Золотой Птенец

Ричард предпочёл ждать Ракель в машине, припаркованной на противоположной от Астории стороне. Холода он не мог чувствовать, но лобовое стекло уже успело покрыться изморозью, и он выкрутил печку на максимум. Людей на улице в это время было немного, они шли сонно кутаясь в теплую одежду, шаркая снежной крошкой по тротуарам. За последние пару лет, что Ричард жил в Чикаго, эта часть города, Голд Кост, очень медленно, но без остановки расстраивалась высотками с гостиницами и офисами, и разгоралась новыми яркими вывесками. Он разглядывал из окна машины прохожих, скучая и посматривая на золотые часы. Очень хотелось этой ночью ещё заглянуть в какой-нибудь стрипушник, выпить одурманенной крови и не думать вообще ни о чём. С размышлениями о том, где провести конец ночи, он приметил знакомое лицо на углу Ист Биверс и Малкольм стрит, на секунду ярко освещенное в желтом конусе света. Кто это был? Птенец пригляделся, следя за мужской фигурой в пальто, и ожидая когда его снова подсветит уличным фонарем. Мужчина шёл в его сторону, и спустя несколько метров Ричард смог вспомнить его. Этого парня он вчера чуть не трахнул в «Флог-паунд». Что он забыл в этом районе? Спонтанное любопытство перевесило скуку, и Ричард поспешил опустить окно у пассажирского сиденья, пока знакомец не ушёл. — Эй! Как там тебя… Мэйсон! — Птенец громко свистнул прохожему, как раз поравнявшемуся с его машиной, — привет! Тот прошел ещё пару шагов, пока не понял, откуда звучит приветствие и заглянул в припаркованный Форд. — Рики! — Мэйсон удивился встрече не меньше. Птенец заглушил мотор и вытянулся поближе к окну, чтобы не орать на всю улицу: — Я думал ты только по злачным местам тусишь, — глаза его загорелись с шальной мыслью всё-таки завершить задуманное, — у тебя здесь клиент? Мэйсон навряд ли помнил из прошлого вечера что-то кроме выпивки и сисек Орли, но посмотрел в ответ с каким-то странным выражением. Он оперся в открытое окно и отстраненно то глядел на Ричарда, то озирался по сторонам. — Типа того, — он задумчиво похлопал рукой по крыше, — а ты чего сегодня? — Думаю заглянуть в «Флог-паунд» попозже, — Птенец игриво подмигнул ему, — круто было бы повторить вчерашнее. — Ааа… это… — Мэйсон бросил ещё один долгий взгляд на улицу позади себя, — меня попросили туда не возвращаться. — Серьезно? — искренне удивился Ричард, хотя вслед за этим и вспомнил, как недоволен был Жан, — херня какая-то. Не понимаю, с чего это вдруг. — Как-то так, — замялся Мэйсон и сунул озябшие руки в карманы пальто, — так что я поищу другое местечко. Тут недалеко «Хаб Пятьдесят Один», пойду загляну. — Класс, если закончу пораньше, присоединюсь к тебе, — Ричард не спускал с него глаз, не заметив, что Ракель уже вышла из отеля и оглядывалась в поиске его машины. — Давай, тогда ещё встретимся… — Мэйсон хотел было уйти, но нащупал что-то в кармане и протянул это Ричарду, — это за вчерашнее. Птенец забрал из его руки маленький сверток и, спрятав в карман брюк, наконец обратил внимание на фигуру мисс Уэлч в длинном меховом пальто. Она разговаривала со швейцаром у входа, кутаясь в роскошный воротник. Прогнав Мэйсона нетерпеливым жестом, Ричард выскочил из машины и встретил Ракель, растерянно оглядывавшую безлюдную улицу. На его разговор с Мэйсоном она не обратила внимания. — Нас ждут, — загадочно улыбнулась мисс Уэлч, принимая протянутую Ричардом руку. Он провел её к форду через дорогу, открыл переднюю дверь и помог сесть. Не роллсройс, разумеется, но она же американка и должна знать толк в машинах! В любом случае на лице Ракель загоралась улыбка каждый раз когда она