Пэйринг и персонажи
Метки
Описание
Йеджи со вздохом проглотила тошнотворное чувство беспокойства. Быть новеньким – дерьмово. Быть новеньким в выпускном классе маленького городка – ещё дерьмовее. Но верх дерьма – быть новенькой в выпускном классе маленького городка, когда тебе девятнадцать. Она должна была закончить школу ещё в прошлом году, если бы не пропустила последний месяц, кочуя из больницы в больницу, от одного психолога к другому.
Примечания
Продолжение выходит после того, как на последней главе фанфика набирается на один отзыв больше, чем на предыдущей.
духи.
23 сентября 2023, 07:59
Юна игнорировала Джису примерно неделю, пока они не столкнулись в библиотеке, одновременно, – как в кино, – потянувшись с разных сторон к одной книге. Их пальцы соприкоснулись, и щёки Джису залил румянец, а Юна неловко отступила на шаг. Йеджи признавала, что эти двое выглядят мило, просто… её всё ещё чертовски сильно злило, как Шин-младшая относилась к Рюджин. Что такого она могла сделать? Убила человека? Наступила на её куклу?
У всего всегда была своя причина, и Хван не верила, что можно так злиться лишь из-за детской речи. Да, на похоронах, но с того момента прошло почти восемь лет. Разве те несколько слов, – да, возможно, жестоких для Юны, – стоили того, чтобы сейчас так грубить, держаться подальше и видеть сестру врагом?
– Извини, – пробормотала Джису.
– Нет, это… это моя вина. Всё-таки решила прочитать «Бесконечную шутку»?
– Я помню, как сильно она тебе понравилась, когда ты прочитала её летом. Черён сказала, что видела её, так что…
– Да, – Юна смущённо потопталась на месте, сжимая ладони в кулаки с белыми полосами в районе костяшек. – Я… я хотела извиниться. Мне не стоило кричать на вас с Йеджи. Наши с Рюджин отношения – семейное дело, но ты для меня больше, чем семья. Мне кажется, ты любовь моей жизни.
Йеджи отвернулась, не зная, куда ей уйти, чтобы им не мешать. Ей явно не стоило стоять здесь и подслушивать, но все столики были заняты, и она всё ещё чувствовала себя слишком неуютно, чтобы просто бродить между полок с книгами под взглядами других учеников.
– Я тоже очень тебя люблю, но мне больно смотреть, как ты груба с Рюджин.
– Я… – Шин посмотрела на Йеджи, равно раздумывая, говорить ли. – Это должно остаться между нами. Это просьба и к тебе, Йеджи.
– Хорошо. Между нами.
– Помнишь моё исследование по истории? То, которое мы проводили с Чонином. Мы сидели в архиве, и я наткнулась на дело отца, и… не знаю, просто подумала, что должна заглянуть. В тот день мы с Рюджин уехали, чтобы покататься на велосипедах у леса, но она упала и сильно поцарапалась, была вся в крови. Она поехала домой, чтобы умыться и заклеить раны, а я хотела покататься ещё. Потом приехала полиция.
– Да, ты говорила. Тебя привезли домой, и он уже… его уже не было.
– Да, – кивнула Юна. – Рюджин всегда говорила мне, что, когда приехала, полиция уже подъезжала, и она не подходила к телу, но я прочитала отчёт, и там написано, что, когда они подъехали, велосипед лежал у крыльца, а Рюджин, – явно напуганная, – сидела на тумбочке в прихожей и смотрела на руки.
– Я всё ещё не понимаю.
– Я проверила. Она приехала как минимум на пять минут раньше, чем мне рассказала. Она решила вернуться домой в 13:30, – я помню, потому что она завела мне наручные часы на 30 минут и сказала вернуться в 14:00, – поехала по дороге, а это занимает около 15 минут. Время смерти отца 14:00.
– И ты думаешь, она была там? Юна…
– Я знаю, что она там была. Она бы не стала врать мне.
– Может, она медленно ехала из-за боли? Может, остановилась, потому что что-то случилось с велосипедом? Может, просто не хотела, чтобы ты спрашивала, как он умер, и поэтому решила не говорить? Ты… ты любила его, и она не хотела, чтобы тебе было хуже.
