Золотой Птенец

Очередные сутки перевалили за полночь, наступило 26 ноября. Рабочая неделя обещала быть невыносимо долгой — смертные перестают нормально работать, когда какой-нибудь крупный праздник маячит на горизонте. А день Благодарения, неминуемо грядущий через пару дней, обещал остановить любые сделки до начала следующей недели. Жан уже посетил два своих антикварных магазина и офис бухгалтера, прежде чем доехал до места, откуда должен был забрать Птенца. Небо над Чикаго оставалось чистым, несмотря на обещания метеорологических служб. Звездочки в ночном небе отражались на капоте полированной машины, из которой выскочил Жан. Он огляделся, всегда готовый к неприятностям. Но все неприятности, к счастью, уже разошлись по домам к этому часу. Навсегда оставаясь подростком из восемнадцатого века, Жан очень старался выглядеть солиднее. Но как бы он ни вёл себя уверенно и зрело, в мягких чертах его угадывался незрелый юноша, у которого даже не начала пробиваться щетина. Нежное лицо, покрытое веснушками и редкими шрамами от оспин не могло принадлежать взрослому мужчине. Он носил ботинки на каблуках, чтобы казаться повыше, но джинсы и длинные рыжие волосы придавали ему образ молодой рок-звезды. Сколько витэ еженощно ему приходилось тратить на то, чтобы заставить кого-либо воспринимать его серьезно, одному Жану известно. В Чикаго у Жана было три небольших клуба. По выручке ничего серьезного, если сравнивать с теми же антикварными лавками. По сути то были два блядушника и кабачок в центре, удобный для деловых переговоров. И хотя эти заведения считались его доменами, в них Жан не охотился и никому не разрешал, чтобы не привлекать ненужного внимания. Зато хранил важные для себя документы. Ну кто станет искать лицензии на антиквариат семнадцатого века в подвале стрипухи? Он зашел во «Флог-паунд» около двух часов ночи, как раз ко времени закрытия по понедельникам. Музыка в основном зале ещё гремела на полную, в то время как за столиками оставалось от силы человека три. Танцовщицы закончили смену, официантки позевывая, вытирали от пролитых напитков столы. Приглушенный звук болтовни раздавался из вип-комнаты, в которой по обыкновению разместился подопечный Птенчик со своей компанией. Жан неслышно пробрался внутрь, чтобы понаблюдать как ведет себя Ричард в его отсутствие. Смертные пили, нюхали и засовывали банкноты в трусики уставшей стриптизерши, пока Птенец чесал своё самолюбие их восхищенными взглядами, обращенными больше на него, чем на полуобнаженную женщину. Конечно, куда ей до его румяной морды, вывернувшей «Благоговение» по своим смертным дружкам. Рики развалился на диванчике, в привычной для себя манере закинув на стол ногу. На груди расстегнутая пестрая рубашка, блестящие побрякушки на шее. Птенец был выбран Сиром исключительно за свою красоту, и кто бы осудил его за это. Золотистые локоны и лицо античного божества, в котором угадывались черты Диониса или Аполлона. А его тело — генетический джекпот, словно судьбе было недостаточно подкинуть его в чрево наследницы одной из богатейших семей Америки. Удивительно, как со всеми вводными, Ричард из раза в раз выбирал самых бесперспективных смертных для демонстрации своего превосходства. Опять какой-то сброд, не имеющий ничего общего с так называемыми сливками общества, с которыми Жан настоятельно рекомендовал заводить тесные связи. Одного он видел в клубе каждый понедельник сбрасывающим наличные на тщетные попытки склеить официанток — явный дегенерат в каких-то обносках и без нормальной работы. Как там его звали девушки? «Цепляла»? Его красные от густого дыма глаза быстро бегали по присутствующим, надолго задерживаясь на Ричарде. Что, впрочем, было и не удивительно. Птенец вывернул