Непредвиденное согласие

***

Седьмое июля. Лето 1995 года. Поместье семьи Реббенс

Прошедшая ночь, оставляя за собой тяжесть мыслей и воспоминаний на шёлковой постели, не торопилась покидать девичий сон. Лёгкая прохлада раннего утра медленно сменялась прекрасным летним днём, незаметно проникая сквозь плотно закрытые шторы цвета оливы, и чуть пробиваясь через полуоткрытые окна, оставшиеся так с ночи, в просторную и не менее уютную комнату темноволосой девушки. Лучи яркого и озорного солнца едва касались нежной кожи мягкого и невинного лица, пробегая зайчиками по её детским очертаниям, оставляя приятное ощущение их теплоты на ней. Чуть высокие окна, деревянные рамы которых были окрашены в белый цвет, плавно переходили в светло-коричневые, почти бежевые, однотонные стены с мануфактурой, что так гармонично смотрелись с блестящим паркетом оттенка ореха. По центру комнаты, с белого потолка свисала большая хрустальная люстра в виде раскрывающегося цветка, где каждый камень по отдельности выглядел так, словно это была капля «звёздного дождя». Ближе к оконным дверям, что вели на балкон, откуда открывался вид на дивный цветочный сад, где его каменная тропинка вела прямо к небольшому фонтану, окружённому высокими тёмно-зелёными кустами. Чуть поодаль от оконных дверей, прямо напротив них, изголовью к стене располагалась двухспальная кровать с прилегающим к ней светло-жёлтым балдахином, по краям которой, стояли почти белые прикроватные тумбочки, где обрели своё место небольшие лампы в виде цветков лотоса. На другой стороне комнаты виднелся мраморный камин в стене, рядом с которым расположились два удобных белых кресла, а между ними стоял стеклянный кофейный столик, чьё основание походило на тело барсука, держащего над собою щит. Эта часть комнаты ярко подчеркивалась круглым ковром лимонного цвета из шерсти ангорки. По левую сторону от камина находился тёмно-коричневый письменный стол, боковинки которого приподнимались к середине стола, образуя маленькую своеобразную перегородку, иногда отражающую от себя солнечный свет на гладкую поверхность. Несколько книг по изучению лечебных трав лежали стопкой на столе, а другие же стояли ровно в ряд на полках ближайшего высокого тёмного книжного шкафа, где несколько знакомых лиц улыбались ей из рамок колдографий. Возвращаясь к кровати, напротив неё скрывалась дверь, ведущая в смежный коридор, в котором было две двери: одна вела в отдельную гардеробную комнату, а другая в ванную. На полупустых стенах комнаты висели несколько картин. Позолоченная рама хранила в себе семейный портрет, сохраняя воспоминания прошлых лет, где пятилетняя Элизабет держится за плечи юного Рэдклиффа, сидя на его спине, а родители с любовью, обнимая друг друга, открыто улыбались им на фоне грушевого дерева их сада. Это была её любимая картина. Зимними вечерами, сидя на кресле перед камином, Элизабет часто вспоминала то беззаботное время счастливой семьи Реббенс-Викрицио. Другая картина, нашедшая своё место у кровати, изображала спокойное и нетронутое побережье Вероны, Италии. Столь природнившееся душе, но такой далёкой в воспоминаниях. Именно от этой картины, с конца рамок, начинаются ветви родословного дерева по линии её матери — Элеоноры. Семейное древо по линии отца — Найласа, можно было рассмотреть только в его кабинете, некогда бывшей спальной комнате дедушки — Савьера Реббенса.

