Ангелы не носят белое

      Эрен вошёл в кабинет, который за три последних года стал настолько родным, что в нём можно было ориентироваться с закрытыми глазами. И совершенно не понятно, почему он пришёл именно сюда. А с другой стороны — куда ещё? Это место представляло собой островок спокойствия в штормовом море.       Йегер смотрел, как Аккерман вошёл следом за ним, как привалился спиной к двери. Не хотел выпускать? Или настолько устал, что нет сил дойти до своего стола? Леви действительно выглядел паршиво: впалые щёки, серая кожа. Морщинка между бровей кажется стала ещё глубже. Нужно было начать разговор, но Эрен не знал с чего. В голове вертелся только один вопрос, но смыслов у него была сотня. — Почему?       Почему так жестоко? Почему именно этот чистый и невинный мальчик? Почему молчал? Почему не доверял? Почему? Почему? — Это его кара. — За что?! Чем мог провиниться этот мальчишка, что его нужно так жестоко наказывать? Что он сделал? Он же чист и невинен, как младенец! Что вообще здесь происходит?!       Нервы Эрена начали сдавать. Сказывался слишком длинный день, в котором было два длинных переезда на поезде, бесконечные самокопания и переживания. Сейчас в Йегере бурлил адреналин, но он держался уже на пределе своих сил. Слишком всё эмоционально. — Этот мальчишка, невинный и чистый, как младенец, на самом деле садист и маньяк. — Ты рехнулся, Аккерман? — Я всё тебе расскажу, Эрен, всю правду. Отвечу на все твои вопросы. Только давай сядем. Я так заебался сегодня.       Леви отошёл от двери и буквально рухнул на диван. Он запрокинул голову на спинку и прикрыл глаза пальцами. Весь его вид говорил о том, что мужчина тоже держится из последних сил. И в другое время Эрен приготовил бы ему чашку свежего чая, подсунул под спину подушку и прикрыл жалюзи, чтобы уменьшить яркость света в комнате. Но сейчас всё, что он мог, это сесть на другой конец дивана, сложить руки на коленях и приготовиться слушать Леви. — Я служил в разведке. Спецоперации, особые задания, всё как всегда. У нас была хорошая команда, дружная. Мы все друг другу доверяли. И даже название у нас было классное. «Крылья свободы». Но… Из последней переделки мы вернулись изрядно потрёпанные. Нас осталось слишком мало, а набирать новобранцев, учить их… Руководство предпочло нас расформировать, а мы пошли на принцип. Штабные игры в армии всегда заканчиваются плохо. На гражданку из всего отряда вернулось пятеро: я, Эрвин Смит, Ханджи Зоэ, Жан Кирштейн и Армин Арлерт. Кроме как воевать мы ничего не умели, но армия всё-таки дала нам школу. Смит оказался хорошим организатором. Этот бордель принадлежит ему, но у него целая сеть разных фирм. Он занимается разными делами. Меня Смит поставил управляющим, я всегда был у Эрвина на подхвате.       Леви говорил тихо и монотонно, словно зачитывал какие-то скучные сводки. Но для Эрена, так жаждущего узнать хоть что-то о начальнике, каждое слово было важным. Он вслушивался в то, о чём рассказывал Аккерман, потому что без того прошлого не было бы этого настоящего. — Жить на гражданке было не так интересно или даже динамично. Но мы втягивались. А потом… Потом пропал Армин. Он был умным. И добрым. Он был гораздо лучше меня… Я помню, как ко мне прибежал Жан… Он нигде не мог найти Арлерта, телефон не отвечал. Ты же уже понял, что между ними были отношения, да? Жан обожал Армина. Я никогда не видел, чтобы так любили кого-то, так дорожили… Они были такие разные. Армин, невысокий, с огромными глазами и детской улыбкой. И Кирштейн со своей внешностью, ростом и ржанием… Эрен, я хочу, чтобы ты поверил — они действительно любили друг друга.       