У реки два берега

      Вы помните шум и запах летнего дождя? Да, тот самый землистый запах - он свежий, легкий, приятный. Именной такой аромат окутал лесную полосу и все близлежащие постройки. Приятный будоражащий аромат распространялся в дома крестьян, обозначая приход утра и начала новых работ, не без внимания остался буддиский бедноватый храм, что замыкал ряд деревенских хижин. Население местного посёлка не превышало и тридцати человек, потому количеством последователей похвастаться не мог. Да и внешний вид постройки местных жителей отталкивал: все выполнено из простого дерева, которое местами прогнило и откололось со стен, забора и входных ворот, казалось, что ступеньки, ведущие к храму, могли просто напросто прогнуться даже под минимальным человеческим весом, окошко были расцарапаны, местами тоже присутсивовали сколы. Но, что примечательно, выделялось место для преподношений и место со святым источником воды, а так же двор: он был убран, видно что владелец старался поддерживать его в чистоте для возможных посетителей. Именно в таком храме поселился молодой служитель Будды и благодетель - Гёмэй.       Раннее августовское солнце проклёвывалось сквозь щели и дырки в досках, падая на веки маленьким деткам, вытаскивая их из сладкого сна. Хлопая ресничками, маленькие ладошки протерли глаза и вялость сняло рукой. Каждый из них принял упор сидя, переглянулся между собой и в юных головушках мигом созрел вредный план. Все устремили свои взоры на фигуру в большом полотне, напоминающие одеяло, но с большим количеством заплаток на дырках, ниток и затяжек. Мелкие ножки детишек разношёрстного возраста забегали вокруг ещё спящего молодого человека и принялись воплощать задуманное: несколько девочек лет 8 принялись сжимать в своих ладошках мужские руки, несколько мальчишек пытались стянуть простынь из под тела человека, а самая младшая из ребят залезла на крепкую мужскую спину и принялась кричать изо всех сил:       - Учитель Химеджима! Доброе утро! - последние слова девчушка протягивала по слогам, и выходило это в более раздражающей манере. - Про-сы-пай-тееесь! - и все детки принялись щекотать открытые участки тела. Но долго их шалость не продлилась, так как стала приносить свои плоды: высокий молодой человек стал потихоньку подниматься с места, чтобы не скинуть девочку с плечь, успел взять ее за ножки, а она его за коротки черные волосы для страховки, и выпрямился во весь рост.       - Вот непоседы. - теплая улыбка озарила детские лица. На такую шалость злиться было сравнимо преступлению. Зато все поднялась и влились в свой обычный распорядок дня.       Первым делом, под руководством монаха, все принялись собрать свои спальные места в одно место, таким образом освобождая место в храме для проведения физической разминке. Подвергались этому все детки, и большинство делали с удовольствием под веселый счет: раз, скрип половиц, два, скрип половиц, три, скрип половиц, тянемся, скрип половиц. Пока девочкам старших возрастов было поручено следить за порядком в храме, тем временем как мужская часть на пару с Гёмэем отправились к маленькому озеру с небольшим водопадом, где проходила одновременно духовная и физическая подготовка молодых людей. Под мощными струями прохладной воды очищалось сознание и заколялся дух и тело. Это было испытание водопадом. Большинство мальчиков зная весь процесс, покидали на земь верхние одежды и принялись к исполнению утреннего ритуала, а самый маленький участник компании вместе с монахом зашли в воду по пояс и принялись обливаться для той же закалки. Однако для детского тельца такие прохладительные процедуры были кратковременными, поэтому ребёнок выходил на берег первым, быстро обтирался отрезом ткани и ждал своих друзей, которые соревновались между собой в стойкости и выдержке. Словно бы по команде, мальчишки выполняли стойки, копируя позы учителя, и считали вслух, чтобы показать, что они в сознании, и холодная вода их не выбивает из колеи. Первым страдали конечности: мерзли кончики пальце рук, охлаждались ступни и пальцы, которыми молодые люди, словно птички на ветке, впивались в скользкие камни чтобы держать ровновесие.       Очень быстро уставали плечи, на которые приходился сильный поток водопада, а вместе с ними и позвоночник. Со временем было тяжелее держать осанку и стойку, и постепенно мальчишеские фигуры стали покидать поток, разминая руки, делали себе массаж плеч и спешили погреть ноги в более теплом участке озера. Когда водные процедуры подходили к концу, ребята брали огромные кувшины, которые подумали взять заранее, наполняли их доверху и у них начиналось новое испытание: донести все обратно до храма, не уронив сосуд.       