***

Слыша сквозь дремоту непрерывающийся стук по окнам, Элизабет медленно, но верно, пыталась раскрыть ещё тяжёлые веки своих глаз. Щурясь от дневного света, она зевнула, откидывая с тела тонкий плед. Ощутив неприятную боль в правом плече, она попыталась принять сидячее положение, но тело потянуло вниз обратно в постель. Стараясь не поддаваться соблазну, Элизабет выгнулась в спине, растягиваясь в форму звезды, а после взглянула на рядом стоящие старинные высокие часы в углу. -УЖЕ ПОЛОВИНА ПЕРВОГО?! — прокричала в ужасе она. Выпрыгивая из постели, она подбежала к дверям, раздвигая шторы, впуская непрошенного гостя. Получив письмо, Элизабет так же продолжая зевать, едва успевая прикрывать рот ладонью, неслась в сторону ванной комнаты. -Странно, почему меня Райз не разбудил? — задав вопрос в пустоту, она расскрывала письмо. Дойдя до ванной, она включила кран, набирая воду для купания.

«Дорогая Элизабет, я смогла получить твоё письмо лишь этим утром, так как находилась не в Лондоне.

Через две недели я буду проводить каникулы у Рона и Джинни.

От Гарри новостей я не получала.

Что касается твоих слов о запрете в общении с семьёй Уизли, то мистер Реббенс не прав, лишая тебя возможности в общении с друзьями.

Это тирания!

Но ты не отчаивайся, ведь всегда есть решение даже на самые трудные задачи! И твою, я практически решаю, складывая свои вещи в чемодан.

Середина июля и начало августа станет временем твоей словесной свободы!

Обещаю, что всё будет проходить без сложностей, и ты сможешь вести переписку не только со мной, но и с другими членами семьи Уизли.

Уверена, кое-кто уже скучает не меньше меня.

С любовью, Гермиона Грейнджер» Облегчённо выдохнув, Элизабет присела на край округлой ванны, переваривая мысли в голове. С того случая на вокзале «Кинг-Кросс» прошла неделя, но последствия случившегося не покидают её до сих пор. Объятие. Одно лишь объятие Джорджа спровоцировало череду неприятных событий, среди которых оказался серьёзный разговор с отцом. Ожидая дочь у кирпичного столба с указателем платформы 9¾ перед выходом к маглам, Найлас с Элеонорой запечатлили такую картину: их маленькая девочка, попрощавшаяся с друзьями, торопливо шла к ним, и вдруг за её спиной появился сын Артура и Молли, прижимавшийся к их дочери на глазах у всех. В тот момент, когда Элизабет оттолкнула Джорджа, отцовское сердце доверительно успокоилось, но по приезде домой оно вновь наполнилось злобой, ревностью и беспокойством. Объясняя отцу, что произошедшее оказалось лишь обычным спором близнецов, и не стоит придавать этому значение, Найласа охватила новая волна паники, что его дочь в Хогвартсе не имеет защиты, раз с ней могут так обращаться, зная кем она является. Элеонора же была на стороне мужа, объясняя Элизабет, что такое поведение не очень желательно проявлять на публике, ведь многие могут не так понять. Элизабет, с закатыванием глаз, лишь выслушивала их морали о том, как, зачем, и почему нужно вести себя с противоположным полом особым образом. Элизабет могла бы и дальше пропускать их слова мимо ушей, пока они не затронули тему запретов. Первым шагом стала конфискация «Молнии», запрещая полёты на метле. Так сказать, чтобы меньше чувствовала свободу, ибо дисциплина начинает подводить. Второй запрет касался ночных посиделок в саду у фонтана, объясняя это тем, что в позднее время ей лучше находиться дома, в своей комнате. Третий запрет был абсурднее предыдущих. «Элизабет, твои друзья с факультета видимо плохо на тебя влияют. Особенно эти Уизли. Будет лучше, если мы ограничим твоё общение с ними на это лето» — сказал Найлас. Именно с этого момента началась точка невозврата. В ту ночь, Элизабет отправила несколько писем Джинни о том, чтобы та не переживала, если не будет писать и отвечать на её письма, ложно утверждая, что проведёт эти каникулы в Италии. На следующий день ответа не последовало. Как и через день. И через три дня. Не выдержав такой несправедливости, Элизабет по долгу не выходила из комнаты, запираясь в ванной, убивая время за написанием писем, которые не дойдут друзьям, тайно складывая в ящик с двойным дном письменного стола. Элеонора пыталась переубедить мужа, говоря о том, что «изоляция» — это слишком жестоко по отношению к ребёнку. Осознавая последствия своих действий, Найласу было куда тяжелее поступать так с единственной дочерью, ведь понимал, с чем им предстоит столкуться в будущем. «Она должна показывать свой характер и ненавидеть меня как можно раньше, чем это произойдёт в момент её неконтролируемого «возгорания» в будущем, «сжигая» всё, лишая нас возможности защиты, которая будет необходима семье. А мы будем в ней нуждаться вновь, Элеонора, поверь мне» Спустя неделю, стороны вышли на мирные переговоры, встречаясь поздней ночью в саду под шум стекающей воды. Условиями были следующие: полёты только в пределах сада, а не как было ранее, в пределах границ всего поместья и его территории; поздние прогулки по саду только в компании Райза; почта доступна только ранним утром, и по-прежнему запрещался лишь один адресат — «Нора». Пытаясь прийти к компромиссу, Элизабет не оставалось выбора, как играть по их правилам. Приближаясь ко дню рождения матери, Элизабет приводила свои мысли в порядок, пытаясь найти хоть какую-нибудь лазейку, дабы без трудностей и проверки писем, связаться с друзьями. Очерчивая круги по комнате, она обдумывала план действий, размышляя о том, что бы придумали на её месте близнецы, или Рон, или Гермиона… Гермиона!

