DID I CROSS THE LINE? / Я перешёл черту?

      Впервые за последние две недели Драко Малфой испытывал настоящее удовольствие, глядя на тренировку в своём расписании. После того как последняя перед ранением прошла довольно сумбурно и оставила лишь чувство неудовлетворённости, он был полон решимости отработать сегодня за двоих.       Особенно радовало то, что компанию ему составят Забини и Поттер. Совместные тренировки с ними всегда гарантировали не только отличную динамику, но и редкую возможность отвлечься от мыслей, которые последнее время преследовали Малфоя гораздо чаще, чем ему хотелось бы признавать.       — Товарищ начальник, неужели вы снизойдёте до общества столь скромных персон, как мы? — Блейз как всегда не смог удержаться от колкости, когда Гарри присоединился к их компании. Тот довольно редко посещал зал, и виной тому была высокая занятость на занимаемой им должности.       — Да, Забини, — с лёгкой улыбкой отозвался Поттер, открывая дверь, ведущую из раздевалки. — я решил выделить в графике часок, чтобы наконец проверить твои таланты… скажем так, своими руками.       — Я, конечно, не против попасть под ваши руки, — пробормотал на мгновение опешивший Забини, быстро вернув былой задор. — но, может, вы лучше выберете другого подчинённого? Уверен, она будет счастлива такой проверке, — добавил он с многозначительным видом, поигрывая бровями.       — Она? О ком ты говоришь? — с напускной невинностью переспросил Гарри, не дав понять, уловил ли он намёк Блейза.       Драко, слушая их диалог, лишь слегка усмехнулся, однако не вмешался. Он знал — стоит дать Забини несколько секунд, и тот непременно придумает ещё одну провокацию, способную проверить на прочность любого.       Его друг оправдал все ожидания:       — О Паркинсон, конечно, — с явным удовольствием от своего ответа произнёс Блейз, лениво облокотившись на стену. — Она же из кожи вон лезет, чтобы привлечь ваше внимание, товарищ начальник, а вы — никакой реакции!       Поттер только закатил глаза, а Забини, не дождавшись ожидаемого эффекта, переключил своё внимание на мимо проходящего Малфоя, будто почувствовав его внутреннее состояние:       — А ты чего ухмыляешься? Тебе бы тоже не помешало!       — Блейз, заканчивай, — резко, но довольно тихо оборвал его Драко, надеясь, что Забини не начнёт досаждать ему ещё сильнее.       — Что заканчивать? — Блейз же, напротив, выглядел так, словно только разогревается. С заговорщическим видом он понизил голос и сделал полшага ближе, будто делился тайной. — Пошёл вчера в библиотеку, когда там была одна весьма загадочная кудрявая ведьма, и пропал на несколько часов, а потом вернулся весь такой сияющий и с блеском в глазах. Не поверю, что вы только работали!       — Забини… — зловеще протянул Малфой, а в его голосе прозвенели нотки предупреждения.       Он сурово нахмурился, однако даже сам себе не мог ответить, почему эти слова Блейза так задели его. Откуда-то изнутри поднялась волна раздражения, смешанного с непонятной сердитостью, ведь ничего особенного не произошло.       Если убрать никому не нужные оправдания, они действительно работали: искали упоминания о способах отмены Империуса, сосредоточенно просматривая старые книги и фолианты, делясь предположениями и строя гипотезы, но, конечно, это было только после того как Драко извинился, а Грейнджер, к его удивлению, не стала обрывать его на полуслове. Их разговор был… нормальным. До странного нормальным. Словно многолетняя привычка огрызаться друг на друга вдруг исчезла, уступив место спокойному обсуждению.       Правда, потом он зачем-то решил проводить Гермиону до каминов, вернув все её вещи, найденные в своём столе, включая книгу. Судя по закладке, она остановилась на самом интригующем моменте, а ему было знакомо это неприятное ощущение, которое остаётся после того, как не удаётся дочитать историю до конца.       Когда Грейнджер, счастливо улыбнувшись, обняла его на прощание — пусть и слегка сдержанно, как это принято у коллег, — Малфой не был уверен, что понял её порыв до конца. Радость её сподвигла к такому поступку или благодарность?       