tw: упоминание насилия, жестокости, психологические травмы.
***
Кровь, слишком много крови. Джером не понимал, где находится. Перед глазами плыло, запах крови и спирта витал в воздухе. Он понял, что лежит на диване, вокруг слишком светло. Смутная фигура и еле различимый голос не слышный из-за гула в голове заставил Батлера напрячься. Где он вообще? Еле подняв голову, он смог разобрать слова говорящего.
— Эй, звереныш. Твою ж мать, посмотри на меня, – с неким беспокойством говорил Дарсериан. –
Джером.
Это заставило Джерома вздрогнуть и взглянуть рассеянными глазами на Котийяра. Воспоминания немного возвращались, но он все равно не понимал,
каким образом здесь рядом Дарси? Голова трещала во всю, так ещё и руки будто онемели.
— Где я? – еле проговорил Батлер. Горло пересохло и першило.
Дарсериан нахмурился, смотря на того как на сумасшедшего. После осторожно произнёс:
— Ты не помнишь, как завалился ко мне домой посреди ночи? Благо моих родителей не было, а не то убили бы тебя на месте.
Джером еле принял сидячее положение, облокотившись на спинку дивана, и только после обратил внимания на
свои руки. Оба запястья были перевязаны бинтом, одежда была в засохшей крови. В глазах все ещё мутнело, после в голову ударили все события, которые произошли за эти часы.
Он вспомнил, что опять психанул из-за Скэриэла, что тот опять что-то сказал, не то сделал. Тогда, в том доме Лоу, ему внезапно ударило все осознание всего,
что он сделал и что он чувствует к Скэриэлу. В памяти пронеслись все мысли, которые посетили его в тот день, сидя в ванной комнате с лезвием ножа в руке. За каждой мыслью последовал порез, раз за разом, бесконечное казалось количество раз.
«Ты для него никто», «Он тебя использует, всегда использовал, особенно пользовался твоими чувствами», «Он убьет тебя в любом случае, лишь бы спасти собственную шкуру», «Ему нравится манипулировать твоими эмоциями и чувствами». За каждой это мыслью, жестоким осознанием крови на руках становилось
больше и больше.
После он вспомнил, что принял какие-то таблетки, запив большим количеством алкоголя, и с этой бутылкой побрел к выходу из дома. Каким мать его образом он добрел до дома Котийяра, он не представлял. Чудо, что не грохнулся по пути и его никто не поймал. Его передёрнуло от своих же действий.
Какой же он идиот…
— Не засыпай, придурок, – щёлкнул пальцами перед его лицом Котийяр. – Расскажи уже, что за пиздец с тобой приключился.
И он рассказал. Зачем, для чего и главное почему именно ему –
он не знал. Может поспособствовало чувство благодарности Дарси за помощь, или что-то другое. Дарси слушал молча, с напряжённым лицом и все более хмурым взглядом. Он сжал свои кулаки так сильно, что аж были видны вены. А Джером даже не понял, когда на глазах стали проступать слёзы во время рассказа. Руки не слушались, будто отяжелели на тысячи фунтов. Закончив говорить, он откинул голову назад и сильно зажмурился, подавляя рыдания, которые пытались вырваться наружу, отяжеляя грудь. Ещё не хватало тут разрыдаться, но
он не мог сдерживать себя. Внутри все болело, сердце было готово вот-вот разорваться на части. Хотелось так заглушить эту боль, забыться. Но ему не позволил Дарси, положив руку на его плечо и говоря не отключатся и взять себя в руки. Батлер посмотрел на него сквозь пелену слез и внезапно истерично рассмеялся, качая головой.
— Я не могу, как ты не понимаешь?! – сквозь смех и рыдания кричал Джером. –
Мне больно, Дарси. Очень. Я каждый божий день держусь, заглушая и заталкивая это ноющее чувство внутри.
Вот здесь. – он ударил кулаком в грудь, сморщившись после этого.
Котийяр схватил его руку, но не так сильно, чтобы не причинять боль, и мягко потянул на себя, прижимая голову Джерома к себе в грудь. Каждый раз когда Батлер страдал из-за этого ублюдка, Дарсериану хотелось свернуть ему шею, лишь бы Джером больше не причинял себе боль.