«Она станет моей чудесной лазейкой в этой глупой игре»

-Странно, что это письмо они не перехватили. Лёгкая дрожь прошлась по всему телу, как только вода коснулась босых ног. Элизабет тут же опомнилась, резко вскакивая, чтобы перекрыть работающий кран. Отложив письмо на столешницу, Элизабет принялась снимать пижаму, погружаясь в теплоту наполненной ванны.

***

Время 14:20. Столовая

-Райз, ты прибрал гостевые комнаты на первом этаже? -спросила пробегающая Элеонора домового эльфа, волосы которой были чуть растрёпаны чем обычно, но так же собраны в пучок как всегда. -Да, моя госпожа. Не только гостевые комнаты прибраны, но и ваша с господином спальня, совятня, столы у сада, а комната юной госпожи ещё не тронута. -Ты ещё не был в её покоях? -удивлённо спросила она, растёгивая пуговицы своего рабочего лимонного халата. -Да, госпожа. Вы ведь говорили не беспокоить её после вчерашнего празднования. -Да, но уже половина дня! Райз, немедленно приведи её на обед. -повесив халат на рядом стояющую у арки вешалку, Элеонора принялась мыть руки в кухне. Быстро покланившись, Райз тут же исчез, оказываясь уже в пустующих покоях Элизабет. -Я здесь, мама. -подала голос у входа в столовую зону уже собранная Элизабет, торопливо подходя к столу. -Buon pomeriggio, mio dormiente uccellino. Пожелала Элеонора, поражаясь такому позднему пробуждению дочери. -Buon pomeriggio, mamma. -смущённо скрывая глаза от неё, произнесла Элизабет. -Моя госпожа, юной госпожи нет в покоях… — не договорил эльф, который успел пропасть так же быстро, как тут же появился в центре комнаты, замечая сидящую за накрытым столом Элизабет. -Моя юная госпожа, вы проснулись. По-доброму улыбнувшись домовому эльфу, Элизабет спросила: -А где отец? В кабинете я его не встретила. -Твой отец уже утром отправился в Лондон на встречу с одним чиновником из отдела международного сотрудничества. Так что обедать, мы будем без него. -приближаясь к своему месту, Элеонора села за стол, объясняя дочери причину отсутствия Найласа. Начиная трапезу, Элизабет продолжила: -Мама, у тебя ведь вчера был день рождения, а ты снова принялась за работу. Тебе ведь тоже нужен отдых. Разрезая куриную грудку, Элеонора остановилась, вглядываясь в глаза дочери. -Mio fiore, когда ты каждый день видишь волшебников, чьи судьбы были подбиты, или же, чьи раны не заживают многие годы, оставляя болезненные шрамы, то твоя душа никак не может относиться к этому равнодушно.

