сапфировый город

      Когда Тэхен открыл дверь его квартиры своим ключом, ему в нос тут же ударил резкий тошнотворный запах. Открытое окно, от которого тянуло вечерней прохладой, не помогало. Он вошел внутрь, закрыв лицо рукавом кофты и смотря под ноги. Весь пол завален мусором: смятые упаковки от еды, пустые бутылки и банки, окурки вокруг разбитой пепельницы раскинулись вместе с осколками, как осенняя листва. В спальне ко всему этому стали примешиваться упаковки и сами использованные презервативы. Кусочки фольги на кофейном столике. Тэхена начало тошнить от вида, от запаха, но рвотный позыв застрял в горле, когда взгляд нашел хозяина квартиры. И он ужаснулся.       Чимин лежал на кровати полностью обнаженный, пустой пододеяльник прикрывал лишь пах. Руки раскинуты в стороны, голова под подушкой. Все тело в красных следах, синяках и потеках засохшей спермы. В первые секунды Тэхену даже показалось, что друг вовсе не дышит. Но рука дернулась, и Чимин издал слабый стон, будто почувствовал, что к нему пришли.       — Боже мой, Чимин-и!       Тэхен бросился к нему, осторожно приподнял. Щеки красные, с россыпью красных точек — кровоподтеков от хлестких ударов ладонью. Губа разбита, и в уголке кровь засохла корочкой. Тэхен погладил его по щеке, убрал волосы, чтобы взглянуть в глаза, но тот не открывал их.       — Чимин-и, очнись, посмотри на меня, — просьба на грани мольбы. — Это я, Тэ-Тэ, ну же…       И вдруг Чимин очнулся, будто его что-то рывком вырвало из небытия: он дернулся в сторону, вырвался из заботливых рук друга и замычал, закрывая лицо руками:       — Нет, хватит, я больше не хочу, не надо…       — Чим-Чим, посмотри на меня.       Тэхен осторожно коснулся его рук и опустил их, чтобы замутненным взглядом друг наконец увидел его. Зрачки с монету, а в них — болезненная пустота. Чимин не сразу узнал его, но когда узнал, заплакал. Тихо и очень устало, протянув к нему дрожащие руки, цепляясь за кофту раненными пальцами. Тэхен обнял его, прижал к себе нежно, поцеловал в щеку и стал чуть покачивать, будто ребенка.       — Не плачь, дорогой, теперь все будет хорошо, все будет хорошо.       — Не уезжай, — почти заскулил Чимин и начал целовать его шею. — Не оставляй меня, мне так одиноко.       Он начал ерзать, пододеяльник сполз с его бедер, и налившийся кровью член уперся Тэхену в колено. К губам на шее уже подключился язык, и Чимин застонал, желая и умоляя.       — Хватит, остановись, — вздохнул Тэхен.       Он отодвинул его, не без труда. Чимин очень хотел, тянулся, тяжело дышал, и по взгляду было видно, что он до сих пор не отошел от той жуткой смеси, которой его накачали, и после всего, что с ним сделали, его тело продолжало просить большего. Еще, еще. А слезы так и текли по красным щекам. Единственное, как его разум мог прорваться сквозь плотную пелену.       — Пойдем, Чимин-и, тебе надо помыться, а потом я заберу тебя отсюда.       Тэхен встал и потянул его за руку за собой, но парень лишь растерянно посмотрел на него. Попытка подняться на ноги ничем не закончилась. Он перестал стонать и томно вздыхать, и на лице отразилась тень боли, засевшей глубоко внутри. Подняв его на руки, Тэхен краем глаза заметил на простыне следы крови.       Он отнес и осторожно посадил его в ванну, включил воду в душе. Время шло к часу отключения, она уже была едва теплой.       — Прости, я быстро, — тихо сказал Тэхен.       Казалось, Чимин совсем ничего не чувствовал, только смотрел на него, почти не моргая. Взяв с маленькой полочки гель и губку, Тэхен стал бережно оттирать с его тела всю эту грязь, видимую и нет, зная, что мало что сможет сделать, когда разум Чимина окончательно очнется, когда к нему придет осознание всего, что с ним произошло. Надеялся, что время еще есть, время, чтобы что-то придумать, но взгляд прояснялся с каждой минутой, пока вода становилась все холоднее.       — Хватит, прекрати! — вскрикнул Чимин и попытался встать, когда туман стал рассеиваться. — Холодно!       — Все, все! — одной рукой Тэхен выключил воду, а другой придержал его, останавливая попытку выбраться. — Сейчас помогу, подожди.       Нашел взглядом полотенце, лежавшее темной кучкой на тумбочке, и закутал Чимина, прежде чем поднять из ванной и отнести обратно. Дивана не было, кресла тоже, только кровать, и ему пришлось посадить его на более или менее чистый край, хотя на нее и смотреть не хотелось, только сжечь к чертовой матери. Тэхен закрыл окно и помог Чимину обтереться, а потом пошел искать в шкафу чистую одежду. Не то чтобы была спешка, но ему хотелось уйти отсюда побыстрее, от всего, что пропитало это маленькое пространство. Крики, стоны, смех, удары. Уйти и забрать Чимина отсюда навсегда.       Когда его одевали, тот не сопротивлялся. Снова застыл, ему было очень холодно, тело терзала крупная компульсивная дрожь, но он сам, казалось, этого совсем не замечал.       — Пойдем, Чим-Чим, — позвал Тэхен, взял его за руку и помог встать.       — Мне больно, — тихо вздохнул Чимин.       Каждый шаг был медленным и вымученным.       — Ты знаешь их? Кто был здесь? — дрогнувшим голосом спросил Тэхен. Ему хотелось бросить на растерзание голодным собакам каждого, кто прикасался к его Чимин-и, кто сделал с ним это.       — Я знаю, сколько…