– Может быть, но факт остаётся фактом. В тот момент, когда папа упал, она была дома, – Юна взяла её руки в свои, скользя по коже большими пальцами. – Я понимаю, как это может звучать, но… мне кажется, папа не сам упал. В отчёте сказано, что он лежал на спине, а на его одежде – чужая кровь. У него была третья, а на нём нашли четвёртую отрицательную. Рюджин сказала, что это её кровь. Когда она подъехала, мама бросилась к ней, чтобы вытолкать из дома, испачкала руки, потому что из носа всё ещё текла кровь, а потом снова побежала к отцу. Я… я не верю в это. Просто не верю, понимаешь?
– И думаешь, что там был кто-то ещё, а Рюджин и твоя мать покрывают этого человека?
– Они не любили папу. Рюджин говорила, что он был груб с ней, хотя я никогда этого не видела, а мать… она просто спившаяся неудачница, которая вышла замуж, потому что забеременела от случайного секса. Она вообще никогда не относилась к папе как к человеку.
Йеджи нахмурилась. Это больше напоминало дешёвый детективный роман, чем реальную историю. Хван не слышала, чтобы кто-то, кроме Юны, отзывался о нём хорошо. Нет, все говорили, что он пил, и в последние дни перед смертью впал в запой настолько, что не справился с работой. Мог ли он упасть на спину? Конечно. Не так поставленная стопа, слишком скользкий пол, и пьяный человек кубарем катится вниз, ломая шею.
Грустно, но ничего криминального.
Банальный несчастный случай.
– Юна, – тихо начала Джису. – Я понимаю, что ты любила его, для тебя он был и будет хорошим человеком, но ты знаешь, как много он выпил в тот день. Ты сама рассказывала, что Рюджин выносила из их спальни два больших мусорных пакета с бутылками. Он мог упасть спиной, если неудачно повернулся.
– Я понимаю, но это всё ещё странно. Мне кажется, у мамы был любовник в то время. Что, если на папе не кровь Рюджин? Что, если они подрались, и он его столкнул? Коридор второго этажа в тот день выглядел так, будто там цунами прошло. Всё опрокинуто и… ты мне не веришь.
– Я думаю, что пьяные люди часто очень неуклюжи. Он мог устроить наверху беспорядок.
– Но Рюджин всё равно соврала мне!
– Юна, после того как твой отец умер, ты была в истерике, ты звала его, кричала. Если бы Рюджин сказала, что была там, – если действительно была, – разве ты бы не начала просить у неё рассказать, как он упал? Ты могла бы начать винить её или ещё что-нибудь. Или, может, она просто хотела поскорее забыть всё это? Почему бы тебе не спросить у неё?
– Спрашивала, но она твердит то же самое. Просто… я не могу спать спокойно, думая, что папа упал не сам. Отец Чонина иногда позволяет мне приходить в архив, и я читаю всё больше и больше, но не могу ничего найти. Это злит меня.
– Эй, – пальцы Джису скользнули по щеке Юны. – То, что я думаю, что это был просто несчастный случай, не значит, что я не буду тебе помогать. Давай поработаем вместе, если хочешь.
– Очень хочу!
– Отлично! Теперь мы пара детективов! Юна Холмс и Джису Уотсон!
– Где моя охотничья шляпа? – Рассмеялась Шин, обнимая свою девушку.
