мой любимый фильм (о нас с тобой)

      Эта идея пришла к Йеджи внезапно. Они только вернулись из гей-бара, и, обнявшись в кровати, смотрели романтический фильм из «сопливой коллекции» (как её называла Рюджин) Хёнджина. Милый парень и милая девушка мило влюблялись, пока на фоне сиял всеми огнями Лос-Анджелес. Хван узнавала те места, в которых когда-то, – кажется, в прошлой жизни, – любила бывать. Тоска по тому времени, её доме и семье накрыла с головой.       Она плотнее прижалась к Шин, устраиваясь на её груди. Улыбка сама по себе проступила на губах, когда Рюджин запустила пальцы в волосы и с нежностью почесала кожу головы. Тепло разлилось в груди.       – Рю?       – М?       – Я хочу показать тебе ЛА.       – Что? – Рука Рюджин остановилась.       – Лос-Анджелес. Учёба закончилась, и у нас есть почти две недели каникул, чтобы отдохнуть, так что я подумала, что мы могли бы… ну… поехать в ЛА. Только вдвоём.       – Ты уверена, что готова к этому?       – Не знаю, – честно призналась Йеджи. – Но мне кажется, если ты будешь рядом, я справлюсь.       – Я просто хочу быть уверена, что ты в порядке. То, что случилось там, навсегда застряло в твоей голове и нельзя наверняка сказать, не начнёт ли это мучить тебя, когда мы окажемся в городе. Любая улица или дом, любой магазин может напомнить тебе о родителях.       – Я понимаю.       – И всё ещё хочешь поехать?       – Я хочу показать тебе город, в котором выросла и который люблю. И… если я хочу уехать… то есть если я действительно хочу уехать с тобой и начать новую жизнь, то нужно окончательно смириться со старой. Родителей не вернуть. Мне больно осознавать это, но чем раньше я приму эту мысль, тем быстрее исчезнет эта боль. Понимаешь, о чём я?       – Это будет тяжело, – предупредила Рюджин.       – А ты будешь рядом?       – Конечно.       – Тогда я справлюсь.

***

      Дядя и тётя были не против, а Хёнджин даже предложил помочь им собрать вещи и отвезти в Лос-Анджелес. За пару дней они полностью подготовились к поездке: собрали вещи и еду в дорогу (тётушка приготовила столько, что арендованная Рюджин машина слегка просела в районе задних колёс), составили план. Вернее, составляла только Йеджи, – хотела сделать для своей девушки сюрприз. Приехав в город, большинство туристов спешили на пляж или к Голливуду, – надеялись увидеть звёзд, – но Хван видела другой Лос-Анджелес. Яркий, но по-своему уютный, несмотря на постоянный шум и толпы снующих туда-сюда людей. Это был тот ЛА, который она любила.       – Поверить не могу, что мы делаем это, – сказала Рюджин, когда они выехали из Спрингвуда. – Только ты, я и Лос-Анджелес. Чёрт, да я даже из города никогда в жизни не выезжала!       – Тебе там понравится, обещаю.       – Конечно, понравится. Там же будешь ты.       – Рюджин…       Увидев довольную ухмылку Йеджи, Рюджин закатила глаза и сделала вид, что слишком сосредоточена на дороге, однако её рука коснулась руки Хван. Пальцы переплелись. Она не хотела думать об этом, чтобы потом лишний раз не расстраиваться, если всё рухнет, но, кажется, всё начинало налаживаться. Рядом с ней был человек, который её любил. Не вечно пьяное чудовище, которое почему-то считало себя её матерью, а прекрасная девушка с добрым сердцем.       До встречи с Йеджи фильмы со счастливым концом казались Шин второсортным пресным дерьмом, подходящим разве что Хёнджину и паре его особенно слезливых друзей, но сейчас ей хотелось хэппи-энда. Да, самого банального, местами глупого, но всё-таки хэппи-энда, в котором они, держась за руки, уезжают в закат. Ну, или в Лос-Анджелес. И что бы не говорили в «Большом Лебовски» теперь Рюджин знала, что в городе ангелов на самом деле есть ангелы. Ну, или по крайней мере, был, пока Йеджи не переехала.       – О чём ты думаешь? – Хван опустила голову на плечо Рюджин.       – Всё так изменилось с тех пор, как ты появилась в моей жизни.       – В лучшую сторону?       – Самую лучшую, – улыбнулась Шин. – Наверное, я до сих пор не привыкла. Мне это нравится, – безумно нравится, – но иногда я всё ещё просыпаюсь с ощущением, что не там, где должна быть.       – Ты хочешь вернуться домой? – Йеджи крепче сжала её руку.       – Нет, но иногда в груди что-то колет. Я просто не могу не думать, всё ли в порядке дома, как там мать, жива ли вообще. Кроме меня туда приходят только её собутыльники, и они обычно в таком состоянии, что вряд ли осознают, где находятся. Если с ней что-то случится, Юне придётся уехать к тёте, потому что мне не позволят оформить над ней опеку.       – Я с тобой.       Улыбнувшись одной половиной губ, Рюджин крепче сжала руку своей девушки и на секунду отвлеклась от дороги, чтобы коротко поцеловать её в щёку. Если раньше её тошнило от одной только мысли о поцелуях, теперь она наслаждалась каждым моментом и прикосновением. Ей нравилось осыпать лицо Йеджи поцелуями, прижимать к себе настолько сильно, чтобы кости почти трещали, лежать, обнявшись, часами напролёт.       Жизнь наконец-то перестала быть каруселью из бесконечной ненависти и злобы на каждого, кто смотрел на неё как-то не так. Теперь они вообще её не беспокоили. Какая разница, что думает какой-то ублюдок, у которого из интересного в жизни только ТВ, если рядом самая прекрасная девушка мира?       У него никогда не будет своей Йеджи.       Ни у кого в этом городе не будет своей Йеджи.       – Я устрою тебе лучшие каникулы, которые только возможно устроить, – улыбнулась Хван, прижимаясь к Рюджин. – Это будут лучшие несколько дней в Лос-Анджелесе!       – О, ничуть не сомневаюсь, – усмехнулась Шин.       «Любое место лучшее, если ты рядом и держишь меня за руку», – пронеслось в голове.