Элеонора Викрицио-Реббенс не первый год работает целителем в больнице Святого Мунго в отделе «Недуги от заклятий» на пятом этаже.

По окончании Хогвартса, она сдала ЖАБА на высокие баллы, доказывая себе, что способна к будущей профессии целителя.

Первое время она была санитаром, помогая пациентам с незначительными травмами на первом этаже.

Началась Первая Магическая Война. Столкнувшись лицом к лицу с ужасами её творения, Элеонора с холодным рассудком идёт на повышение до главной медсестры отдела «Ранения от живых существ» на втором этаже.

Узнав о внезапном повышении и особом положении своей жены, Найлас запретил ей посещать больницу, дабы не усугубить последствия беременности. После рождения сына, Найлас вместе с семьёй бежали в Италию, подальше от боевых действий.

Будучи единственным наследником своего рода, Найлас не был активным участником последователей дел Тёмного Лорда, так как желал лишь одного — спасение своей семьи.

В 1979 году семейство Реббенс-Викрицио были вынуждены возвращаться в покинувшее ими поместье, ибо новость о том, что Тёмный Лорд нуждается в чистокровных волшебниках, чтобы восполнить свои потери, спровоцировала насильное возвращение.

Убедившись в защите от Люциуса Малфоя, Реббенс-Викрицио вновь начинают новую жизнь, но уже не только с повзрослевшим сыном, но и новорождённой дочерью.

***

Поздний вечер.

Скрытый сад за домом

-А вот эти цветы мне когда-то дарила твоя двоюродная бабушка по моей отцовской линии — Элоиза. Указала правой рукой Элеонора на саженцы магнолии*, гуляя с Элизабет между невысокими деревьями на другом конце сада, рассказывая ей о своём детстве. -Она вышла замуж за одного британца в свои годы, имя к сожалению его уже не помню, но знаю, что у их сына была дочь, которая как раз таки приходится нам родственницей. -Очень символично. -призадумалась Элизабет. -У магнолий действительно «глубокие корни», как и у этой истории. -Ох, это лишь её верхушка. Она как нераскрывшийся бутон цветка. Они проходили дальше, приближаясь к теплице с лечебными растениями. -Но, как и у всех историй, всегда есть незаконченная глава. Подходя ближе, Элеонора продолжила: -Mio fiore, ты ведь хорошо знакома с Изабеллой Забини? -Да, мы ведь каждое лето проводим вместе с ними. -Именно так. Открывая дверцу небольшой теплицы, они вошли. -А ты знаешь почему каждые каникулы и мероприятия не обходятся без их участия? -Потому что наши семьи дружат? -Элизабет не до конца понимала к чему ведёт этот разговор мама. Элеонора, не скрывая своё изумление, действительно поражалась тому, что её дочери неизвестно о многих членах своей семьи. -Элизабет, Блейз Забини — твой троюродный кузен по моей линии. Застыв на мгновение, Элизабет рассмеялась от осознания того, что все эти годы считала Блейза просто другом семьи, а оказалось их отношения куда ближе, чем просто дружеские. -Значит, всё это время? -Да. -А они знают? -Разумеется. -так же смеясь, отвечала Элеонора, пока они не услышали странный хлопок неподалёку от теплицы. Обе насторожились, прислушиваясь к звуку гальки и приближающимся шагам к теплице. -В это время, она должна быть здесь. -послышался знакомый голос. Держа палочку в руках, Элеонора встала спереди, прикрывая за собой дочь. Открыв дверцу теплицы, Найлас пропустил гостя с большим горшком в руках. Опустив палочку, Элеонора не поверила глазам. -Дориано! Figliolo -дождавшись, когда его руки будут пусты, она тут же оказалась в объятиях сына. -Buon compleanno , mamma. -поздравил Рэдклифф, выпуская маму из объятий. -Привет, Вили. Скучала по мне? — ехидно улыбаясь, он прижал сестру к груди. -Ещё бы! Почему тебя не было вчера? -чуть расстроенно произнесла она. -Мы думали, что ты не пропустишь день рождения матери. -сказал Найлас, приобнимая жену за плечи. -Да, виноват. Был в разъездах, как обычно. На этот раз мне посчастливилось изучить места Дурмстранга. И могу сказать, что местоположение этой школы найти не так-то просто, даже для волшебников. Рэдклифф приблизился к большому горшку с размером бочки. -И кое-что я привёз оттуда, но возникли сложности на таможне. -Ревелио -достав палочку из кармана мантии, Рэдклифф произнёс заклинание. Из-под земли горшка стали проявляться стебли необычного растения. -Это Олеандр*. Ядовитый, но столь прекрасный для глаз кустарник. -размеренно произнёс Рэдклифф, ожидая увидеть радость в глазах матери, которая изучала лечебные свойства ядовитых растений. -Ох, Дориано… Как тебе удалось его перевезти? -приблизившись к горшку, она присела, рассматривая его цветки. -Есть свои люди в Министерстве, так ведь, отец? -ухмыляясь, он взглянул на Реббенса старшего. -Именно так. -подтвердил Найлас, хлопая по плечу сына. -Ты ведь в последнее время экспериментировала с ингредиентами, чтобы найти формулу для зелий, ну и мы подумали, что что-нибудь заграничное могло бы помочь в этом деле. -Вы даже не представляете, как его сок листьев поможет в создании новых лекарств. Я в восторге! Grazie, amici miei. -Время уже позднее, пора бы и поужинать, не так ли? Райз! -призвал домового эльфа Найлас. -Накрой на стол, а после, подготовь спальную комнату Рэдклиффа. -Да, мой господин. Будет сделано. -ответил появившийся из ниоткуда эльф, получая приказ, удаляясь из их вида глаз. -Добро пожаловать домой, сынок.

