Пороковское дитя

Лина открыла глаза резко, вырываясь из своего сна. Перед глазами стояла картина лица давно ей знакомо мужчины, что сидел перед ней за столом. И если в ПОРОКе это был целый кабинет, то во сне перед ней была комната с домашним ремонтом. Лицо мужчины стояло у неё перед глазами, пока она пыталась сбросить его и через пелену увидеть лежавшего Томаса в другой части комнаты. Лина устремилась подняться, сделать это как можно быстрее, но тише, чтоб не разбудить спавшего Ньюта рядом. Лина присела на кровать, держась за неё руками. Сон отличался от всех тех, что она видела раннее, и пока она смотрела в пол, пыталась выстроить целую картинку или хотя бы хронологическую цепочку её сна, где моменты появлялись быстро и ненадолго. Она встала с кровати, и пройдя мимо кровати Бренды, двинулась к тенту, оттягивая его, чтобы покинуть палатку. Ноги сами несли Лину вдоль берега, пока волны не могли дойти до её ног. Наручные часы показывали 3:59 и скоро должны показаться первые лучи солнца. Лина присела на берег, подтягивая к себе коленку и кладя голову на неё. Ветер колыхал её волосы, раскрывая лицо от маленьких прядок. Луна ещё не торопилась уйти за горизонт, не давая солнечным лучам показаться. А когда лучи стали мелькать на уже посветлевшем небе, Лина смотрела на волны, отражающие солнечный свет. Уже заметные лучи попадали на неё, показывая рыжие волосы и ореховые глаза, яркий цвет которых был замечен лишь на солнце. Лина была подобна ребенку солнца, который рассказывал об этом окружающим, когда лучи матери попадали на неё. В темноте её рыжие волосы затемнялись, глаза становились ближе к карим, а веснушки становились меньше заметны. И если кто-нибудь не видел её при солнце, то всегда сравнивал с луной. Луна всегда отражала лишь солнечный свет и люди считали, что солнце важнее, но они не догадывались, что не будь луны, их спокойная жизнь превратилась в прах. Она сидела на берегу ещё долгое время, отдаленно слыша кукареконье петуха. Лина бы сидела в одиночестве ещё долго, если бы не заметила идущего на неё Минхо. Она осмотрела идущего на неё парня, а затем вновь отвернулась. — Чего ты здесь одна в такую рань? , — спросил хриплым голосом Минхо, садясь рядом. — Не спится, — ответила ему Лина. Оба молчали. Эти полгода разлуки ударили по их дружбе. Все эти полгода Лина верила, что спасет Минхо, точно так же, как он верил что его спасут. Почему Лина сейчас пытается отмолчаться? Она хочет обнять его, рассказать всё, что с ней произошло. Но всё портит этот сон. Лина не знала, как именно она связана с мужчиной, который явился к ней во сне. Почему Дженсон тогда, в ПОРОКе, называл её не по её имени, и почему названная им форма отдалась теплом в груди. Лина не хотела верить в свою связь с ним, с Дженсоном. Ведь, даже если бы что-то было, он бы ей снился, а тут, появляется во сне тот, внешность которого ей кажется знакомой, но кто он — Лина не знает. — В Глейде мы были близки и могли говорить с друг другом о своих переживаниях, а сейчас ты молчишь, Лина, — Минхо говорил спокойно, не стараясь где-то говорить быстро, — ты напряжена. Лина взглянула на Минхо. Ей хотелось сказать ему всё, что она думает о нём, но она молчала. Она лишь смотрела на него, а когда губы начали открываться, глаза начали щипать. — Эти полгода были самыми ужасными в моей жизни. Мне не хватало тебя, — сказала Лина. Минхо молча оглядывал свою подругу. Сейчас перед ним сидела та же Лина, которую он помнил, но в ней что-то изменилось. Глаза. Глаза никогда не врут. В них все также горел её огонёк, что заставлял всех двигаться дальше в Глейде. Но где-то там внутри, эти глаза скрывает то, что ему не под силу узнать. Минхо отвёл свой взгляд, бросая его на волны, лучи восходящего солнца на которых отражались в глаза. Лина сидела на