Встречали мужской состав прогретой хижиной, убранным двором и играми со стороны девочек. Когда вода была доставлена в храм, большую часть отправили на разогрев в топку для последующих работ и готовки. В этом непростом ремесле девочки старались помогать Гёмэю, так как думали что недуг в виде его давней слепоты не даст ему справиться с этим. Но молодой парень не препятствовал стремлению помочь, так как считал, что этих детей может сплотить и сроднить одно общее занятие.       Пока самого спокойного из мальчика и девочек оставили следить за водой, Химеджима вместе с тремя детками решили выйти в лесные массивы на сборы необходимых ягод и трав. Таким образом он мог познакомить детей с окружающей флорой и фауной, расширить их кругозор, изучить полезные свойства трав. Только к сожалению такие занятия долго длиться не могли, из-за того что данная местность славилась учащенным появлением демонов в округе.       Каждому в ручки были выданы специальные длинные палочки при помощи которых все участники маленького похода могли приподнимать травичку и искать скрытые от них чудеса леса. Однако находилось несколько прохвостов  которые умудрились перевести поход в бои на воображаемый мечах. Но путь беззаботной компании не был тернист и всегда встречал путников мелководной речушкой с гладкими камнями и прозрачной водой. Моста было не предусмотрено, поэтому коллективно было решено взобраться на спину старшему и потихоньку пересечь преграду. Но дети были бы не детьми, если бы не попросили своего учителя взять несколько красивых, на их взгляд, камешков на память. Когда каждый остался доволен своей находкой можно было продолжать свой путь дальше. Но увидев такую картину, многие слегка взгрустнули: из-за деятельности некоторых крестьян, из земли лишь торчали пеньки, оголяя красивые кольца времени, и полянка выглядила пустоватой, но это место оставалось кладезью полезных вещей. Потому маленькая группа разледелилась, но перед этим условилась - не отходить дальше друг от друга больше, чем 10 шагов. На том и порешали. По мере того как наполнялись корзинки грибами, ягодами и орехами, наступал вечер - все стали делать последний обход перед возвращением в храм. И тут один мальчуган так увлекся своим занятием - поиском самых редких видов грибов - не заметил как со своей палочкой отбился до группы и уже перед ним была не зеленая трава, а уже слегка пшеничного цвета, выгоревшая. Но все еще он продолжал свои поиски, пока на деревянную опору в его руках не стало наматываться не сено, а нечто тёмное, похожее но самые что нинаесть тонкие ниточки, сравнимые с паутиной.       Волосы.       Это были человеческие волосы.       Протерев глаза, он решил поднять их на свою находку.       - Окитооо! - звала группа Химеджима и он сам юнца, который отбился от них, да так далеко, что даже среди срубленного и пустого массива его не было видно. Все к этому времени собрались в плотное кольцо, спиной к спине, чтобы еще один не посмел потеряться. - Окито! - звук эхом прошелся от глубокого мужского тембра по опушке, заставляя мягкую землю всколыхнуться. Как вдруг...       Внезапный криг мальчишки привлек внимание учителя и тот со всеми остальными стал идти на источник звука. Конечно, многие перегоняли его, в силу незрячести, но самая маленькая девочка и ее брат оставались рядом с монахом не давая тому зацепиться за преграды. Но молодого парня напрягал факт того, что все малыши резко затихли, а некоторые аж ахнули от ими увиденного.       - Учитель, я не знаю, это не я, зверей нет! - затараторил сирота, указывая пальцем на свою находку: девушка, лежавшая без сознания в мокрой от росы траве, вся в укусах насекомых, в разорванной одежде, частично пропитанной кровью, а ушибленные руки крепко сжимали что-то металлическое. - Она мертва? - Гёмэй прошёл дальше к обнаруженной, присел рядом с телом, решил зафиксировать общее состояние на ощупь, пульс был, но реже чем у здорового человека, кожа холодная из-за ночных заморозков и шершавая от грязи и запекшейся крови, челка слиплась и, будто лакированная, нацепляла на себя и волосы кучу коры и лиственных лапок.       - Помогите же мне. - приказал духовный наставник, а сам в это время начал зачитывать молитву. Дети старше возрастом помогли поднять неизвестную и направляли руки учителя так, чтобы ее можно было зафиксировать у него на спине. При помощи покрывала, предусмотрительно взятого с собой для перевала, они помогли парню зафиксировать пострадавшую и поспешили уйти с места страшной находки.       