***

Утро. «Нора»

-Рональд, сынок. Спускайся! Надо помочь отцу в его магловском большом чулане. Услышав голос матери, доносящийся из кухни, Рон лениво перебирая ногами вышел из комнаты, спускаясь по крутой лестнице. -Мама, это называется гараж. -объяснил младший, оказавшийся на окончательном пролёте лестницы. -Какие сложные слова у этих маглов. -возмущалась миссис Уизли, размахивая руками в стороны. Оказавшись в кухне, Рон ощутил все прелести и запахи домашней еды, которые проникли до его уголков сознания. -Сегодня на ужин мясной пирог? -уверенный в своём предположении, младший уточнил наверняка. -Вместе с гуляшом из свинины. -приблизившись к сыну, Молли потрепала его за щеки. -Молли, куда пропали близнецы? Я один не справляюсь. -заглянув головой в окно, спросил вспотевший Артур. -Я их отправила в сад гнать гномов. Ох, сейчас их позову, дорогой. Рон, позови братьев и сразу идите к папе. -обратилась она к младшему сыну. Тяжело вздохнув, Рон вышел через главную дверь за братьями. -Мама, а можно я тоже помогу папе в гараже? — «подслушав» разговор из комнаты, Джинни следом спохватилась за новую возможность чем-то заняться с братьями. -Милая, может быть ты лучше мне поможешь. -утвердительно пролепетала Молли. Закатив глаза, Джинни хлопнула дверью. -Ох… Джиневра! Кто разрешал хлопать дверьми в моем доме?! -недовольная Молли прошла в сторону лестницы. -Да, Джинни, давай с нами. -крикнул Фред, проходящий вместе с братьями через дом, ибо так путь был короче. -Так, а ну хватит. -скрутив полотенце, которое было подвязно на фартуке, тут же полетело ударами сначала в Джорджа, а затем в Фреда. Рон рассмеялся. Это было зря. -А ты чего смеёшься, Рональд?! Молли не оставила ни одного сына без ударов кухонным полотенцем. -Чтоб глаза мои вас не видели через пять минут! Троица мигом по воле отца избежала извержение вулкана по имени «злая мама». -Джинни, я не договорила!