Да, ему тоже это причиняет боль. Он не хотел видеть его таким. Джером выпустил все, что у него накопилось в душе. Его тело потрясывало от рыданий, поэтому Дарсериан крепче обнял того, все сильнее прижимая к себе.
Он хотел защитить его. Ото всех.
Чуть некоторое время спустя Котийяр не заметил, как Батлер уснул на нем. Его лицо было бледное и опухшее от слёз. Дарсериану не хотелось его будить, поэтому так и сидел на диване, поглаживая того по голове и думая, как ему поступить. Правильно ли он вообще делает?
Да, он готов признать, что в коей мере привязался к нему.
***
for the atmosphere: Drive You Insane - Daniel Di Angelo.
Ничего вроде бы не предвещало беды.
Вроде бы. Если бы не один чистокровка по имени Дарсериан Котийяр не заявился к Джерому с двумя ящиками пива с
предложением приказом выпить с ним. Думаешь, что с ним приключилось, а тот прямо так и пнув в зад Батлера, потащил того в машину, где как раз и были эти два ящика пивного. С своими
уже привычными оскорблениями он опять
приказал Джерому вернуться в дом и переодеться, дабы тот выглядел как нормальный человек. Если вы думаете, что тут обошлось без препирательств и обменом различных ласковых слов – то плохо знаете этих двух упрямцев. Так и заставив Батлера переодеться в презентабельный вид, самодовольный Котийяр сел в машину и завел двигатель. Сидя на заднем сидении, Джером показательно выдвинул средний палец в его сторону.
— Едем на кладбище, чтобы найти для тебя идеальное место для захоронения? Я вполне согласен, думал, самому съездить, а тут ты себе и поможешь, – усмехнулся Джером, видя, что они проезжают мимо могил.
— Сейчас договоришься, зверёныш, и это место уже станет
твоим домом.
— Очень оригинально, снимаю перед вами шляпу, мистер Котийяр. – хмыкнул Батлер, встретившись взглядами с ним в зеркале заднего вида.
Они проехали дальше, остановившись около леса, и вышли из машины. Джером узнал это место, сам часто пребывает здесь, в полной, умиротворённой тишине. Парни взяли по ящику и двинулись в сторону леса. Место было необычным: лес соединённый с просторной поляной. Время перевалило за полдень, но солнце ярко светилось и была невыносимая жара. Они нашли лавочку, как раз в тени и сели туда, достав бутылки холодного пива. Джером приложил одну ко лбу, блаженно прикрыв глаза.
— И все же, зачем ты устроил все это? – нарушил молчание Батлер, открыв бутылку и глотнув.
— Одному скучно, а как я скажу слово «пиво» ты прискочишь с радостью, поэтому и предложил. – также открыв банку, ответил Дарсериан. – Активно пей, тут целых два ящика, я один это все не выпью.
— И вот надо же было тебе брать два ящика. Я на своих двух не устою, а напиваться до потери памяти не горю желанием, к тому же потом добираться обратно.
— Зачем тогда пьёшь, если все же остаёшься трезвым? И какой смысл выпивать вообще тогда? А насчёт того, устоишь ты на ногах или нет, не беспокойся, я отвезу тебя домой, зверёныш.
Некоторое время они сидели молча, выпивая бутылку за бутылкой, и просто наслаждаясь природой. Джером уже чувствовал, как алкоголь начал действовать, но старался оставаться трезвым. Он украдкой взглянул на Дарсериана, но тот выглядел достаточно трезвым. Котийяр вдруг нарушил молчание:
— Может расскажешь что-то? Или так и будем сидеть?
— Я погляжу ты сегодня более спокойный, чем обычно. Не язвишь через каждое слово, я удивлен. Может тебя подменили? – ухмыльнулся Батлер, пряча ухмылку за горлышком бутылки.
— А я смотрю, что ты как раз так и наоборот. Что, пиво уже начинает действовать, да? Слабак, всего пару бутыль осилил, – сверкнув глазами, произнес блондин.
— Воот, уже узнаю истинное лицо Дарсериана Котийяра, – хохотнул Джером, когда тот показал средний палец и пробубнил «иди нахер». – И вообще, что мне рассказывать то? Слушать про мою бесконечную уборку дома, тебе неинтересно подавно.