смотрела или слышала голос Ричарда. — Где там твоя галерея? — с заразительным энтузиазмом спросил Птенец, заводя машину. Она назвала адрес в восточной части города, где Ричард ещё ни разу не был, но обещала показать дорогу. Машина тронулась, и внутри вдруг ненадолго повисло напряженное молчание. — Его управляющий, будет ждать меня, но я боюсь он позвонил Эдгару, — тихо заговорила она, когда они покинули Нир-Норт-Сайд, — не знаю, что он может сделать с тобой. — Со мной? — удивился Ричард, — он вряд ли меня вспомнит, как говоришь, он был очень пьян. — Ему рассказали о тебе в гольф клубе, — в её голосе зазвучала тревога, — и твоё имя тоже передали. — Да брось. Мы с ним ещё станем добрыми друзьями, — усмехался Ричард, не сводя глаз с дороги. — Он не самый обыкновенный человек, — чуть слышно проговорила Ракель, и эти слова кольнули его слух, — у него связи. Птенец бросил на нее короткий взгляд, не сразу поняв, что она имеет ввиду политические или криминальные связи, а не Сородичей. Впрочем, так было бы даже интереснее. Но насчет его дружбы с республиканцами Жан предупреждал. Водил ли промышленник шашни с мафией, это был менее очевидный момент. — Ты что-то знаешь? Ракель положила руку ему на колено, и отвернулась в сторону. — Я слышала его разговоры с помощниками, он много вкладывался в переизбрание Никсона, и у него мощная поддержка республиканцев. Он может усложнить жизнь кому угодно, — она печально поглядела на Ричарда. — Да, я тебя понял, лучше поменьше пересекаться с этим Кайзером. Машина заехала в нужный район, и Птенец сделал вид, что очень занят дорогой, лишь бы переменить тему. В мыслях же он клял себя за использование документов вместо тех, что приготовил Жан. Лишний раз светить именем было плохой идеей — по документам можно было легко найти его семью в Калифорнии. Ракель подсказала дорогу, и они вырулили к старым фабричным зданиям, переделанным на современный лад под какое-то культурное заведение с множеством вывесок. На другой стороне находился ресторан и забитая, несмотря на день недели, перед ним парковка. Ричард очень хотел верить, что сегодня ему светит его счастливая звезда. Собрав всю волю в кулак, он решительно повернулся к Ракель и взял её за руку: — Давай просто заберем твои подарки. У меня есть друг, который интересуется старинными штуками, он подскажет, сколько они могут стоить, — он мягко сжал её ладонь, — пусть это будет компенсацией за то, как он попытался тебя унизить. И они вышли из машины — Ричард вновь поспешил открыть перед мисс Уэлч дверь, в любом случае ему хотелось, чтобы их видели вместе. Галерея находилась на первом этаже бывшего обувного производства, довольно грандиозного здания середины прошлого века. Сейчас в высоких фабричных окнах свет горел только в глубине здания, но Ракель повела Ричарда к главному входу и толкнула дверь. — Матеуш? Ей навстречу по темному длинному помещению шёл невысокий сухой человек в огромных толстых очках и висящем мешком костюме. Выйдя на свет он улыбнулся абсолютно золотой улыбкой, поправляя на крючковатом носу тяжелую оправу. — Мисс Уэлч! Я был так приятно удивлен вашим звонком! Я знал, что вы заинтересуетесь коллекцией, но не ожидал, что это произойдёт в такое позднее время, — на вид ему было лет семьдесят, и вероятно в девять часов вечера он уже собирался спать. — Не хотела Вас беспокоить, Матеуш, — Ракель искренне жалела, что ей пришлось потревожить старого и очень приятного ей человека, но против воли Ричарда пойти не могла, — вот, познакомьтесь! Это хранитель галереи, Матеуш Гупта, а это Ричард, мой близкий друг, он очень заинтересовался, когда