Спустя полчаса

-Сынок, сбегай в гостиную. -попросил Артур, перебирая новый мотор форда «Англия». -Кажется, я там оставил… Как же это называется? Контрибуция? Там ещё всё написано. Пока ребята думали к кому обратился папа, Джордж выдвинул свою кандидатуру первым, быстро выходя из гаража. -Инструкция, кажется. -помог Рон, не замечая, что близнецы уже успели использовать свою возможность. Войдя в кухню, Джордж не наблюдал матери.

«Наверное до сих пор читает нотации Джинни»

Оглядев гостиную, Джордж посмотрел на журнальный столик, на котором хаотично были разбросаны газеты и журналы. Небрежно перебрав их, он понял, что инструкции здесь скорее всего нет. Поднявшись с пола, Джордж направился к камину, вдруг они затерялись на полке рядом с колдографиями. Начав свои поиски рассталкиванием рамок, он заметил на одной из крайних фотографий Большой Зал Хогвартса. Остановившись на секунду, он взял рамку в руки, стараясь вглядеться в колдографию. Вспомнив, какое событие было в тот день, Джордж тепло улыбнулся, углубляясь в воспоминания. -Гриффиндорский листопад… —прошептал он, проводя большим пальцем по изображению. -Я скучаю, листочек… Мы скоро встретимся, осталось совсем немного. Положив рамку на выступающую полку, Джордж почувствовал некую вибрацию исходящую от камина. -Что за…? Не успев закончить предложение, Джордж от неожиданности был ослеплён зелёным светом, а после и вовсе был сшиблен чьим-то телом. -Ох, Мерлин, прости меня, Фред. — послышался знакомый голос. Распластавшись на полу, Джордж медленно открывал глаза. -Давай я помогу. — протянула руку девушка. Не принимая помощи, он приподнялся сам. -Очень больно? -девушка явно была встревожена, параллельно отряхивая следы летучего пороха от себя. Наконец придя в себя, Джордж взглянул в лицо девушки и не поверил своим глазам. -Реббенс, ты что здесь делаешь?! — его неконтролируемое счастье тут же выразилось моментальной улыбкой до ушей, а руки самовольно потянулись к ней, дабы обнять её как можно крепче. Заметив странную реакцию девушки, которая выразилась смятением и шагами назад, улыбка Джорджа спала с его лица. -Элизабет… Что-то не так? -Фред, прости, но не мог бы ты позвать Джорджа. Это срочно. -руки девушки скреплились в замок. -Элизабет, ты меня не узнала? Это я, Джордж. -обеспокоенно спросил он. -Неужели за лето ты меня забыла? — он попытался разрядить обстановку. -Джордж? -тихо переспросила Элизабет, а тот в свою очередь поднял брови и утвердительно закачал головой. Медленно сделав шаг вперёд к нему, она услышала звонкий хлопок. -Чёрт, это мама. -схватив Элизабет за руку, они обошли кухню так, чтобы миссис Уизли спустилась, а после они смогли бы подняться наверх в их с братом комнату. Добежав до третьего этажа, снизу послышались голоса: -Джордж! Ты где там застрял?! -Фред, не кричи ты так, голова скоро взорвётся от вас. -возмущалась хозяйка дома. -Мам, ты не видела Джорджа? Он должен был принести папины листы из гостиной, а его уже двадцать минут нет. -Я его не видела. Я была в комнате Джинни! -Молли взялась за незаконченную готовку. -Если он где-то прохлаждается, так ещё и без меня, ему ой как не поздоровится. -послышался удалющийся голос брата. Открыв дверь, он пропустил дрожащую Элизабет, а после оглушил за собой дверь. Элизабет прошла к середине комнаты. Джордж не отставал. Глубоко вздохнув, она развернулась лицом к Джорджу. Расстояние между ними было минимальным. -Я сбежала из дома. -Что?! -На пару часов. -Почему? -Чтобы побыть с тобой. Находясь в тишине, ожидая реакции друг от друга, Джордж не знал как себя вести. С одной стороны он рад, что она смогла выбраться ради встречи с ним, а с другой, у неё будут большие неприятности. -Элизабет, тебе нужно вернуться домой. -Что? -Ты знаешь, что это опасно для нас обоих. -Но… -Подожди меня здесь пару минут. Я проведаю обстановку, а потом мы трансгрессируем вместе. Элизабет ожидала совсем иного. -Что ты, чёрт возьми, такое несёшь, Джордж Уизли?! -возмутилась Элизабет, подавая громкость своего голоса. -Я рисковала для того, чтобы ты меня прогнал? Ты действительно думаешь, что я уйду?! Джордж уже стоял у двери. -Да посмотри же ты на меня! Я хочу видеть тебя, а не твою спину, Уизли! Элизабет сделала шаг вперёд к нему, но видимо забыла тот факт, что Джордж всё-таки загонщик и реакция у него давно отработана, ведь столкновение её лица с его грудью романтичным точно не назовёшь. Ощущая боль от удара, Элизабет хотела попятиться назад, но не смогла этого сделать. Руки Джорджа в ту же секунду придержали девушку за талию, прижимая её тело ближе к себе. Не поднимая головы, Элизабет прижималась правой щекой к груди, слушая сбившийся ритм его сердца, хоть и чувствовала его обманчивое размеренное дыхание. Её дрожащие руки боязливо коснулись его спины, медленно сжимая пальцами тонкую тёмно-зелёную футболку. Неизвестно сколько времени прошло с ухода Джорджа, но сейчас это волновало его меньше всего. Чуть отстранившись, не расжимая объятий, Джордж провел тыльной стороной правой ладони по лбу Элизабет, трепетно касаясь к её чертам лица. Остановившись ладонью на левой щеке, Джордж едва поглаживал её большим пальцем, смотря в глаза цвета янтаря, оставляя лёгкий поцелуй на лбу. -Прости меня, листочек. Я растерялся.