В этом Йегер не сомневался. Фотографии на стене были сделаны тем, кто любит. И тот, кто смотрел с них, отвечал взаимностью. Это было видно по глазам, смотрящим с нежностью и доверием. — Конечно мы бросились на помощь. Но… Полиция отказалась принимать заявление. Молодой парень, холостой. Жану сказали, что нагуляется и вернётся. Тупые равнодушные твари… Пришлось вспомнить опыт в разведотряде… Армин учился в институте. Твоём, Эрен. Может быть вы даже могли бы встретиться и подружиться. Армин был такой добрый… Мы начали оттуда. Не буду утомлять тебя рассказами о поисках. Жан выяснил, что в день своего исчезновения Арлерт познакомился с пареньком. Ему была нужна помощь, и Армин, святая душа, согласился помочь. У нас было приблизительное описание внешности этого знакомого и машины, на которой они уехали… Мы нашли… И машину… И Армина…       Рассказ прервался хрипом, и Эрен посмотрел на Аккермана. Мужчина всё так же сидел, запрокинув голову, но из глаз к вискам стекали тонкие влажные дорожки. Это настолько поразило Йегера, что он не мог не отреагировать. Леви Аккерманн, сильный, жёсткий, который казался несгибаемым, сейчас был таким беззащитным и уязвимым. Эрен тихонько пересел к нему ближе и аккуратно взял за руку, с трудом разжал кулак и просунул свои пальцы между мужскими. — Мы приехали в загородный дом, но там уже никого не было. Живых. Жан… Он первый нашёл Армина. Он первый вошёл в тот сарай. Армин был прибит к перекладине под потолком… Его живот был… Распорот… Его… Всё, что ниже пояса изувечено… А глаза…       Леви не мог больше говорить. Он сорвался на крик, и Эрен не мог больше сдерживаться. Каким бы образом не был виноват тот белобрысый пацан в смерти Армина, но сейчас сердце разрывалось у Леви, и вынести это было невозможно. Йегер обхватил Аккермана и одним рывком, откуда только силы взялись, усадил себе на колени, прижимая к груди и обнимая за спину. Он не мог ничего сказать, потому что перехватило горло, но прижать к себе, мягко поглаживая напряжённую спину, был способен. Хоть как-то выразить своё сопереживание.       Аккерман вдохнул запах парня и продолжил. Он даже не пытался отстраниться от Йегера, не вырывался из сильных рук. Как тряпичная кукла, он практически повис на Эрене и уткнулся лицом в его плечо. — Я думал, что Жан сойдёт с ума прямо там. Мы его еле откачали… Он отказывался верить. А кто бы поверил? Вызвали полицию. Эти тупые формалисты… Чёртовы бюрократы… Оказалось, что дом принадлежал полковнику Рейсу. — Это который начальник полиции? — Он самый. Поэтому, как ты понимаешь, до СМИ дело не дошло… Оно вообще никуда не дошло. Тихо сплавили в архив, чтобы не бросать тень…       В этом Эрен не сомневался. Об уровне коррупции можно было догадываться по отдельным, иногда проскальзывающим новостям. — Но Жан не успокоился. Армин был его душой, понимаешь? Он рыл землю, искал информацию, заставил Смита поднять все связи… Короче, он вышел на сына Рейса. — Разве у начальника полиции есть сын? Об этом нигде не говорилось. — Конечно не говорилось, — Леви горько усмехнулся. — Его сын давно уже признан недееспособным, а по документам вообще умер в подростковом возрасте. Он сумасшедший, но полковник не мог сдать его в специализированное заведение, потому что боялся за свою репутацию. Поэтому держал сына дома. Да, он пытался создать условия, но сумасшедшие, как правило, хитрые. Не всегда Рейс мог уследить за сыном. И когда тому удавалось сбежать, в городе начинался кошмар. Для некоторых. Эта гадина знакомилась с людьми, втералась в доверие. А