поляне в белом платье, срывая рядом растущие полевые цветы. Они были невероятной красоты. Она не знала как, но венок сам начал собираться у неё в руке, вырисовывая несколько рядов из цветов для пышности. Когда Лина привстала, она заметила идущего Ньюта на неё. Он подходил ближе, пока его губы расплывались в улыбке. — Что это? , — спросил Ньют, показывая на венок в её руке. — Это венок, — ответила Лина, надевая его на голову парня, пшеничные волосы на которой сочетались с полевыми цветами. Ньют осмотрел Лину. Белоснежное платье, распущенные волосы, на солнце показывающие свою рыжену, ореховые глаза стали особо заметны, а веснушки распластались по лицу и рукам. Она довольно ему улыбнулась, а затем отходила от него, идя спиной вперёд. — Догоняй, — сказала Лина, перед тем как повернуться и броситься в бег. Ньют двинулся в её сторону, догоняя её. Лина бежала по полю, где трава и цветы еле доходили по колено. И казалось, что оно могло бы быть бесконечным, но лес показался перед Ньютом, и тот, оглянув его, увидел и стоящие горы по сторонам. Лина нырнула в лес, чуть сбавляя в беге. Ньют догнал её, пока та лёгким бегом пробегала по траве, оглядываясь по сторонам. Воздух здесь был свеж, насыщая лёгкие кислородом и придавая все больше сил. Лина чуть остановилась, а когда повернула голову, устремилась переходить по дереву, которое упало, соединяя два берега ручейка. Лес в скором времени закончится, открывая Ньюту большие горы. Между одними была расщелина, которая впускала воду из океана, позволяя ей течь и создавать ручей. Ньют продолжал бежать за девушкой, которая направляясь в сторону холма, подъем на который был не так крут, как на других. И стоило ему остановиться на вершине, Ньют ахнул. Здесь было видно волны, которые бились о скалы, а солнце раздавало по округе родные лучи. Лина молча наблюдала за тем, как Ньют осматривал это место. И казалось бы, что убежали они далеко, но можно было заметить их деревушку, людей на которой видно не было. — Теперь ясно, куда ты убегаешь, — сказал Ньют, поворачиваясь на улыбающуюся Лину. Как ни странно, венок его ещё держался, ведь сделан был на совесть. И он очень подходил Ньюту, к его волосам, белой рубашке и штанам. Лина довольно улыбнувшись, посмотрела вперёд, на волны. А затем улыбка спала, когда Лина посмотрела вниз, где стояли огромные камни, разбивая поступающие волны, пока по телу разнося табун мурашек. — Идём, — Ньют взял её за локоть, оттягивая от края скалы. Ньют лежал на её коленках, пока её руки срывали растущие цветы рядом, вплетая их в новый красивый венок. Он молча слушал её монолог о чём-то, лишь иногда отвечая ей. Лина вплетала всё больше и больше цветов, пока венок становится всё больше и толще. — Я помню, в Глейде, — начал говорить Ньют, поднимаясь и садясь на траву, — пытался сделать венок, но у меня никогда не выходило, — Лина осмотрела Ньюта и кратко ему кивнула. — Как твои кошмары? , — Ньют выцепил своим вопросом Лину, заставляя ту снова посмотреть на него. Она бегала глазами по его лицу, не пытаясь торопиться ответить. — Всё нормально, — ответила ему Лина. Но так ли это? , — я стараюсь об этом не думать. Не знаю. — Лин, но ты же. — Я полгода выпрашивала Мэри сказать, но как видишь, она молчит. Не хочу продолжать расспрашивать. Я не хочу себя расстраивать. — Ты сдалась, — сказал ей Ньют. — Устала бороться, — последнее, что сказала ему Лина перед молчанием. — Мы с домами для младших закончили, теперь мы приступаем к своим, — сказал он, опираясь руками за спину, — мы можем нарисовать расположение комнат, как тебе эта идея? — Да, идея хорошая, — сказала Лина, чуть улыбаясь. Этим же вечером, Лина с Ньютом сидели на полу в своей палатки, стараясь над макетом будущего дома. Бренда иногда заходила, но сразу выходила из палатки, стараясь