Механическое сердце.

Учёные говорят, что вещие сны - продукт нашего воображения. Специалисты объясняют вещие сны тем, что наше подсознание никогда не спит. Оно постоянно в работе, фиксирует каждое событие нашей жизни тогда, когда сознание дремлет. Тогда, во сне, приходит информация, которую можно расценивать как вещий сон. Также мы часто думаем о вещах, которые хотелось бы увидеть наяву. Эту информацию мы можем расценить как вещий сон. Человек по собственной натуре фантазёр. Мы мечтаем о мире без войны, испытуемого ужаса. Но в то же время продолжаем создавать способное уничтожить нам подобных оружие. Люди странные существа. Противоречащие. Страницы, слабо освещённые лампадой с прикроватной тумбочки, медленно переворачивались под тонкими пальцами с огрубевшими подушечками. Лишь их шелест нарушал гробовую тишину, царившую в комнате. Уже как полчаса закончились шуршания в соседней части чердака, маленькая Анна убрала деревянные фигурки животных в небольшой чемодан, и легла в постель. Если задержать дыхание, можно услышать также тихое детское сопение. По привычке младшая Эндерштейн перед сном брала любимую игрушку – большого пушистого оленя, который являлся ещё совсем малышом – пятна ещё не сменились на рожки. Его отец принёс однажды вечером. Анне сказал, что отдали соседи. Но позже признался Элоизе, что ходил на окраину, где, по предположениям местных, разбился автомобиль извне. Говорили, что он просто однажды вылетел с нижней части гор, где были большие равнины. Несчастный случай. Но кто-то говорил, что это случилось специально. Суицид? Отнюдь, несмотря на неприятную историю появления игрушки, она была самым уцелевшим среди всех вещей. Её лишь помыли от машинных внутренностей, пыли, и крови. Анна часто просила почитать перед сном ей одну из книг Элоизы. Поскольку старшая Эндерштейн интересовалась литературой из внешнего мира, увлечение её считалось крайне странным. Есть очерки из местной церкви и летописи – сиди и читай! Так нет же, Фёдор Достоевский, Антон Чехов, Лев Толстой! Однажды маленькие задиры даже обозвали её еретичкой, не зная, что это слово означает. Элоиза понимала, что этого они нахватались от своих родителей. Но всегда старалась отвечать добром на зло. Это освобождало от тяжёлого камня на душе. Бумага под пальцами резко скрипнула, скомкавшись. Это было очень давно, но сердце предательски сжималось от воспоминаний. Всё в этом мире оставляет отпечаток. - Слабая, - промелькнула в голове мысль. Но, словно по рефлексу, голова обернулась на движение в углу. В обитом тёмно-коричневой грубой кожей кресле сидел силуэт. Знакомый, будто свой собственный. Нога закинула на ногу, на ладошке скучающе покоится голова. Тёмные локоны непослушно окантовывают фигуру. Элоиза, вскочив, схватилась за лампаду, но, обернувшись, обнаружила, что названного гостя нет. - Даже не пытайся. – послышалось у самого уха, след дыхания опалил мочку и шею. Сзади, как и ожидалось, никого не было. - Что ты? – шепчет Элоиза, сжимая основание лампады. Градом катится пот по лицу и спине. - Я? – шикнула тень. – А ты? Как зовут тебя? - Я Элоиза, а тебя? – осторожно озиралась вокруг девушка, подходя ближе к шкафчику. В глубине одежд лежал охотничий нож с обернутой кожей рукояткой. - А меня нет! - удивленно-радостно воскликнула тень. Она резко подскочила прямо к лицу Элоизы, оставив холодный след прикосновений, заставив крепче схватиться обеими руками за стойку, зажмурив глаза. Тень неожиданно хихикнула и произнесла на выдохе. – Нет, ты ещё не готова. Тень исчезла также неожиданно, как и появилась. Ладошки были потные и лампада так и норовила выпасть, поэтому