Пэйринг и персонажи
Метки
Описание
Здесь собраны все мои зарисовки по разным пейрингам.
Заглядывайте в мой тгк: https://t.me/nuravino
Скэртье
12 июля 2024, 03:02
***
Готье устал. Чертовски устал. Устал от всей этой лжи вокруг, каждый второй улыбается ему в лицо, будто он все тот же наивный мальчик, которого можно одурачить. Сколько это уже может длиться? Парню уже давно не больно от того, что все скрывали свои секреты, ему однажды, как гром среди ясного неба, пришло осознание всего. Черт, как же он злился на себя. За то, что был настолько наивным, открытым человеком, за то, что на многое не обращал внимания, давая другому ещё один шанс на исправление своих ошибок. Он так отчаянно пытался помочь другим, что совсем не заботился о себе, о своих чувствах. Вся его жизнь оказалось ложью: он потерянный принц, которому суждено исправить положение в стране, Хитклифы не его семья, а из родных никого не осталось в живых. Чувствовал он в те дни себя очень потерянно, не мог взять волю в кулак, но старался не подавать виду. Единственным утешением был Скэриэл. До этого момента, конечно… Как же больно осознавать, что твой единственный друг, который поддерживал тебя, тоже врал тебе обо всем, да? Узнав о настоящем Скэриэле Лоу, Готье казалось потерял оставшуюся частичку в душе, которая связывала с прошлой жизнью. Очередной лжец, очередное предательство. Теперь, поняв всю сложившуюся ситуацию, Готье пришел к выводу, что ему нужно избавиться от Лоу. Любой ценой. К черту, что он когда-то был ему дорогим человеком, все это уже осталось позади. Он – Киллиан Парис Берко. Последний оставшийся в живых наследник рода Берко. И его предназначение – восстановить Октавию, занять престол и убрать Совет старейшин. Положение его родины важнее всего. Он ходил, притворялся невинным, ничего не знающим Готье Хитклифом. И в роковой день, когда они со Скэриэлом сидели в его комнате, Готье произнёс: — Как же интересно наблюдать, как люди двуличны по отношению к тебе, правда ведь? – грустно улыбнулся он, внимательно следя за реакцией Скэриэла. Тот резко поднял взгляд на Готье, напряжённо слушая, не проронив ни слова. — Наблюдать, как человек меняет свои маски в зависимости от собеседника. Для кого-то быть дружелюбным, для кого-то угрожающим, а на другого давить на его болевые точки. – Хитклиф хмыкнул, с интересом глядя на испуганное лицо Скэриэла. – Не быть собой ни с кем, лишь бы случайно не раскрыть свое прошлое. Огораживать себя, говоря ложь поверх лжи, учится манипулировать чувствами людей. Готье поднялся с кровати, не сводя глаз с Лоу, медленно обхаживая комнату. Скэриэл приподнялся на ногах, неловко откашлявшись, и ответил: — Кто-то тебя тронул или обидел, Готи? Смотреть тошно, как он изображает беспокойство и скрывает свою внутреннюю тревогу. И как только он раньше не замечал этого? Не обращая внимания на этот вопрос, Хитклиф дальше продолжил: — Являться патологическим лжецом, скрывать свою гнилую душу за этими ненастоящими масками. Все это тебе прекрасно знакомо, не так ли, Лоу? Готье увидел как побледнело лицо брюнета, прямо под цвет постели. Он попал в точку. — О чем ты говоришь, Готи? – попытался изобразить он непонимание, но это уже выглядело не так правдоподобно. — Ведь ты весь соткан из тьмы, разве не видишь? Любишь держать все в своих руках. Власть – вот, что ты так жаждешь. Вот только эту самую власть отберу я. — Ты… - Скэриэл не смог договорить, он сидел с раскрытыми от шока глазами. Готье очень пришло по душе его удивление от такого. В кои-то веки Лоу не оказался на шаг впереди других. — Я – Киллиан Берко. И я отберу твою силу и возможность совершить революцию в стране. Он дал себе клятву. Не на крови, не на темной материи. Клятва, которая должна была исполниться с самого начала его жизни.***
— Готи, полегче, куда мы направляемся? – Скэриэл и остальные еле поспевали за блондином. — Увидите, пойдемте уже быстрее! – кричал Готье, направляясь куда-то стремительно быстро. Он всех разбудил рано утром, говоря, что им всем необходимо это увидеть собственными глазами. Даже Оливии не дал накраситься! Они прибыли на поляну, покрытую утренней росой, лучи солнца мягко подают на свежую траву. Птички тут и там кружатся в небе, заливисто поют и садятся на ветки деревьев. А в центре всей этой красоты накрыт своего рода пикник. Готье стоял и смотрел на них с мягкой улыбкой на губах. — И как вам сюрприз? — Чувак, я люблю тебя всем сердцем! – Оливер с разбега набросился обнимать Хитклифа, а тот чуть не упал, громко смеясь. Леон смотрел на все это потрясённо, но видно, что он очень тронут заботой блондина. Оливия перестала дуться, сверкая улыбкой и говоря, что так даже лучше. А Скэриэл…а что он? Он всегда знал, что его Готи когда-нибудь такое устроит, уж больно тот любит такое. Мог хотя бы попросить помощи у него. — И ради такого, ты встал в такую рань? – Лоу подошёл вплотную к блондину, обнимая за талию. – Я мог бы помочь. — Скэр, этот сюрприз был и для тебя. – улыбнулся Готье одной из своих замечательных улыбок. Скэриэл точно любил этого парня всей душой. Возможно, хоть в одной вселенной все они будут счастливы, без войны, без революции, просто счастливы.***
