У реки два берега

      - Огонь от тлеющих углей… - ловкие руки мастерицы вплетали золотые нити в пояс оби, вырисовывая таким образом сюжет излагаемого хокку, очень аккуратно, словно бы ювелир, пальчики соединяли тонкие отрезы в сложнейшие узоры на тёмном полотне. -  На стенах тени начертил. – от горящих масленых ламп создавалось впечатление самодельного кукольного театра: две девушки в комнате – марионетки – кружились по тканым стенам и дверцам хижины, создавался сюжет. - Одна из них была моей – тонкая женская рука потянулась за громоздкими инкрустированными ножницами, дабы оборвать лишний конец изделия, в то время как собеседница продолжала оттачивать мастерство танца с веером.  - В поместье друга я гостил. – по помещению разнесся скрежет метала от фурнитуры, девушки переглянулись между собой и хихикнули, на зависть главе семейства, который вжался в подушку в соседней комнату и плотнее накрылся с головой одеялом, чтобы не слушать мечтательниц-дочерей.       Наконец, рукодельница развернула на полу свою работу и стала осматривать каждый сантиметр проделанного труда, тем временем как ей сестра с некой детской заботой обмахивала ее прохладой.       - Кагэ, это очень здорово! Не уж то для нашего батюшки делаешь? – девочка немного опешила, дала пройти, когда старшая сестра поднялась с колен, забирая изделие с собой, стараясь его взъерошить и пригладить рукава.       - Вовсе нет. – мягкая улыбка озарилась на более взрослом женском лице, и та подола за спину крохи, накидывая ей на плечи самодельное кимоно с накидкой, на плечи возложила расшитое золотом оби. – Оно твоё. Я сделала его специально для твоего обряда накодо.       Вот-вот грело долгожданное для их семьи торжество. Замуж отдаётся младшая из сестёр семьи Кусетцу. На днях на порог к храму прискакал гонец со специальным посланием от статного вельможи, который изъявил желание взять в жёны молодую кровь их династии. И девушки, в ожидании гостя, в последние дни плевали на сон, уделяя время подготовке невесты для смотрин и сбору приданого.       - Сестрица, а расскажи про своё накодо!       По правде говоря, ей не хотелось это вспоминать. Как ни как Кагэ стукнуло 17 лет, а так осчастливить молодого господина не смогла: одни предпочитали более покладистых, не таких пылких духом и позицией девушек, другие не могли найти в ней той отрады. Зачастую виной сорванного обряда всегда выступали сваты по стороны жениха. И даже факт статных ремесленников, торговцев и ищеек не мог заставить их задержаться в гостях с тенью. Да, так её и звали, тенью. Тенью этой семьи: ничем не примечательная внешность, тёмные длинные волосы, которые создавали картину призрака наряду со средней комплекцией и тёмными как ночь глазами. Потому особа решила отойти на второй план и помочь реализоваться лучику света их семьи, прикладывая столько сил, сколько понадобиться.       Долго беседа сестёр не продлилась, так как их светский вечер растянулся вплоть до рассвета, а там уже бодрый глава семьи велел будущей невесте пойти отлечь, а старшую дочь нарекнул пойти с ним на фестиваль неподалёку, дабы прикупить больше ценных материалов для развития их дела. А Кагэ особо была и не против. Она любила такие походы с отцом, и часто вспоминала, как ходила туда с ещё живой матушкой в качестве участниц провод лета в танце Ада-Овари. Но после утраты последней, данный праздник стал лишь коммерческой выгодой для семьи и не более.       Спустя долгие года существования их семьи, дорожка к городу по спуску была расчищена и ухожена: камень красиво укладывался с использованием глиняного состава так, словно создавал стены, обрамляющие выступающие ступеньки, вдоль массивных каменных выступов были установлены маленькие горшочки со свечами, которые старшая сестра периодически зажигала, что придавало большего шарма спуску к оживлённой местности. Проходя такой путь е единожды, девушка всегда занималась одним и тем же делом – своей рукой проводила по стенкам, пальцем обрамляя границы каждого валуна. Это её успокаивало и отвлекало от внешнего мира, помогало привести мир в порядок.       