мы обсуждали коллекцию, и я решила во что бы то ни стало показать её ему. — Да, понимаю, — старик бросил на Птенца такой взгляд, что ему захотелось хлопнуть его по лысеющей макушке, — ну что ж пройдемте, я вам всё покажу, мисс Уэлч, сэр Ричард… Галерея оказалась настолько огромной, что они долго шли в нужную комнату, проходя различные стенды с картинами абсолютно разных стилей и эпох. Ричард ни черта не понимал в искусстве кроме консервированного супа, но ещё больше не понимал, за что Жан ругал Кайзера как плохого галериста. Старик-хранитель пригласил их в небольшое закрытое помещение, где уже горел свет, и с важным видом надел черные перчатки. — К сожалению, экспонаты этой коллекции это всего-лишь отпечатки, снятые в 1911 году, когда под Лувром обнаружили ранее заложенные ходы, — начал рассказ мистер Гупта, не торопясь снимая защитное стекло и приоткрывая лоты для хранения размером примерно метр на метр, — но сами фрески насколько мне известно не получилось сохранить, материалы оказались неустойчивы, либо французы напортачили с условиями хранения, — скорбно проговорил он, приподнимая первый защитный слой, — огромная культурная потеря для Франции и всего человечества. Птенец слушал его, не понимая, какую ценность это всё имело бы для Жана или Клода: — Так им не четыреста лет? — с разочарованием спросил он. — О нет, Сэр, эти оттиски сняты в этом веке, — хранитель галереи удивленно уставился на Ричарда, — а вот сколько веков назад были нанесены фрески сложно сказать из-за специфических материалов, использовавшихся в то время. Дрожащая старческая рука наконец сняла последний защитный слой и обнажила большое квадратное полотно с еле различимыми пятнами краски на шершавой желтой поверхности. — И это всё? — К сожалению, это наиболее пострадавшая часть панно, — судя по выражению лица, Матеуш искренне скорбел, — но обратите внимание на сюжет, это практически иконопись. — Я ничего здесь не вижу, — Ричард почувствовал себя обманутым. — Давайте перейдем к следующему лоту, — терпеливо проговорил старик, — это часть истории, и каждая из них заслуживает внимания. Птенец нетерпеливо скрестил на груди руки и обернулся к Ракель. Она всё это время тревожно оглядывалась на тускло освещенный коридор, не вслушиваясь в их разговор. — Вот здесь лучше прослеживается сюжет, — наконец вырвал её из своих мыслей голос хранителя, открывшего вторую защитную коробку, — приглядитесь, здесь даже можно видеть лицо… Только переведя взгляд на полотно, Ричард замер в изумлении. Фреска всё ещё была тусклым оттиском, но посреди композиции чётко различалось изображение человека, словно фонтан испускающего из рук алые ручьи. — Что это, Матеуш? — мисс Уэлч заглянула к нему через плечо, — какая-то статуя? — Клод, — проговорил одними губами Птенец, вперившись глазами в изображение лица, написанного так хорошо, что сходство было очевидно. — Упоминания этого периода не сохранилось в летописи, — скорбно сообщил мистер Гупта, — но изображения не свойственны датам захоронения, как я уже говорил. Вероятно мы потеряли важную часть истории с уничтожением оригинальных фресок. У Ричарда не осталось сомнений, что Жан будет ноги ему целовать за эти полотна. Он приблизился к Ракель и приобнял её за талию: — Прекрасно, что мы всё выяснили. — Давайте посмотрим следующее полотно, сюжет развивается в каждом оттиске!