DID I CROSS THE LINE? / Я перешёл черту?

      Шестой уровень в обеденное время был практически пуст, что способствовало их секретности, а заодно стало для Малфоя приятным бонусом — он заметил свою партнёршу издалека. Гермиона ждала его там, где и сказала, рассеянно бродя по коридору и уставившись на носки своей обуви. Определённо, в ней что-то изменилось за время отсутствия. Только вот что?       Замедлив шаг, Драко впился в её фигуру взглядом, давая себе маленькую фору для наблюдения.       Бегло осмотрев стандартную форму аврора, он задержал взгляд на увеличенном количестве ремней на её обтянутых брючной кожей ногах. На каждом бедре были закреплены ножны с клинками, судя по рукоятям — гоблинской работы; на поясе крепилась разгрузка, позаимствованная у маглов и полностью заполненная склянками с зельями, необходимыми в чрезвычайных ситуациях. Её торс был плотно перетянут портупеей, скрывая своё содержимое под кожаной накидкой, больше похожей на куртку.       Зная Грейнджер, там явно были спрятаны несколько ножей и запасная палочка — так же, как и в сапогах, что облегали её икры, словно вторая кожа.       Малфой медленно поднял взгляд на фигуру Гермионы, которая на первый взгляд казалась хрупкой, и хмыкнул. Даже свои волосы на работе она для аккуратности убирала в тугую косу, тянущуюся до самого пояса, хотя причёски надолго не хватало. Через несколько часов буйные локоны распадались, обрамляя девичье лицо завитками и короткими прядями, что раздражало её — вот как сейчас.       Сдув прядь, настойчиво лезущую в нос, и убрав её за ухо, Грейнджер обратила свой взгляд на Драко.       — Долго собираешься подпирать там стену? — спросила она, подтянув лацканы верхней одежды, а Малфой отлип от стены, всерьёз не понимая, когда он вообще там остановился.       — Надеялся сократить времяпрепровождение с тобой, но, кажется, ты без меня жить не можешь! — ядовито воскликнул Драко, подходя к Гермионе и довольно любуясь её сморщенным курносым носом.       — Да, мания величия. Точно, я успела отвыкнуть, — процедила она, вызывая на его губах улыбку, больше похожую на оскал.       — Ты прямо провоцируешь меня наверстать всё упущенное, — Малфой недвусмысленно поиграл бровями, и Грейнджер закатила глаза.       — Нет уж. Избавь меня от ликбеза «Драко Малфой и его психические расстройства» — я предпочитаю не изучать проблему, если мне не нужно её решать.       Драко удивлённо хмыкнул, разглядывая повернувшуюся к нему спину Гермионы. Казалось, извилины в его мозгу слегка подзаржавели: таких дебатов на свободные темы, которыми он любил наслаждаться именно с Грейнджер, не было в его жизни из-за её отсутствия. Препирательства с Блейзом или даже Поттером явно не достигали подобного интеллектуального уровня, и потому его колкий ответ слегка запоздал, появившись в мыслях только в тот момент, когда коридор наполнили шаги приближающегося волшебника.       — Нотт! — окликнула Нотта Гермиона, привлекая его внимание, а он, похоже, был только рад. Теодор расплылся в улыбке, показывая все свои тридцать два зуба.       — Гермиона! Мерлин, прошу прощения за свою задержку! — подойдя, Нотт оставил лёгкий поцелуй на кончиках девичьих пальцев и обратил свой взор к Драко: — Малфой, давно не виделись, дружище! — его плечо накрыла ладонь Тео, на что Малфой самодовольно ухмыльнулся.       — Да, Нотт. Давненько. Если быть точным — года три, так ведь? — протянул Драко и, убрав руку, освободился от неприятной хватки.       На самом деле он точно помнил прошедший срок. Помнил Малфой и предательство друга, которого в то трудное время считал своим спасением от петли.       Три года назад Драко ещё не работал в Аврорате — он отмывал свою честь и репутацию своей семьи от неправильных решений, принятых его отцом. Казалось, что всё волшебное сообщество считало именно их род повинным в деяниях Тёмного Лорда. Людям было мало того, что его семья переметнулась на сторону Ордена, мало выплат и помощи, мало изгнания родителей из Великобритании. Они впились голодными ртами в оставшегося Малфоя-младшего, надеясь высосать из него само стремление к жизни, однако Нотт и Забини были теми, кто не давал ему опустить руки — так же, как и Астория Гринграсс — его невеста, выбранная отцом сразу после войны как шанс на единение семей и очищение фамилии.       Малфой её не любил, нет. Как человек, выросший по правилам чистокровного рода, он понимал, что брак по любви — это скорее воля случая, чем его вариант. В их отношениях была лишь дружба, и именно на её основе Драко надеялся построить будущий брак, но обстоятельства сложились иначе.       Любовь появилась.       Но не у него.       