на полную свои соблазняющие способности, что мужчинам приходилось сильно напрячься, чтобы концентрировать внимание на стриптизерше. Если они никогда не задумывались о своей гомосексуальности, сегодня им пришлось нелегко. Жан усмехнулся и перевел внимание на второе знакомое лицо, которое постоянно видел здесь. Кажется, его звали Нот. Он держался подальше и, судя по тремору в руках, пил уже по меньшей мере четвертый день. Нот часто приезжал на автобусе и терся возле клуба до пяти, пару раз получил в табло от охранника, но продолжал таскаться сюда из-за дешевой маргариты. Надо бы поднять цены на текилу. На его брюках остались следы наскоро застиранной блевотины. Ну, жених! А вот третий в компании Ричарда показался Жану новеньким. Он не мог вспомнить, где видел это лицо, что напрягало его ещё сильнее, учитывая, как заинтересованно Ричард щупал того за бедро. Если это коп, у них могут быть проблемы. Если охотник, то эту проблему лучше решать сразу. Не успев незаметно выйти, Жан услышал радостный возглас: — О! Это же мой братишка! — кто-то бросил недоуменный возглас, и Птенец смеясь небрежно поправил себя, — у нас один отец.. «Чтоб у тебя язык отсох, — чертыхнулся про себя Жан и подошел к столу. — Вечеринка уже закончилась, — он хлопнул Ричарда по плечу и холодно оглядел всю компанию. Стриптизерша сползла с помоста, на ходу застегивая под грудью бюстгальтер. — Да детское же время! — Цепляла попытался остановить её, но девушка проворно выкрутилась и исчезла за перегородкой. — Пойдем, я подвезу тебя, — не ожидая возражений, сообщил Жан, бросив ещё один напряженный взгляд на незнакомца за столом, — у нас ещё куча дел сегодня. — Младший командует тобой?! — усмехнулся тот и спрятал глаза, делая большой глоток из высокого бокала. — У тебя десять минут, чтобы закончить, — Жан подарил присутствующим миленькую улыбочку, ещё разок хлопнул Птенца по плечу и вышел.  За дверью он перехватил стриптизершу и шепнул ей: — Орли, что это за мудак? Вероятно, первое что пришло бы ей на ум: «Это же Ричард, сэр», но слишком устала после смены, чтобы нарываться, и сделала вид, что не поняла. — Тот, что новенький, рядом с Ричардом, — уточнил Жан. — Видела его раньше, какой-то барыга, — проговорила она, сдувая порошок с бумажек, которые она достала из лифчика, — говорил про наркоту, назвал себя Мэйсоном. — Не коп? Точно? — Жан повел её по коридору в сторону комнаты для персонала, — что-нибудь разнюхивал? — Только дорогу с моего живота, сэр, — Орли устало отмахнулась и зашла в гримерку, а Жан пошел по коридору дальше к своему кабинету. Тем временем Цепляла вытаскивал своего пьяного друга из-за стола и рассовывал по его карманам вывалившееся на диванчик барахло. Воспользовавшись суетой, Ричард пригласил Мэйсона за перегородку с самым благовидным предлогом купить у него чего-нибудь. А тот, не замечая ничего странного в поведении нового знакомого, послушно пошёл следом. Птенец расстегнул пряжку на поясе, наслаждаясь абсолютной властью. Раз уж стоило поторопиться, то и терять время на болтовню больше не имело смысла. Смертные чуть задержались у выхода, чтобы накинуть куртки.  — Мэйсон! Подвезешь меня? — раздавшийся голос Нота вытряхнул мужчину из гипнотического состояния, и он вдруг осознал, для чего Ричард расстегивает его штаны. В глазах смертного появился ужас. Он хотел было закричать, но не успел. — Нет! — Ричард зажал ему рот ладонью и громко крикнул через плечо, имитируя голос Мэйсона, — спроси Гарольда на баре, он подвезет. — Окей, братан! Дождавшись пока дверь за Нотом и Цеплялой захлопнется, Птенец наконец отпустил руку. Покорность в глазах Мэйсона исчезла безвозвратно, но он не мог сдвинуться, пока Ричард, навалившись всей своей массой, прижимал его к стене. — Отпусти, — задыхаясь прошептал он, — пожалуйста… — Да блять… всё настроение обломал, — Ричард отступил на мгновение, но не дал Мэйсону вдохнуть полной грудью.  