Моргнув, он отвёл взгляд, чтобы отбросить это воспоминание. Драко проследил за Забини, который, как всегда шустро обогнав Поттера у двери в тренировочный зал, уже успел скрыться внутри: вот же гадкий хитрец — он никогда не упустит случая разбудить в нём лишние вопросы, оставив его одного с этими странными мыслями.       Поттер и Малфой вошли следом и, успев пройти только несколько шагов, остановились рядом с Блейзом, осматриваясь, чтобы решить, с чего начать тренировку.       Драко медленно выдохнул. Может, через несколько часов напряжённой работы он наконец избавится от этих лишних мыслей, но, видимо, не судьба…       — Не понял, это что, опять магловские штуки в волшебном мире? — удивлённо спросил Забини, однако никто не спешил ему отвечать.       Взгляды всех троих обратились к правому углу зала, где за невидимым защитным полем тренировались Паркинсон и Грейнджер. Гарри как всегда полностью сосредоточился на Пэнси, вглядываясь в её движения, а Малфой… утратил нить своих рассуждений, стоило его глазам зацепиться за фигуру Гермионы.       Грейнджер стояла боком, поставив ноги на ширину плеч и подняв руки до уровня глаз. Чёрный обтягивающий комбинезон, сидящий на ней как вторая кожа, подчёркивал каждый изгиб её фигуры, расстёгнутый воротник обнажал изящную линию шеи. Её движения были резкими, но при этом удивительно грациозными, а взгляд — напряжённым и почти пугающим своей целеустремлённостью. В её руке блестело оружие, отражая свет магических ламп, а сосредоточенность на лице делала её… красивой.       Драко остановился, чувствуя, как его внимание приковывается к ней сильнее, чем он готов был признать. Он даже не сразу осознал, что разглядывает её с той самой настойчивостью, которая удивляла его самого. Что с ним происходит? Почему именно сейчас Малфой увидел в Грейнджер не просто раздражающую коллегу, а девушку?       В её движениях, в сжатых губах, в том, как напряжённо вздымались плечи, было нечто, что его внезапно заинтересовало. Чушь. Ещё совсем недавно он терпеть не мог её уверенность, её постоянное стремление быть лучшей, её вздёрнутый нос, будто она всегда права, однако теперь… теперь это выглядело иначе. Как часть чего-то большего, чего-то… очень сильного.       Это просто Грейнджер, — мысленно напомнил себе Драко, но эта мысль не принесла привычного облегчения. Напротив, в груди начало разливаться странное, неприятное чувство — тревога, приправленная непонятным раздражением и… интересом?       Он стиснул зубы и отвернулся, сосредотачиваясь на Поттере, который явно собирался что-то сказать Паркинсон, только вот внутренний хаос не унимался. Что же это? Почему эта сцена вообще умудрилась выбить его из равновесия?       Ещё и Блейз, видимо, по закону подлости почувствовал момент своего дебюта. Его жест, изображающий подтирание воображаемой слюны, привёл Малфоя в ярость.       Он скрипнул зубами, резко выдохнул и холодно бросил:       — Прекрати, Забини.       Однако тот лишь пожал плечами, сохраняя коварную ухмылку, явно довольный своим наблюдением.       Драко сделал шаг в сторону, пряча своё состояние за привычной маской равнодушия, хотя внутри него всё ещё бурлила странная смесь эмоций, которые он не мог, да и не хотел анализировать. Его привычное хладнокровие словно дало трещину, оставив его наедине с собственными сомнениями, которым сейчас было совсем не время.       — Пэнси, Гермиона! — окликнул их Гарри, и обе одновременно обернулись. Паркинсон, сняв защитное поле, сразу выбежала навстречу, оставив Грейнджер позади. Её лицо выражало искреннюю радость, но вот в движениях чувствовалась некоторая усталость.       — Мальчики! И вы на тренировку? — кокетливо протянула она, обвивая прядь волос вокруг пальца.       — Хотели, пока вас не увидели. Что вы там творили? — Блейз, скрестив руки на груди, выразил общее недоумение, вопросительно глядя на Паркинсон.       — Ой, это лучше объяснит Гермиона. Я сама не особо поняла, — вздохнула Пэнси, взмахнув руками так, будто признавалась в собственном бессилии. — Представьте себе, я потащила её в обед погулять по магловскому Лондону, и вдруг она зависла у витрины с этими ящиками, что показывают длинные колдографии…       — Телевизоры, — машинально подсказал Поттер, которому явно было не впервой слышать подобные описания магловской техники.       — Точно! — оживилась Паркинсон. — Так вот... Грейнджер остановилась перед витриной — на этом… телевизоре что-то показывали, и потом она вдруг закричала: «Я придумала!» и, вытащив меня в подворотню, аппарировала сюда, — Пэнси выразительно закатила глаза, явно пытаясь показать, насколько её утомили эти «внезапные озарения» Гермионы.       Пока она рассказывала, Грейнджер успела подойти ближе, сжимая в руке странный для волшебного мира предмет. Магловский пистолет блестел в свете ламп, и, казалось, перетягивал на себя внимание даже больше, чем слова Паркинсон.       — Гермиона, что всё это значит? — напряжённо спросил Гарри, переводя взгляд с оружия на её лицо и пытаясь понять, что заставило её прийти к столь неожиданному решению.       Она на мгновение замерла, оглядываясь через плечи друзей, чтобы убедиться, что другие авроры не станут свидетелями их разговора, а затем, заметно нервничая, бросила взгляд на каждого из присутствующих, будто искала в их глазах поддержку.       — Кажется, я нашла способ справиться с Империусом, — наконец произнесла Гермиона — её голос прозвучал тихо, однако уверенно.       Слова Грейнджер повисли в воздухе, кажется, бросая вызов самой логике. Поттер, Забини и Малфой нахмурились: их взгляды сосредоточились на ней, а напряжение от услышанного стало почти ощутимым.       — Что, ты решила, чтобы не мучиться, просто убивать их на месте? — не думая, выпалил Блейз и тут же прикусил язык.       — Смешно, Блейз, но ты можешь лучше, — отрезала она, бросив на него короткий, испепеляющий взгляд. — У меня совсем другая идея. Она пока сырая, и потребуются дополнительные разработки, однако если всё сложится так, как я думаю, у нас появится шанс спасать детей, — в её тоне проскользнули нотки надежды, смешанной с отчаянием, что заставило всех замолчать.       — Так в чём заключается теория? — наконец не выдержал Драко, выпрямляясь. Он намеренно придал голосу холодный, сосредоточенный оттенок, хотя внутри всё ещё чувствовал странное напряжение, которому не находил объяснения.       Его взгляд непроизвольно задержался на её лице. Малфой мгновенно сморгнул наваждение, мысленно заставляя себя сконцентрироваться на словах, а не на том, как Гермиона посмотрела на него, сжигая своим горящим и полным решимости взглядом.       Она коротко вдохнула, будто собираясь с силами, прежде чем заговорить:       — Сегодня, когда мы были в магловском Лондоне, я заметила в витрине магазина телевизоров репортаж о сотрудниках зоопарков. Они рассказывали о специфике работы с крупными и опасными животными, включая оказание им медицинской помощи, — Грейнджер сделала паузу, оглядываясь на четыре лица, полных замешательства. — Они показывали, как вводят таких зверей в глубокий сон, который называют наркозом, с помощью дистанционной внутримышечной инъекции.       — Она только что выругалась? — недоумённо пробормотал Забини, нахмурившись, только вот Драко, не отрывая взгляда от Гермионы, раздражённо отмахнулся.       — Для таких инъекций используют специальное оружие, похожее на магловский пистолет, — продолжила она. — однако заряжают его не пулями, а дротиками с препаратом — что-то вроде нашего зелья.       Малфой прищурился, начиная улавливать суть идеи:       — Ты хочешь предложить использовать это на детях? — уточнил он свою догадку, привлекая к себе её внимание.       — Да, но, конечно, не в том виде, в каком это делают маглы. Я подумала, что если заменить их препарат на зелье с похожим эффектом… — Грейнджер заметила, что Драко, кажется, начинает её понимать, и теперь говорила больше для него: — Например, Усыпляющее зелье Биджа или увеличенную дозу Умиротворяющего бальзама — что-то, что введёт ребёнка в крепкий сон, пока мы ищем способ снять Империус, — она обвела взглядом всех волшебников. — Если мы сможем погружать ребёнка в состояние, похожее на магловскую кому — это медицинский термин, означающий глубокий сон, при котором тело и мозг будто «выключаются»…       — Мы сможем подавить и отсрочить проклятие, потому что для его действия нужно сознание человека, — завершил Малфой, а Гермиона с восторгом хлопнула в ладони.       — Именно!       — Хорошо, Гермиона, идея… скажем так, необычная, однако она имеет логическую основу, — задумчиво отозвался Гарри, почесав небритую щёку. — Но что мы будем делать с Империусом? Он же не исчезнет сам по себе. Как только дети очнутся, проклятие начнёт действовать.       — Я знаю, — пробормотала она, сделав глубокий вдох. — Я ещё не придумала, как мы сможем снять проклятие, не навредив детям. Но только подумайте!       Грейнджер замерла, тут же снова зашагав взад-вперёд и складывая руки в замок перед собой, словно каждое её движение только подталкивало поток мыслей:       — Если это удастся сделать, мы окажемся на шаг впереди Пожирателей. Конечно, нам придётся найти способ транспортировать детей после введения зелья. Мы будем вынуждены имитировать взрыв, чтобы поддерживать иллюзию того, что их замысел по-прежнему осуществляется, — она вдруг остановилась, а её голос зазвенел от решимости: — Но мы сможем спасать невинные жизни! Я уверена, что мы найдём способ обойти Империус. Главное, чтобы те, кто нуждается в этом спасении, остались живы.       Слова повисли в воздухе, наполненные силой её веры и отчаяния. Тишина, последовавшая за ними, казалась громче любых слов.       Гермиона посмотрела на друзей и задержала взгляд на Малфое. Он смотрел на неё так, будто в этот момент она была единственным человеком, чьи слова вообще имели значение. В его взгляде читались внимательность и холодная аналитика, однако где-то на грани — лёгкая искра, пробуждённая её идеей.       Драко уже обдумывал возможные варианты зелья, а вместе с этим пытался понять, почему его вдруг так зацепила её решимость. Лёгкая надежда, которую принесла её теория, будто стёрла ощущение безысходности, разлитое в воздухе. Дышать стало легче — кажется, не только ему, но и всем остальным.       — Тогда нам нужно научиться пользоваться этим странным оружием!       — …и разработать план действий.       — …кто будет отвечать за зелье?       — …нужно создать лабораторию!       — …и придумать, как всё взрывать к чёртовой матери! — мысли неслись со всех сторон как бурный поток — каждая фраза перекрывала предыдущую.       Грейнджер слушала: её губы дрогнули, когда она заметила, как быстро её идея захватила команду. Даже Блейз, вечно скептичный, теперь предлагал свои абсурдные способы «имитировать хаос». Было очевидно, что история с Ноттом, Гойлом и взрывами не давала покоя всем, а эта крошечная, ещё не до конца оформленная надежда, подаренная Гермионой, зажгла в их душах решимость бороться.       — Нам определённо нужно составить план и тщательно проанализировать его, чтобы минимизировать количество форс-мажоров, — Поттер взъерошил и без того растрёпанные волосы, обводя взглядом эмоционально возбуждённых товарищей. — но раз уж мы здесь… Гермиона, научишь нас обращаться с этим оружием? Похоже, без этого реализация твоего плана невозможна.       Гермиона, конечно же, согласилась, и следующие несколько часов тренировала их как маленьких, неопытных первокурсников. Малфой не мог отрицать, что это было довольно интересно, а временами даже весело, что для него самого казалось удивительным. В его представлении тренировка и веселье были диаметрально противоположными вещами, однако он признался себе, что ошибаться приятно.       Оказалось, что магловское детство оставило свой след и в жизни национального героя, поэтому после повторения минимальных основ Гарри уверенно помогал Грейнджер в их обучении.       Не обошлось и без «спектакля» от Блейза, который с неподражаемым энтузиазмом решил разыграть сцену из описанного Гермионой магловского фильма с перестрелкой. Паркинсон, конечно, поддержала его идею, в результате чего все минут десять потратили на раскадровку мини-постановки, завершая её громким, почти театральным отыгрышем.       Поттер даже пошутил, что зря не додумался использовать огнестрельное оружие в финальной схватке с Волдемортом, ведь тогда всё бы закончилось гораздо быстрее. Этот комментарий вызвал смех у всех: даже Драко, который на мгновение расслабился, обронил улыбку, прежде чем отойти в сторону, чтобы сосредоточиться на самостоятельной отработке.       — Как успехи? — раздался спокойный голос позади него, когда он, закончив второй подход, методично перезаряжал оружие.       — Скажем, восемь из десяти. Есть куда стремиться, — Малфой защёлкнул магазин, сохраняя невозмутимый вид.       — Что мешает? — Гермиона подошла ближе, и её взгляд быстро скользнул по его отстрелянной мишени, а затем встретился с его глазами.       Драко остановился на мгновение, пытаясь понять, с каких вообще пор присутствие этой ведьмы вдруг стало для него таким ощутимым.       — Не всегда удается сфокусироваться, — коротко бросил он, отворачиваясь, чтобы скрыть едва заметное напряжение. Малфой только вернулся к позиции, явно рассчитывая, что на этом их разговор закончится.       — Давай помогу, — предложила она и, прежде чем он успел ответить, встала рядом.       Драко почувствовал, как напряглись плечи. Он не любил, когда кто-то вмешивался в его тренировки, но, к собственному удивлению, не возразил.       — Ты хорошо становишься в позицию, однако немного задираешь руку вверх, — мягко проговорила Грейнджер, обхватывая его ладонь с оружием, и осторожно опустила её немного ниже.       Её прикосновения были лёгкими, почти осторожными, как будто она заранее просчитывала его реакцию.       — Верх пистолета должен стать естественным продолжением твоей руки как палочка в бою. Видишь на затворе два выступа — в начале и в конце? — Малфой кивнул, но его взгляд непроизвольно задержался на её лице.       Гермиона говорила спокойно и сосредоточенно, словно давала простой урок —только вот её близость, признаться честно, сбивала с толку. Он упрямо отвёл взгляд, однако её неожиданное прикосновение к его плечу заставило на мгновение осечься.       — У тебя должно быть три точки соединения: эти два выступа и центр мишени. Прикрой левый глаз и правым соедини всё в одну линию, — продолжила она. Её ладонь на его плече не отвлекала, а только напоминала о себе. Драко уловил тонкий, едва заметный аромат её волос. Запах был нейтральным, но почему-то цеплял, мешая сконцентрироваться.       Он выдохнул, упрямо заставляя себя сосредоточиться, и напряг зрение.       — На счёт «три» стреляй, — её голос стал тише и перешёл в шёпот. Грейнджер слегка коснулась его плеча, отбивая ритм кончиками пальцев, и Малфой почувствовал, как мышцы под её ладонью невольно напряглись.       На «три» он нажал на курок, выпуская задержанное дыхание вместе с пулей.       Она отошла в сторону, позволяя ему самому оценить результат. Её глаза заискрились, когда Драко, увидев попадание в десятку, недоверчиво обернулся к ней. Гермиона даже не успела обмолвиться словом, а он, вопреки характеру, не нашёл в себе привычной язвительности.       Малфой мог сказать, что справился бы и сам, однако, к его удивлению, эта мысль показалась ему лишней.       — Осталось только отработать скорость, и будет идеально, — ободряюще заметила она: её голос прозвучал тепло и спокойно, словно они обсуждали не тренировку, а что-то более личное.       — Где ты этому научилась? — спросил он, чуть наклонив голову и наблюдая за тем, как Грейнджер аккуратно собирает свои вещи.       — Ещё в детстве отец учил меня попадать по мишеням в тире — он всегда был на ярмарках по праздникам, — она ответила с улыбкой, а в её глазах мелькнул отблеск чего-то очень далёкого, но безумно тёплого. — Когда я была маленькой, просто наблюдала за ним, а потом я увлеклась сама. Мне хотелось выиграть самый крупный приз и обыграть отца.       Её голос стал чуть тише, будто воспоминания о прошлом забрали её на миг совсем в другой мир. Драко слушал её рассказ, но его мысли блуждали. Зачем он вообще спрашивает? Почему ему это интересно?       — Получилось? — спросил Малфой, пытаясь отогнать назойливые вопросы в своей голове, но всё же уловил едва заметную тень грусти в глазах Грейнджер.       — Да, перед шестым курсом я выиграла самого большого медведя и подарила его отцу, — её улыбка на миг дрогнула, а во взгляде появилась лёгкая печаль, которая тут же сменилась сдержанностью. — Ну да ладно... это было давно. Можно сказать, в другой жизни, — Гермиона натянула куртку из новой формы на свои плечи, явно пытаясь вернуть себе привычную сосредоточенность.       Он почувствовал слабый укол жалости, который тут же подавил.       Ему не нужны эти чувства, не нужно её прошлое, не нужно ничего, что могло бы его ослабить, именно поэтому Драко и перевёл тему следующей фразой:       — Кстати, я подумал над вариантами зелья, о котором ты говорила, — он сказал нарочито ровно, надеясь переключить и её внимание. К собственной радости, Малфой сразу заметил, как её взгляд оживился.       — Я хотел бы попробовать поработать над ним. Есть несколько идей, которые стоит проверить, — продолжил он, увидев, как лицо собеседницы снова стало серьёзным — только глаза засветились искренним интересом.       — Разрешишь составить компанию? — с лёгкой улыбкой спросила она, а в её голосе не звучало напряжение — лишь естественное желание быть полезной.       Этот вопрос застал его врасплох. Драко на мгновение замер, глядя на неё, взвешивая все «за» и «против». Грейнджер же в этот момент выглядела… непринуждённой и даже более открытой, как будто разговаривала не с бывшим врагом, а с… другом?       Его внутренний голос тут же возразил, напоминая, кем они были друг для друга раньше, но он, лишь нахмурившись, ответил:       — Да, почему бы и нет…       — Прекрасно. Если честно, я знала, что ты возьмёшься за зелье, — она села на узкую скамейку, пристально глядя на него, пока затягивала шнурки на обуви.       Малфой непроизвольно проследил за её движениями, а затем резко отвёл взгляд, стиснув зубы. Ему не нравилось это странное притяжение и то, как его внимание словно против воли снова и снова возвращалось к её пальцам, аккуратным движениям и лёгкости, с которой Гермиона сейчас себя вела.       — Почему? — уточнил он после короткой паузы, в который раз стараясь вернуть своему голосу холодный тон.       — Ты всегда был хорош в зельеварении, ещё в школе. Такие увлечения обычно остаются с нами на всю жизнь, — она поднялась и, поправив воротник, бросила на него взгляд, который, к его удивлению, показался ему очень тёплым.       Драко нахмурился. Это простое замечание, почти случайное, затронуло его куда глубже, чем следовало. Откуда Грейнджер знает о его увлечениях? И почему это её волнует?       Она направилась к выходу, и он, сам не понимая зачем, последовал за ней.       — Я был уверен, что ты найдёшь способ подтвердить своё звание самой умной ведьмы, — наверное, не свойственный их паре обмен комплиментами со стороны выглядел довольно странно, но слова сорвались с его губ прежде, чем Малфой успел остановиться.       Гермиона замерла, обернулась и улыбнулась — с лёгкой, почти игривой насмешкой в глазах.       — Ты случаем не заболел? Это очень похоже на комплимент, — её тон был наполовину шутливым, но вот во взгляде мелькнуло искреннее удивление.       Скорее инстинктивно, чем осознанно, она прижала ладонь к его лбу, как будто пыталась проверить таким способом температуру.       Он опешил. Это движение застало его врасплох. Её прикосновение было тёплым, мягким и обжигающим в своей неожиданности.       На миг Драко забыл, что хотел сказать, и вместо ответа нахмурился, словно пытался сбросить это наваждение, поэтому смог озвучить только нелепое:       — Кажется.       — Что «кажется»?       — Кажется, я заболел, — его голос был ровным, почти отстранённым, но сухая насмешка выдавала попытку удержать привычное самообладание.       Грейнджер чуть дольше положенного задержала руку, будто и правда своим касанием проверяла его температуру, а затем отстранилась. Это прикосновение, казалось, оставило после себя пустоту — едва заметную, но ощутимую.       — Прими Бодроперцовое: немного попыхтишь, однако через час будешь как огурчик, — посоветовала она, уже отходя и бросив ему короткую улыбку через плечо, а он смотрел ей вслед, чувствуя, как едва уловимое раздражение смешивается в его груди с чем-то незнакомым, что заставило его внутренне напрячься.       — Боюсь, с этими симптомами оно не поможет, — пробормотал Малфой почти неосознанно.       Слова прозвучали как-то странно даже для него самого. Болезнь? Да, это было бы проще. Разложить всё на симптомы, найти причину и избавиться от неё, вот только было чувство, что это необычное, чуждое ему состояние не походило на обычную болезнь.       Он остался стоять на месте, глядя в ту точку, где Гермиона исчезла за дверью, пока в груди что-то продолжало тихо клубиться, разрастаясь в прогрессии, как будто испытываемые эмоции бросали ему вызов, требуя признания, и впервые в жизни Драко Малфой задумался о том, что, возможно, это был первый раз, когда он действительно испытывал такие странные «симптомы».