***
Хёнджин позвонил на стационарный телефон в кабинете директора заранее, чтобы предупредить, что приедет чуть позже из-за работы на ферме. Дядя с тётей купили нескольких телят и теперь утепляли стены сарая, чтобы им комфортно зимой. Они надеялись закончить до полудня, но, очевидно, не успели. – Эй, Нэнси, – позвала Рюджин, запрыгивая на бетонное ограждения, рядом с которым стояла Йеджи. Ветер растрепал синее каре, ударив в лицо. – Где Нэнси-старший? – Помогает дяде и тёте с сараем, думаю, его не будет ещё час. – Но ты же не собираешь всё это время стоять здесь и загадочно смотреть вдаль? Где Джису и Юна? – Я сказала, что они могут уехать. Не хочу их задерживать. – Они в клубе «людей моральной поддержки». Задерживаться с такими грустными калифорнийскими принцессами, как ты, их прямая обязанность. Ладно, – Рюджин спустилась, пряча открытую пачку сигарет во внутренний карман куртки. – Значит, на сегодня это моя работа. – Тебе необязательно… – У меня два часа до смены, и я в любом случае собиралась потратить их на обед, так что ты просто составишь мне компанию. – Если ты так говоришь… – Перестань вести себя так, будто ты в первый раз на свидании. Давай, я знаю одно место, откуда тебе разрешат позвонить. Они шли по обочине дороги, пока ярко-жёлтые листья спадали с ветвей прямо на головы. Травяной ковёр хрустел под подошвами кроссовок. Холодный ветер выл, и Йеджи невольно поёжилась. В Лос-Анджелесе даже зимой температура не опускалась ниже двадцати. На Рождество они с мамой и папой всегда шли на пляж и купались, а потом ходили по магазинам, загадывая желания каждому Санта-Клаусу, которого видели. Сейчас, – отчасти из-за травм, – она тяжело переносила даже лёгкий, по местным меркам, холод. – А ты действительно принцесса, – хмыкнула Рюджин, стягивая куртку, чтобы накинуть на её плечи. – Если устанешь, на руках не понесу. – Это просто… – Можешь не объяснять. В Калифорнии даже в январе можно загорать. – Ты когда-нибудь была там? – Нет, но Хёнджин постоянно болтает о том, какой Лос-Анджелес яркий, и как ему нравится на Голливудском бульваре. О, и ещё о той закусочной… чёрт, не помню, как называется! – «Пинкс». – Да, точно. Что это за место? – О, там подают лучшие хот-доги во всей Калифорнии, если не по всей стране. А ещё бургеры и луковые кольца и всё это по сумме никогда не превышает десяти долларов. Её владелец – мой друг, он работает там с того дня, как точка открылась. Тогда ему было двадцать, а сейчас уже шестьдесят, но он всё ещё просто потрясающе готовит. Если будешь в Лос-Анджелесе, обязательно загляни туда. – Это не мой город, но, если выпадет шанс, то почему бы и нет? Закусочная, в которую Рюджин вошла, ничем не отличалась от семейных ресторанчиков, разбросанных по всему Городу Ангелов. Те же стены с фотографиями из путешествий по разным странам и городам, старая, но от этого ещё более милая мебель и пара лет сорока за прилавком. Увидев Шин, они улыбнулись. – Эй, Рюджинни, – сказал мужчина. – Без Черён сегодня? – Её наказали. – Что-то серьёзное? – Назвала учителя старым глухим придурком. – Мистера Альвареза? – Когда Рюджин кивнула, мужчина рассмеялся. – Тогда удивительно, что он услышал. Этот ублюдок преподавал ещё в то время, когда я учился, и уже был старым. – Это девчонка Хванов? – Спросила женщина, кивая на Йеджи. – Повежливее, – поправила Рюджин. – Да, извини. – Я Йеджи, племянница мистера и миссис Хван. – Рада познакомиться. Они много говорят о тебе, когда завозят продукты. – Так, что будете брать? – Мне то же, что и ей, и четыре бургера и колы с собой. А, и добавь к заказу горячий чай. Ещё Йеджи нужно позвонить. – Без проблем. Телефон на стене, сразу же напротив двери в кладовую. Назвав заказ Йеджи собиралась достать кошелёк, но Рюджин кинула на прилавок купюру в двадцать долларов и указала Хван на один из столиков. – Подходи, когда закончишь, но не задерживайся, потому что я не обещаю, что не съем всё без тебя. Трубку взял дядя. Он не был удивлён, когда Йеджи сказала, что вместе с Рюджин ждёт его в закусочной, и пообещал передать