Сквозь века

Казалось, тот вечер не закончится никогда. Он уже почти перерос в ночь. Маргарете и Дэвид сидели на кухне и за ужином обсуждали план действий. Попутно оба пытались окончательно понять, что нужно, чтобы снова пронестись сквозь века. Ливси успел заметить одну закономерность. — Оба раза, что ты совершала путешествия во времени, тебе приходилось чувствовать себя плохо. — Верно. В первый раз мне было очень больно из-за травм, это понятно. Однако я помню, что было одно общее: в первый и во второй раз у меня кружилась голова и чувствовалась слабость. Это состояние проходило минут через пятнадцать-двадцать, — вспомнила Маргарете, — это значит, что когда я попадаю в прошлое, это сказывается на моём самочувствии. Это неудивительно, не всякий организм будет подготовлен к этому. «Некоторым людям становится плохо от резкой смены погоды, что уж говорить о том, чтобы попасть в далёкое прошлое» — мысленно рассудила Маргарете. Она пыталась вспомнить ещё какие-нибудь таинственные исчезновения людей. О некоторых ей как-то доводилось читать. Вспомнила она и о исчезновении девушки в России два года назад, которая по общим данным стала жертвой крушения самолёта. Но никаких её останков нигде не было обнаружено, совсем никаких*… — Преломляешь пространство? Уверен, так могут далеко не все — рассуждал вслух Ливси. Услышав эту фразу Маргарете вдруг нахмурилась и уставилась в одну точку. Ливси забеспокоился. — Милая, что с тобой? Ты в порядке? — спросил он, подняв брови. — Да, всё в норме, Дэвид. Просто вы сказали «преломляешь пространство» и мне кое-что вспомнилось… это теория, которую выдвигали учёные, но всерьёз ей никто не занимался. Люди давно интересуются вопросом о путешествии во времени, вот и была одна теория. Она гласит, что некоторый процент людей способен, так сказать, проходить через «оболочку». Через это самое пространство. К этому также причисляют и путешествия в параллельные миры. Ведь всё, абсолютно всё в этом мире относительно. Это мало изучено, однако, нельзя отрицать. — И теперь это подтвердилось. Ты живой пример такого процента людей — воодушевлённо сказал Ливси. — Всё сходится. Я — проводник, вы здесь совершенно не при чём. Почему я попала тогда, в апреле, именно в восемнадцатый век? Вероятно, это число просто всплыло в моей голове, ведь тогда… в моём мозгу происходил каламбур — рассуждала Маргарете, напрягая свою память. — А во второй раз тебе, вероятно, хотелось куда-нибудь пропасть, исчезнуть, как и в первый раз. Тебе буквально на мгновение могла прийти мысль о двадцать первом веке, о родном городе. И всё сработало — выдвинул теорию доктор. Маргарете вопросительно подняла бровь, минуту сидела молча, вспоминая произошедшее. — Так и было. Вы абсолютно правы. Верно вам удалось сформировать мысль — сильное желание исчезнуть, пропасть. Я оба раза думала именно об этом, это было чуть ли не самое заветное желание, очень искреннее. — Признаться честно, когда мы убегали от того монстра, моё желание было таким же — дополнил Ливси. — Что же, теперь всё ясно. Нам нужно думать о месте, куда мы хотим и времени, только это должно быть в мыслях. И при этом перемещаться, причём быстро. Бежать — сделала выводы Маргарете, сопоставив всё. — Всё должно получиться, я верю — кивнул Ливси, слегка улыбнувшись. — Верю в это. Мы сделаем всё, чтобы вернуться к нашим друзьям, — тоже улыбнулась Маргарете, — когда выдвигаемся? — Утром. Тебе необходимо отдохнуть и хоть немного поспать, ты очень устала, да и я, честно говоря, тоже — более твёрдым тоном сказал Ливси. Маргарете это понимала. «Если по среди ночи попадём на остров, то мало чем сможем помочь, мы измотанные, пользы будет мало» — думала девушка. — Значит, на рассвете просыпаемся. Но перед тем, как мы отправимся домой, мне нужно будет сделать последнее дело — навестить могилу папы. И попрощаться… — решила