… — Матеуш потянул дрожащие руки чтобы накрыть его защитным экраном. — Достаточно, мистер Гупта, — Птенец перехватил его руку, — собирайте все фрески, я забираю их. — Простите?! — старик отпрянул и вылупился на Ричарда через тяжелые очки, — я не могу вам отдать их! — Можете, — Ричард ласково улыбнулся, направляя свою харизму на старика, — они принадлежат мисс Уэлч, а она поверила их мне. — Эти оттиски необходимо хранить при строгом соблюдении определенной температуры и влажности! — запротестовал Матеуш, — их нельзя просто скатать и положить в тубус! — Что же вы предлагаете? — Для транспортировки коллекции используется специальная коробка и грузовая машина, мне понадобится несколько дней, чтобы заказать… — Матеуш, пожалуйста, сделайте всё как он сказал, — перебила его Ракель. — Мисс Уэлч! — старик оторопел, — повреждения для оттисков могут стать фатальными… Ричард переключился на Ракель и взглядом попросил её сделать всё, что нужно, когда наконец понял, что на неё его старания действовали сильнее. После этого он вышел из помещения. Спорить со стариком у него больше не было никакого желания. С мистером Гупта они больше не встречались, мисс Уэлч вышла с тубусом одна спустя двадцать минут. И глядя в её покорные глаза, Птенец не сомневался, что она выполнила задачу. Он поцеловал её в висок, и в ответ Ракель проворковала какие-то романтические глупости. — Я отвезу тебя домой, уже полночь, — сообщил Ричард, помогая ей сесть обратно в машину, и закинул тубус в багажник. — Останешься со мной? — в надежде спросила женщина, когда он сел рядом. Птенец бросил на неё взгляд, и к своему изумлению, уже не чувствовал ничего, видя перед собой голливудскую кино-диву, приглашавшую его провести вместе ночь. Да и что бы он с ней делал? Больше всего на свете ему хотелось посмотреть на рыжего, которому он утрет нос этими фресками. Сегодня наконец Жан будет сосать! — Нет, — он холодно улыбнулся, заводя машину. Над городом снова срывался снег, обещая перерасти в настоящую метель, и пустые ночные улицы полетели мимо сверкая белыми мотыльками. Полпути они ехали в тишине, пока Ричард не включил радио, чтобы сонная болтовня ночного ведущего усыпила Ракель, и она перестала пялиться на него во все глаза. Удивительно, как скоро она начала его раздражать. Подъезжая к Астории, Ричард похлопал Ракель по ноге, и она проснулась. — Давай поужинаем у моего друга через пару дней? — напоследок он решил оставить приятное впечатление, — у него неподалеку есть театр кабаре. Сказал, что очень хочет с тобой познакомиться. — Через пару дней? Я собиралась к детям на День Благодарения. — Посмотрим. Он наклонился, чтобы чмокнуть её и открыл дверь. Ещё немного и он вытолкнул бы её из машины, так хотелось поскорее вернуться к своей праздной не-жизни. У Ричарда не осталось запала даже для демонстративной галантности.  — Спокойной ночи, — она ничего не понимала, вышла и запахнула пальто, переходя дорогу. Ричард глядел как сыпется снег на её волосы, как швейцар открывает двери, и она удаляется за стеклами Астории. Вспомнив вдруг о подарке от его нового знакомца, он достал сверток и покрутил в руках, прикидывая, в кого его можно засыпать, чтобы употребить. Но поборол соблазн и сунул обратно в карман. На выезде из Ниэр-Норт-Сайд на глаза попалась вывеска клуба, о котором говорил Мэйсон, но Ричард уже четко решил получить сатисфакцию совершенно другим способом. Дорога домой могла бы быть более приятной, если бы форд не замигал ему датчиком уровня топлива. Вспоминая о хороших манерах и выражении лица Жана, с которым он будет менее старательно сосать, Птенец принял решение заправить машину перед тем как вернуть её в гараж. Свернув с шоссе в пяти километрах от дома, он заехал на заправку. Прямо перед ним отъехала другая машина, и в этот поздний час посетителей больше не осталось. Ричард неспеша вышел к автомату, сунул