***

      Черён лениво потягивала из картонного стаканчика чёрный кофе без сахара. Голова болела. Почти весь вчерашний вечер они с Юри провели, прогуливаясь по набережной и болтая обо всём на свете. Оказалось, она из Портленда и окончила школу ещё в прошлом году, но решила взять перерыв, чтобы понять, чем хочет заниматься.       Ли вернулась домой почти к четырём утра и едва ли смогла проснуться, чтобы пойти на работу.       Сейчас её спасали лишь кофе и ненависть к людям.       – Привет, – она приоткрыла один глаз и с разочарованным выдохом откинулась на спинку офисного стула. – О, Юна. Что нужно?       – Где Рюджин? – Шин-младшая скрестила руки на груди.       Она смотрела на кассу с таким видом, будто купила её за собственные деньги и подозревала, что её обсчитали. Сквозь распахнутую (декабрь, Шин, серьёзно?) куртку виднелась мятая красная футболка, испачканная в чём-то грязновато-голубом. Ли нахмурилась. Конечно, Юна могла быть немного неряшливой, но после переезда к Чхве всегда выглядела настолько идеально, насколько возможно. Видеть её такой было странно.       – В Лос-Анджелесе.       – Ты издеваешься?       – Йеджи пригласила её провести там каникулы.       – Йеджи? – Взгляд Юны стал ещё более недоверчивым. – Сама?       – Нет, твоя сестра прислонила к её виску пистолет и заставила пригласить себя на недельный отпуск в ЛА. Конечно, блять, сама.       – Да… да, чёрт, я просто… – запрокинув голову, она на несколько секунд закрыла глаза. – Извини. Я не могу найти маму.       – И ты думаешь, что Рюджин знает, где она?       – По крайней мере, может знать, где она обычно проводит время.       – Проверяла ближайшие алкогольные магазины? Уверена, такое чудовище люди бы запомнили.       – Эй, ты говоришь о моей матери!       – О, – Черён усмехнулась. – Значит, её ты защищаешь, а Рюджин поливаешь дерьмом? Знаешь, я терпеть не могу влезать не в свои дела, но Рю – мой друг, и меня бесит, что ты воспринимаешь её доброту как должное. Типа… блять, она любит тебя и делает всё, чтобы тебе жилось чуточку лучше, а ты просто отмахиваешься от неё. Могла бы хоть раз поблагодарить. Или думаешь, что это её обязанность? Нет, она давно могла бы бросить тебя и уехать, но не сделала этого, потому что любит, – ещё раз глянув на Юну, Ли покачала головой. – Может и зря.       – У тебя нет её номера?       – Нет.       – Когда она приедет…       – Я передам, что ты приходила.       – Спасибо.       – Ага, – она снова откинулась на кресло и сделала глоток кофе. – А теперь проваливай. Я слишком устала, чтобы тебя терпеть.