На этих словах Дарсериан произнес, не без ясного удовольствия:
— Золушка пашет и ждёт своего принца на белом коне, – после расхохотался, немного разлив пиво на землю, а Батлер пнул его в ногу. – Эй, Золушка, не пинайся, уверен, принц вот-вот прибудет к тебе.
— Пошел в жопу, Котийяр. Нет, не в мою, придурок. Никакая я тебе не Золушка.
— Ну не знаю, не знаю, – допив очередную банку и открыв следующую, он вдруг внимательно посмотрел на Джерома, открыто разглядывая его.
Батлер заметив этот взгляд, нахмурился и произнёс:
— Так и будешь пялиться или скажешь, что у тебя на уме?
— У тебя ведь должны быть веснушки, верно?
— К чему это вообще? Нет у меня веснушек.
— Ты же рыжий, а у рыжих всегда есть веснушки. Дай посмотрю на тебя ближе. – и придвинулся ближе к нему, заглядывая в лицо.
Джером стал брыкаться и отталкивать его, не понимая, что происходит.
— А ну прочь от меня, идиот, говорю ж, нет веснушек, – и вдруг понял, что их лица на одном уровне и в сантиметрах друг от друга, и так и застыл в этой позе, не сводя взгляда с глаз напротив. –
Блять.
—
Блять, – повторил Дарсериан, но не отодвинулся, взгляд бегал с глаз Джерома на
его губы.
Время будто замедлилось, стало жарче пуще прежнего, а в животе завязывался узел. Биение сердца ускорилось, Батлер сам того не понимая, задержал дыхание, лишь после судорожно выдохнул. Внезапно Котийяр медленно придвинулся ещё ближе, взгляд направлен на приоткрытые губы, которые манили его, будто магнит. Джером зажмурился, не зная, что делать, а после почувствовал касание чужих губ, словно пёрышко. И резко раскрыл глаза, с удивлением смотря на чистокровного, который так и замер, не предпринимая никаких других действий.
— Черт, ты что, поцеловал меня? – еле проговаривая слова из-за тупого, откуда взявшего волнения, сказал Батлер. А Дарсериан усмехнулся, все так же смотря в упор.
— И
это ты называешь поцелуем? Зверёныш, если ты так неопытен в этом, я могу показать тебе каков настоящий поцелуй.
И даже не дожидаясь ответа, блондин прильнул к губам Джерома более уверенней, чем в первый раз. Внутри будто разгорелся целый пожар, сжигая дотла. Батлер обхватил шею Котийяра руками, все же отвечая на поцелуй, наплевав на последствия. Губы чистокровного были мягкими, тёплыми и на вкус как пиво. В нос ударил еле уловимый аромат парфюма, чем-то напоминающий запах хвои и цитруса. Поцелуй был неспешным, с одной стороны неуверенным. Но Джером осознал, что ему приятно от этого.
И он хочет ещё. Они слегка кусали друг друга за губы, сталкиваясь языками. Поцелуй одурманивал разум обоих сильнее алкоголя, пуская мурашки по коже. Отстранившись друг от друга, прерывисто дыша, они не разорвали зрительный контакт, все так же находясь в ничтожных миллиметрах друг от друга.
— Все же у зверёныша есть опыт, – усмехнулся Котийяр.
Облизнув губы, низший ответил:
— Мм, ревнуешь, что не украл у меня первый поцелуй?
— Не особо, – тихо произнес тот, снова наклонившись и коротко поцеловал, прикусив нижнюю губу, отчего Джером шумно выдохнул. После полностью отстранился, непринужденно собрав пустые бутылки.
Батлер внимательно следил за его действиями, до конца не понимая, что произошло. Поднявшись, Дарсериан сказал:
— Поднимайся, зверёныш, отвезу тебя обратно, смотрю, все же не устоишь на ногах.
Джером встал и понял, что тот прав, поэтому облокотился на него и они доковыляли до машины. После Батлер в целости и сохранности возвратился домой, напоследок попрощавшись с Дарсерианом.
— Не сдохни там от похмелья, зверёныш. Доброй ночи.
И низший уснул, с чувством удовлетворения в груди.
