мой любимый фильм (о нас с тобой)

      Йеджи не знала, почему чувствовала себя так.       Вернувшись домой, Хёнджин поднялся к ней, чтобы сказать, что довёз Рюджин в безопасности, и она едва не расплакалась. В комнате будто бы стало холоднее. Спина заныла, посылая по сетке шрамов пульсирующие искры боли, и руку почти привычно свело судорогой. Она вспоминала, как погружалась в холодную воду, пока кровь стекала из открытых ран, расплываясь вокруг огромным красным пятном.       Ей хотелось вырвать из себя нервы, чтобы больше не чувствовать сводящего с ума жара. Перед глазами снова возник образ отца. Он тянулся к ней, перегибаясь через металлические перилла, пока паром кренился к воде. Мамы нигде не было. За минуту до столкновения она вышла, чтобы ответить на звонок, а затем ту часть борта просто затянуло под воду. Раздался жуткий треск…       Йеджи всё ещё не понимала, как нечто настолько огромное, мощное могло разрушиться меньше, чем за три минуты. Почему с её семьей? Почему с ней?       – Милая, – позвал Хёнджин, осторожно устраиваясь рядом. – Как ты?       – Руку сводит.       – Хочешь сделать укол?       – Ты же знаешь, что это не поможет. Это так… так плохо. Я не чувствую свою руку и часть ноги, и иногда мне больно даже встать с кровати. Это отвратительно!       – Нет… нет, Йеджи… это показывает, как сильно ты боролась.       – А папа не боролся?       – Детка, он… он боролся. Конечно, он боролся, но иногда случается так, что этого недостаточно. К сожалению.       Он скользил пальцами по локонам Йеджи, мягко поглаживая, лаская. Ей всегда становилось спокойнее, когда он был рядом. Может, потому что Хёнджин был первым, кого она увидела, когда наконец открыла глаза после слишком яркого медикаментозного сна. Брат сидел у её кровати, закрыв лицо руками. По запястьям вниз стекали слёзы.       Услышав стон, он вздрогнул, а затем едва не свалился со стула. Никогда раньше Йеджи не видела его настолько счастливым.       – Я так устала, Хённи.       – Я знаю, Йеджи, но я, папа и мама всегда на твоей стороне. Помни об этом.       – Конечно. — Я могу устроить для тебя небольшой вечер кино, если хочешь. Привезу девочек и Рюджин.       – Рюджин?       – Да, – Хёнджин смутился, неловко ёрзая на краю кровати. – Я подумал, что ты хотела бы её видеть.       – Думаешь, она придёт?       – Почему нет?       – Мне казалось, она навещает меня только из-за того, что волнуется. Зачем ей приходить, если я чувствую себя хорошо?       – От нашего дома до магазина примерно 40 минут пешком, Йеджи. До её дома идти больше часа. Думаешь, она бы проходила столько, если бы только беспокоилась? Может, на самом деле она хотела тебя видеть?       – Ты считаешь, что я ей нравлюсь?       – Да, – улыбнулся Хёнджин. – По крайней мере, я не помню ни одного человека, к которому она относилась бы так же. А ты? Как она тебе?       – Она милая.       Брат усмехнулся.       – Милая? Клянусь, что никто раньше не называл её «милой»!       – Она хороший человек, – если бы Йеджи чувствовала себя лучше, то влезла бы в спор, но сейчас сил хватало только на то, чтобы слабо возразить. – И она действительно заботлива, просто… просто никто будто не хочет этого замечать.       На секунду Хёнджин замолчал, будто обдумывая, что сказать. Йеджи почти видела, как крутятся в его голове шестерёнки.       – Я понимаю, но в то же время очень не уверен. Я знаю Рюджин. Она замкнутая, странная и молчаливая, но тратит почти час на дорогу, чтобы побыть с тобой. Это не сочетается в моей голове.       – Ты не веришь, что она может относиться к кому-то хорошо?       – Я к этому не привык.       Йеджи понимала, почему люди так относились к Рюджин, но в её голове сложился совсем другой образ. Её Рюджин была милой, – она приходила к ней, чтобы узнать о здоровье, помогала, и относилась как к человеку, а не больной живой капле, которая едва могла двигаться. За последние полгода Шин стала первой, кто посмотрел на Йеджи без жалости.       – Я организую всё в субботу. Хочешь пригласить Рюджин сама?       – Да. Я сама всех приглашу.       – Хорошо. Подумай пока над тем, что хочешь поесть и выпить. Я зайду через час, чтобы проверить, как ты.       – Спасибо, Хённи.       – Без проблем. Люблю тебя.       – Я тоже тебя люблю.

