Сборник зарисовок по сорокопуту

***

Хэд на то, что Адам слушает Artic monkeys.

И для атмосферы включите "Do I wanna know?" :)

Эллиот тихонько открыл дверь квартиры и зашёл внутрь. Поздний вечер, а он сбежал из дома, когда отец лег пораньше спать, так как сказал, что очень устал из-за работы. И как он может не воспользоваться шансом лишний раз втихаря пробраться в квартиру Адама? Другие бы в такую чушь, как Эллиот сбегает из дома не поверили бы, ведь он же воспитанный парень. Вот только… Фраза «С кем поведешься, с того и наберёшься» – идеально подходит под него. Связаться с Адамом Шерром, бандитом и убийцей – ошибка, глупость. Вот только Лафару уже плевать, давно. Пройдя дальше маленькой гостиной, он услышал музыку, доносящуюся с комнаты Адама. Ему стало очень интересно, что происходит, поэтому решил тихонечко подсмотреть через щель в двери. Подойдя ближе к двери, Эллиот узнал голос исполнителя. Играла песня «Do I wanna know?» Artic monkeys. Каково же его было удивление, когда, сидящий за рабочим столом, спиной к нему, стал подпевать. Своим грубым голосом, сначало тихо, а все дальше повышая тон, качая головой в такт. — How many secrets can you keep? Cause there's this tune I found That makes me think of you somehow Голос его был великолепен. Вполне мог посоперничать с исполнителем, и Эллиот не преувеличивал. Он настолько опёрся на дверь, заворожённый голосом Адама, что неуклюже упал, открывая дверь нараспашку. Шерр подскочил на стуле, оборачиваясь назад. — И долго ты тут стоял? – спросил он. — Ну.. достаточно, чтобы услышать как ты прекрасно поешь. – потерев ушибленные колени, произнес Эллиот. У Адама слегка покраснели кончики ушей, всегда так, когда он смущается. Закатив глаза, он подошёл вплотную, схватив того за подбородок. — Бесишь, – бросил он, прожигая своими темными глазами. – Неужто папаня отпустил? — Я сам сбежал, – улыбнулся Эллиот. — Идиот, – изобразил недовольство Шерр, но было видно, как дрогнули уголки его губ. Они стояли так какое-то время, музыка доносилась из колонки, мозолистые пальцы щекотали подбородок Лафара. Эллиот внимательно рассматривал каждую чёрточку лица Адама: чуть кривой нос, длинные ресницы, скулы, брови, форма губ, и глаза, цвета черного кофе. И не мог сдержать улыбки, впрочем всегда, когда он смотрел на Адама. — Пялишься. – произнес Шерр. — А сам-то? – сказал Эллиот, улыбаясь шире. И склонившись над ним, его заткнули грубым поцелуем. Лафар приподнялся на носочках, отвечая на поцелуй, борясь с напором Адама. Но понятно, кто уже проигрывал в этой борьбе. Эллиот поднял руку над головой Шерра, молчаливо спрашивая разрешения. Он никогда не разрушал личные границы человека. Адам схватил того за запястье, запуская в свои волосы. И прижал податливое тело блондина к стене, покрывая яростными поцелуями. Шерр никогда не был мягок, но Лафар и не просил. Разорвав поцелуй, оба тяжело дышали. — Кажется, кое-кто соскучился. – хмыкнул Эллиот, а позже произнёс: – И все таки, голос твой великолепен. Адам снова залился милым румянцем, опять затыкая того поцелуем.

***

"Тату на твоем теле." - песня для части.