Маргарете. Ливси был согласен с планом. Помыв посуду и повесив сушиться все постиранные вещи, стали готовиться ко сну. Маргарете осталась в своей бывшей комнате, а вот Дэвиду пришлось спать в гостиной, на диване. Но Ливси ничего не имел против, так как понимал, что иного варианта не было. Он не был брезглив или требователен, несмотря на своё положение. — Доброй вам ночи, Маргарете. Всё будет хорошо — негромко попрощался Ливси, крепко обнимая девушку. Она прижалась к нему и тоже обнимала, будто не желая отпускать. — Спокойной вам ночи, Дэвид — пожелала Маргарете. Вскоре они разошлись по комнатам. Несмотря на сильнейший шок и усталость, Маргарете потребовалось минут двадцать, чтобы уснуть. «Проснулась в восемнадцатом веке, а засыпаю в двадцать первом… я проводник… преломляю пространство…» — крутилось в голове Маргарете. Порой могли нахлынуть навязчивые мысли: вдруг не получится? Не сработает. Что тогда? Пугало до дрожи, но девушка гнала это куда подальше, ведь такие мысли просто не давали ей нормально уснуть. Потому девушка решила вспомнить что-нибудь хорошее. На память пришёл небольшой забавный эпизод из их путешествия, ещё на «Испаньоле», в те дни, когда корабль уже подплывал к острову. Дело было так: на палубе дежурили около десяти человек, в том числе и Маргарете с Джимом. Ни капитана Смоллетта, ни доктора, ни сквайра не было, они обсуждали дальнейшие планы. Юнги закончили задание, которое дал боцман, потому решили отдохнуть. И сделать это весьма оригинальным образом. Парень нашёл верёвку примерно два, два с половиной метра длинной. Её решили использовать в качестве прыгалки. Матросов, которые работали на палубе быстро привлекло занятие юнг: Маргарете держала верёвку в руке и вертела её вправо-влево, а Джим перепрыгивал через неё. Затем они поменялись. Выглядело это необычно, матросы переглянулись, с любопытством наблюдая за сценой игры. Затем Джимми весело смеясь, пригласил матросов присоединиться к игре. Некоторым не хотелось подключаться из-за страха перед капитаном, а вот некоторые, особенно молодые, решили плюнуть и присоединиться, хоть это и было рискованно. Джим теперь чуть согнувшись, крутил верёвку по полу, а остальные перепрыгивали. И если Маргарете делала это осторожно и негромко, то матросы весьма неуклюже, хоть и пытались сильно не топать. Это весёлое занятие вскоре привлекло ещё желающих. По очереди кто-то крутился с верёвкой, а остальные перепрыгивали через неё и смеялись, но разумеется, не теряли бдительности. Это весёлое занятие заставило всех забыть о проблемах и переживаниях. Но длилось оно недолго. Те, кто стоял на шухере, возле входа на палубу, вдруг замахали руками со словами: — Капитан! Смоллетт идёт! Видимо, они услышали его громогласный приближающийся голос, звук шагов. Сработало моментально. Уже через пару мгновений Смоллет в сопровождении своего помощника вышел на палубу, на которой… все трудились, не покладая рук. Юнги мыли полы, боцман с серьезным лицом давал задания нескольким матросам, возле рулевого стояло сразу несколько людей и что-то обсуждали… Маргарете улыбнулась воспоминаниям. Тогда они на адреналине за секунды разбежались кто куда, и возможно, выглядело нелепо, но капитан так ничего и не заподозрил. За этими воспоминаниями Маргарете провалилась в сон. Стоит сказать, что и доктор Ливси не был полностью спокоен, у него тоже не получилось уснуть сразу, как он хотел. Мужчина чувствовал не только усталость. Небольшая тревожность и волнение за свою любимую девушку, за дорогих друзей, которые волей случая остались там, в прошлом. Прошло всего несколько часов, как они разлучились, но Ливси чувствовал тоску по близким, дорогим людям. Но он ни о чём не жалел. Несмотря на удручающую атмосферу, Ливси не терял веру в лучшее, не желал сдаваться, как и Маргарете. Всё же утро вечера мудренее… *** Маргарете