для больше уверенности девушка оставила её на столике. Пальцы мелко дрожали, она сглотнула. Почему то это больше удивляло, чем пугало. В последнее время в жизни дочери скрипача начало происходить множество странностей. Самая большая странность – собственный разум, будто играющий злую шутку. Элоиза открыла шторку между комнатами. Анна всё также спала, обнимая своего малыша оленя. Казалось, ничто не сможет потревожить сон девочки. Старшая Эндерштейн натянула одеяло повыше к самому носу. Анна в полусне коснулась ладони Элоизы, притянув к своей пухлой детской щеке. Блаженная улыбка расплылась на ангельском личике. Элоиза думала обо всём, и ни о чем. Не хотелось вспоминать события прошедшей ночи. *** Вещица, которую по приказу Гейзенберга я позже прикупила у Герцога, обошлась мне в тридорого, поскольку магнитола была найдена им далеко за территорией деревни, а там даже шли торги между им и испанским купцом. Из детали Лорд предложил мне сделать что-то вроде радио, для чего мне нужно было найти составные элементы. На окраине около машины я обнаружила нужный адаптер и новый алюминиевый корпус. Старый знатно проржавел. Осталось найти антенну и звуковыводящие устройства. Их получилось достать у одного их жителей и на другом конце деревни. Гейзенберг дал нечёткие указания, но я знала составные компоненты. Позже на летней кухне копалась со всеми кабелями и самой коробкой магнитолы. Подсоединила адаптер в нужное гнездо. Новый алюминиевый корпус блистал на солнце наполированными боками, пускал солнечных зайчиков. Я была крайне довольна проделанной работой. - Когда я говорила про работу, я подразумевала не совсем это, - с некоторым недовольством произнесла Елена за спиной. Я подскочила на месте, винтик выпал из моих пальцев, лязгом оглушая комнату. Я подняла почти потерянную вещь. – странно ведешь себя последнее время, сидишь тут, работаешь над этим… - Радио, - подсказала я. Елена скривилась, махнув рукой. Александра присела по левую сторону от меня, подперев ладошкой щеку. На губах её цвела и пахла улыбка. - Работаешь так увлечённо, - протянула она. – мне даже захотелось поучаствовать. - Это будет провер… провернуть сложновато, однако. Я сама еле поняла что и как. – осекаю себя, прикусывая изнутри щеку. Ногти нервно вогнались в покрытую мелкими шрамами ладонь, оставляя следы полумесяцев. - Нам лучше не лезть, Александра. Лично я не хочу нажать не туда и отлететь к чертям на куличики. – Лупу закатила глаза. - К ликанам. – улыбнувшись поправила Стефан. Дружескую перепалку прервал белый шум радио. Я удивлённо вскинула руки, одновременно немного испугавшись. Из него не доносилось ничего конкретного, лишь помехи, но, решила я про себя, это уже победа, что оно работает. Я аккуратно полностью выпрямила антенну, покрутила колёсико, которое, по объяснениям Лорда, должно было сменить некую «частоту». Но, к сожалению, на мои манипуляции агрегат ничем не смог ответить. Белый шум несменно стоял в ушах. - Кажется «не ловит», - вспоминаю эту фразу со слов Гейзенберга. – мы находимся очень глубоко, сюда связь не дойдет. Александра, как работает оно у вас? - Нашла у кого спросить, - фыркнула блондинка. – за это отвечает отец. Вроде, без помех. Речи мамы слушает вся деревня, а значит работает оно исправно. Из динамиков донёсся резкий режущий звук, прерывающийся помехами. Неожиданно я поняла, что понимаю отрывки слов. Они казались мне знакомыми, но смысл то и дело ускользал. Я напряглась. «Цель… в лесу… завтра поедем… руль на вост...» Я попыталась в мыслях сопоставить отрывки слов, и, в целом, я поняла, что речь идёт и каком-то патруле. Патруль? Здесь? Я