потом увозила в загородный дом отца и там… Полковник всё знал, ведь это же его дом, его сын. Но жажда власти, страх за свою жизнь… Он покрывал действия этого чудовища, сколько мог. Но и его терпение лопнуло. А может испугался, что конец близок. Если бы мы тогда не стали искать Армина, ничего бы не выплыло на поверхность… Рейс отказался с нами разговаривать. Пригрозил спустить всех собак, если Жан не отступится… Но месяц назад полковник вызвал Смита. Они заключили соглашение. Рейс отдал сумасшедшего сына в наши руки и обещал полный карт-бланш. Поверь, Эрен, я не садист, но то, что это чудовище сделало с Армином… Смит передал его мне. Но пустить его в расход… Это было бы слишком просто. Мало… Я проявил слабость и велел тебе… Я надеялся, что этого хватит. Армина не вернуть… Но Жан, он просто сходил с ума всё это время, он терял над собой контроль… Это не могло длиться бесконечно. Как бы не пытался я его контролировать, сдерживаться становилось всё труднее. От парня нужно было избавиться любым способом как можно быстрее. И я не смог не дать Жану возможность отомстить… Тогда я решил отослать тебя. Ты не должен был ничего этого видеть и знать. Зачем ты вернулся, Эрен? — Я понял, что ты меня специально спровадил. И мне стало обидно. Ты мне не доверял. Чем я это заслужил? — Господи, Эрен, я всего лишь хотел тебя уберечь от этого дерьма.       Аккерман встал с колен Эрена и подошёл к своему столу. Нажав на кнопку под столешницей он открыл потайной ящик, в котором лежала папка. — На, читай. Если сможешь.       Мужчина бросил на колени Эрену документы и отошёл к окну.       Йегер открыл папку. Под обложкой были документы, фотографии, заключение эксперта. На фотографиях был без всякого сомнения тот самый мальчишка, чьи фотографии украшали стену в комнате Кирштейна. Но то, во что его превратили… Смотреть на это изувеченное тело сил не было. — Леви… Кто делал экспертизу? — Ханджи. Она в нашей команде единственный медик. И единственная, кому мы могли доверить это.       Эрен читал заключение о вскрытии и не мог понять, почему так плохо видно? Перед глазами всё расплывалось. — Леви, он что… Вот это всё… Он был жив, когда… — Да. — Но почему? За что, блядь?! — Это месть, Эрен. Просто тупая и жестокая месть… А Армин оказался случайной жертвой… — Месть? Кому? Армину? Жану? — Нет… Сын мстил отцу за то, что тот, будучи полицейским, не смог покарать насильника своего мальчика. Свернул дело. Продал за возможность занять должность сначала начальника участка, потом выше. Пока отец не стал начальником полиции города, а сын не сошёл с ума из-за своего бессилия и злости. — Но почему именно в институте? — Так проще. Много людей, много приезжих. Не все друга знают. Сложнее отследить контакты. — И что теперь? — Эрен, ты уверен, что хочешь это знать? Подумай хорошо.       Сейчас Аккерман давал ему возможность остаться в неведении, остаться непричастным. И выбор только за Эреном. — Хочу. Ты сказал, что доверяешь мне. — Его увезут. Я же говорил, что у Смита много разных фирм. Органы этого чистого и невинного, как ты говоришь, мальчика помогут спасти жизни других людей. Да, это незаконно. Но пусть хоть как-то искупит свою вину.       Йегер закрыл папку и положил её на журнальный столик. Он получил ответы на все свои вопросы, и только от него зависело, что будет с ними дальше. Не с вопросами и ответами, а с Леви и самим Эреном. Его размышления прервал короткий стук в дверь. Вошёл Кирштейн. Теперь Йегер смотрел на мужчину другими глазами. Он видел его совершенно в ином свете. — Всё? — Всё.       