проснулась первой. Солнце уже вставало, окрашивая золотистым цветом всё вокруг. Птицы ещё не пели, только просыпались. А сам район, тихий и безмятежный, ещё спал. Девушка знала, что некоторые его жители выйдут на работу только через несколько часов, поэтому можно было не волноваться. Хотя сон был не очень долгим, Маргарете смогла отдохнуть и прийти в себя после всего пережитого накануне. Ливси ещё спал, проходя мимо гостиной, Маргарете невольно засмотрелась на него. Лицо его было спокойно, безмятежно, он медленно дышал, одеяло чуть заметно поднималось и опускалось. «Такой безмятежный. И милый» — подумала девушка и улыбнулась. Как же она его любила. Таким, какой есть, со всеми недостатками и изъянами. Живого, настоящего. Казалось глупостью — полюбить человека из прошлого, из восемнадцатого века. Но Маргарете всегда знала, что на свете бывает всякое, всё что угодно может произойти. И такое тоже. Приняв душ, почистив зубы и одевшись в свой наряд из прошлого, в котором она попала сюда, Маргарете решила аккуратно выдвигаться. Нужно было попрощаться с отцом. Идти было, как ни странно, недалеко, всего минут десять. Входная дверь заперта снаружи, поэтому пришлось вновь вылезать через окно своей комнаты. Маргарете делала это тихо, соблюдая осторожность и бдительность. Казалось, в тот момент она перестала дышать вовсе. Только девушка выбралась из дома и оказалась на влажной от росы траве, послышался голос: — Маргарете, постой! Это был Дэвид, он сказал это негромко, но так, чтобы девушка услышала. Через пару секунд появился в оконном проёме. Лицо его было заспанное, чёрные волосы взъерошены. — Тише! — Маргарете прижалась к стене, — вы чего? — Прости, если напугал. Ты… держишь путь на кладбище? — Верно, как и хотела. Сейчас никого нет, всё должно пройти гладко. Я не могу не навестить могилу отца перед тем, как улететь отсюда — в полголоса ответила Маргарете. — И это правильно, я ни в коем случае не пытаюсь тебя отговаривать. Позволь мне пойти с тобой, если ты, разумеется, не против. Или тебе хочется побыть одной? Маргарете на несколько секунд задумалась, а затем оглянувшись по сторонам, ответила: — Что же, с вами мне будет гораздо легче и спокойнее. Выползайте из окна, только осторожно. Дэвид Ливси молча кивнул и очень осторожно вылез из открытого окна. Вдохнул свежий утренний воздух полной грудью, что сделала и девушка. — И да, с добрым утром — спохватился Ливси и улыбнулся. — Доброе утро — хихикнула Маргарете. Но тут же настроилась на серьёзный лад. Путники осторожно перешли дорогу, что была единственной здесь. При виде крыльца дома, лестницы, у Маргарете перехватило дыхание, а в сердце закололо. Девушка немедленно отвернулась и отдышалась. Дальше шли поля, вдоль которых пара шла уже по неасфальтированной дороге. Солнце уже встало и медленно, очень медленно поднималось по небу. Становилось светлее, лучики начинали потихоньку греть. Воздух здесь не был похож на городской, он легче и приятнее, однако, совсем не такой, как там, в Блэк-хилле… Маргарете и Дэвид молились, лишь бы никого не встретить, и удача определённо была на их стороне, ведь по дороге путники не встретили ни одного человека, ни одной машины. Вскоре показался невысокий заборчик. При виде его сердце Маргарете сжалось, а Ливси, почувствовав, что с его девушкой что-то не так, крепко взял её за руку, чему Маргарете была только рада. За забором находилось кладбище, которое своим гробовым молчанием встречало путников. У входа стояла будка, в которой дремал сторож. — Идите за мной, я знаю дорогу — молвила Маргарете. Вдоль забора росли деревья, которые, казалось, строго следили за каждым шагом девушки и мужчины. Аккуратные, одинаковые могильные плиты, кресты, тоже каменные. Кое-где можно было увидеть статуи ангелов. На каждой плите имя человека, дата жизни и фотография, на которые Ливси обращал