Он сдавил ему пальцами шею и притянул к себе. Впиваться зубами Птенец научился эффектно и точно, как будто занимался этим не три месяца, а всю свою жизнь. Спустя обещанные десять минут Жан практически выволок Ричарда из клуба, открыв перед ним заднюю дверь, ведущую из переулка на парковку. В очередной раз можно было бы удивиться, как много силы в одном мальчике-подростке. — Полегче, малой! Я могу идти на своих двоих! Ричард поправил пиджак и волосы, оглядываясь по сторонам. Ночь была удивительно ясная для поздней осени. К этому часу посетители разъехались, а из-за мороза бродяги стекались к ночлежкам. В подворотне было пусто, среди нескольких автомобилей стояла машина Жана — черный мерседес 71го года. — Слишком самостоятельным ты себя возомнил, пиздюк. Сердито стуча каблуками, Жан отправился к машине. Он тащил перед собой классическую кожаную сумку, набитую то ли кирпичами, то ли документами. — Всё необходимое я уже знаю, — Птенец вальяжно шел следом, — не без твоей помощи, конечно, мелкий. — Ни черта ты не знаешь, — рыжий с трудом открыл замерзшую заднюю дверь и повалил на сиденье свою тяжелую ношу, — и ты даже слишком туп, чтобы понимать это. — Воу! Полегче, я могу и обидеться, — изо рта Ричарда всё ещё вырывался и мгновенно растворялся теплый воздух. — Прежде чем расчехлять свои причиндалы, ты должен спросить моего разрешения! — пронзительно вскрикнул Жан, захлопывая дверь, и звонкое эхо отразилось от стен. — Что-то ты не в духе, — Птенец открыл дверь со стороны переднего пассажирского и встретился с Жаном взглядом поверх машины, — хуй сосал невкусный? — Очередная ночь посвященная твоей персоне, Рики, что может быть лучше!? — Не могу не согласиться, — тот подарил Жану воздушный поцелуй. Они сели в машину. Жан сунул ключ, заведя двигатель, и включил печку. Ночь хоть и была ясной, но за полчаса изморозь уже легла на дворники и зеркала. — Три долбаных месяца я говорю тебе о правилах охоты! Ты должен уважать чужие домены, даже если это может показаться не очевидным! — с пылом заговорил Жан, — сосать кровь на территории другого Сородича чревато проблемами, которые у тебя даже не хватит мозгов разгребать! — Да по-братски!… — За такие выходки в приличном обществе ты бы нажил себе врагов до конца твоей сраной не-жизни! — Жан в бессильной злобе стиснул руками руль, — а что Клод со мной сделает, если ты подставишь его таким образом?! — Расслабься, малыш, ты вот вообще зря кипятишься из-за такой ерунды, — Ричард не смутился ни на мгновение, — я всё прекрасно понял и использую это когда будет необходимо. — Это необходимо здесь и сейчас! — вскричал Жан, и, выдохшись, уперся головой в руль, — ты не заслуживаешь и ноготка того терпения, что я потратил на тебя. Стивен был намного сообразительнее. — Не удивительно, — Ричард потянулся к зеркалу заднего вида и поковырялся ногтем в зубах, — он же как собака. Жрать-сосать-трахаться, — он негромко свистнул, будто подзывая к себе пса, — я думал, Клод поэтому и завел его. Жан, бросив на него тяжелый взгляд исподлобья, снова вспыхнул: — В своей новообращенной не-жизни будь полюбезнее, говоря о своей семье, — он резко выбросил руку вперед, словно лягушка — длинный язык, и вцепился двумя пальцами в широкую шею Рики, и притянул его лицо к себе, — я двести лет слежу, чтобы у нас всё было хорошо, и отлично с этим справляюсь. Но без правил и уважения ничего у нас с тобой не получится. Жан отпустил его, не дождавшись проблеска мысли в глазах, и наконец выехал из парковки. Город спал, в понедельник в полтретьего ночи