Аккерман вытащил из кармана ключи и бросил их Жану. — Вас будут ждать. И лучше поторопись. — Я понял.       Жан скользнул по Эрену глазами, но ничего не сказал. Было не понятно, увидел ли он папку на столике, знал ли о её содержимом. Кирштейн покинул комнату и закрыл за собой дверь.       Эрен подошёл к Аккерману и положил руки ему на талию.       Эта сумасшедшая ночь растаяла, оставляя на небе дымку ночных облаков. Жаль, что события прошлого не могли исчезнуть подобно им. Начинался новый день. И Эрен очень хотел донести до Леви понимание того, что возможно это начало новой жизни. Их жизни. — Я хочу быть с тобой, Леви. Ты мне нужен. И если ты позволишь, я буду рядом с тобой всегда. Только не скрывай от меня ничего. Я тебя никогда не предам, слышишь?       Аккерман молчал. Мог ли он, имел ли право брать на себя такую ответственность? Но разве он не выбрал свой путь уже тогда, когда пришёл к парню домой, едва только узнав о смерти Гриши? — Поэтому ты и настоял на заочке? Потому что Армин учился в моём институте? — Я не мог позволить тебе ходить туда. А если бы история повторилась? Если бы это чудовище снова вырвалось на свободу? И пошёл бы по проторенной дорожке? Я боялся, Эрен. Испугался, что смогу потерять тебя так же, как Жан Армина. Ведь ты такой доверчивый дурачок. — Я не дурачок! — Но ведь доверчивый?       По голосу было слышно, что Леви улыбается.       Говорил ли Аккерман об этом ещё хоть с кем-то? Может, обратись мужчина к психологу ему стало бы легче? Помогла ли ему сегодняшняя откровенность? Сможет ли Аккерман подпустить Йегера так близко, как никого другого? Эрен хотел в это верить. — Я хочу тебе тоже кое-что доверить, Леви. — И что же это? — Пойдём.       Йегер подождал пока мужчина уберёт с тайник документы. Может быть когда-нибудь они смогут избавиться от этих страшных доказательств человеческой жестокости. Но сейчас пусть будут убраны подальше.       Эрен взял мужчину за руку и вывел из кабинета. Им обоим был нужен отдых, чтобы успокоить эмоции и растревоженные воспоминания.       Они поднимались по лестнице, и Леви прекрасно понимал, куда его вели. Но он не сопротивлялся. Вспоминая свой страх о том, что Эрен его не поймёт и не простит, сейчас мужчина таил в себе надежду на чудо.       Йегер остановился перед своей каморкой. Для себя он уже всё решил и отступать был не намерен, но боязнь оказаться ненужным вдруг заставила внутри всё сжаться. — Боишься? — Нет. — Тогда чего встал?       Эрен толкнул дверь и отошёл в сторону, отпустив руку Аккермана. Он мог только предложить. Себя, свои чувства. Но выбор должен сделать сам Леви, как его внизу сделал Эрен. Пуская мужчину в свою комнату, он тем самым открывал своё сердце, и теперь ждал ответа.       Леви не подвёл, не обманул ожиданий. Просто переступил порог и захлопнул за собой дверь.       За те три года, что Эрен обитал в этой комнате, она изменилась. Стала другой. И пусть в ней не появилось дизайнерской мебели и дорогих безделушек, но в ней витал дух Йегера. То, что было так необходимо Аккерману. Сегодня? Всегда. — И что мы будем делать? — Спать, Леви. Не знаю, как ты, а я с ног валюсь. — Ты приволок меня сюда, чтобы просто поспать? — А ты против? — И где мы разместимся? — Могу уступить кровать. А могу разделить её с тобой. Что ты выберешь? — Мелкий провокатор. И давно ты это задумал? — Думал давно, а решился, когда увидел, какой ты был тогда. Сильный. Мужественный. А ещё ты потрясающе целуешься. Но я… Сейчас нам действительно нужен отдых, Леви.       Аккерман подошёл близко. Совсем близко. Протянул руку и огладил пальцами контур лица. — Ривай. Зови меня Ривай. Меня так называла только мама.       