знала, что ликаны ходят по окраине деревни, но эти создания явно не настолько умны, естественно, кроме Уриаша и моей беловолосой подруги, но разговаривать они навык пока не приобрели. Это были явно люди. Женский голос ответил на некое сообщение. «Не глу… Сероглазый… опасно…» Значит.. они идут на восток деревни. Я смогу проследить за ними, и, если узнаю что-то важное, смогу рассказать Лорду. Я быстро поднялась на ноги, скинув радио в широкую сумку. - Мне пора, - резче, чем хотелось бы пискнула я, чмокнула подруг в щеки и побежала скорее к дому. Я планировала собрать всё нужное для завтрашней вылазки. *** Элоиза никогда бы не подумала, что жизнь перевернётся резко с ног на голову. А ещё реже она думала о непроходимости здешних лесов. Острые ветки когтями то и дело хватали её за руки, оставляли затяжки на просторных брюках, царапали щеки. Ощущалось, будто особо удачливый прутик попадёт аккурат в глаз. Но вот в, буквально, пятидесяти метрах от Эндерштейн распластался обрыв. Горные пики напротив нагоняли холодок снежными шапками даже через километры. Внизу как на ладони покоилась пока что спящая деревня. Через пару минут крикнет первый петух. Проснутся конюх и скотник, пройдут по рядам стойл, осмотрят денники, левады. Проснётся скотина, территория наполнится различными звуками животины. Очнётся ото сна природа. Расцветут первые цветы. Запоют соловьи. И, в конце концов, проснутся люди. Но Элоиза знала – ликаны давно не спят. Её затея была опасна. Пару раз она видела тени в лесной чаще, пряталась в кустах или за широкой спиной дуба. Перед выходом девушка растерла траву, отпугивающую монстров. Намазалась экстрактом и, благоухая этой спасительной липкой субстанцией, выпорхнула из дома. Но это не было гарантией спасения ни в коем случае. Элоиза хмыкнула от промелькнувшей мысли: если на неё нападёт ликан – она заберет его с собой. Она прошла по окраине ещё около пятиста метров, прежде чем на периферии замелькали очертания палаточного городка. Элоиза стояла достаточно далеко, чтобы увидеть что-то конкретное, но всё же заметила два флага. На одном был изображен почти схематично пёс, а на втором некий синий круг. Максимально приглядевшись Эндерштейн прочла: B.S.A.A. Что бы это могло значить? - О чем задумалась, чужачка? – неожиданно женский голос мягким тембром ударил по ушам, оглянуться было страшно. «Чужачка.. кто бы говорил.» - Я не хотела вам помешать, - тихо пролепетала Элоиза, сглотнув. - Я не наврежу тебе, можешь не дрожать так сильно. – усмехнулась женщина. В руках ее что-то противно лязгнуло, и Элоиза приготовилась к свисту пуль и острой боли. – черт, говорила же привезти нормальные! Выстрелов не последовало. Лишь смешок и постукивания ногтей по металлической поверхности. Эндерштейн медленно повернулась. - Всё же без маски мне видно куда лучше. – ухмыльнулась та. В глаза сразу бросилась необычная для здешних мест внешность. На вид женщине было около тридцати, странно выраженные узкие глаза и острые скулы. Волосы густой черноты коротко острижены почти под андеркат. Чёрный брючный костюм и бордовая атласная рубашка выгодно подчёркивала каждый изгиб изящного кошачьего тела. В руках она держала ни что иное, как жестяную кружку с темнеющим внутри содержимым. - Вы.. – Элоиза удивлённо открыла рот, глотая воздух. Она впервые столкнулась с человеком извне так близко, без возможности убежать – на правом бедре к брюнетки висела кобура, с опасно блиставшей рукояткой пистолета. – Я вас видела! В лесу! Маска ворона и черный балахон. - Догадливая, я не удивлена, - всплеснула свободной рукой собеседница. Элоизе казалось, что в