даже огни Чикаго горели не так ярко, как накануне. Близился день Благодарения, и на магазинчиках уже во всю красовались вывески с предпраздничной рекламной чепухой, а билборды украсили уродливыми индейками и стереотипными изображениями пилигримов. — А сколько ещё ты будешь обламывать мне кайф от этой самой не-жизни? — выдержав не слишком долгое молчание, вдруг поинтересовался Ричард, разглядывая город из окна. — О! Поверь мне, я получаю минимум удовольствия, нянькаясь с тупым качком, не умеющим в очевидные логические задачи, — Жан раздраженно дернул руль, и машина резко вильнула по шоссе влево. — Эй! Я достаточно умен, — ударившись виском в стекло, Ричард наконец пристегнулся. Жан не повернул к нему голову, но было видно, как брови его ползут от изумления вверх. — Я учился в Стэнфорде, между прочим. — Ты играл за Стенфорд, не льсти себе, — огрызнулся Жан, делая вид, что очень занят дорогой, хотя просто не хотел смотреть на Птенца, чтобы не засмеяться тому в лицо. — И это тоже достаточно интеллектуальное занятие, — Ричард напыжился и вывалил на собеседника весь свой снобизм, — конечно, пока ты носил накрахмаленный парик и каблуки, тебе никто не мог рассказать что бегать и кидать мячик может кто-то помимо немытых крестьянских детей. Но поднял бы ты свой тощий зад для разнообразия, и понял, как работают мозги в сложных комбинациях… — Господи, Рики, захлопнись уже, ты сам-то задницу себе подтереть не мог без работающих на твоего папашу немытых крестьян, — их глаза встретились, и Жан быстро поправился, — хорошо, не крестьян, а работников фабрики. Суть та же. В машине повисла многозначительная пауза, и было слышно как взвыл мотор, когда Жан выехал на автостраду. Огни Чикаго сменились на ровную полосу огоньков над дорогой, ведущей в пригород. — Лучше бы тебе найти какое-то занятие, иначе мозги начнут превращаться в кашу, — Жан очень старался успокоиться и вернуться к нормальному тону, но в голосе его ещё звенел гнев, — пока ты каждую ночь общаешься с обдолбанными смертными, сам становишься как они. А через пару десятков лет уже забудешь, кто ты на самом деле. — Я останусь таким как в эту ночь, — Ричард очаровательно улыбнулся Жану, заискивающе разглядывая его лицо. — Что может быть ещё хуже. Поняв, что они проехали поворот на пятьдесят пятое шоссе, Ричард вдруг обеспокоился: — А мы не домой разве едем? — Сегодня я ещё дам тебе шанс исправиться, если для тебя это, конечно, важно, — они ехали всё дальше, и впереди начали разгораться огни большого приземистого строения; только теперь Ричард обратил внимание, что темное и редко освещенное пространство по правую сторону от дороги оказалось полями для гольфа. — Ну конечно важно. — Я надеюсь, ты не голоден и сможешь сконцентрироваться. Мне понадобится твоя помощь, чтобы подружиться с одним миллиардером… — Жан перестроился в правый ряд и заехал на территорию старомодного архитектурного сооружения, служившего судя по вывеске на воротах зданием Чикагского гольф клуба. Ричард приоткрыл окно, чтобы оценить масштаб заведения, на парковке перед которым стояло несколько роллсройсов. Ночь становилась всё холоднее, и вряд ли кто-то играл в такую погоду. Гостей клуба внутри, очевидно, было немного. Непонятно, зачем было тащиться сюда в такое время. Ричард поднял стекло. — Продолжай. — Меня он уже видел, и я явно не в его возрастной категории, — заняв место на парковке подальше от входа, Жан заглушил мотор и наконец сосредоточил всё внимание на собеседнике, — задание для тебя должно быть несложное. Сегодня у них с партнерами какая-то пирушка в клубе, и тебе нужно попасть туда. Жан полез на заднее сидение в свою сумку с бумажками, чтобы выудить оттуда папку. Внутри оказалось не так много