особенное внимание. Обстановка была нагнетающей, несмотря на хорошую погоду. Ливси перекрестился, Маргарете последовала его примеру. Некоторые могилы были парными, а от некоторых становилось ещё более не по себе, ведь в них были похоронены дети. И вот Маргарете затормозила у одной из плит. Ливси остановился. — Это она! — воскликнула девушка. Место захоронения уже успело слегка порасти травой, а цветы на земле давным-давно завяли. Видно было, что сюда никто не приходил уже несколько месяцев. Маргарете присела на корточки, глядя на фотографию человека, изображённого на плите. — Здесь покоится мой отец. Самый дорогой и близкий человек, которого я потеряла десять лет назад. С его уходом моя жизнь перестала быть прежней. Но я давно сумела отпустить его, смириться, что больше папы нет. И я всегда буду помнить его — проговорила Маргарете глухим голосом, неотрывно глядя на плиту. Ливси тоже присел и разглядел надпись. — Кристоф Отто Мёллер — прочёл мужчина вслух. — Да, именно так его и звали. Папа… — Маргарете коснулась рукой изображения. Это был приятный, располагающий к себе мужчина, с чёрными, короткими волосами. Хоть изображение и было чёрно-белое, Ливси был готов поклясться, что глаза мужчины были голубого цвета. Маргарете была на него похожа, это бросалось в глаза моментально. Девушка молчала. Сердце её ныло и болело, глаза блестели. Она пришла навсегда попрощаться с отцом, пусть он не видел и не слышал этого. Ливси не смел отвлекать Маргарете, не произнёс ни слова, но был при этом рядом. Маргарете глубоко дышала. Мысли роем крутились в голове, она прощалась. Мысленно. В памяти возникали воспоминания, так или иначе связанные с папой. Вот они вместе учатся кататься на велосипеде, вот папа катает её на шее, а девочка звонко смеётся. Он рассказывает ей сказки, а в конце всегда говорит их мораль. Они вместе учатся писать и читать по-английски и по-немецки. Вот папа дарит ей то самое золотое кольцо. Маргарете слышала его голос. Мудрый, всегда спокойный и до чёртиков приятный. Его девушка никогда не сможет забыть. Но она этого и не хотела. В воспоминаниях с папой была девочка, а теперь она двадцатилетняя девушка, у которой появился возлюбленный. Своя жизнь, которая, несмотря ни на что хорошая и счастливая. И девушка давно решила, что во что бы то ни стало, она и дальше будет такой. Ни Ливси, ни Мёллер не засекали время, не считали минуты, поэтому им не было точно известно, как долго они сидели у могилы. Но вскоре Маргарете поднялась на ноги и через несколько секунд негромко промолвила: — Прощай… И вот, они медленно побрели по дороге обратно, к выходу. Никто из них не говорил ни слова. Подойдя к будке, Маргарете увидела, что сторож уже проснулся, и осторожно постучалась в окно. Сторож увидел их и с лёгким удивлением на лице открыл окно. Ливси не понимал, с какой целью Маргарете это делала, но не смел вмешиваться. Девушка поздоровалась со сторожем. — Сэр, могу я вас попросить о небольшой услуге? Я приходила навещать моего умершего родственника, но скоро уезжаю из города, присматривать за могилой будет некому. Прошу вас, хотя бы иногда ухаживайте за ней, не дайте ей разрушиться и зарасти травой. Я заплачý. Ливси не сказал ни слова, лишь немного, почти незаметно улыбнулся. Он даже обрадовался, что за ней будут ухаживать и дальше. Сторож помялся, но всё же согласился. Из кармана штанов Маргарете вытащила сумму денег и отдала сторожу, а затем объяснила, какое именно место захоронения ей было нужно. Тот ещё раз кивнул и пообещал, что просьба девушки будет исполнена. Маргарете улыбнулась и ещё раз поблагодарила его. *** Путники заговорили только, когда подошли к дому. Уже окончательно рассвело, но было немного прохладно. — Теперь все дела сделаны. И я с чистой совестью могу покинуть двадцать первый век, в котором мне совершенно нечего ловить. Заберу свои вещи