«Он набил татуировку», – увидев Адама, пронеслось в голове Эллиота. Как только зайдя в гостиную, он впал в ступор. Адам стоял, скрестив руки на груди, в черной футболке и серых домашних штанах, пристально следя за Лафаром. На длинной шее, полностью охватывали черные линии. Узор не имел какого-то своего значения, лишь линии и закорючки, но и это выглядело…красиво и необычно. У Адама были и другие татуировки, мелкие, мало заметные. Но это. Эллиот в прямом смысле потерял дар речи, жадно разглядывая Адама. Ему чертовски шла эта татуировка. — Ничего не хочешь сказать? – хмыкнул Адам. Эллиот сглотнул, чуть встряхнул головой и встретился взглядом с Шерром. Тот с ухмылкой ждал ответа. — Вижу, что набил татуировку.. – запинаясь проговорил он. Боги, почему он ощущает себя как глупая девчонка. – Очень…смелый дизайн. Тебе идёт. — Ммм, – промычал Адам, подходя ближе. – Ещё что-нибудь? — А что я ещё должен сказать? – Эллиот не знал как себя вести, что сказать, что сделать. В мыслях лишь были не очень-то скромные мысли. Дико хотелось прикоснуться к его коже, пройтись поцелуями до мочки уха, оставить заметные засосы… Из этих мыслей его вернул назад голос Адама, находящегося слишком близко. — Ну не знаю, – протянул он, смотря прямо в глаза. – Может скажешь, о чем так задумался. Блондин молчал. Черт, возможно покраснел до кончиков ушей, так как Шерр внимательно разглядывал его лицо. Обойдя его, он встал сзади него и тихо сказал прямо в ухо: — Ну так что, принцесса? – голос чуточку звучал насмешливо. – Скажи мне. И еле коснулся губами в зону позади уха. Эллиот вздрогнул, резко втянув воздух. Проделав дорожку коротких поцелуев до челюсти, Адам уперся подбородком в плечо Лафара, положив руки тому на талию. Лафар опёрся на Адама, повернув голову, встретился с черными, как бездна, глазами. — Можно? – тихо спросил он разрешение. — Конечно. Эллиот полностью повернулся к нему, тот все ещё держал того за талию и притянул ближе. Блондин прикоснулся подушечками пальцев к шее Адама, сначала осторожно, а после уверенно проводя по линиям. Кожа была мягкой, чуть покрасневшей. Шерр следил за его движениями, поглаживая поясницу. — Нравится? – уголки губ Адама дрогнули в намеке на улыбку. — Да, – ответил Эллиот, а потом поддавшись необъяснимому порыву поцеловал того в шею. Шерр резко втянул воздух, прикрыв глаза и просто растворившись в чувствах. Лафар еле касаясь губами, словно пёрышко, оставлял множество поцелуев. Кожа горела, хотелось ее содрать. Адам неосознанно сжал талию блондина, откинув голову назад. Дойдя до мочки уха, Эллиот прикусил его, отчего Шерр судорожно выдохнул. Встретившись с ним взглядом, Лафар положил руки ему на плечи, и приподнявшись на носочках, поцеловал в губы. Неспешный, мягкий поцелуй, который постепенно углублялся и становился страстным. Пусть Адам и считает его галлюцинацией, или их «отношения» ничем, но Эллиот знает, что это не так. Чувствует это. Человек, который готов на все ради тебя, смотрит глазами, полного обожания и страсти, касается тебя бережно и чувственно. Все это существует, есть и будет. Может и не всегда, но оно есть. И Эллиот будет благодарен каждому мгновению, моменту, проведенному с Адамом. Всегда.

***

Ночь. Такая прекрасная, что жаль многие этого не замечают. Наблюдать за звёздами, в особенности за яркой луной, что озаряет землю своим необычным лунным светом. Вокруг тишина, город утихает, но продолжает свое существование. А самое прекрасное – так это встречать рассвет, смотреть как все вокруг просыпаются и начинают свой обычный, суетливый день. И конечно же наблюдать за всем этим с крыши многоэтажного дома. С сигаретами на двоих. С накинутой кофтой на плечи, лишь бы он не замёрз. Греть его ледяные руки об свое горячее дыхание. Адаму нравилось такое времяпровождение ночью. С ним. Они не разговаривали, ведь обоим было комфортно сидеть в молчании. На вопросительный взгляд Адама на протянутую руку к пачке сигарет, Эллиот каждый раз закатывал глаза. Да, Шерру нравилось подкалывать Лафара, говорить ему, что тот же хороший парень, а такие парни не курят. На что Эллиот силой отбирает и пачку, и зажигалку, закуривая сигарету, показывая Адаму средний палец. — Если бы я был «хорошим» парнем, то возможно даже и не связался бы с тобой. – говорил Лафар, даже немного с грустной ноткой в голосе. – Но к черту это, к черту такое тупое понятие, ты не такой плохой, и нет, мне плевать, что ты убивал кого-то, работаешь и зарабатываешь «грязные» деньги, – глубокая затяжка и клубок дыма висит в ночном воздухе. – Адам, мне на все это плевать. Ты показал мне всю жестокую правду, на которую все закрывают глаза. Рядом с тобой я ощутил все эмоции, пережил опасности, ты заставил меня ощутить весь адреналин, которого не было у меня всю свою спокойную жизнь. Именно ты заставляешь меня чувствовать живым. — Опять твои смазливые признания, Принцесса, – нахмурившись, ответил Адам и отвернулся. – Терпеть не могу сентиментальности. Эллиот тихо рассмеялся, покачивая головой. Он-то знал правду. Отвернулся, потому что не хотел, чтобы он видел, как сам покраснел. А ещё говорит, что не переносит сентиментальности. Когда Шерр снова обратил свой взор на него, Эллиот невинно улыбнулся и коротко пожал плечами. После сказал: — Признай, что тебе нравится меня слушать. — И тебя я терпеть не могу, – произнес Адам, туша сигарету, и притянув Эллиота за ворот футболки, слился с ним поцелуем. Да… ночь действительно поразительное время, момент, идеальный для таких разговоров и признаний.