не мешать. Брови парня стояли домиком, то ли от не понимая, то ли от того, что ему всё не нравится. — Ладно, даже и если и совместная ванная с туалетом, то зачем нам лишняя комната? , — спросил Ньют, заглядывая на рисунок Лины. Она взглянула на Ньюта. — Вообще-то, когда-то ты говорил, что у нас будут дети. Я думала, ты присмотрел для них отдельную комнату, — сказала Лина, поднимая одну бровь. Челюсть Ньюта отвисла, а глаза округлились. — Я как-то не подумал. И вот спустя полчаса, чертеж дома был готов. Совместная гостиная с кухней, ванная комната и две просторные спальни были нарисованы на бумаге и ждали следующего дня, когда строительство дома начнется. Тихая Гавань погрузилась в сон, когда луна стояла на небе, а часы показывали десять вечера. Лина лежала на кровати, пока Ньют переодевался рядом. И вскоре он тоже прилёг на кровать, обнимая Лину. И уже утром Лина бежала с топором к месту, где Винс уже забивал колышки для фундамента дома. В большое корыто накопали песка, натаскали маленьких камней и сейчас Томас с Ньютом таскали ведра воды, дабы сделать раствор. Когда Сэм получившуюся массу накладывал лопатой в ведра, за заполненное ведро схватилась Соня, но была отдёрнута от него. — Ты чего, спину надорвёшь, — сказал Минхо, подхватывая ведро, — вот, иди лучше помоги девочкам. Соня осмотрела парня, и кивнув, развернулась в другую сторону. Здесь Харриет с Глэмом с помощью пилы отмеряли доски, распиляя их на длинные и складывая в одно место. Уже ближе к обеду фундамент дома засох из-за палящего солнца и остальные приступили к собиранию каркаса. Лина забивала гвозди в доски, пока Томас и Ньют придерживали их. Вырисовавшийся дом имел вход и три окна, и ещё одну форточку в комнате, где должна быть ванная комната. Пока Винс и Хорхе работали над крышей, Лина подметала веником уже засохший цемент, дабы подготовить тот к покрытию досок на него. Минхо с Сэмом успели собрать три двери, разделяющие комнаты, пока Тереза и Соня, вооружившись краской, принялись к их покраске. И уже вечером Лина довольна заходила в дом, где малым за малым осталось доделать стены, окна и чердак. Сзади Лины послышались шаги, и обернувшись, она увидела Галли. Он шёл к ней не быстро, а когда остановился, говорить не торопился. — Ты что-то хотел? , — спросила Лина, поворачиваясь к нему полным корпусом. — Тебя ищет Мэри, — сказал Галли, собираясь покинуть здание, — Лиза изъявила желание вспомнить своё прошлое. Это последнее, что сказал ей Галли, перед тем как уйти восвояси. Лина стояла с открытыми глазами, а затем тронулась с места. Она бежала к Мэри так быстро, как только могла, а когда остановилась у палатки, пыталась отдышаться. Наконец-то, когда Лина отдышалась, зашла внутрь. Мэри стояла к ней спиной, а когда повернулась, держала в руках какую-то тетрадь. И Лина вспомнила, что это за тетрадь. Эта тот дневник, в которой Тереза постоянно что-то писала. — Лина, я хочу тебя предупредить, — начала говорить Мэри, — я собираюсь делать укол для метаморфозы по записям Терезы. Так как из всех собранных только у тебя есть от части восстановленная память, если я попрошу, ты будешь готова вколоть себе укол? — Почему она решилась на это? Что за укол? Мэри вновь подняла свои глаза на Лину, отрываясь от дневника. Она стояла перед ней, смотря на неё с испугом. — Лиза увидела сон. Такой же, как у тебя, — Лина широко распахнула глаза, — укол воздействует на мозг, заставляя работать мозговой отдел, отвечающий за память. — Если вколоть его мне, вернётся вся память, или как у Томаса, отрывочно? , — спросила Лина, переминаясь на ногах. — Вся. Лина нервно сглотнула, а затем кивнула, после чего облизала свои губы. — Я готова. — Спасибо, Эли, — сказала ей Мэри, подходя ближе. Она взяла её лицо в свои руки, смотря той в глаза. Но рука