холодной бездне чёрных глаз женщины ничего не отражалось. Будто перед ней стояла живая кукла без эмоций. Что-то было в ней фальшивое, отталкивающее, но, как бы ни было противоречиво, в то же время, притягивающее. Загадочность, желание заглянуть за фарфоровую кукольную маску. Ветер колыхал смоляные пряди, открывая полностью бледное лицо. Над бровью красовался один единственный шрам. Незнакомка уловила вопросительные нотки в воздухе. - Нравится? – с толикой хищности произнесла она. – Признаюсь тебе честно: это единственный шрам на моём теле. Испещренные ими агенты становятся уже не настолько привлекательными, а мне это невыгодно. – она вздохнула, взглянув Элоизе за спину. – Что ж, думаю тебе пора. - Но у меня есть вопросы! - Однажды ты получишь на них ответы. Не от меня. – когда Элоиза хотела что-то ответить, незнакомка приложила палец к губам, совсем как в их первую встречу. – Задай один. Абсолютно неважный. Глупый. Что тебя интересует в данный момент. - Ваше имя. – шепчет Эндерштейн. - Эйда Вонг. *** Было до ужаса душно и страшно. Тяжёлые шаги впереди отстукивали в ушах танцевальные ритмы, высокая фигура статно возвышалась, закрывая путь. Ты идешь по какому-то узкому коридору, и удивляешься, как женщина впереди приходит в них. За эти несколько дней, проведённые с спасительницей, ты начала различать людей. Мужчины и женщины, люди и нелюди. До встречи с ней всё смывалось в единую мыльную картинку. Она открыла тебе глаза. Сейчас ты впервые начала скучать по тому, какой была раньше. Пару дней назад твоей целью было выживание и времени на страдания от потери себя не было. Ты скучаешь по пушистой шерсти, по холодному хлесткому ветру. Ощущению свободы. Ты знаешь, что она не сделала бы тебе больно, не отдала бы, зная, что они ранят тебя. Но ты видишь страдающие лица множества женщин в одиночных камерах. Острые уши прижимаются вниз, и скулёж вырывается из груди раньше, чем ты что-то осознаешь. - Не волнуйся, милый щеночек. Тебе это не грозит. – властно произнесла женщина. Ближняя заключённая пыталась что-то произнести, на что госпожа тяжело вздохнула, остановившись. – Прошу, не смотри. Тебе не нужно забивать светлую голову этим. Ты послушно отвернулась. Странный звук постукивающих ногтей. Казалось, когтей. Мычание и вопль, заглушаемые железной маской. Хрип. Хлюпанье жидкости. Острый предмет выходит наружу. Ты осторожно поворачиваешься, наблюдая как хозяйка замка берет лежавшую на ближней бочке с вином тряпку, неосторожно вытирая перчатки. Нет. Чёрные ладони! На бежевой тряпке видишь кровавые разводы. Пленница висит с четырьмя сквозными ранами. - Бэлла, прошу. – мягко говорит женщина. Ты вновь слышишь этот звук. Воздух сгущается, становится осязаемым. Тысячи маленьких мух хлопают крылышками. Ты видишь красивое ангельское лицо, светлые волосы. Лицо старшей Димитреску испачкано кровью и размазанной почти чёрной бордовой помадой. - Да, мама. Из неё получится невкусное вино, однако смертные потребляют всё, что на вкус лучше, чем мел. Женщина улыбнулась, наблюдая, как дочь серпом захватывает щиколотку мёртвой девушки. - И ещё. Организуй нашему милому щеночку достойное приветствие. Ей нужна комната и новая одежда. Негоже ходить в моём замке в лохмотьях. Тебе показалось, что Бэлла скривилась. - Да, мама. Комната в соседнем крыле для старшей прислуги подойдёт. Рядом с Ливианой, Вайорикой и Вивьен. Женщина одобрительно кивает и кладёт руку на плечо. - Когда обустроишься приглашаю тебя на наш ужин. Не волнуйся, у нас есть и нормальная еда. – усмехнулась она. – А теперь ступай за Бэллой. Она устроит тебе небольшую экскурсию в качестве маленькой