Сказать, что ты владеешь целым баром – ошибка. Сказать это своим друзьям-чистокровкам – ОГРОМНАЯ ОШИБКА. И чего он добился? Оливер ему и дня не дает спокойно прожить не прожужжав все уши, что он обязан отвезти их в бар «Глубокая яма». Кажется, ему «немножко» насрать, что там не должно быть чистокровных. Скэриэл, конечно, знает способ провезти туда всех незамеченными, но он долго думал на этим. В итоге сдался под напором Оливера и виноватым взглядом Готье. Хотя тот и не виноват, просто его смущает вспыльчивость Брума. — Вы все этого так хотели, да, Оливер, я знаю, особенно ты, но, пожалуйста, постарайтесь не привлекать слишком много внимания. – устало вздохнул Скэриэл, глуша мотор своей машины. Пятница. Глубокая яма особенно заполнена сегодня, но это может и к лучшему. Все пятеро прошли через контролер, без проблем, так как охранник узнал своего начальника. Кроме Скэриэла, все они нацепили маски, скрыв цвет своих волос. Бар встретил гостей громкими басами музыки и танцующей толпой. Лучи светодиодов плясали тут и там. Столики все были заняты, но Лоу заказал им вип-столик. Рассевшись, ребята оглядывались по сторонам, ориентируясь. Скэриэл пошел в сторону бара, а Оливер и Готье увязались за ним. Брум весь пребывал в восторге, даже пританцовывая под громкую музыку. Заказав различные популярные коктейли, они вернулись на столик. Их позже нашел удивленный Джером, проверяющий обстановку бара, но ничего не сказал, Скэриэл тонко намекнул ему, что все под контролем и так надо. Ребята шумно провели вечер, распивая напитки и приглашая друг друга на танцы. Громче всех был как всегда Оливер. Сестра то и дело сажала на место брата. Леон спокойно пил и присоединялся к разговору. Готье уговорили выпить хоть один алкогольный коктейль. Лоу незаметно за ним приглядывал, на всякий случай. Все они взрывали весь танцевальный зал. К концу вечера все были счастливы, чуточку (а может и нет) пьяные, но хорошо отдохнувшие. Скэриэл таскал обратно их пьяные задницы, ведь на его самого алкоголь не действует. Но сам Лоу тоже пребывал в хорошем настроении, думая, что правильно поступил. К счастью, когда он отвозил пьяного Готи домой, их не поймал ни отец, ни Гедеон. Поэтому Скэриэл решил, что может остаться у Хитклифа на ночь, как никак он очень устал, чтобы ездить туда-сюда. Вечер прошел восхитительно.***
Казалось бы, что с момента оглашения поступления Скэриэла в Академию прошло всего пару дней. А уже два месяца… То, что его наставником является Гедеон, никак не облегчала ситуацию. Люмьеру и Готье все время приходится охлаждать их пыл. Разлегшись по-хозяйски на кровати Готье, Скэриэл обыкновенно жаловался ему, что его драгоценный брат снова чуть не убил его самого. Ключевое слово «чуть» - сказал бы Люмьер. — Скэр, ты сам по большей части провоцируешь Гедеона. Держи свой язык при себе, тогда и останешься в живых. – в который раз говорил Готье. — И как его вообще угораздило подписать письмо. – качал головой Лоу. – Вообще, довольно разговоров про Гедеона Хитклифа. Я есть хочу, пошли на кухню. – спрыгнул с кровати он. Парни спустились с лестницы, сворачивая в сторону кухни, как замерли. За столом стояли Люмьер и Гедеон, споря на громких тонах. Как вдруг, Люмьер резко сбил с ног Хитклифа, придавливая всем своим весом на пол. — Сколько уже лет прошло, а уложить на лопатки тебя также легко. — Слезь с меня, придурок. – пыхтел Гедеон. — Не могу отказать себе в удовольствии увидеть тебя вновь в такой позе. – довольно проговорил Люмьер. Эти двое никого вокруг не замечали, но Готье так впал в ступор, что Скэриэл уволок его обратно в комнату. Возвратившись в спальню, Лоу со смешком в голосе спросил: — Это у них такие шутки или открытый флирт? Раньше не замечал у наших дорогих наставников такой химии. — Сам не знаю, что у них происходит. Это их дело, я не вмешиваюсь. – произнес блондин, но видно как он смущён таким выходкам Люмьера. Скэриэл с важным видом кивнул, но ухмылка с его лица так и не сходила, к тому же смотрел он на Готье в упор. Что опять он задумал… Готье, будто ничего и не произошло, сел на кровать, наклоняясь, чтобы взять книгу. В этот момент Лоу сел позади него, практически вплотную, придвигаясь к его уху. — Эй, Хитклиф, я считаю, что иногда нам стоит чему-то научиться у своих наставников. – горячий шепот опалил ухо. — О чем ты говоришь, Скэр? И неожиданно, брюнет повалил Готье на ковер, нависая сверху. Он закрепил руки блондина над его головой и расставил ноги по обе стороны его бедер, заключая в некую ловушку. — Я думал, ты не это имел ввиду. – широко распахнув глаза, сказал Готье. Дыхание Скэриэла опалило лицо, они находились в миллиметрах друг от друга. — Все ты прекрасно понял, Готи. – бросил Скэриэл, завороженно глядя на блондина. — А если сейчас зайдет брат… — Никто не увидит. – прошептал Лоу, впиваясь в мягкие губы напротив ярым поцелуем. Время перестало существовать, впрочем как и всегда, когда они целовались. Губы схватились в схватке за борьбу, напористо и жадно двигаясь. Готье, освободив одну руку, зарылся в жёсткие волосы Лоу. Горячее дыхание обоих, тяжесть тела нависающего Скэриэла, руки сдерживающие одну ладонь блондина. Все это сводило с ума. А что происходило на кухне, никто не знает, да и не узнает. Каждый сейчас занят своим делом. Вот и история о том, чему стоит поучиться у наставников.***
Для атмосферы советую включить "Bubllegum bitch" - MARINA.