Спуск в ближайшую деревню был короткий, сравним с музицированием наугад, буквально 5 минут, и мычание Кагэ прервалось рукой отца, когда их ноги ступили на озарённое ярким солнцем поле. Когда массивный лес остался позади, две фигуры стали пробираться сквозь густое, но низкорослое рисовое поле. Приподняв массивные и широкие штанины хаккама, можно было почувствовать как кончики зеленоватых ростков утренней моросью касались ног и заставляли бежать еле ощутимые мурашки. Впереди виднелись силуэты величественного храма, торгового кольца с многочисленными лавочками вокруг него, и домики крестьян, которые уже вели разгорячённую подготовку к фестивалю лета. Маленький импровизируемый городок переливался различными цветами на солнце за счет увешанных гирлянд, флажков, соломы и трав, что создавало приятный лечебный аромат на пороге деревушки.       Гости отряхнули свои ноги, поправили подолы одежд, свои соломенные шляпы и, крепко держась за ручку своих плетенных корзин, двинулись во внутрь на встречу выгодным сделкам. Но сперва следовало прорваться среди местных жителей: маленькие дети свободно выходили на улицы, обменивались монетками и красителями, чтобы измазаться в них и стать похожими на мафических существ, Глава ремесленников, Миямура, подходил чуть ли не к каждому прохожему, чтобы пожать руку и кратко поделиться последними новостями. Тем временем его дочь стала проходить дальше, не сомневаясь в целомудрии отца и что тот не отстанет. Деньги звоночком отдавали в ее рукавах кимоно, привлекали внимание зевак. Несущих свои дары в рыночный район.       - Отец... – женский голос окликнул мужчину, чтобы остановится передохнуть у уголка со святой питьевой водой. Закатав одежду, руки окунулись в живительную влагу и с тем пришло облегчение от жары. А зачерпнув ладошками немного, можно было утолить жажду.       - Солнце уже высоко стоит. Нам нужно поторопиться к началу ярмарки. – высокие деревянные ворота отворились на встречу покупателям и торговцам. Девушка с глазами цвета ночи уже знала эту экосистему наизусть: товары более значимые, из дорогих и труднодоступных материалов, всегда встречали у самых ворот, далее шли роскошные ткани и, по мере значимости в быту, раскладывались в ряд, за ними на импровизируемых столах можно было увидеть пучки растений, начиная лечебными травами и заканчивая чем-то продовольственным и красящим для быта, кухонная утварь и орудие труда так же не оставалось без внимания. Весь этот список можно продолжать вечно, на столько долго, что ещё на первой улочке может закончиться валюта, а ведь впереди идут эксклюзивные товары по типу музыкальных инструментов, ковров, и самых последних сплетен из разных уголков Японии.       Список семьи Кусетцу постепенно становился меньше, пополняя товарную корзинку редкостями и новшествами. Старец умело торговался с другими, увиливал от высоких запросов и интересовался последними новинками. Тем временем Кагэ пошла чуть дальше, сворачивая уже по знакомому маршруту к старой знакомой своей мамы, мастерице в рукоделии и вышивке, которая сейчас слегка сломлена недугом, который мешал её работе, потому молодая особа вывела свою кандидатуру в помощь старушке.       Все сумки были скинуты, и две женщины принялись подготавливать точку к продажам. Однако, черноглазка не первый год была на подобных мероприятиях и выдумала свою стратегию и систему продаж. Когда расписанные и вышитые полотна прост лежат перед клиентом, не всегда можно рассмотреть их должным образом. Потом девушкой были разработаны специальные деревянные стойки с выступающими балками, на которых, словно цветной волной, можно расположить пояс и он будет играть на солнце новыми красками. Девушка придумала образцы, состоящие из маленьких обрезков ткани, которые перекупы могли забрать, либо же, приложив на себя, представить, как будет выглядеть будущее изделие из этого материала. Пока шла подготовка точки, можно было послушать местные басни и байки.       - С давних пор, демоны, пожирающие людей, стали выбираться под конец дня, чтобы найти себе новую жертву. Из-за этого опасно ходить по ночам. Съедят и не заметишь.       - Дурная ты! Я ж могу в доме укрыться! И не один черт не достанет.       - Они по домам так же могут ходить. Говорят, Сабура недавно видел одного из них: бесформенное существо, а глаз на теле больше чем гороха в огороде. Очень жуткая дрянь.       - Ха! Ну если верить творим словам. То мы все обречены на смерть. ***       Конец летнего фестиваля приятно порадовал древней традицией - танцем Овари, очень бойким, резвым и зрелищным. Было приятно поностальгировать, глядя на высоко подскакивающие соломенные шляпки, поднятую пыль от ног танцовщиц и то, как слишком весёлые градусные мужчины пытались им подрожать и стремились войти в танцующий клин.       Когда кошельки всех были пусты от больших покупок, а все прилавки убраны, торжество можно было считать завершённым. Убедившись, что все товары сгружены в сумки и часть выручки с продаж расшитых тканей была получена, отец с дочерью стали держать курс домой. Топот женских ног сопровождался стуком друг об друга ценной утвари, звоном камней, шорохом тканей и звяканьем металла для плавки. Часть из этого пойдёт в хозяйственный оборот и выработку гард для оружейного достояния, и дальнейших перепродаж, другая же несётся с далёкого края в качестве, преданного для сватов, которые вот-вот должны были пожаловать в дом семьи ремесленника. Поддерживая свой энтузиазм, старичок подхватил под руку девушку, и стал таким образом помогать скорейшему подъёму на горку, прямо по проложенной дорожке, ведущей к их дому. – Гляди, всё должно быть у сохранности, - одновременно глава семейства умудрялся пригрозить пальцем девушке. – Дабы обряд твой сестры завершился благосклонно к нам.       Однако все напутственные слова прошли мимо ушей молодой Кагэ, которая витала в воспоминаниях о страшных байках далеко не молодых продавщиц, из-за чего периодически хотелось оборачиваться постоянно в поисках опасности.       Уставшие, они добрались до своего дома, но каково было удивление старца, когда все благовония, вырученные знакомым монахом, были погашены, а в самой хижине горели свечи, двор освещали уличные фонари. Приоткрыв завесу и зайдя в помещение, хозяин удивился. Что на столе с подношениями был лишь чай, а за котэцу сидели два человека: младшая сестра и загадочный юноша.       - Хикари… - немного сбитый с толку отец опустился в приветственном поклоне, и принялся допрашивать дочь. – Кто это молодой человек?       - Папа, - темноволосая миниатюрная девочка, одетая в роскошества, сжала руку незнакомца и небывалой добротой взглянула на него, после чего перевела очи на старшую сестрицу и батюшку. – К нам совершенно случайно, немного ранее пожаловали свататься! Прошу, не стойте на пороге, а то гости сочтут за грубость и невежество. – мужчина со своей старшей дочерью прикрыли дверцу и, разместив сумки и ковши, соизволили пройти и познакомиться с гостем.       - Позвольте, Хикари, я сам. – дабы будущая невеста не тревожилась, молодой человек привстал со своего места, демонстрируя свои богатые одеяния, что показывали статус владельца, и склонился в приветствии, взглядом изучая оставшихся членов семьи. – Кибуцуджи Мудзан. – мужчины обменялись торжественным рукопожатием. В то время как с девушкой обошлось просто поклоном. – Приношу извинения, что моё столь ранее появление застало вас в расплох, но можете не переживать, в такой обстановке нам всем будет лучше понять друг друга и как следует познакомиться.       - Что вы, господин, наша семья великодушно благодарит вас, мы рады вам в любое время дня и ночи. Прошу, чувствуйте себя как в своём доме! – замельтешил отец невесты вокруг жениха. Видимо, очарованный его манерами и голосом, мужчина приклонного возраста уселся рядом с новоиспечённой парой и принялся вести светский разговор, лишь успел махнуть старшей, дабы та подготовила перед ними всё приданное на осмотр.       