мой любимый фильм (о нас с тобой)

      Едва войдя в украшенный зал, Йеджи замерла. В её старой школе тоже устраивали вечеринки, – пару раз на День Колумба, на Рождество и в День Святого Валентина, – но никогда это не достигало такого размаха, как сейчас. Ребята, занимающиеся оформлением помещения, не просто развесили по стенам блестящие ленты, а превратили пространство в подобие волшебного сада из сказок про фей и эльфов. Натянутые под потолком хрусталики красиво поблёскивали, и всё пространство словно заливало светом.       Рюджин поправила воротник пиджака, коснулась галстука, который ей завязал Хёнджин, и осторожно взяла Йеджи за руку. Кое-кто из толпы кинул на них странный взгляд, но для Хван он сейчас имел такое же значение как «Остров головорезов» для киноиндустрии. Она пережила слишком много, чтобы расстраиваться из-за каких-то идиотов. Авария на пароме, смерть родителей, невыносимая боль и кошмары, которые иногда застревали в голове так надолго, что невидимыми нитями сплетались с реальностью.       Теперь это в прошлом.       Здесь, – в её настоящем, – у неё есть любящие брат, дядя и тётя, друзья и девушка, ради которой хочется перевернуть мир. Есть цель и смысл жизни. Нет, даже больше того – есть само желание жить. Несколько лет назад, лёжа в холодной пустой палате, она и не думала, что когда-нибудь снова будет не просто существовать, а встречать каждый день с удовольствием и мыслями о счастливом будущем.       Увереннее перехватив руку Рюджин, она потянула её за собой к столикам с закусками. Черён уже ждала их там. Пиджак висел на одном плече, рукава рубашки закатаны до локтя, а воротник расстёгнут примерно до третьей пуговицы, чтобы было видно тонкие линии ключиц. Она потягивала из красного пластикового стаканчика пунш, равнодушно наблюдая за подростками, которые постепенно делились на пары и занимали танцпол.       Свет потух, заиграл вальс.       – О, и вы здесь, – Ли усмехнулась. – Пришли поиздеваться над вечно одинокой дурочкой?       – У тебя уже была девушка, так что ты не можешь считать «вечно одинокой», – пожала плечами Рюджин.       – То есть с дурочкой ты спорить не собираешься?       – Нет, с этим я согласна.       Черён замахнулась будто для сильного удара, но в итоге лишь слегка щёлкнула Шин по носу. В ответ Рюджин наступила ей на ногу.       – Мы обязаны поехать в гей-бар, – заявила Ли.       – Мне это не нужно.       – Из-за тебя я чувствую себя одинокой, так что ты должна исправить это и помочь мне.       Шин прошлась взглядом по её телу и с наглой ухмылкой выдала короткое:       – Нет.       – Рюджин! Йеджи, скажи ей!       Хван уже с трудом сдерживала смех. Она обнимала свою девушку за талию, опираясь подбородком на её плечо, пока с потолка стекал по белым стенам приятный для глаза пурпурный свет и играла мелодичная баллада о вечной любви. Хотелось верить, что и их с Рюджин отношения продлятся настолько же долго.       – Я думаю, – Йеджи наклонилась к уху Шин, осторожно целуя чувствительную точку за раковиной. Рюджин обмякла в её руках, подставила шею под поцелуи. – Что Черён права.       – Серьёзно?       – Это хорошая вечеринка, но представь, что мы сможем позволить себе там. Это же гей-бар, верно? Значит, всем будет плевать, кто и с кем танцует или… – она наклонилась ещё ближе. – Не просто танцует.       – Продолжай.       – Ты и я, танцпол, свет из стробоскопов. Я буду прикасаться к твоей талии, скользить то выше, то ниже, чтобы исследовать каждую часть твоего потрясающего тела. Всё будет как в кино.       – Не хочу прерывать твой очень горячий монолог, Йеджи, – подала голос Черён. – Но где в твоём плане я?       С губ Рюджин сорвался полный разочарования вздох.       – Плачешь в подушку у себя дома.       – Напомнить, у кого из нас троих есть машина, Шин?       – Бесишь, – Рюджин закатила глаза. – Как только мы туда приедем, я толкну тебя на первую попавшуюся девушку, чтобы ты оставила нас в покое. Устроит?       – Более чем.       Подняв бокал, Черён подмигнула Йеджи и полным гордости голосом выдала:       – За мою будущую девушку!       – Да, за эту несчастную стоит выпить. Встречаться с таким ботаником – настоящий ужас.       – Ну, Йеджи же с тобой встречается, хотя единственное, что тебя интересует, – количество бутафорской крови во второй части «Кошмара на улице Вязов».       – Ты прекрасна, – прошептала Хван.       – О, ладно, вы вгоняете меня в депрессию, – отмахнулась Черён. – Бесите.       – Перебесишься.       Повернувшись, Рюджин на секунду прижалась поцелуем к уголку губ Йеджи, улыбнулась. Хван притянула её ещё ближе, разглядывая красивое лицо, прошлась кончиками пальцев по бледной коже, надавила на ямочки на щеках, чтобы улыбка Шин стала шире.       – Я люблю тебя.       – Я тоже тебя люблю.