***

      Рюджин потягивала через трубочку холодную газировку. Черён сидела рядом, закинув ноги на стол, и полным скуки взглядом рассматривала ряды дисков, кассет и плакатов. Они только что закончили раскладывать новое поступление, клиентов не было, и сонливость тяжёлыми наковальнями давила на плечи.       Шин думала о том, чтобы позвонить Йеджи, навестить её, но здравый смысл подсказывал, что это плохая идея. Хёнджин и его родители могли бы подумать что-то не то, по городу обязательно поползли бы слухи… здесь никто, – кроме, возможно, Черён, – не умел держать язык за зубами.       Ухмыльнувшись ещё шире, Ли подтолкнула к Рюджин ещё не разобранную коробочку.       – Что это?       – Открой и увидишь, – хитро заявила Черён.       Раскрыв ящик, Рюджин выудила из коробки кассету с девушкой в очень укороченной форме спасателя Малибу на упаковке. Внизу огромными красными буквами написано: «Плохие мальчики всегда заплывают на буйки». Она почувствовала, как в животе появилось странное чувство. Ей явно нравилось тело этой девушки, но название…       – «Буйки»? Серьёзно?       – Ты назвала бы по-другому?       – Не знаю. Может, что-то не такое пошлое?       – Это порно, Рюджин.       – С чего ты вообще взяла, что мне нужно порно?       – Ну… возможно, я знаю, где ты вчера проводила вечер.       – И? – Равнодушно спросила Шин. – Я ходила навестить Нэнси.       – Пешком?       – Нет, на метле, которую одолжила у своей матери. Какой ответ ты хочешь от меня услышать?       Черён пожала плечами, глядя на Рюджин с хитрым прищуром.       – Значит, ты набиваешь пакет продуктами, идёшь к девушке, которую знаешь месяц, и это нормально?       – Она плохо себя чувствовала.       – Когда я плохо себя чувствовала, ты сказала, что я должна меньше пить.       – Потому что накануне ты выпила три бутылки виски, и я держала тебе волосы, пока тебя тошнило в кустах. Конечно, я не появлюсь у твоего дома с лекарствами по карманам, чёртова алкоголичка.       – И я покупаю ей бургеры…       – Их покупаю я. Ты должна мне уже двадцать заказов в МакДональдсе.       – Ой, заткнись.       – Богатая сука, – беззлобно огрызнулась Рюджин, опуская кассету в свой рюкзак.       – Не потому, что я люблю порно. Просто это интересно.       – Да, конечно. Будешь представлять Йеджи на месте самой горячей сучки?       – Нет, как ты тонешь.       Она закрыла глаза, представляя, как вернётся домой, закроет дверь и просто забудем обо всём, что было до. Она включит фильм, – возможно, даже это нелепое порно, явно созданное для сорокалетних извращенцев, живущих с мамами, – и насладится хорошим вечером. И, возможно, подумает о Йеджи. Просто интересно, – лучше ли ей? Поужинала ли она? Рюджин не эксперт в медицине, но слышала, что больным нужно больше есть, чтобы восстанавливать силы.       – Йеджи!       Услышав это имя, Рюджин едва не упала со стула.       Йеджи всё ещё выглядела слишком бледной для здорового человека и слегка прихрамывала, но ходила, не опираясь на Хёнджина. Её правая рука, обмотанная тугой перевязью, висела на уровне живота. Часть футболки на размер больше сползала по бледной коже, обнажая светло-розовую бороздку шрама.       Она смущённо улыбнулась.       – Тебе лучше? – Спросила Шин, вдруг слишком сильно осознавая собственную неловкость.       Руки и ноги вдруг показались слишком короткими и худыми. Рёбра выпирали как скелет огромного кита, и волосы… Боже, она что, не могла хотя бы причесаться или подкрасить волосы, погладить футболку? Конечно, жизнь несправедлива, но не настолько, чтобы выбрасывать её к самой красивой девушке города в грязном поло и потёртых джинсах!       – Да. Мы были у врача, он сказал, что будет лучше пока перевязать руку, чтобы я случайно не повредила нерв.       – Ну, это не так много.       – Да, согласна.       – Какой жанр нужен? Мы скоро закрываемся, так что тебе нужно поторопиться, Нэнси.       – Я могла бы взять что-то из этого…       Йеджи потянулась к коробке с порно, но Рюджин успела забросить её под стол. Одна только мысль о Хван, смотрящей порно, заставила её покраснеть.       – Там фильмы для детей.       – Для очень больших, детей.       – Заткнись, Ли.       – Вообще-то, – Йеджи неловко переступила с ноги на ногу и улыбнулась. – Я хотела пригласить вас на вечер кино на ранчо дяди и тёти в эту субботу. Поужинаем, посмотрим фильмы, повеселимся, я надеюсь.       – О, звучит круто! – Улыбнулась Черён. – Я приду!       – Рюджин?       – Не знаю.       Ли толкнула её под рёбра, едва не роняя на пол.       – Она придёт, – заявила Черён. – И мы принесём фильмы, если ты не против.       – Конечно нет. Я доверяю вашему вкусу.       – Отличное решение!       Рюджин чувствовала, как дыхание постепенно исчезало из лёгких. Она не могла отвести взгляд от Йеджи. Её не портили ни мешки под глазами, ни россыпь чёрных точек на носу. Разве можно быть такой идеальной? И разве такая, как Хван, – прекрасная принцесса из Калифорнии, – могла чувствовать что-то к девушке типа Шин? Такое бывало только в сказках, а в них Рюджин никогда не верила.       – Ты такая идиотка, – пробурчала Ли, когда Йеджи с парой дисков скрылась за дверью.       – Отстань.       – Я серьёзно, Шин. Если хочешь понравиться девушке, не веди себя так, будто тебе плевать. Очевидно, что она что-то к тебе чувствует.       – Очевидно?       – Конечно! Она видит, какой ты урод, и всё равно приходит. Не потеряй это сокровище!