— Ну я не могу уже здесь находится! – выл Оливер, развалившись на стуле. – Одна нудятина, кому вообще вот это интересно?! – указал он на учебник по «Истории темной материи». — Мистер Брум, попрошу вести себя тише и не разговаривать на моем уроке. – отчитал учитель. Оливер смиренно ответил «Да», а после как только учитель отвернулся к доске, закатил глаза и показал язык. Рядом сидевший Скэриэл, прыснул в кулак, скрыв смешок за кашлем. Спустя пару минут, Оливер обратился шепотом к ребятам. Сели они таким образом: Готье с Леоном за второй партой, сзади – Оливер и Скэриэл, а Оливия за первой с одной ученицей из их группы. — Готье, Леон, – зашептал Оливер. – Может мы каким-то образом свалим с урока, а? — И как ты себе это представляешь? Препод не отпустит нас пятерых разом, да и другие преподаватели расхаживают по коридорам. – развернувшись вполоборота, тихо произнес Леон. — Да скроемся мы где-нибудь. Готье, а ты что думаешь? — Я-то за, мне самому надоел урок, да и препод не из приятных. – ответил Готье. — Наш чувак! Леон, ну давай с нами! — И вправду, Леон, видно же, что тебе самому наскучило все это. – подал голос Скэриэл. — Ладно! Лишь в этот раз, не больше. – наконец согласился Кагер. А дальше все прошло очень быстро. Оливия обворожила учителя, похлопав глазки и надув губки, говоря, что ей срочно необходимо в уборную, желательно захватив с собой брата, так как ему «плохо». Оливер вошёл в роль больного человека, и, уходя, подмигнул остальным. Скэриэл, прошептав «Увидимся», просто взял рюкзак и вышел из аудитории, ничего и не говоря. Одногруппники удивлённо посмотрели вслед за ним, а учитель устало вздохнул, что-то бубня себе под нос. Леон и Готье переглянулись, думая, а что им делать? В итоге, не придумав ничего более лучшего, оба отпросились под предлогом, что у них внеплановые тренировки. Да, тренировки посреди учебного дня, отлично придумано, Готье. Но к удивлению их отпустили. Встретившись в тихом коридоре, все пятеро посмеивались с того, как все удачно сложилось. В душе надеялись, что все таки удачно. Оливер тыкал пальцем в Оливию, говоря, что та ведьма, даже старика сможет обворожить. Скэриэл говорил, что ему и не пришлось заморачиваться с отмазкой. Ребята выбежали из тайного прохода, что давно нашел Скэриэл. Выйдя на улицу, подальше от стен Академии, они чувствовали необычайную свободу. На улице светит солнышко, забродив подальше, они вышли в густой зеленый лес. Лес сказочно красив, птицы летали тут и там, могучие деревья возвышались над их головами, а лучи солнца проглядывали сквозь листву. — Здесь так красиво! – восхищённо произнесла Оливия. — Смотрите, что я нашел. – прокричал Леон, указывая куда-то за деревьями. Протекала среди высоких деревьев река, чистая и прозрачная. В моменте, когда Оливер присел отпить из нее, Оливия столкнула его в реку. Тот прокричав проклятия, в попытке ухватиться хоть за что-то, зацепился за край юбки сестры. Оба крича и пища, нырнули в воду. Оставшиеся побежали к ним, смеясь во всю. Близнецы плескались в друг друга и ругались. Леон протянул руку, желая помочь, но проказник Оливер потянул того на себя. В итоге и Леон оказался в реке. — О неет, Скэр, не смотри на меня так. – Готье бегал от Скэриэла, а тот таки поймал его, и оба парня плюхнулись в воду. Брюнет заливисто смеялся, плескаясь в воде, а рядом вынырнул Готье, выплевывая жидкость. Другие приплыли ближе к ним, все также смеясь, а Леон успевал возмущаться, что они заболеют, так как вода ледяная. Потом друзья таки вышли на сушу, промокшие насквозь, кое-как добравшись обратно, но счастливые до безумия. Их отчитали за то, что покинули границы Академии, наказав отработкой. Скэриэл позже сказал, что зато вместе не скучно, за что получил убийственный взгляд от учителя. Ребята не жалели об этих мгновениях чувства свободы и веселья.***
Светлые волосы обрамляли красивое, величественное лицо юноши, которому на вид и двадцати не было. Восседал он на высоком троне, с презрением и скукой глядя на толпу чистокровных перед ним. А они в свою очередь с восхищением и надеждой. Возможно, другие увидев его таким не узнали бы и подумали бы, где же тот наивный и открытый мальчишка. А это уже в прошлом, не стоит забывать. Юношу знали как Готье Хитклиф, но сейчас он… — Киллиан Парис Берко, сын Лукиана Берко, законный наследник престола. – прозвучал голос одного из бывших членов Совета старейшин. Уже бывших, так как совет больше не действителен. Подошёл Люмьер Уолдин, которого он назначил своей правой рукой и советником, с готовой короной в руках. Корона мало чем привлекала Готье Киллиана, так вещица лишь подтверждающая его статус и влияние. Люмьер долго уговаривал его на коронацию, ведь Октавия нуждается в оглашении. Киллиан чуть не закатил глаза, увидев корону, но сдержался, взглянув на Люмьера с неким беспокойством в