***

      Хёнджин не был удивлён, когда Йеджи сказала, куда они собираются поехать. Он сказал, что хорошо знает этот бар, – сам ездил туда с друзьями, когда был подростком, – но попросил вернуться до полуночи, чтобы мистер и миссис Хван не задавали лишних вопросов. Рюджин пообещала, но Йеджи сразу поняла, что брат не поверил ни единому её слову.       Черён уже ждала их в своём пикапе.       Гей-бар, в который они приехали, ничем не отличался от тех, в которые Йеджи заходила, когда ещё была в Лос-Анджелесе. Не то чтобы она искала что-то или пыталась понять свою ориентацию, просто там всегда было чуть веселее, чем в обычных барах. Никаких парней с глупыми подкатами, странных подмигиваний, только музыка и атмосфера абсолютной свободы. Ей нравилось наблюдать за тем, как люди менялись, когда понимали, что никто здесь не смотрит на них с осуждением. Возможно, они впервые в жизни оказывались в месте, где никто и не думал говорить, что они неправильные или ещё более жестокие вещи. Там они наконец-то становились собой.       Полутёмная комната была забита парнями и девушками, но Черён лавировала между ними так ловко, что любой бы позавидовал. Не прошло и минуты, как она нашла свободный столик достаточно далеко от больших колонок у диджейского пульта и выудила из кармана поддельные водительские права.       – Что? – Усмехнулась Ли, поймав взгляд Рюджин. – У меня есть и настоящие, но алкоголь на них не купишь.       – Ты не помнишь, как разбила прошлую машину?       – Поэтому я и взяла тебя с собой. Обратно поведёшь ты.       – Серьёзно?       – Я люблю Йеджи, но не стану доверять машину человеку, которого знаю меньше года, так что единственным человеком, кто может отвезти нас домой, остаёшься ты.       – И почему мы всё ещё друзья?       – Потому что тебе нужен ботаник, с которым ты можешь обсуждать фильмы ужасов, очевидно. Ты странная, но и я тоже. Поэтому мы и ладим.       – Да, к сожалению.       Йеджи вздрогнула, когда Рюджин взяла её за руку. Она привыкла к её нежности: поцелуям в щёки и лоб, поглаживаниям по спине, объятиям, но что-то в ней надломилось, когда взгляд зацепился за пару из двух девушек, которые со всей страстью засовывали языки друг другу в глотки. Каково это – целовать Рюджин так, прижиматься почти вплотную, чтобы между телами не осталось свободного пространства?       Рука одной из девушек скользнула под юбку другой, и Хван отвернулась.       – Ты в порядке? – Спросила Шин.       – Д-да… просто…       Проследив за её взглядом, Рюджин удивлённо приподняла брови.       – О…       – Я не… то есть, если ты не хочешь, то всё нормально, я просто… я знаю, что каждый приходит к этому в тот момент, когда чувствует себя готовым, и…       – Я… – Шин сглотнула, опуская глаза на их сплетённые руки. – Конечно, я хочу тебя. Ты красивая девушка, – моя девушка, – и твоё тело кажется мне привлекательным, но секс… я не из тех, кто думает, что первый раз должен быть с тем, с кем останешься на всю жизнь, просто… мне хочется, чтобы он прошёл хорошо, а для этого нужен опыт. Я переживаю, что сделаю тебе больно из-за того, что не знаю, как это делается.       – Я понимаю и не буду настаивать. Мне хорошо с тобой, этого достаточно.       Рюджин ещё сильнее сжала её руку, прижалась поцелуем к щеке.       – Дурацкие фильмы заставили меня поверить, что, если нет секса, то человек уйдёт, но это ведь так глупо, верно?       – Да, верно. Я люблю тебя и не имеет значения, занимаемся ли мы сексом или нет. Я могу подождать, пока ты не будешь готова.       – Хорошо. Я… мне так повезло с тобой, Йеджи.       – А мне с тобой.       Они прижались к губам друг друга, целуя нежно и искренне. Это длилось несколько минут, пока Черён не вернулась за столик с двумя коктейлями в руках. Казалось, её разочарованный вздох услышал весь бар.       – Я так одинока, – пробормотала она.       – Что ж, хорошая новость, – раздался задорный голос. У их столика стояла блондинка лет двадцати. Черён прошлась по ней любопытным взглядом, чуть задержавшись на ключицах и линии декольте, и улыбнулась. – Я уже собиралась придумывать, как отбить тебя у твоей девушки. Рада, что не придётся. Чо Юри, – незнакомка протянула руку. – Не хочешь потанцевать со мной?       – С удовольствием. Я Черён, кстати. Ли Черён.       – Красивое имя для красивой девушки. Не хочешь потом выпить со мной? Бармен – мой хороший друг, так что приготовит всё самое лучшее и с отличной скидкой.       – Я бы согласилась после первой же фразы.       Улыбка Юри стала ещё шире.       – Отлично, – она повернулась к Йеджи и Рюджин. – Не беспокойтесь, я буду в поле вашего зрения. Ваша подруга в абсолютной безопасности.       – Они начнут целоваться сразу после того, как мы уйдём.       Поднявшись на цыпочках к уху Черён, Юри прошептала:       – Мы тоже.