Смелости и честности сказать правду хватило именно у Астории. Она пришла к нему поздно вечером с глазами, покрытыми поволокой слёз, и созналась, что в последнее время приходила в Малфой-мэнор не к нему, а к его лучшему другу — Теодору Нотту. Астория призналась, что уже полгода Тео занимает все её мысли, и врать Драко она больше не хочет. У них с Ноттом — чувства, любовь до гроба и вся эта ванильная чепуха, в которую Малфой не особенно верил.       Он отпустил её, можно сказать, с благословением и искренними пожеланиями счастья, спросив у Тео только об одном: почему он не признался ему сам? Неужели он думал, что Драко — законченный эгоист и поставит чувства лучших друзей ниже собственного эго?       Нотт не ответил. Он тогда стушевался, переведя разговор в шутку о том, что боялся дуэли, а затем медленно, но уверенно исчез, забрав с собой уже свою будущую супругу.       Таким образом рядом с Малфоем остался только Блейз, а спустя пару месяцев появился Поттер, к глубочайшему удивлению Драко, с предложением вступить в специальный отряд Аврората под его началом. Малфой, особенно не раздумывая, согласился. Именно так он и оказался здесь.       Выныривая из воспоминаний, Драко наткнулся на изучающий карий взгляд Грейнджер и, опешив, но не подав виду, отступил в сторону входа в отделение.       — Так и будем обмениваться любезностями или наконец сделаем то, зачем пришли? — немного ядовито протянул Малфой и, увидев её кивок, открыл дверь, пропуская Гермиону перед собой.       — Знаешь, Малфой, по правде говоря, я надеялся, что ты забудешь прежние обиды, будучи профессионалом своего дела, — процедил Нотт, сталкиваясь провоцирующим взглядом с серой сталью глаз Драко. — но, кажется, я ошибался.       Теодор обогнул Малфоя и уже собирался войти в помещение, как вдруг наткнулся на замершую фигуру Грейнджер.       — Должна сказать, Нотт, — процедила она, поправляя ремень портупеи. — он привлечён к твоему делу именно из-за своего профессионализма, а не из-за красивых глазок, — мило оскалившись, Гермиона продолжила движение в кабинет, не замечая, какую бурю эмоций вызвала на лице своего партнёра по делу и его бывшего друга.       О Нотте часто говорили, что он решает многие вопросы, обольщая людей своим небесно-голубым взглядом, поэтому слова о «глазках» прошлись по нему режущим холодом, к которому Тео был не готов. В принципе Драко тоже оказался не готов к такому комплименту от Грейнджер, но быстро взял себя в руки и, отложив выяснение до более подходящего момента, завершил делегацию, прикрывая дверь.       К этому моменту целитель разума уже вовсю обхаживал Теодора, рассказывая о качестве методик, подобранных для работы группы, о сильных сторонах участников, и поэтапно расписывал каждый шаг предстоящего вмешательства. Слов было очень много, но они были настолько пусты, что Малфой даже успел слегка приуныть, бестолково разглядывая оформление кабинета.       — Прошу прощения, целитель, но с правилами восстановления и извлечения воспоминаний знаком каждый шестикурсник Хогвартса, поэтому я уверена, что мистер Нотт имеет представление о манипуляциях, проводимых с его разумом, и согласен на них, раз присутствует здесь. Можем ли мы ускорить процесс, чтобы не задерживать вас и вашу команду? — Гермиона изобразила на лице маску истинного переживания о свободном времени сотрудников, но Драко видел, как её взгляд потемнел от недовольства.       — Да, мисс, конечно! — суетливо воскликнул седовласый мужчина и повёл Нотта в соседнюю комнату. Благо авроры могли наблюдать, что там происходит, благодаря участку стены, работающей по принципу допросных комнат.       Наблюдая, как Тео укладывают на больничную кровать и начинают проводить подготовку, Малфой устало вздохнул, понимая, что, скорее всего, они ничего не найдут. Если в происходящем виновны те, о ком они думают, то из разума Нотта либо не удастся извлечь ничего, либо они получат настолько скудные крупицы информации, что делу это никак не поможет.       — Думаешь, всё зря? — протянула Грейнджер, опираясь бёдрами о край стола и направляя задумчивый взгляд на Драко.       — Не знаю, — Малфой пожал плечами и подошёл, останавливаясь рядом. — Если это они, то мы ничего не найдём. Они дадут понять свою причастность чем-то более масштабным.       — Меткой над Косым Переулком? — хмыкнула Гермиона.       — Может быть. Или жертвоприношением своим взглядам, — Драко поморщился, едва представив возможные последствия. — Ты же помнишь, что они творили в прошлый раз… — не спрашивая, а утверждая, промолвил он, наблюдая, как Грейнджер нахмурилась.       — Помню. Они сделали всё, чтобы возможности забыть у нас просто не было, — она склонила голову, касаясь левого предплечья и словно проваливаясь в неприятные воспоминания.       — Могу поинтересоваться, что это было? — Малфой решил перевести тему разговора в другое русло.       — Когда? — Гермиона подняла на него недоумённый взгляд, слегка нахмурившись.       — Десять минут назад у входа в кабинет ты вдруг рассыпалась в комплиментах моей скромной персоне… — Драко задумчиво протянул руку, касаясь кудряшки, выбившейся у девичьего уха. Он знал, что её явно разозлит его фривольность, но не мог отказать себе в этом зрелище.       — Начнём с того, что комплимент, — она изобразила пальцами кавычки. — был только один — и то, я скорее склоняюсь к тому, что это сухая констатация фактов, — Грейнджер зыркнула на него, но не сделала попыток отодвинуться, позволяя ему продолжать играть с её, на удивление, шелковистыми волосами. — В продолжение скажу, что комплименты обычно делают тем, кто им нравится, а ты, прости, точно не в этом списке.       — Да? А в каких же твоих списках значится моя фамилия? — Малфой убрал руку от её волос, но не отступил, продолжая нависать над ней.       — О, их немало. Ты точно есть в списках «Гадёныши», «Придурки» и «Самовлюблённые идиоты». Я думаю ещё добавить тебя в списки «Напыщенные задницы» и «Хорьки», — Гермиона расплылась в сахарной улыбке, демонстративно зажав пятый пальчик на ладони, и с вызовом заглянула в его стальные глаза.       — Я только что убедился, что у тебя нет вкуса, — разочарованно протянул Драко, не реагируя на выпад про грызуна.       — Почему же?       — Потому что меня нет в списках «Красавчики» и «Парни мечты», — самоуверенно пояснил Малфой, на что Грейнджер прыснула от смеха.       Она залилась почти истерическим смехом, закидывая голову назад и жмурясь от переполняющей её эмоции. Правая рука легла на портупею, стягивающую талию, словно она едва устояла на ногах от взрыва смеха. Драко замер. Он впервые довёл её не до бешенства и злости, а стал причиной её веселья. Малфой даже нахмурился, не понимая своих ощущений от этого странного факта — быть причиной чьей-то улыбки, оказывается, тоже приятно?       — Мерлин, Малфой, если благодаря данным родителей ты вышел довольно симпатичным парнем, то это ещё ничего не значит, — Гермиона утёрла слёзы, выступившие от смеха. — Важна красота не этого, — её миниатюрный пальчик обвёл контуры его лица, держа дистанцию. — а этого, — маленькая ладошка накрыла центр его груди, где под каркасом мышц и костей скрывалось сердце. — Вопрос за вопрос, — продолжила она, убирая руку. — Что у тебя случилось с Тео?       Драко напрягся. Когда это заучка Грейнджер стала подрабатывать психологом и так тонко считывать реакции людей?       — С чего ты взяла, что что-то случилось? — уточнил Малфой, придавая своему лицу холодное выражение, граничащее с ожесточённостью.       — Простое наблюдение. Вы были довольно близки в школе и после неё. Он был рядом с тобой на суде. Мне казалось, что вы хорошие друзья, — Гермиона вгляделась в серые глаза, которые за время её речи покрылись ледяной коркой.       Да, она не так хорошо знала Драко и не дружила с ним. Их контакты в основном ограничивались работой, но невозможно было не заметить, что люди, проводившие вместе всё свободное время, вдруг полностью оборвали связи. Увидев, как ожесточилось лицо Малфоя при упоминании Тео, Грейнджер поняла, что между ними произошло что-то болезненное. Только один переживал это с помощью смеха, а другой прятал свои эмоции глубоко внутри.       — Если я правильно помню, — медленно начал Драко, покачивая волшебную палочку в пальцах. — у маглов есть выражение про «кажется» и «креститься надо», — он наигранно зажмурился. — Не помню точную формулировку, но уверен, ты, Грейнджер, понимаешь, о чём я говорю.       Гермиона поёжилась. Каждый раз, когда она переступала некую черту, Малфой отвечал едкими замечаниями, касающимися её происхождения. Теперь он не называл её грязнокровкой и не делал акцент на крови, но всё равно задевал Грейнджер, подшучивая над её верой, магловскими привычками, оставшимися с детства, и традициями.       — Что ж, Малфой. Я перекрещусь, не волнуйся. Могу даже свечку за твоё здравие поставить, — Гермиона перевела взгляд от него к Тео, который медленно приходил в себя после вмешательства в его разум. Видимо, целители завершили все необходимые процедуры, а значит, можно было переходить к следующей части плана Поттера.       Грейнджер уже обогнула фигуру Драко и подошла к двери лаборатории, когда та распахнулась, и в проёме появился Нотт.       Ослепительно улыбнувшись, он только успел поднять к ней руку и протянуть:       — Кажется, мои мозги пропустили через миксер… — как вдруг его голубые глаза закатились, и Тео плашмя рухнул на Гермиону.