Лины сбросила одну руку со своего лица, оставляя лишь вторую. Она обижена на Мэри, и очень давно. Мэри отказалась брать на себя ответственность за возвращение памяти в Правой руке. Даже после того, как Лина вставала перед пистолетом ради неё. Мэри отказалась ей говорить, ссылаясь на договор. На договор с кем? С ПОРОКом? Бред. Здесь явно замешен тот, кого этот договор касается, и Лина знала об этом. Лина оглянула Мэри, что грустно осмотрела её лицо, а после этого покинула палатку, выходя из неё. Следующая неделя прошла словно в тумане. Дом был достроен, Мэри продолжала заниматься изготовлением сыворотки, а Винс изъявил желание связаться с комплексами, которые занимались спасением людей. Каждый день он заседал в своём кабинете, пытаясь с помощью раций и аппаратуре выйти на их радиоволны и связаться с ними. Лина сидела в своём домике, набирая воду в кастрюлю, для того чтоб сварить картошку на ужин. Но её отвлёк Сэм, что ворвался в её дом, распахивая дверь. — Лина, там Винс, — пытался выговорить он, — связался с людьми. Лина опешила и даже выронила нож, который держала в руке, в кастрюлю. Она бросилась в сторону двери, где Сэма уже не было. Он бежал спереди, пока Лина пыталась догнать его. Она забежала в его кабинет, где уже стояли Томас и Ньют позади самого Винса, разговаривающий по рации с каким-то пареньком. — Сколько вас? , — спросил Винс. — Целый комплекс. Мы поставляем людям продукты, средство гигиены и мебель при надобности. Винс повернулся на Лину, что стояла за его стулом и ошарашенно оглядывала его и аппаратуру. — Мы готовы поставить вам нужные вещи, — показался голос из рации. — Нет, идея плохая, вдруг это., — хотел договорить Томас, но был перебит. — Как бы там не было, мы можем пережить без мебели, но вещи для гигиены или еда нам необходимы, — сказала Лина, — наши животные не доросли до того возраста, чтоб их забивать. Винс, как ты думаешь? — Я думаю, нам стоит попробовать, — сказал Винс, осматривая стоящих подростков за его спиной. Лина оглянула Ньюта, который перебирал рукой свой подбородок, и кивнул, поворачивая взгляд на девушку. — Назначай встречу на завтра, — сказала Лина, — возьмём большой Берг. Узнай их координаты. — Будет сделано, — Винс подвинулся к столу ближе, нажимая кнопки на рации, из который был слышен тот же самый голос, что и до этого, диктующий координаты их базы. — Это действие имеет последствия, — сказал Томас подходящей к ним Лине. — Мы должны попробовать. Поздно вечером, Лина зашла в их спальню, пока Ньюта ещё не было дома. Она присела на стул, откидывая руки на ляжки, и запрокинула голову назад, устало выдыхая. Все таки подняв голову, Лина краем глаза заметила её рюкзак. Тот самый рюкзак, который был на ней в ПОРОКе. Она привстала со стула, вытаскивая рюкзак из-под кровати. Руки потянулись к папкам, вытаскивая их на стол. Перед Линой показался четыре папки разного цвета и её взор упал на чёрную. Открыв её, Лина широко открыла глаза, находя на главной странице свою фотографию и имя. «Элина Мун Миллер» — красовалось рядом с фотографией. «Субъект А8 — бессмертный» «Модель поведения — самопожертвование» «Обречённый на страдания» Глаза Лины бегали с текста на текст, и казалось бы, она сейчас читает не про себя, а про героиню какого-нибудь фильма или же книги, которую ждал несчастливый конец. Но Лина читала про себя. Эли. Вот откуда пришла это форма имени к ней. Элина — её настоящее имя, которое она была не способна вспомнить. Не желая читать про себя дальше текста, написанные ПОРОКом, Лина перевернула страницу, находя там две фотографии. Мужчины и женщины. Она взглянула на фотографии женщины, а затем скользнув глазами по другой странице, закрыла и бросила папку подальше на стол. Фотография мужчины, а рядом с ней «Эндрю Миллер» заставили прийти её в ужас.