***

      – Ты уверена, что это хорошая идея? – Дрожащим голосом спросила Джису, останавливая машину на покрытой снегом поляне у дома Шин. – Идти туда без Рюджин…       – Всё в порядке, она меня не тронет.       – Но, если она пьяна…       – Всё в порядке, – повторила Юна. – Серьёзно. Она никогда не делала мне больно.       Самая адекватная часть сознания Юны вопила о том, что влезать в свой собственный дом, чтобы узнать правду, – просто отвратительная идея, но ей просто нужно было это сделать. Отец заслуживал этой правды, заслуживал того, чтобы его перестали считать просто очередным алкоголиком, погибшим из-за собственной глупости. Да, он пил, но многие в городе пьют больше, и они до сих пор живы.       – Что-то случилось в тот день, Джису, – уверенно заявила Шин. – И Рюджин это видела.       – Боже…       – Могла бы не ехать, если планируешь снова говорить о том, что мне стоит забыть об этом деле.       – Я просто… – она закрыла лицо руками. – Это важно для тебя, но… он мёртв, Юна. То, что ты узнаешь, что это был не несчастный случай, его не вернёт, но Рюджин ещё с тобой, и она любит тебя. Разве правда стоит того, чтобы потерять сестру?       – Дело не в правде, а в отце. Он заслужил…       – Он мёртв, – снова сказала Джису. – Да, может, люди и перестанут думать, что он упал сам, когда был пьян, но надолго ли? На кладбище тысячи могил, и о половине из них давно забыли.       – Я уже говорила, что ты можешь уехать, если не собираешься помогать.       – Юна… – голос Джису звучал почти обречённо, потерянно. Покачав головой, она вышла из машины и покорно пошла к потемневшему от времени и постоянных дождей дому.       На крыльце валялись бутылки, – покрытые пылью и совсем новые, – остатки еды, замёрзшие белые лепёшки с кусками еды в отвратительной жирной массе. Чхве едва не стошнило, но Юна равнодушно прошла мимо. Дверь оказалась открыта. О замке всегда беспокоилась только Рюджин. Теперь, когда её не было, мать и не вспомнила, что дверь нужно запирать. Хотя… осталось ли у них хоть что-то, что можно вынести и продать?       В тёмной гостиной воняло сыростью и рвотой. Диван и часть ковра оказались залиты странной беловато-красной субстанцией, в которой проползали, пожирая её, личинки мух или других мерзких насекомых. Повсюду валялись осколки. Некоторые были в крови.       – О, Боже, – выдохнула Джису.       – Ты можешь уйти.       – Нет… нет, вдруг… вдруг она что-нибудь сделает с тобой.       – У меня есть баллончик, – пожала плечами Юна. – Как странно… обычно она спит на диване, никогда не поднимается на второй этаж. Иногда на кухне, но и там никого нет.       – Может, ушла куда-то?       – Последний раз снег шёл пару дней назад, и на нём нет следов, значит, она никуда не выходила. По крайней мере, за последние два дня.       Джису было плевать и на мисс Шин, и на правду об отце Юны. Ей хотелось просто схватить свою девушку за руку, затащить в машину и вернуть домой, в свою тёплую комнату к фильму, который они давно собирались посмотреть. В её желании раскрыть «тайну смерти» мистера Шина не было никакого смысле, но Чхве не могла её не поддержать. Это было бы неправильно, грубо по отношению к человеку, которого она любит.       Она подняла голову, собираясь спросить о чём-то, когда в проёме у лестницы появилась огромная фигура. С этого расстояния мисс Шин казалась шаром для боулинга на слоновьих ногах и со странным отростком сверху этого шара. Она не ходила, а будто перекатывалась, странно сжимая ноги в коленях. Со спутанных чёрных волос стекала вода.       Джису отпрыгнула в сторону, когда женщина посмотрела на неё.       – Она… – завопила мисс Шин так громко, что уши заложило. – Она толкнула его… она толкнула его!       Безумный пьяный хохот вырвался из её горла. Она запрокинула голову так, что жировые складки на шее и подбородке затряслись, и продолжила смеяться.       – Бежим, – Юна вцепилась в её плечо. – Давай, детка, быстрее. Она… она окончательно свихнулась!