глазах. Да, он отлично скрывает свои настоящие эмоции. Жители не должны видеть его страх, нерешительность. Они должны видеть в нем твердость, уверенность в своих действиях, своего истинного короля, а не неуклюжего мальчишку. Уолдин еле заметно кивнул, как бы говоря, что все под контролем. Встав с трона, выпрямив спину, Киллиан подошёл к нему, чуть склоняя голову. Ему надели на голову эту корону, что так важна для всех, и он выпрямился, устремив взгляд на чистокровных, взгляд, ничего не выражающий. — Да здравствует король Октавии! – провозгласили, и все склонились в поклоне. Все так же стоя лицом к толпе, Берко заметил фигуру, что так стремительно продвигалась сквозь толпу. Эта самая фигура остановилась в середине, среди возмущенных чистокровных. Он был в черной толстовке, капюшон которого скрывал цвет волос, пристально смотря на Киллиана. Это лицо Берко узнал бы среди тысячи других. Скэриэл смотрел…враждебно? Нет, было что-то ещё…грусть и сожаление? Вероятно. Но Киллиану уже плевать, что тот чувствует, ему надоела вся эта ложь и маска на лице. Поэтому краем губ ухмыльнувшись, он разорвал их гляделки, возвращаясь на свое место. В мыслях крутились слова: «Я изменю Октавию. Даже если будет необходимо убить тебя.»***
— Думаю, на сегодня все, хорошего всем дня, не забудьте про задание, которое вы все должны завтра сдать. – проговорил преподаватель, а после вышел из аудитории. Ученики вздохнули с облегчением, в том числе и Готье, который желал поскорее выйти в коридор. Оказавшись в коридоре, рядом шедшие Оливер и Леон, попрощались с ним, скрываясь в другой аудитории, так как у них следующая пара не совместна. Учеба в Академии даётся не легче чем в лицее, но приходится привыкать. Идя по пустому длинному коридору, Хитклиф никак не хотел присутствовать на уроке, поэтому еле волочил ногами. Внезапно кто-то схватил его за мантию, потащив за дверь кабинета. Не успев и вскрикнуть, так как чужая ладонь опустилась на губы, чуть надавив, Готье удивлённо воззрился на Скэриэла, прижавшись к двери от испуга. После выдохнул, закатывая глаза. —Тише, – шепотом произнёс Лоу. – Не то услышат в коридоре. — Какого черта ты здесь делаешь? – хмурясь, проговорил Готье. – Ты должен быть сейчас на уроке, Скэр. — Я, что, не могу увидеться с тобой? Я вообще-то соскучился! – вскинул руки он. Одной рукой он опёрся на дверь возле головы Хитклифа. — И конечно, ты выбрал именно случай прямо посреди учебного дня? Я не удивлён. — Я всегда найду способ встретиться с тобой. – тише произнес Лоу, чуть наклоняясь к лицу Готье. И только в этот момент, блондин осознал в каком положении они находятся. И как перестать краснеть, если буквально всегда Скэриэл находит повод в открытую пофлиртовать. Походу, никак… Готье предпринял попытку высвободиться из «ловушки» Скэриэла, ударив по его руке, но Лоу воспользовался этим, схватив его запястья и приковав их к двери. Хитклиф испуганно взглянул в глаза стоящие напротив, которые искрились озорством. Если в униформе было дискомфортно и жарко, то сейчас когда над тобой нависает человек – стало ещё жарче. Особенно если этого человека зовут – Скэриэл Лоу. — Отпусти, – через силу проговорил блондин. — Я же говорю, что соскучился, а ты снова увиливаешь от меня. Почему, Готи? Может, потому что Готье никак не понимал, что между ними творится? Кем они друг другу приходятся? Друзьями? Если вспомнить их поцелуй, то это делу не помогает, лишь ухудшает. Ещё и Скэриэл со своими «выходками». Одной рукой придерживая его запястья, Скэриэл другой нежно очерчивал его скулы, опускаясь до шеи, смотря опьяненными глазами, будто напился до этого. — Ты все ещё злишься на тот случай? – тихо спросил он, точно прочитав мысли Хитклифа. – Ничего не могу поделать с собой, – после молчания продолжил он. Готье громко сглотнул, молча слушая. Скэриэл наблюдая за его реакцией, чуть покачал головой: – Ты…ты просто не понимаешь. Не понимаешь, как ты выглядишь со стороны, не понимаешь мои чувства. Я еле сдерживаю себя каждый раз, и при ревности, и когда нахожусь рядом с тобой. Неужели для тебя так сложно просто принять мои чувства, а не отвергать их, причиняя мне боль? Даже сейчас, когда я чертовски хочу тебя поцеловать, ты опять убегаешь от меня. Почему, Готи? Хитклиф не знал, что ответить. Как вести себя, когда кто-то смотрит на тебя так, с таким обожанием и желанием. Кроме того, он не понимал свои чувства и желания. Глаза Скэриэла забегали по его лицу, в поисках ответа. Так и не найдя его, он шумно выдохнул, отпуская руки Готье и отойдя назад. — Если так и будешь молчать, то – ладно. Но я свое сказал. – и отвернулся от него, рассматривая пустой кабинет. Готье почувствовал некую вину и боль, не сдвигаясь с места. Прежде чем пожалеть (или нет) о своих поступках, размышляя о словах Лоу, он сделал шаг к нему, взял за руку, повернув к себе, и не