У Эрена перехватило дыхание, и на глазах выступили слёзы. Он и не надеялся на такой уровень доверия. Накрыв ладонью ладонь мужчины, он прикрыл глаза и проговорил вслух, словно пробуя имя на вкус. — Рииваай. Мне нравится. Спасибо.       Эрен немного наклонился, всё-таки он был почти на голову выше Леви, и легко коснулся его губ. — Сопляк, если ты не остановишься сейчас, то спать ляжешь только вечером.       Эрен отстранился. Он конечно был бы рад, воплоти Аккерман свои слова в реальность, но сейчас им действительно был нужен отдых. Особенно Риваю. Было так странно называть мужчину его родным именем. И то, что Леви доверил ему эту тайну, согревало. Это было больше и значительнее, чем все слова, которые могли оказаться в итоге пустым звуком. Это было проявление того доверия, которое было так необходимо Эрену.       В два счёта скинув свою одежду, он оказался в одних трусах. Ривай смотрел, не отрывая взгляд и практически не меняя выражения лица. И Йегер понимал, что его сейчас рассматривают. Нагло, бесстыже и внимательно. Но Эрен не был против, наоборот, он хотел этого внимания, жаждал. Помня о маниакальной любви Аккермана к чистоте, Эрен быстро собрал с пола свои вещи и сложил их на стул. Потом подошёл к мужчине. — Помочь? — Ну помоги.       И снова этот немного хриплый голос, от которого подкашивались ноги.       Эрен вытащил рубашку из мужских брюк и начал расстёгивать пуговицы. Нет, если Ривай захочет его сейчас завалить и трахнуть, Йегер не станет возражать, прекрасно понимая, что тому нужна разрядка после накопившегося стресса. Но, откровенно говоря, не таким он видел их с Леви первый раз.       Эрен опустился на край кровати и принялся расстёгивать брюки. А когда они упали вниз бесформенной кучей, и мужчина перед ним оказался в одних боксерках, Йегера повело. От вида набухшего бугра в них, от близости человека, который безумно нравился. Парень не выдержал и прижался лицом к паху, притягивая мужчину к себе, обнимая так крепко, что заныли мышцы рук. Он не мог понять, почему его так трясёт, ведь ещё мгновение назад Эрен был готов отдаться Аккерману по одному его слову. А сейчас он сидит, зарывшись лицом в пах мужчины, дышит его терпким мускусным запахом и его колотит, как вчерашнюю школьницу на экзамене. Плечи содрогались, и всё, на что Эрен был способен, это крепко прижимать к себе Аккермана.       Через какое-то время, когда приступ отступил, Йегер почувствовал в своих волосах мужские пальцы, мягко массирующие ему голову. — Прости. Распереживался, как девка. — Как человек, Эрен. Это нормальная реакция на стресс. Нам действительно нужно поспать.       Эрену было стыдно смотреть Риваю в глаза. Он тряхнул головой, чтобы рассыпавшиеся волосы скрыли его лицо, и забрался под одеяло. Позор! Так опозориться, и перед кем! Перед Аккерманом, который так нравился! Хотел доказать, что Йегер сильный? Что на него можно опереться? А сам развёл нюни, чисто баба! — Двигайся, сопляк. — Давай, я с краю? — Нет. Не могу спать у стенки. — Хорошо.       Эрен максимально вжался в стену, к которой была придвинула его койка, чтобы дать мужчине место, но крепкая и горячая рука быстро обхватила его поперёк живота и прижала к Аккерману. — Эрен, — мужчина тихо выдохнул ему в самую шею, от чего по телу пробежали мурашки. — Не стесняйся своих эмоций. Не при мне. Ты мне нужен такой, какой есть. Спасибо тебе.       Эти слова словно сломали какую-то преграду внутри Йегера. Он смог выдохнуть и уже сам, потеревшись о мужское тело за спиной, нашёл более удобную позу.       Спать.