услуги. Ты киваешь, перебирая когтистыми пальцами оборки юбки. Старшая Димитреску ведёт тебя по тому же коридору, но поворачивает в последний момент. Вы входите в кухню, душную, как и любое другое помещение замка. Несмотря на очевидность предпочтений обитателей, на этой кухне не пахло ни кровью, ни гнилью. Но твой обостренный нюх чувствовал это из соседнего помещения. - Подожди меня тут, - кинула блондинка, оттаскивая к той комнате тело. – я оставлю её тут, а повара положат её в морозильную камеру. Что ж, пройдём далее. Замок поистине был огромен. За небольшой промежуток времени ты увидела гостиную, винную комнату, несколько комнат с красивыми статуями, на которых были надписи. Ты читать не умела, но что-то подсказывало, что если хотела остаться здесь – нужно всему научиться. Вы пришли в хозяйское крыло. - Здесь наши покои, а здесь – мамы. Не советую тебе наведываться к нам без причин. – она оскалилась. – но, если я позову – ты обязана появиться. Прошу не опаздывать также на наши уроки. Ты сейчас совсем как ребёнок. – смягчила голос она, подходя к тебе. Ладонь в кожаной перчатке легла на твою острую скулу, провела дальше, к линии роста волос. Ты могла детально рассмотреть её красивое лицо, измазанное кровью. Герб Димитреску статно выделял её среди других, тех кого ты некогда видела. Золотистые глаза блестели недобрым блеском. Ты могла почувствовать, как приятно пахнут её завитые в кудри светлые волосы. Она неожиданно схватила тебя за затылок, приблизив опасно близко. В руке сверкнул серп. Надавив на белоснежную кожу, она усмехнулась. Тёплая жидкость потекла по скуле, подбородку, шее, затекает за шиворот. Отнимая серп от лица, Бэлла слизывает капли с лезвия. Язык её описывает полумесяц. Ты завороженно сглатываешь. Казалось, ей не хватило. Недовольно хмыкнув она приблизила своё лицо к твоему. Ты не чувствуешь дыхания. Её, на удивление, мягкий тёплый язык касается твоей скулы в месте царапины, слизывая, обводя по краям ранку. От неожиданности ты кладёшь ладонь на её плечо. Она резко отрывается, сначала зло оглядывая тебя, но, передумав, улыбается, оголяя небольшие клыки. Снова приближает своё лицо к твоему. - Сестра, развлекаешься без нас? – Бэлла нехотя отрывает своё лицо от твоего. Натягивает улыбку, хотя ты видишь её недовольство, пролегшее складкой меж бровей на её идеальном лице. - Совсем нет, милые. – бросает она, оглядывая сестёр. Со стороны казалось, что они друг от друга ни чем не отличаются, но приглядываясь ближе ты видишь разницу, не только очевидную. Все были красивы, но Бэлла манила тебя сильнее. - Даниэла, она нашла себе игрушку. – нарочито недовольно поморщилась брюнетка. - Кассандра, кажется ты была занята шитьём пару минут назад. – вздохнула старшая. - О, да, Кэсси, кажется ты была занята крайне скучным занятием. Уступи псинку мне. – оскалилась рыжая. - Она вам не псинка, - ощерилась Бэлла. – советую вам не приближаться к ней. - О, Дэнни, кажется наша сестричка выбрала себе фаворитку. – брюнетка повернулась к тебе. – удачи. - Больно надо. Слишком воняет собакой. Бэлла второпях берёт твою ладонь, уводя прочь. Ты видишь три комнаты, отмеченные особыми символами и узорами. Ты вспоминаешь три имени. - Ливиана – наш мажордом. Советую быть с ней аккуратной. Она сурова. А ещё она фаворитка Даниэлы. – ты думаешь о значении фаворитов и Бэлла будто читает твои мысли. – Поймёшь позже. Вивьен – шеф-повар. С ней можешь попробовать поболтать, если станет скучно. – она на секунду задумалась, после чего облизала губы. – Но, поверь, со мной скучно не будет. Последняя – Вайорика – главная по уборке помещений. С ними