долго думая, потянул его на себя, больно сталкиваясь губами. Скэриэл раскрыл глаза удивленно, промычав что-то в поцелуй. Он не смог отстраниться, так как чужая рука легла на шею, прижимая ближе. Поэтому осталось лишь подчиниться напору и желанию, как его, так и Хитклифа. Лоу положил руку ему на талию, сжав ее и снова прижав Готье к двери. От этого тот тихо простонал в поцелуй, неосознанно приоткрыв рот, в то время как чужой язык жадно воспользовался этим, проскользнув меж зубов, проходясь по верхним рядам, а после – по нижним. Пытаясь удержаться хоть за что-то, Готье ухватился за волосы Скэриэла, оттягивая черные пряди, внутренне восхищаясь их мягкости. По всему телу разлился жар, хотелось содрать кожу. Спустя некоторое время оба парня отстранились, учащенно дыша, румянец красовался на щеках. Скэриэл смотрел завороженно, зрачки расширились, губы припухли и покраснели. Он нежно прикоснулся к щеке Готье, не сводя взгляда. Сглотнув, он сказал: — Рядом с тобой я всегда схожу с ума, – хмыкнув, продолжил: – Подумать только, какую силу ты имеешь надо мной, иногда становится страшно. Страшно, если вдруг что-то изменится между нами, либо кто-то помешает нам. Я боюсь того момента, когда мы перестанем общаться. Не могу представить того, как ты завлечешься кем-нибудь другим. – он переплел с ним пальцы, прижав руку к двери. Хитклиф просто смотрел, не зная, что и сказать. Он терялся в словах, поэтому молчал, в то время как ноги косились, грозясь повалить его, так что он крепче сжал руки в волосах, отчего Лоу шумно выдохнул сквозь зубы. — Хочу, чтобы ты был только моим, да, звучит ужасно, но…– он так и не договорил, вновь завлекая Хитклифа в поцелуй. Мысли плавились, разум уступил место желанию, чистому и страстному. Одна сторона протестовала, крича, что все это не правильно, но другая – хотела этого. Губы сминали друг друга, языки вовлеклись в безумный танец, совсем не хотелось отстраняться, но чертова необходимость в кислороде мешала. Вновь отстранившись, Готье чувствовал себя пьяным, и это чувство возросло, затуманивая разум, стоило Скэриэлу наклониться и проделать дорожку мокрых поцелуев вдоль челюсти. Он откинул голову назад, больно столкнувшись об дверь, а Лоу прикусил мочку уха, отчего Хитклиф глухо простонал. Скэриэл замер, уткнувшись лицом в шею Готье, а тот глубоко дышал. Медленно отстранившись, он взглянул на него, увидев, что зрачки полностью охватили радужку глаза. Он тихо спросил: — Все хорошо? — Да. – выдохнул Готье, пытаясь совладать с эмоциями. Вдруг прозвенел звонок, отчего оба парня одновременно вскочили. Скэриэл не спеша отпустил руку Хитклифа и сам отошёл. Пригладил волосы, которые сейчас были похожи на гнездо, подправил воротник рубашки. Готье так же привел себя в порядок, пару раз глубоко вздохнув, пытаясь восстановить взбившее дыхание. Смущённо улыбнулся, заметив все такой же пристальный взгляд и вопросительно вздернул бровь. Лоу скрестив руки на груди, как-то грустно ответил: — Надеюсь, после этого ты не будешь делать вид, будто ничего и не произошло. Подумай о моих словах. Я не хочу, чтобы все было неоднозначно, мне нужен один конкретный ответ. Хитклиф потупил взгляд в пол, и просто кивнул, немножко потоптавшись у двери, вышел в коридор.***
Люмьер, пожалуй, подлил масло в огонь. А причина тому то, что он решил выставить нас со Скэриэлом друг против друга на тренировке. Против ли я этого? Отчасти - да. Сказать по правде, Скэриэл очень изменился в последнее время. Ну а если вспомнить нашу последнюю ссору… — Ты уверен, что это хорошая идея? – спросил я у Люмьера. Но тот лишь странно на меня посмотрел, и сказал: — А что? Вам нужна настоящая поединка, к тому же проверите свои выученные навыки у нас, верно ведь, Гедеон? – крикнул он моему брату, который со скукой крутил в руках перчатку. Взглянув на Уолдина, он лишь недовольно фыркнул: — Все, чему мог научится этот полукровка, так это хоть держать шпагу правильно. А в остальном не уверен. Люмьер закатил глаза, говоря: — Ну ты же научил его хоть чему-нибудь, кроме как постоянно пытаться ему свернуть шею. — Может быть, – безэмоционально бросил тот. - Значит, сегодня это и проверим. – на тот момент он смотрел прямо на меня, будто имея ввиду меня, а не Скэриэла. Меня пробрала мелкая дрожь, но я старался не подать виду. Я ещё сомневался в своих силах, что уж говорить про Скэриэла. Ежедневные тренировки конечно шли на пользу, но все же уровень не так высок, как у Люмьера или Гедеона. Стоит попытаться. Не представляю, если как-то умудрю проиграть, то как на меня будет смотреть Гедеон. Возненавидит он меня ещё сильней. На пороге появился Лоу, уже одетый в экипировку. Он двинулся к нам, но избегал смотреть на меня. — Что сегодня будет? – достаточно громко спросил он, повернув голову в сторону Гедеона. Тот, прислонившись об стену, крутил в руке