документов, больше газетных вырезок со статьями и лицом белого мужчины сорока с лишним лет. — Эдгар Кайзер. Меня он интересует как владелец паршивой галереи, но вообще он наследник промышленной империи и главный акционер Кайзер Индастрис. Возможно, из тусовки Никсона, и сейчас как никогда осторожен в действиях. Ему под пятьдесят, выглядит не очень, в гольф играет посредственно, но чаще чем в клубе бывает только в головном офисе фирмы, — он передал Птенцу папку, и там оказалось ещё несколько вырезок из журналов для финансистов, — ты ничего не знаешь о его коллекциях, и помалкивай лучше насчет политики. Пока Ричард без особого энтузиазма перебирал бумажки, Жан терпеливо наблюдал за ним. — Звучит как будто мне это нахрен не нужно, — пробормотал Рик. Жан достал из-под сиденья пачку лаки страйк и жадно выцепил губами сигарету. Птенец ещё никогда не видел кого-то из семьи Клода, кто бы курил. Он вытаращился на рыжего, потеряв дар речи. Сир ненавидел сигареты черт его знает почему и с каких пор. И в момент, когда Жан прикурил, темная тайна вдруг крепко объединила их. — Этот Кайзер может копать под кого-то из Сородичей,  например, под Клода, — Жан не обращал внимание на реакцию Ричарда, спокойно приоткрыл окно и выпустил струйку дыма, — денег у него столько, что он может быть кем угодно. Чьим-то гулем или кем ещё. С такими шишками никогда ничего не понятно. Поболтай с ним, с его партнерами, узнай хоть что-то. Сейчас мне нужен малейший крючок, чтобы иметь на него хоть что-то. — Ладно, я тебя понял, это очень важно, — Птенец вернул ему папку и изобразил на лице тотальную решимость, — если бы ты знал, со сколькими друзьями моего отца я переспал, чтобы нарыть на него компромат, ты бы сразу поверил, что я справлюсь. Ричард тоже решил поделиться своими секретами, и Жан слегка опешил от последней откровенности. — Вообще-то это не требуется… — Я начну, а ты сам определишься, что с этим делать. Они помолчали, пока Жан докурил и выбросил окурок. — Я буду ждать в машине, самое крайнее время для отступления десять минут шестого, — Жан открыл перед ним бардачок, там лежали какие-то карточки и золотистые часы, которые он жестом предложил забрать, — я сделал фальшивый пропуск, лучше никому тебя не запоминать. Ричард с удовольствием надел часы и прислушался к тиканью — ровный швейцарский ход — неожиданный подарок от Жана. Среди документов оказался новый айди с его фотографией из выпускного альбома и членская карточка в Чикаго Гольф Клуб. Выглядело это всё довольно неплохо кроме чужой фамилии, от которой у Ричарда свело скулы. — Кстати, почему ты не доверил это Стивену? — Я бы с удовольствием, но Кайзер консерватор и… расист, — многозначительно хмыкнул Жан. — Мой любимый типаж. Птенец сунул карточки по карманам и вышел из машины. Жан наблюдал за тем, как он удаляется по направлению к главному входу. Последние три месяца он видел Ричарда преимущественно в близком общении и, возможно, его взгляд затерся бесконечными глупыми выходками и абсолютно несвоевременными высказываниями. Но если вспомнить, то предшествующие пару лет, что Рик был гостем в доме Клода, он и раздражал Жана куда реже. Жан остановил себя, чтобы не рассматривать упругую задницу, и отвел взгляд, пока Птенец не зашёл в здание. В последнюю очередь он собирался терять голову из-за самого самовлюбленного в мире идиота. Ричард был ярким примером золотой молодежи, тотально разбалованной и не принимающей жизнь всерьез. И пусть таких как он достаточно было во все времена, Жан не хотел видеть между ним и Птенцом ничего общего. Удостоверившись, что Ричард попал в здание гольф клуба, Жан наконец смог расслабиться и откинул сиденье пониже. Ему сегодня предстояло перечитать кучу отчетных бумаг.