Ткань за тканью, одно гранённое изделие сменяло другое, драгоценные камни сразу же клались под искусственный свет лампы, дабы показать все его достатки. Всё шло в оборот чтобы потешить гостя.       Но среди всех положительных и таких внезапных новостей, неудавшуюся невесту смущало несколько факторов: где же сопровождающие господина Кибуцуджи? Не мог же такой статный человек прийти один, спустя такой труднопроходимый маршрут, без вещей, охраны или помощника-крестьянина, где его сваты, по традиции всегда обязаны присутствовать обе стороны. Девушку очень смущало, что таким же вопросом не задаются её родственники, что прямо сейчас принимают гостя и показывают ему хижину, видимо, в поисках отдельного помещения ему под сон. Выйдя на улицу, дочь ремесленника вспомнила о потухших благовониях, которые младшая зачем-то потушила. Быстро разведя огонь подручными средствами, она уже наклонилась дабы попробовать зажечь плафон, как её руку с огнищем грубо схватили и сжали. Это был отец.       - Кагэ, ты что творишь?! – из-за того, что ее руку трясли, источник огня выпал из женской ладони и успел потухнуть, пока не упал на земь серым пеплом. – Хикари осознано их затушила, потому что этот аромат вызывает недуг у господина Мудзана! – в порыве этого крика, виновница успела выглянуть за плечо батюшки и посмотреть на причину раздора: глаза вельможи налились злостью от происходящего и он поспешил ретироваться обратно в хижину, дабы не вдыхать аромат глицинии. – Ты слышишь меня?! – со злости, слабый человек с небывалой силой выгнул девичью руку, из-за чего плафон выпал и разбился. И только звук разбитой керамики, казалось бы, привёл его в чувство. – Прости.. – слегка проморгав, мужчина опешил и огляделся. – Кагэ, прошу, прибери здесь и не поджигай ничего. Господин должен остаться доволен. Ни что не должно его беспокоить. – и поспешил вслед за зятем в дом.       Подбирая руками осколки керамической вазочки и остатки из-под подсушенного благовония, темноволосая ремесленница лишь тихо произнесла под нос: «Это была мамина работа». Дабы заглушить неприятное чувство потери, старшая принялась убирать территорию хижины, пытаясь послушать, что же обсуждается на дальнейших этапах сватовства. Свою занятность показывала стоя с сооружённым на скорую руку веником и убирала опавшую листву с деревянного настила. Сквозь тканевую завесу, на которой гуляли тени двух мужчин, Кагэ подумала, что младшую сестрицу отправили подготавливать комнату под сон для гостя, как вдруг раздались голоса:       - Господин Кусетцу, о вас я много слышал, как о человеке способном найти и изготовить всё, даже то, что за гранями нашего сознания. – начал моложавый голос. Явно же его владелец пытался подлить лести, и втирается в доверие.       - Будет вам, господин Кибуцуджи! Я… - но человека прервали одним жестом поднятой руки, предлагая замолчать, ведь собеседник ещё не закончил свою часть. – Прошу простить.       - Так вот, - слегка прокашлявшись, загадочный жених соизволил продолжить. – При всём уважении к моему сословию и достатку, я несчастный человек. Из раза в раз я преодолеваю всевозможные городки Японии, в поисках не только своей избранницы, но и ещё кое чего… - замечая немой вопрос в глазах старца, Мудзан продолжил. – Я нахожусь в поисках голубой паучьей лилии. Она была довольно редким сокровищем в моей округе, и врач нашей семьи истратил всё для выведения лекарства от нашего недуга. Я хочу взрастить сие великолепие, и окунуться в фармацевтическую среду, с целью помочь другим и самому излечиться. Вы же славитесь своими знаниями и коллекцией разного рода ремёсел. У меня надежда на вас… - весь этот рассказ глава семейства и убирающая на улице старшая дочь слушали с трепетом, питая каждое слово, только вот кому-то оно знатно льстило и питало доверие и огромное сожаление, а вот кто-то предпочёл обдумать вышесказанную речь как следует. – Если вы, конечно, заинтересованы в счастье вашей младшей дочери Хикари. – и молодой человек лет двадцати с загадкой кинул взгляд в сторону спальни, где трудилась его будущая невеста.       - Господин Кибуцуджи, боюсь, что здесь я бессилен. – актёрский взор надежды Мудзана сменился на более холодный, а тело напряглось. – Моя покойная супруга долгие годы занималась изучение трав и другие фармацевтических видов, однако, здесь данная лилия либо не приживалась, либо отдавалась на дальнейшую перепродажу в… - но его разговор прервал резко вставший юноша, который поспешил пройти к спальному месту, не желая слушать невыгодную ему информацию. - Господин Кибуцуджи! Прошу, стойте! Я найду!       Весь диалог мужчин показался Кагэ странным. Она немного не понимала, как может быть связано желание владеть цветком паучьей лилии и счастье ее младшей сестры. Неужели брак затевается лишь из-за целебного свойства какой-то травы? Тем временем жалобные возгласы отца стихали по мере отдаления его в глубь хижины. Однако, на крыльцо поспешила присесть младшая дочь ремесленника, пустой взгляд которой слегка взбудоражил ее сестру.       - Хикари, что-то произошло? – но на этот вопрос девушка не услышала ответа от младшей, та лишь уткнулась носом в грудь сестре, тихо хныкая от безысходности. – Дальнейшего сватовства не будет? – на что получила отрицательный ответ, от того, что невеста помахала головой из стороны в сторону. – Будет? – кивок. – Эх… - старшая утянула за собой младшую, садясь на ступеньку, стала ласково гладить по волосам, смотря на прополотую дорожку и аккуратную маленькую клумбу. – Хах, вот славимся мы как владеющие всем, но нету у нас одной вещи… - с иронией в голосе попыталась пошутить либо же съязвить Кагэ, качая тельце сестрёнки из стороны в сторону, как бы убаюкивая. – Хикари, скажи: он тебе нравится? – темная макушка приподнялась, и голубые глаза, слегка заплаканные, встретились с черными и глубокими очами старшей. И в мимолётных переглядках всё было прочитано. – Дорогая, твоё счастье мне превыше всего. Давай так поступим: иди к нему, задобри, приободри, успокой так, как можешь только ты, а утром я предложу ему условие – если я нахожу ему то, что он хочет, то берёт тебя в жёны безоговорочно. Идёт? – но сестры и след простыл, маленькие ножки быстро затопали по деревянным дощечкам прямо по коридору в спальное место к жениху с приданным.       Теплота во взгляде Кагэ сменилась на суровость и глаза устремились на яркую луну что во всю красовалась на тёмном небе среди россыпи звёзд. «Надеюсь, что поступаю правильно». Мигом все свечи и фонари были погашены, семья Кусетцу отправилась на боковую, ведь предстоял второй день смотрин. Был слышен лишь трекот сверчков и тяжелое, но размеренное дыхание отдыхающих членов семьи. Но не всех. В эту ночь девушка не могла уснуть, непривычная обстановка без того самого запаха глицинии, который дарил спокойствие, что ли. Ещё и внезапное появление жениха. Этот Мудзан… Слишком уж он обаятелен для торговца или государственного деятеля, такое ощущение будто в нём было чересчур притягательное, когда он смотрел в глаза, то о внешних проблемах на мгновение забывалось, и ты слушаешь лишь его голос, ужасно гипнотический. И внешность у него необычная. Заверял в дальнейшем разговоре, что исполнилось 15 и матушка намерена женить, а выглядит на лет 20, не меньше. И его глаза... Алые, такое редко встретишь. Может, это особенность его рода? Тогда и взаправду, может из какой особенной семьи.       Из мыслей Кагэ вывел стук об деревянный пол, будто что-то металлическое и тяжёлое рухнуло с определенной высоты. Вскочив со своего спального места, ремесленница побрела на источник звука, и вёл он как раз-таки в сторону крыла с отцом, сестрой и её женихом. Папу тревожить не хотелось, по этому его комната осталась закрытой. В это время, далее по коридору, где был малейший намёк на свет от настольной масляной лампы, из двери выкатилась деревянная кружка и только сейчас были уловимы всхлипы и вздох отчаяния Хикари. Подбежав на эти звуки глазам старшей, предстала картина: младшая пыталась дать лекарство лихорадочному жениху в бреду – лоб его был весь мокрый, только поблёскивал в свете лампы, кончики пальцев слегка подрагивали и сам тяжело дышал через рот.       — Это всё твоя сегодняшняя глициния! – в панике стала девочка кричать на свою родственницу, не зная, как помочь милому другу. – Зови отца! Господин Мудзан, держитесь! – его невеста принялась смахивать тряпочкой капельки пота и веером охлаждать его тело.       Поглощенная чувством вины, темноволосая ринулась в спальню к главе семейства. Распахнув дверцу его спальни, девушка вбежала в помещение, склонилась над ложей батюшки и принялась его трясти за плечи.       - Папа, прошу, просыпайтесь, беда! Молодому господину не… - спустя кучу тряски и попыток разбудить мужчину, она стала понимать, что что-то не так, реакции на голос нету, плечи холодные, как и само лицо. – хорошо... Отец? – резким движением руки одеяло слетело с туловища человека, оголяя самый что ни наесть омерзительный вид: всё одеяло было пропитано кровью, живот вспорен, внутренние органы пристали к ткани покрывала и извлеклись вместе с отрезом полотна.       Женский визг раздался оглушительно и пронёсся по всей хижине, смешался с другим криком, только более детским, и тот голос булькал, словно захлёбываясь. Быстро окинув взглядом труп отца, как окажется в последний раз, Кагэ мигом направилась в спальню к молодым, где Мудзан в полном здравии стоял и смотрел на полную луну, повернувшись спиной к происходящему, в то время как младшая сестра Хикари лежала на холодном полу и своими маленькими ручкам и пыталась удержать свою голову за шею, чтобы та не отсеклась окончательно. Глаза её налились кровью от лопнувших капилляр, изо рта текла кровь, её было так много, словно в реке неподалёку.       - ХИКАРИ! - Дрожащими руками единственная выжившая из семьи схватила себя за рот, чтобы заглушить панический крик ужаса. Пошатнувшись, особа рухнула на деревянные доски и подползла к остывающему телу сестрицы, которое билось в конвульсиях. Ладони ходили ходуном, старались придерживать голову девочки и прижимали к себе, чтобы укрыться от всего этого, как под одеялом от страшного сна. – Нет, нет… пожалуйста! Смотри на меня. Не закрывай глаза! ХИКАРИ, СЛЫШИШЬ? - Кровавые глазные яблоки уже умершей сестры смотрели прямо на неё, а за её спиной в соседней комнате лежит её мертвый отец. Она осталась совершенно одна. Наедине с монстром в человеческом обличаи. – Я тебя укрою, врачи тебе помогут. – находясь в бреду, словно лихорадочная сумасшедшая, девушка с глазами цвета ночи принялась приподнимать, словно грязь. Вязкое тело родного человека и пыталась как можно быстрее ретироваться назад в огромный коридор и сбежать, расценивая бездействие демона как шанс на побег, но это была игра, фигурой в которой она стала, сама того не подозревая. Бульканье в лёгких постепенно сходило на нет, означая из заполняемость с кровью с каждой секундой всё больше и больше. Кровавый след оставлял безобразный рисунок, впитываясь в древесину, показывая путь беженки. Дойдя до выхода из хижины, Кагэ схватила тканевую переноску для корзины, и обвила им тело сестры, сделала завязки и, продев туда руки, принялась бежать.       Внезапно начавшийся ливень сыграл на руку только злодею. Паническая атака, потерянность, одиночество, боязнь смерти и надоедливые капли воды ослепили выжившую. Привычный двор стал незнакомым, водяная пелена из-за непогоды и ночная темень не давали нормально разглядеть местность и найти путь к отступлению. Бродя практически на одном месте, надежда на спасение стала угасать с невероятной скоростью. Не выдерживая букета этих эмоций, девушка начала навзрыд плакать и кричать. Нет. Она не просила помощи, осознавала, что по близости никого нет, они находятся в лесу, ближайшее укрытие это деревня. Туда нельзя. Там много людей и это будет словно бесплатный пир для демона, который сам пришел к нему. Спиной старшая сестра перестала чувствовать тепло младшей.       