уже шпагу, а не перчатку, не обращая внимания на Скэриэла. Люмьер вымученно выдохнул, прошептав под нос «он невыносим», после с улыбкой повернулся к Скэриэлу. — Мы бы хотели, чтобы вы с Готье сразились друг против друга, проверить ваши навыки, так сказать. Скэриэл вскинул брови в удивлении, потом ухмыльнулся, посмотрев на меня. В этом взгляде читалось предвкушение, будто он намеревался надрать мне зад. Мне не совсем понравился этот взгляд, что аж напрягся. Но трусить и тем более отступать я не собирался. — Что ж, это будет полезно для нас, верно, Готи? — Да, можем начинать, – уверенно ответил я, хоть и волнение все же было. Встав в стойку друг на против друга, мы надели шлемы и приготовились. Гедеон, усевшись на скамейке, внимательно следил за нами. А Люмьер пребывал в восторге, встав неподалеку и наблюдая за нами. Я встал в боевую стойку, ожидая, когда Лоу нападет первым, просто проверить, на сколько тот сейчас настроен серьезно. Походу тот понял это, стремительно сделав первый удар, при чем достаточно сильный, что я еле удержался на ногах, блокировав его. На одном ударе Скэриэл не намеревался останавливаться, поэтому наносил ещё и ещё, оттесняя меня назад. Взяв всю волю в кулак, я резко оттолкнулся и с разбега нанес свой первый удар, который Лоу удачно заблокировал, упёршись ногами об пол. Мне казалось, что все же тренировки давали свои плоды, но сомневался, что со стороны это кажется так, что дух захватывает. Выкинув все мысли с головы, я сделал отвлекающий выпад, на который Скэриэл повелся, и я нанес уже настоящий удар, оттолкнув парня. Не знаю, что на меня так нашло, но на этом я не собирался останавливаться, поэтому яростно наносил ещё удары. Звон металла глухо раздавался по всему залу, от скрещиваний наших шпаг дрожь пробиралась до костей рук. Лоу терялся, лишь блокируя мои атаки, все дальше отходя. Я не видел его лица, скрытой за сеткой шлема. Гадал, какое сейчас у него выражение на лице. Скэриэл в перерыве между моими нападениями, решил совершить выпад, который я заблокировал. Руки у него заметно дрожали, он еле держал шпагу. Поняв, что это уже его поражение, я использовал любимый прием Люмьера, и одним движением выбил из его рук шпагу. Лоу застыл, через шлем смотря на меня, а я наставил острый конец шпаги на него, гордо вскинув голову. Отчего то в душе у меня закралась мысль, что это будет не последняя наша поединка. И в один день мне придется его убить. Из мыслей меня вернул голос Люмьера, который подошёл к нам. В его глазах была гордость, с теплой улыбкой он смотрел на меня, после произнёс: — Для первого раза очень даже неплохо. Скэриэл, тебе бы стоит быть повнимательнее и усердно тренироваться. – тут он взглянул на Гедеона, как бы намекая. А брат не сводил взгляда с меня. Я не мог понять, что он думает, но неодобрительным его взгляд не казался. После молчания, он медленно ухмыльнулся, и кивнул Люмьеру, после удалился из тренировочного зала. Скэриэл снял шлем и заинтересовано посмотрел на меня, и немного склонил голову в почете. Улыбнувшись, произнес: — Я удивлен на сколько ты продвинулся, Готи. Но я обязательно возьму реванш. – тут он подмигнул мне, и так же удалился из зала. «Да, следующий бой у нас обязательно будет. И не один, Скэриэл Лоу.»***
Октавия горела. Везде вспыхивал огонь, взрывались множество бомб, тела чистокровных, полукровок и низших безжизненными телами лежали на холодной земле. Валялись обломки зданий, дым охватывал всю территорию, оседая в лёгких, заставляя задыхаться. Народ кричал, бегал без оглядки, чтобы найти укрытие. Чистокровные защищались темной материей, но их пробивали пули пистолетов. Полукровки и низшие пылали местью. И во главе них стоял он. Он, тот который всегда казалось защищал его. Подарил веру на то, что дружба между ними может существовать. И забрал эту веру. Убил его близких, и убьет его. Но он больше не Готье. Не тот наивный мальчик, которого легко обидеть и сломать. Он – Киллиан Парис Берко. Король своей Октавии. И он приведет в порядок страну, возродит справедливость. Убив его. Киллиан сидел на своем троне, молча и с горечью наблюдая за хаосом, что творится вокруг. Дворец уже лежал обломками, лишь золотой трон сохранился. И Берко ждёт его появления. Бывшего друга, а сейчас врага. А ведь он верил... ох, как же он верил ему. И все зря. Посреди этого дыма и огня, темной фигурой, окружённой темной материей стоял Скэриэл Лоу. Глаза были черными, как ночь, одежда порвана и заляпана кровью. В руках клубился сгусток тени. На губах стояла кровожадная улыбка. — Готи, что ты не встречаешь своего друга? Мне пришлось сделать не малый путь к тебе. Киллиан с злостью сжал челюсти, сквозь них процедив: — Я тебе не Готи. И ты мне не друг, Лоу. Скэриэл изобразил наигранную грусть, после истерично расхохотался, запрокинув голову назад. Медленно двигаясь к нему, он