и будем выдвигаться — решительно сказала Маргарете. — Правильно, милая. Сколько это примерно займёт времени? — поинтересовался Дэвид. — Не думаю, что очень долго. Вы успеете сходить в душ — ухмыльнулась Маргарете. Ливси был согласен, поэтому с улыбкой на лице удалился в ванную, заверив, что все запомнил и сумеет разобраться с современными технологиями. Оставшись одна, Маргарете решительно начала собирать вещи в сумку. Пара новых, ни разу не ношенных ботинок Мартинсов, одни точно такие же, как те, в которых она попала в прошлое, а другие утеплённые. Из одежды это было голубое платье, пара рубашек, юбка. Разумеется, не забыла девушка и про книгу "Одиссея" и про кольцо своего отца. К сожалению, не все вещи могла взять с собой Маргарете, ведь некоторые могли просто-напросто выдать её. Но вот что Маргарете прихватила с собой, это некоторые лекарства, несколько маленьких баночек антисептика и ещё кое-чего по мелочи. Их в доме всегда было много, поэтому Маргарете не волновалась о том, что мать могла заметить. - А на счёт пропажи вещей моих... она никогда не поймёт, ей всегда было наплевать на меня. Ха-ха, она их даже не продала, как обещала. Либо ей настолько лень, либо это была обычная провокация - бормотала девушка, собирая вещи. И вот, настал долгожданный час. Вещи собраны, все дела сделаны. Наши путешественники выбрались наружу всё тем же путём - через окно. Уходя оттуда, Маргарете, как и в прошлый раз, не оборачивалась. Она прощалась с двадцать первым веком навсегда. - Сейчас уже более вероятно встретить кого-нибудь, будем начеку - молвил Дэвид, глядя по сторонам. Он опять был в костюме из прошлого, так как переодеваться на острове будет неудобно. Пара была в лесу, на небольшой дорожке. Это был именно тот лес, в котором когда-то Маргарете сумела преломить пространство. И сейчас ей предстояло сделать это снова. За все свои тридцать пять лет жизни он впервые осознанно готовился к путешествию во времени. Оба очень волновались, особенно Маргарете. Ей не хотелось нагнетать, а особенно не хотелось выглядеть нытиком. Но всё же она спросила то, что волновало её со вчерашнего дня: - Что будет, если... не получится? Если не сработает, ведь сейчас это будет происходить осознанно... Ливси остановился, аккуратно взял Маргарете за плечи и ответил уверенно: - Значит, примем это. Останемся здесь. Ради тебя я готов на всё, в том числе и остаться тут. Прорвёмся. Ливси не хотел показывать то, что он сам находился на нервах, сам безумно волновался. - Мой. Родной мой - обняла Маргарете своего возлюбленного. Дэвид тоже обнял её, крепко и нежно, вкладывая все свои чувства в эти объятия. - Моя. Всё будет хорошо - сказал он. Им обоим хотелось, чтобы эти объятия были долгими, но тянуть было нельзя. - Сейчас мы должны со всех ног просто бежать, а единственная наша мысль и желание должно быть о прошлом, о нашем доме. Не знаю, сколько это будет длиться, но должно сработать - дала указания девушка. Ливси кивнул и бросился вперёд. Маргарете через мгновение тоже побежала, что есть мочи. Теперь всё зависело от неё и от удачи. Взявшись за руки, пара бежала вперёд, а в головах у обоих крутилось одно: "Исчезнуть, пропасть, улететь. Прошлое, восемнадцатый век" Это, разумеется, были не все мысли. Все остальные мысли и желания Мёллер и Ливси гнали из головы куда подальше, а сами мчались всё быстрее и быстрее. Казалось, в глазах обоих горел огонь, они не желали останавливаться ни на секунду. Пару раз они посматривали друг на друга, но главное было не расцепить руки, чтобы не разделиться. Но вот бежали они уже долго, но ничего не происходило. Хотелось закричать, но промедлить, дать слабину, означало проиграть. И вот в какой-то момент что-то будто поменялось. Маргарете это почувствовала. Стало легче, будто она не бежит, а висит в воздухе. Голова закружилась, веки потяжелели. Тьма...