ты познакомишься завтра. Это весь старший персонал. Остальные так, самое обычное отребье, которое можно заменить. Надеюсь, ты меня не разочаруешь. – вы проходите чуть дальше. В самом углу ты видишь дубовую дверь с выгравированной надписью. – это твоя комната, располагайся. Ты видишь перед собой красивую кровать из дорогого дерева, застеленную мехом. Ты пугаешься, но понимаешь, что шерсть не волчья. Окна плотно зашторены, ни капли света не падает на пол. Напротив кровати стоит шкафчик, пока не набитый одеждой, и туалетный столик. Сбоку дверь в уборную. Просто и со вкусом. Тебе не нужно много изяществ. На кровати лежит твоя новая одежда. Серая воздушная блузка с множеством кружевных элементов, с широкими рукавами. Синяя юбка в пол. - Переодевайся. – ты была бы не против, но пристальный взгляд Димитреску прожигал в тебе дыру. Ты стягиваешь ту одежду, которую принесла твоя спасительница, оставаясь в нижнем белье. Накидываешь блузку, но останавливаешься, оторопев. - Почему застыла? – недовольно произносит блондинка. – Посмотри на меня. Сейчас. Ты поворачиваешься, глядя прямо в глаза. Она смотрит куда-то в область ключиц и усмехается. Медленно стягивает кожаные перчатки, открывая вид на чёрные пальцы. Подходит к тебе. Берёт края рубашки. Начинает её застёгивать. - Это пуговицы. – мягко говорит она. – Позже научу тебя. Пару минут спустя ты стоишь в полной готовности. Бэлла оценивает, как юбка подчеркнула твою точеную фигуру. Девушка достаёт из нижней части шкафчика красивые полуботинки. Показывает как зашнуровать один. Ты кое-как повторяешь на втором. - Пора ужинать. Но, я должна добавить последний штрих. Это определяющий признак нашего дома. – она достаёт из столика чёрный флакон. Подходит к тебе непозволительно близко. Подносит к твоим губам эту штуку, и нежно проводит по ним. Ты чувствуешь приятно пахнущую влагу. Она говорит тебе посмотреть в зеркало. Губы твои сияют сочным вишнёвым цветом. – теперь ты готова. Идём. Ужин проходит спокойно. Ты не замечаешь, как быстро летит время в компании этих властных женщин. Мельком ты видишь Вивьен, чаще Ливиану. Вайорика сейчас готовится к уборке стола и кухни. Ты даже не предполагала, как была голодна. Съев целую порцию жареного поросёнка ты просила добавки. Над твоим поистине зверским аппетитом посмеялись, но предложили ещё несколько видов мяса. Ты впервые за много дней чувствовала себя сытой. Но в большей части тебе было просто хорошо. *** Он позвал меня на площадь, где обычно торговал Герцог и находились ворота Беневиенто и Моро. Торговец горячо поприветствовал меня, предложив интересный ассортимент. Я приобрела несколько деталей для усовершенствования моей маленькой шайтан машины. А также новые перчатки, ибо работая с инструментами стирала ладони в мозоли и кровь. Он пришёл опоздав на целые двадцать две минуты. Подумать только! Никакой пунктуальности. - Здравствуй, малявка. – кивнул он мне и приподнял шляпу перед Герцогом. - И вам не хворать, дорогой клиент. – хохотнул торговец. - Приветствую вас, Лорд Гейзенберг. – улыбнулась я. - Давай отойдем, у меня есть крайне интересное предложение к тебе, Хэзель. Мы отошли к другому краю площади, но от острого слуха Герцога, думалось мне, не утаится ни одна капля информации. Он мог продать её за высокую расценку. - Какое у вас ко мне дело, Лорд? – медленно подняла бровь я, ибо осознать, что такому, как он нужна моя помощь, было сложно. - Я долго обдумывал это. – почесал затылок он. Сквозь сползшие с переносицы окуляры я увидела уставшие серые глаза. – Собирай шмотки свои, короче. - Извините? - Шмотки собирай, говорю. Переезжаешь. На фабрику.