пистолет в бак и пошел к кассиру в магазинчик. Настроение было более чем приподнятое, так что он немного потерял бдительность. Расплатился наличными и вышел на улицу. Птенец уже вытащил пистолет из горловины бензобака, как услышал шаги за спиной. — Хей! — окликнул его кто-то. Птенец резко обернулся, и заметил наконец какого-то парня на другом конце заправки. Он не торопясь шел к нему со стороны дороги, топча снежную крошку тяжелыми ботинками. — Не холодно? — он говорил негромко, но Ричард почему-то слышал каждое его слово очень хорошо, — говорят сегодня метель ещё будет… Незнакомец вышел на освещенную часть, и Ричард приметил, что это какой-то байкер — в плотных джинсах, кожанке и бандане, с шлемом в левой руке, только мотоцикла не было видно. — Возможно, — в глубине души Ричард начал подозревать, что что-то тут нечисто, и попятился к водительской двери. — Может подбросишь до города? — Не, чувак, не сегодня… — Ух ты, даже не замерз, — между Ричардом и незнакомцем было уже метра три, и тот беззастенчиво рассматривал его белый костюмчик. Птенец очень демонстративно потер руки и изобразил, что озяб, но очевидно байкер ему не поверил: — А ты кто такой? Я тебя не знаю, — прищурился незнакомец, — а я знаю всех Сородичей в городе. К таким встречам Жан его готовил, но Ричард совсем не собирался применять свои знания на практике. Голова была забита совершенно другими мыслями, и Ричард не мог скрыть того что этот разговор застал его врасплох: — Типа новенький, — отмахнулся он. — Новенький? Приехал типа только? — не отставал он, подходя всё ближе к машине. — Не, типа новообращенный. — Серьезно? — хмыкнул он, — Птенец типа? — Ну типа. — И совсем один, — неожиданно заметил он и огляделся по сторонам. Ричард не ответил, с сомнением глядя на незнакомца. Хорошо он вовремя вспомнил, что не стоит смотреть в глаза Сородичам. — Сладенький какой, — усмехнулся он, незаметно подходя ближе, — Тореадор, чтоли? — Мой Сир учил меня не разговаривать с незнакомцами, — вежливо улыбаясь Рик захлопал глазами, пятясь к двери. — Кто же твой Сир, малыш? — он бросил быстрый взгляд на кассира в окне автозаправки, — что выпустил такого беленького кролика одного в большой страшный лес. Ричард уже почти открыл машину, чтобы сесть, как Сородич оказался прямо перед ним и положил руку на дверной замок. Глаза незнакомца тоже не искали встречи с ним, но теперь вблизи Ричард мог почувствовать исходящую от него опасность. — Я не расслышал, — оскалился он, — чей же ты Птенчик? — Клода, — проговорил Ричард, не зная, чего ожидать дальше. Секунду незнакомец ухмылялся, прежде чем понял, о ком идет речь, теперь уже надменная ухмылка исказила его лицо: — Какого Клода? Белого, чтоли? Ричард рассеянно кивнул. — Тореадор всё-таки, — он посмотрел на Птенца уже совсем другими глазами, — пидрила. Ричард получил такой стремительный удар шлемом в челюсть, что из глаз посыпались не то что искры, а звезды. Птенец потерял равновесие и рухнул на колени, пока Сородич кинул на прощанье ещё пару ласковых и сел в его машину. Дверь форда хлопнула и он резко газанул с места, оставив на асфальте следы от покрышек. Ричард думал было погнаться следом, но заметил свет подъезжающей к автозаправке машины. Он обернулся и увидел семейный универсал, забитый смертными, пялящимися на него во все глаза. Пялились они, вестимо, на его разбитое хлебало, и залитый кровью костюм. Что полегче, получить от Жана за угнанную машину или за нарушенный Маскарад? Потеряв драгоценные секунды, за которые он мог бы ещё догнать свой форд на трассе, Ричард наконец вспомнил о том, что лежало у него в багажнике.