сказал: — Посмотри вокруг, Готи. Твоя ничтожная империя пала. И я пришел за тобой, чтобы завершить начатое. – выдохнув после смеха, Лоу пристально смотря, продолжил: – Я мог бы тебя не убивать, вот только ты стоишь у меня на пути. На пути к трону, к власти. Я буду править, заставлю всех чистокровок пожалеть о своем отношении к нам. Киллиан не спеша поднялся со своего места, напряжённо наблюдая за полукровкой. — Хочу возмездия, кровавого возмездия. За то, что забрали у меня все. Лишили родителей, детства, всех возможностей, которые вы имеете, – с отвращением выплевывал он слова. – Заставлю пожалеть о всех поступках. — Разве я не стремлюсь к справедливости, как и ты, Лоу? Ты обезумел. Давно перешёл ту черту. – так же медленно шел Берко навстречу к нему. — К справедливости? Какая тут справедливость, Готи? – их разделяло всего несколько метров. В рукаве Киллиан прятал маленький кинжал, следя за действиями Скэриэла. – Убить всех вас надо, вот тогда возможно появится некая справедливость. В мире никогда нет и не было справедливости. Сказав это, Лоу резко набросился на короля, намереваясь сразить темной материей. Киллиан смог отбить его, хоть и двинулся немного в сторону, защищаясь своей материей. Резко двинувшись вперёд, дугой обойдя Скэриэла, Киллиан сгустком материи повалил того на пол. Лоу не успел среагировать, а повалившись на пол, был прикован к ней. Да, Киллиан хорошо продвинулся в своей силе. Король обошел его, встав около его головы, одним взмахом руки перевернул полукровку на спину, удерживая его материей. Присев над головой Лоу, Киллиан достал свой кинжал, направив острие лезвия к его горлу. Рука не дрожала, твердо направляя кинжал, стоит лишь опустить его, и все. Но что-то в душе его сдерживало. Скэриэл пристально смотрел в его глаза, больше не улыбаясь. — Давай, убей меня, Готи, – тихо, даже с толикой грусти произнёс Скэриэл. – Убей меня, и покончим с этим. Увидеть тебя, посмотреть вновь в твои серые глаза, и.. – осекся он, после медленно протянул руку к нему, заправляя выбившую прядь за ухо. Его любимый жест. – Коснуться тебя..в последний раз, чего можно ещё желать. – хмыкнул он, грустно улыбнувшись. – Да, Готи, все таки возможно я любил тебя. Подумать только, я, у которого душа вся прогнившая, способен на любовь. Но это правда…в некоторые моменты с тобой я чувствовал себя счастливым. Киллиан все так же держал кинжал, рука заметно стала подрагивать, а глаза застилали слезы. Он даже не понял, когда тот сумел высвободить руку. Увидев это, Лоу нежно проговорил: — Не надо слез, Готи. Королям не следует плакать в ответственный момент. Проткни мне горло, давай. Всего одно движение, и ты будешь свободен. Будешь жить счастливо, восстановишь Октавию. — Зачем… зачем тогда ты все это сделал? – с трудом выговаривая слова, сказал Берко. — Я и так знал свой конец. И умереть от твоих рук наверно мечта… Я уже не смогу исправится, Готи, просто не смогу. Я слишком испорченный. Для тебя. Для этого мира. Собрав всю свою волю, Киллиан сделал глубокий вдох, и прошептав последние слова: — Прощай, Скэриэл Лоу. Опустил руку. Кровь забрызгала лицо императора. Скэриэл дернулся, захрипев, после затих навсегда. По щекам Киллиана текли слезы, рукой, заляпанной кровью, он закрыл его глаза, склонился над ним и поцеловал в лоб. Вот и все. Он убил его. Друга, возлюбленного, врага – не важно. Но все же Киллиан будто потерял часть себя. Частичку своей души. Он всегда будет его вспоминать, все моменты с ним. Но вернуть уже не сможет. Его рыдания разносились по всему обрушенному зданию. В приступе агонии, его нашел Люмьер, и повел прочь отсюда. Прочь от него. Октавия горела. И Киллиан горел вместе с ней. Как и Скэриэл.***
Киллиан по обыкновению шел по длинным коридорам своего дворца. Грядет война, совещания проходят одна за другим. Шпионы выслеживают врагов и подозрительных по всей Октавии. А дворец защищают одни из лучших стражников, докладывая своему императору обо всем. Личная стража всегда с ним где угодно, но Берко отправил их пораньше на ужин, сам не спеша прогуливаясь по всей крепости. В душе он все никак не привыкнет к этой необычной обстановке, но приказы раздает уверенно и властно. Этому он научился у Люмьера, своей правой руки. Наверно сейчас Уолдин обсуждает с братом какие-то дальнейшие действия и планы. Или занимаются чем-то другим. Киллиан замечал нечто странное, что происходит между ними, но решил не обострять на этом внимания. Его заботят и другие вещи. Нужно просчитать каждый шаг, чтобы оказаться впереди него. Известий про Скэриэла Лоу – никаких. Где он, что он замышляет, где держит Батлера – абсолютно ничего не известно. И это уже второй месяц, как они пытаются что-то узнать. И сейчас размышляя об этом, Киллиан опёрся на подоконник окна, выходящего на мост. Плащ величество сидел на плечах, на голове