Хёнджину, напоследок пожелав хорошо провести время. Его слишком весёлый тон немного смутил, но Хван постаралась не думать об этом. Дядя всегда старался смотреть на мир позитивно. Когда она вернулась, Рюджин уже ковыряла вилкой макароны с сыром, сверху посыпанные обжаренным беконом. Панкейки с кленовым сиропом стояли на отдельной тарелке. Рядом, – расфасованные по небольшим мешочкам, – лежали три вида джема. От чая поднимался в воздух пар. – Тебе не нужно было платить за меня. – Не знаю, как у вас в Калифорнии, но в Спрингвуде действует правило, – платит тот, кто привёл. – Тогда когда-нибудь я должна пригласить тебя и заплатить. – Если хочешь. – Хочу, – уверенно сказала Йеджи. – Мы ведь друзья, а друзья проводят время вместе. – У меня его не так много, но, если захочешь прогуляться или поесть, звони в магазин. У Хёнджина есть номер. Ну, или просто найди его в телефонной книге. – Ты почти всегда там? – Да. – Я не хочу тебя обидеть, но это странно. Многие подростки работают, но ты проводишь там каждый день. – Чтобы сбежать, нужны деньги. Я хочу машину. Не дерьмо с колёсами типа того, на чём ездят некоторые местные, а хорошую машину. Может, «Ford Thunderbird», хотя такая машина скорее для Техаса или других штатов, где потеплее. – Это из «Тельмы и Луизы»? – О, так у тебя всё-таки есть начальные знания, – улыбнулась Рюджин. – Да, оттуда. Отличная машина. Жаль только, что летать не умеет. – А если не она? Есть ещё что-нибудь, о чём ты мечтаешь? – Plymouth Fury, 1959 года. Обязательно кроваво-красная. Это будет стоить дорого, и на её починку придётся тратить целые состояния, но это действительно красивая. И… – Нет, я сама угадаю, откуда это. «Кристина», да? Фильм по Стивену Кингу. – Хван Йеджи, – это звучало почти восхищённо. – Ты не перестаёшь меня удивлять. Что дальше? Выяснится, что ты пересмотрела все ужастики, а «Кошмар на улице Вязов» ненавидишь из-за того, что это клишированное дерьмо для детей и подростков? – Нет, просто мой отец любил этот фильм. Папа купил эту машину, когда Йеджи исполнилось десять, и она была с первого взгляда покорена красотой. Солнечные лучи танцевали на красных глянцевых боках. Они блестели так, что почти слепили. Папа разрешил ей ненадолго сесть за руль, и никогда раньше Хван не чувствовала себя настолько счастливой и взрослой, как в тот момент. – Моему нравился «Коммандос». У него совсем не было вкуса. – Ты… ты хочешь поговорить о нём? – Просто хочу, чтобы не думала, что я терпеть его не могла. Он… он не любил меня, это очевидно, но хотя бы не пытался выкинуть на улицу. Иногда он даже покупал мне такие маленькие жвачки со вкладышами, и я чувствовала себя хорошо. – На похоронах ты сказала, что он не был хорошим человеком. – Потому что это так. Он любил Юну, но на этом всё. Он бил меня, когда был пьян, поднимал руку на мать. Вообще-то она тоже его била, так что они, очевидно, стоят друг друга. В любом случае, я не хотела, чтобы он умер. На секунду Йеджи подумала, что должна рассказать о подозрениях Юны, но вспомнила, что обещала молчать. Это оставалось «семейным» делом. Была ли Рюджин там или нет, Хван не могла просто спросить об этом и перевести тему на что-то другое. – Каким ты его помнишь? – Пьяным, – быстро ответила Рюджин. – Он всегда лежал на диване, спал там и ел. Ему было лень подниматься на второй этаж. Я… я помню, что очень удивилась, когда за несколько дней до смерти он решил переночевать в их с матерью спальне. Он уже тогда с трудом ходил. Всё это, – его смерть, – просто нелепое стечение обстоятельств. – Можешь не говорить, если не хочешь. – Но я хочу. Это меня беспокоит. Я… я приехала, и… на крыльце так воняло выпивкой. Меня почти стошнило. И кровь… повсюду, понимаешь? Хорошо, что Юны тогда не было. Ей бы снились кошмары. – Мне снятся. – Ты… – Да, но я хочу тебе рассказать. Слышала о крушении парома? – Показывали по ТВ. – Я была там, – Рюджин потянулась, чтобы взять её за руку, и Йеджи выдавила улыбку. – Мама вышла, а мы с папой просто болтали о том, что съедим на ужин, когда внезапно раздался треск. Он был таким