По возращению в храм, оставшиеся на хозяйстве ребята быстро подбежали к компании и принялись помогать в оказании помощи. Моментально в тёплом помещении кухоньки был разложен футон, для гостьи, монах же вместе с её телом побрёл к реке с парой добровольцев, чтобы отмыть руки и ноги от грязи, пока девочки подбирали сменное одеяние. Отогреваясь от холодной земли, руки стали ослабевать хватку, и поломанная гарда от меча чуть ли не была унесена потоком реки, благо служитель будды вовремя успел заметить это и выловить из воды. Обнажились все ранки, синяки и ушибы, оставленные, казалось бы, после бойни, нет, будто за ней охотились и была в роли дичи.       После надлежащего ухода, незнакомку оставили покоиться в тёплом помещении, отогреваться. От привычного графика работ обитатели храма не выбились, принялись готовить обедню, частично надеялись, что аромат приготовленной еды приведёт в чувство незваную гостью. Пока женская часть колдовала над сервировкой, мальчишки бегали по деревянному настилу хижины, раскладывали нечто на подобии чайных столиков по кругу, в котором обычно сидели и ели. Наставника и след простыл: в сопровождении самой маленькой девочки сироты, Химеджима подался к ближайшему лекарю, дабы тот осмотрел женщину и постарался оказать первую помощь. Наслышав о беде, что нагрянула на порог храма Будды, небескорыстные старушки дали кто что считал нужным: теплый плед, травы целебные с резким ароматом, одна даже пожертвовала немного хороших продуктов с недавней ярмарки. Врач наконец-то был найден, можно было возвращаться.       Тем временем самостоятельные ребятишки сидели и каждый за своим столиком, поглядывая на пустующие места учителя и подруги, и изредка косились на дверь, ведущую к кухонной утвари и котлам, ожидая пробуждения неизвестной особы.       Засов храма отворился и на порог пожаловал местный травник. Ему сразу указали куда пройти, но перед эти всем низше поприветствовали. Пока помощь проходила дальше, служенец Будды усадил малышку за ее место и, быстро прочитав с ними обеденную молитву, пожелав приятного аппетита, прошёл с лекарем.       Когда деревянная дверца прикрылась, по комнате пошли шепотки:       - Кайгаку, как это было, расскажи! Кто это? – самый любознательный мальчуган придвинул свою обедню ближе к такому же сироте как он сам и приготовился слушать внимательно ребёнка постарше.       - … - хитро глянув на любопытного мальца, темноволосый старший склонил голову, положил на место палочки, и стал пальцами изображать подобие пауков и нечисти. – Я брёл по тропинке, как вдруг надо мной нависла черная чёрная тееень, ещё чуть-чуть и поглотила бы меня! – ладошки схлопнулись прямо перед носом любопытного малого. – Как моллюск водоросль. – тут уже рассказчик не выдержал и при виде испуганной физиономии собеседника стал еле сдерживать смех.       - Хэй! – возмутилась девчушка лет 11, делая негромкое замечание лжецу, - Кайгаку, не пугай Ичи! Он опять несколько ночей спать не будет! – она обошла всех обедающих и по-сестрински обняла напуганного за плечи. – А сам то хорошо, завизжал как девчонка! – тут остальные ребята не выдержали и стали хихикать, вопросительно глядя на тех, кто был в походе, с целью подтверждения слов их общей подруги.        - Ты ещё шмякнулся на мокрую траву от испуга, вон, даже штанины ещё мокрые, трусишка! – дети всегда были жестоки, ведь не понимают. Что пройдёт безобидно, а что им аукнется, но общий веселый тон поддерживался, и уже атмосфера была не такая напряжённая.       - Если перед тобой лежал бы человек, я на тебя с удовольствием взглянул. – с ёрничал сочинитель ужасов и уткнулся в свою тарелку с едой, пока его сожители сироты посмеивались и без злого умысла дразнили.       Как вдруг из кухни показался палец монаха и злобно пригрозил детишкам, возвращая тишину в строй. и улизнул обратно. Все затихли, но послушались учителя.       Тем временем, попросив нужные ингредиенты у хозяина храма. Иссохшие листики полыни, сушёные цветки шалфея, капля масла и долгий помол – находясь в дальнем уголку комнаты можно было учуять этот резкий аромат. Давая месеву настояться, врач принялся делать другой замес, уже из аира, более приятный, успокаивающий и начал покрывать им все ссадины и порезы, которые открывал от ткани молодой парень, стараясь оказать помочь травнику.       - Подай чашу. – скомандовал лекарь слепому мужчине и протянул сморщенную руку, обмазал несколько пальцев в мазь с резким ароматом и преподнёс к женскому лицу, от чего Химеджима сам скривился и заранее был готов просить прощение у незнакомки. Пальцы парили в воздухе рядом с носом может минут пять, казалось, что результата эта омерзительная процедура не давала, пока лечащий старичок не заметил, как ресницы стали дергаться вместе с верхними веками, всё лицо стало скукоживаться и вялые руки задергались. Видимо хотела прикрыть ими дыхательные пути. – Живая. Помоги. – и мужчины принялись на пару пытаться поднять девушку частично проснувшуюся, дабы та смогла сесть и облокотиться на твёрдые подушки, но махать мазью не перестал, раздражая органы осязания. Последовали щелчки над ухом и проверяться реакция глаз на раздражители. Не выдерживая больше ароматных пыток, пострадавшая стала открывать веки. Одной рукой врач бил её по щекам, способствуя скорейшему пробуждению, просил помощи парня, а сам второй рукой зажигал маленький фонарик. Когда огонь загорелся, лечащий поднёс его к гостье, заставляя зажмуриться, затем убрал подальше источник света, давая привыкнуть. Взору людей предстали полностью темные глаза. – Жить будет. Последи за ней, я рисового отвара налью.       Внимание очнувшейся сразу пало на кисти. Сил не было, пошевелить было невозможно, стала оглядываться дальше, голова была тяжёлая – болталась из стороны в сторону, все руки были в бинтах, район груди тоже, нижняя часть была покрыта увесистым тёплым одеялом. Становилось душновато, во рту пересохло, губы были потресканы, и проводи не проводим по ним языком – всё одно, не помогало. Ужасно хотелось пить. Хотелось попросить помощи, но как только слабая шея все же подняла голову темноволосой, она увидела человеческие белки, вместо зрачков. Часто моргая, она думала, что реальная картинка ещё не до конца проясняется. Но на фон к необычным глазам молодого парня напротив стали вполне обычные старческие зрачки, обеспокоенные, они пересекались с недоумением незнакомца.       Испугавшись отсутствие зрячести у Химеджима, Кагэ впечаталась в стену, лишь бы подальше от источника мимолетного страха. На громкие звуки и говоры старших сбежались дети, некоторые даже с нескрываемой радостью захлопали в ладоши и захотели посмотреть на пришедшую в себя гостью. Её губы шевелились, но из-за сухости во рту не было и звука, но было видно, что она как завороженная, но с опаской глядела, считай, на своего спасителя. Все малыши устремили взгляд на учителя, а врач из деревни тактично попросил его покинуть комнату, чтобы ещё больше не пугать незнакомку. Все младшие последователи Гёмэя стали помогать старичку оказывать помощь. Девочка перехватила отвар с миской и, аккуратно подходя к девушке, помогла её напоить. Ичи, самый боязный ребёнок, встал с другой стороны и принялся обмахивать темноглазую. Замечая, что помощи в доме предостаточно. Медик поспешил удалиться. На прощание он с буддистом обменялся рекомендациями, и направился к выходу с просьбой не провожать его. Тем временем сиротки расселись вокруг искалеченной и принялись читать молитву за здравие. Это не осталось без внимания монаха и он, вернувшись в помещение с закрытыми глазами, присоединился к молитве.       - Спасибо… Вам..- прошептала Кусетцу. Эти детишки, этот парень… - Вы выглядите как настоящая семья. – Семья? Воспоминания вчерашнего вечера и ночи стали болезненно возвращаться жутко подробными кадрами в голову молодой особы: мертвый папа, на издыхании младшая сестра, разрушенная могила матери и кровь. Очень много крови. Слёзы невольно покатились по лицу, обжигая мелкие ссадины на щеках, подбородке и шее, капали на мягкое полотно покрывала и впитывались. – Папа.. – слабые руки накрыли лицо, чтобы не показывать мимолётной слабости. Но малыши тоже это чувствуют и девочки Хачи и Саё поднимаются со своего места и, пусть и с опаской, но обнимают сидящую девушку. Маленькие ладошки гладили вымытые черные волосы, закапывая пальчики в их густоту. Ноготками проводили по спине, словно старались вывести рисунок. Мальчики неловко отводили глаза от этой картины. Женская истерика для них в новинку. Лишь доброжелательный монах решился подойти к спасённой и положить ей руку на голову, шепча успокаивающие слова. – Простите меня пожалуйста, что испугалась вас. Это так грубо с моей стороны. – тыльной стороной ладони, смачивая бинты своей солью, ремесленница выдохнула и решилась взглянуть на своего спасителя. – Я обязана Вам до конца своих дней, господин.       - Учитель Химеджима, пускай она останется! – Ичи крепко сжал плечо девушки, словно сестринское, прижался к нему и, стесняясь своей просьбы, отвернулся от монаха и зажмурил глазки. Словно бы про себя загадывал желание.       Гёмэй понимал, что ближайшие дни восстановления на столько искалеченного тела будут непростые, в таком виде отпускать человека нельзя, хоть и со спальными местами была напряженная ситуация, но всегда можно было что-то придумать. Потому черноволосая макушка с короткой стрижкой кивнула, словно дала благословение на данную просьбу, после чего все детки поспешили поблагодарить добрейшего человека.