корона, что сдвинута чуть вбок, а на пальце фамильное кольцо династии Берко. Бывший Готье Хитклиф легко терял бы бдительность, не обращая внимания на происходящее вокруг. Но не Киллиан. Долговременные тренировки с Люмьером и его наставления обострили рефлексы и чувства короля. Каждый шелест, шаг и шепот – все бралось во внимание. Особенно сейчас. Наблюдая за видом на окне, Берко услышал шаги, стук каблуков, до того тихий, что сразу не расслышишь. Кто-то подкрадывался к нему сзади. Уже имея при себе нож в ножнах, пришитых в рукаве, король подобрал ее к себе, крепко сжимая рукоятку. Дождавшись, чтобы незнакомец подобрался достаточно близко, Киллиан резко развернулся, сжимая одной рукой шею этого человека, молниеносно прижав его к стене и наставив наконечник ножа к горлу. Уже намереваясь либо вспороть этому человеку горло, либо вырубить, он осознал кто перед ним. Человек, которого он считал близким другом, сейчас стоял перед ним, довольно ухмыляясь, будто этого и добивался. — Гадал я однако долго, но рефлекс ты развил хорошо, Готи, – проговорил Скэриэл, смотря в упор. – Корона все же тебе к лицу, стал таким величественным. Ой, подожди, я же должен преклонится перед тобой, ваше величество. Он явно издевается. Берко крепче стиснув нож в руках, с еле скрываемой злостью произнёс: — Помалкивай, иначе я перережу тебе горло и не моргнув глазом. — Ох, как же ты изменился, Готи. Раньше и произнести не мог такие слова, не то, что сделать это. Лоу материей отбросил и сбил его с ног, намереваясь обездвижить его, но император не намеревался так быстро сдаваться, поэтому перехватив нож поудобнее и вскочив на ноги, двинулся к нему, атакуя, но Скэриэл сотворил из сгустка тени похожий нож, блокируя нападение. Киллиан на мгновение опешил, но выхватив из второго рукава ещё один нож, крутя ими, так быстро как мог, блокировал атаки Скэриэла. Один момент, и Берко смог уничтожить нож из материи, ранив того в грудь, и повалив на пол. Оседлав полукровку, одной рукой он прижимал его руки, а другой снова приставил нож к горлу. — И что тебя сюда привело? – фыркнув, спросил король. — Ммм, ты, – снова ухмыльнувшись, произнес он. Скэриэл явно пребывал в хорошем настроении, хотя что здесь может быть хорошего, Киллиан не понимал. Почему тот ведёт себя так, будто они все ещё друзья? – У меня всегда одна причина, и это причина – ты. Черт, блондин чувствовал как теплеют щеки, но так не должно быть. Они давно не друзья и тем более не партнёры. Как же его выводила эта ухмылка, хотелось вырезать и стереть ее. — Тебе комфортно? – оглядев его взглядом, спросил брюнет. – А вот мне очень даже. Не смотря на то, что сейчас на меня наставлен нож. Всегда хотел увидеть тебя в таком положении. Лоу специально выводил его на эмоции, в то время как его глаза потемнели ещё больше, он не сводил пристального взгляда. И Киллиану, как раньше, хотелось утонуть в их омуте. Поддаться эмоциям, наплевав на последствия, на то, что сейчас они враги. Просто окунуться в вихрь чувств и желаний. Просто поразительно, как Скэриэл до сих пор влияет на него. Брюнет медленно высвободил одну руку из ослабленной хватки, нежно проводя по щеке Киллиана, нисколько не обращая внимания на нож, который сейчас царапал ему горло. — Готи, ты все такой же. Так же зависим от меня, как и я от тебя. Неужели думаешь, что можешь просто безжалостно убить меня? Ты не такой. Не способен на подобное. Особенно если это касается меня. – обводя линию челюсти пальцами, он коснулся его губ большим пальцем. – Я каждую ночь наблюдаю, как ты мучаешься с кошмарами, тот день в Запретных Землях преследует тебя. И меня тоже. Глаза короля расширились от осознания того, что тот проникал в его покои, как обычно незаметно. — Ты все время был здесь, – проговорил Киллиан. – И что мешало тебе прикончить меня в моей же постели? — То же, что и не даёт тебе перерезать меня сейчас, – его глаза блеснули озорством, пониманием этого, и он не отталкивает ее, наоборот поддается, признавая свою слабость, так же как и Киллиан. — Ненавижу тебя, – прошептал Берко, склонился над ним и грубо столкнулся губами с его. В этом поцелуе император вложил всю ненависть, отчаяние и боль, осознавая, как же он слаб, и вместе с этим ненавидя свою слабость. Он ощущал себя жалким, до того, что посмел поддаться провокациям Скэриэла. Но в душе блондин понимал, что все далеко не так. Внутри него все ещё было то желание, которое он старательно игнорировал, а сегодня сдался. По телу разливался приятный жар, губы сминали друг друга яростно и жадно. Рука Лоу перебирала волосы Киллиана, оттягивая пряди, корона лежала где-то поодаль. Нож все ещё стоял в своем положении, оставляя еле ощутимые порезы, но Скэриэлу было плевать. Плевать, когда он так давно хотел этого. Плевать, если они сейчас враги. Плевать, потому что их тянет друг другу как раньше.