громким, что я подумала, будто небо раскололось. А потом нас резко отбросило налево. Меня… меня выбросило в открытую дверь, а палубу накрыло волной. На секунду всё стало чёрным, и… спасатели сказали, я выжила, потому что скатилась за борт и быстро за что-то зацепилась. Некоторых просто раздавило, других… – слёзы подступили к горлу. – Их зажало, и они… вода… Йеджи подумала, что снова задыхается. По коже пробежали мурашки. Куртка Рюджин вдруг начала казаться слишком тяжёлой, мокрой, а в нос ударил запах соли. Капли морской воды начали литься с потолка, заливая закусочную, пока сердце ускорялось. Стало легче, когда Шин переплела их пальцы, нежно сжимая. – Я понимаю. – Их не нашли. Я думала, что они ещё живы, и это хорошо, но теперь… у меня даже нет места, куда я могу прийти. – Людям не всегда нужно что-то реальное. Это важно, да, но разве они не всегда с тобой? В твоём сердце? В твоих воспоминаниях? – А твой отец с тобой? Рюджин грустно улыбнулась. – Всегда. Я не говорю с ним, потому что мы никогда не разговаривали, но да, он рядом. Ты… ты веришь, что жертвы иногда преследуют убийц? Ну, их духи. – Нет. А к чему ты это спрашиваешь? – Стало любопытно, – пожала плечами Рюджин. – Я читала об этом, и мне интересно, – правда ли это или просто чувство вины? – Может, и то, и другое. – Может. Люди такие странные. Это почти мне нравится. – Да, мне тоже. – Эй, – она взглядом указала на въезжающий на парковку пикап. – Вот и Нэнси-старший. Передавай ему привет. – Подожди! Мы… мы ведь ещё сможем когда-нибудь повторить это? – Конечно. Ты же меня пригласила. Я никогда не отказываюсь от бесплатной еды.***
– Так, – протянула Черён, едва Рюджин вошла в магазин. – Я видела, как вы с Йеджи уходили вместе. У вас было свидание? – Остынь, Купидон. Её брат опоздал, и я отвела её в закусочную, чтобы она не мёрзла у школы. – Ты могла бы завести её и в школу. – Могла, – согласилась Рюджин. Было глупо отрицать, что Йеджи нравилась ей. Впервые за последние несколько лет кто-то, – кроме Черён и нескольких взрослых, – относился к ней хорошо. Она знала, что Рюджин сделала, сказала и всё равно продолжала дружить с ней. Это заставляло Шин улыбаться, – да, мысленно, чтобы Черён не заметила, но всё равно улыбаться. – Она тебе нравится. – Ты знаешь, что да. – А ещё я знаю, что это взаимно. Давай, не будь идиоткой и пригласи её на свидание. – Мы друзья. – Нет, вы чёртовы Росс и Рейчел. У нас нет двух сезонов, во время которых вы могли бы ныть друг по другу, поэтому просто сойдитесь. В чём проблема? – Отношений нет в моих планах. – А ещё в них не было дружбы со мной и посмотри, где мы сейчас. Давай, – Черён приобняла её за плечо. – Планы меняются, Рюджин. – Не этот. – Ты можешь уехать с ней. – А если она не захочет? Рюджин понимала, что это глупо и даже наивно, но ей хотелось верить, что она справится. Любовь приходила и уходила, как и девушки, и, уехав, она могла забыть о Йеджи. Может быть, проезжая по автостраде, Шин встретила бы на обочине какую-нибудь загорелую красотку, которая по чистой случайности ехала в тот же город. Слово за слово, и они бы целовались, свернув на обочину. И без мыслей о Йеджи! Почти без мыслей о Йеджи. – А если захочет? Ты хотя бы спрашивала? – Нет. – Придурок, – беззлобно промурлыкала Черён. – Хорошо, что у тебя есть такой умный друг, как я. Вот, что тебе надо сделать… – Нет. – Что? – Нет. Не вмешивайся, не дави на Йеджи, не пытайся обсуждать это с Юной и Джису. То, что мы нравимся друг другу, не значит, что мы сойдёмся. На этом разговор окончен. – Я хочу, чтобы ты была счастлива, Шин. – А я хочу, чтобы ты перестала лезть в мою жизнь, Ли. Хватит. У меня есть план, я годами мечтала уехать, и я не откажусь от этого только из-за девушки, которая выглядит как чёртова мечта. Пожалуйста… просто, блять, не лишай меня мечты наконец начать нормальную жизнь. – Да, – Черён кивнула. Уголки губ опустились вниз. – Если это так важно для тебя. – Прости, но я не хочу этого. Не из-за Йеджи, она прекрасна во всех отношениях, а из-за себя. Я не останусь здесь. Вот в чём причина.