*Чуть позднее на крыше дома*

Прохладный ветер уходящего лета нежно играл с волосами возлюбленных, что так наслаждались этими спокойными минутами вместе. -Тебе больше нравятся фиалки или ирисы? — обсудив всевозможные темы, Джордж перешёл к теме цветов, удобно располагаясь на кровле, а головой прилёг на бёдра девушки. Ноги Элизабет были прижаты в коленях, а пальцы рук игрались и перебирали уже не такие длинные огненно-рыжие волосы Джорджа. Призадумавшись, она выдала: -Среди полевых цветов, в последнее время мне очень нравятся лилейники. -Лилейники? И почему же? -Ты знаешь как они выглядят? -Как лилии, разве нет? — Джордж взглянул на Элизабет. -Не совсем. -она мило улыбнулась ему. -Когда-нибудь я покажу их тебе в нашем родовом саду.

«Когда-нибудь…»

Произнесли они оба шёпотом, провожая взглядом скрывающееся солнце на горизонте, лучи которого отливали оранжевым светом в чистое и спокойное синее небо.

***

-Джордж, подъём! Хватит уже слюни пускать. Время обед, а ты ещё в постели. -заглядывая в открытое окно совместной комнаты, Фред на "Чистомете" кричал под ухо близнецу. -Папа просит помощи в гараже. Один не справляется. Сщурив глаза, Джордж провел по ним ладонями, вглядываясь в будильник.

«10:23»

-ФРЕД! -прокричал недовольно младший. Прилетев на голос брата, Фред, ухмыляясь выдал: -И у тебя есть десять минут, так что поторопись.