Мокрыми ладонями Кусетцу стала пытаться закрыть глаза от попадания капель воды, чтобы адаптироваться в темноте.       Слушая все крики и визги девушки, Мудзан слегка развернулся в сторону окна, где было видно жертву, и раздражённо цыкнул. Это был знак для караулящего на улице демона-прислуги. Уродливое существо, как из рассказов местных, высокой тенью накрыл пытающуюся сбежать и резким рывком отбросил ее в сторону к массивным деревьям. Отбросил так легко, словно мягкую игрушку, в которую господин разрешил поиграть. Вся конструкция из ткани развалилась и тело погибшей осталось лежать на месте, под ногами чудовища, в то время как хрупкая женская фигура столкнулась с толстым стволом иглицы, и рухнуло к корням. Из-за таких внешних повреждений, струйка крови полилась по тонким женским губам, позвоночник ужасно заныл из-за чего нее было возможности выпрямиться и хотя бы принять упор сидя, не то, что бежать. Но инстинкт самосохранения всё еще хотел бороться, но вязкая земля не давала вялым ногам подняться.       В то время как монстр забавлялся с телом девочки, стены дома ремесленников стал рушиться. Всё начиналось с выбитых из-за столов и другой мебели летящих окон, затем целый кусок стены, где раньше стоял высокий шкаф, где хранились заметки матери и старшей дочери о фармацевтических искусствах, затем была разрушена маленькая комнатка, где хранились и выращивались редкие виды трав. Скорее всего и там ничего ценного притворщик не нашёл для себя. Нервы злодея были на исходе, потому в следующий миг стали разрушаться стены. Из-за их отсутствия наклонилась крыша хижины, которая рухнула прямо на спальню отца.       От безысходности захотелось кричать, потеря близкого резало и било хуже, чем пинок от приспешника Мудзана. Собирая последние силы, девушка всё-таки решает подняться, облокачиваясь на ствол, словно на опору. Дом продолжал рушиться, и по мере возрастания злости, вся хижина превратилась в руины, прямо на глазах еле живой выжившей молодой женщины. Уже было не понятно, от чего было мокрым её лицо - капли дождя давно смешались с её слезами. Последней каплей стало то, что множество обломков дома упали на могилу её матери, за которой был особый уход в этой семье. Кибуцуджи отнял и опорочил всю её семью.       - О, живая… - заигрывающее произнёс демон, после чего принялся приближаться, попутно толкая речи, но паническая атака заглушила в девушке всё. Ни секунды не думая, схватив в грязи фамильную ржавую катану, которая была выкинута как мусор из гостиной, Кагэ ринулась со всех ног на убийцу её семьи, пытаясь дать отпор и выжить. Однако, легким движением руки, Кибуцуджи отбрасывает мешающую преграду в сторону, заставляя проломиться несколько деревьев и выпасть тело девушки на несколько метров от самой хижины. Она лежала на резком склоне, который вёл вниз, где было множество пеньков из-за деятельности крестьян в вырубке, обитало множество диких животных и походу, её смерть. Заскучавший демонический король в мгновение ока оказался у травмированной женской фигуры и поставил ногу на живот.       - Ещё один бесполезный мусор. – и, слегка надавив на него, заставил тело покатиться вниз по опасному склону. Девушка лишь успела проклясть его взглядом на прощание и со злости сжать в руках уже сломанную семейную реликвию. Все камни, кочки, пни и острые шипы от растений чувствовала Кагэ, пытаясь во время перекатов воткнуть остатки оружия в землю, чтобы остановится. Но такие попытки ломали меч ещё больше, и только мешал. Уже подсознание сбилось сколько метров она так преодолела через падение, уж больно высокий был склон. Единственное что сейчас хотелось сделать, это закрыть глаза, а через мгновение проснуться и понять, что это был лишь кошмар и никого в их доме не было, что сестра с отцом живы и всё хорошо. Но единственное, что было наяву, так это холод, надоедливый дождь и тёмная пелена перед глазами.