Каприз для двоих

Когда Гарольд и Джеральд уходили домой, Мелли оставалась в гостиной: по традиции, до двери гостей провожают мужчины. Она переложила заснувших котят со своих колен на диван и встала, гости по очереди поцеловали ей руку на прощанье и ушли в сопровождении Алана и Берти. Мелли уже ждала Уна — проводить до комнаты. Но едва они вышли из гостиной в коридор, оставшись наедине, она резко развернулась: — Слуги ведь еще не спят? Отведи меня, пожалуйста, к той комнате, где сейчас мои… родители. Она старалась говорить уверенно, только в конце запнулась. Сегодня ей почему-то особенно неприятно было произносить это слово, обращаясь к этим людям. Уна замялась. Она явно порывалась что-то сказать, даже приоткрыла рот, но в итоге тяжело вздохнула и ответила: — Хорошо, они должны уже отдыхать. Следуйте за мной. Мелли почти не бывала в служебных помещениях замка. И уж тем более она не имела ни малейшего представления о том, где живут слуги. Из коридоров, по которым Мелли иногда ходила, они свернули в коридор без окон, довольно узкий и с тусклыми лампами. Здесь не было паркета — обычный дощатый пол. И стены просто побелены. Чисто, аккуратно и максимально просто. Уна дошла до одной из дверей — почти в самом конце коридора — и несколько раз стукнула костяшками пальцев в дверь: — Госпожа заходит! — объявила она, уже открывая дверь и пропуская Мелли вперед. Это была общая спальня на четыре кровати — все узкие, односпальные, застеленные простыми пледами. Кровати стояли у стен, а в центре комнаты разместился стол с четырьмя стульями. За ним сидело трое: родители Мелли и какой-то незнакомый мужчина. — Дедуля Гибс, можете пока выйти, госпожа хочет поговорить? — обратилась Уна к этому мужчине. Он и правда был очень стар, на нем была рубашка с очень просторным воротом, который не завязали на тесемки и поэтому отчетливо виднелась татуировка на ключицах. У мамы и папы Мелли рабская татуировка была действительно ошейником — она была на шее, у всех на виду. Такие делают тем, кто попал в рабство из-за преступления. Дедуля Гибс встал из-за стола и просто вышел за дверь, а Уна осталась. Мелли не стала ничего говорить по этому поводу — ей было страшно оставаться с ними наедине. Когда шла сюда, кипела злостью и решимостью, а сейчас даже растерялась. Они оба читали. Мелли подозревала, что у слуг немного развлечений: карты, книги, сплетни. Но в карты редко играли на интерес, обычно там нужно что-то ставить — деньги, ценности. Хотя, быть может, здесь все иначе. Они заметно постарели. Не сказать что на ферме они сидели без дела, но здесь у них наверняка больше работы. И нет даже той крохи уважения, что была в их городке. Сейчас они оба просто смотрели на Мелли и даже эмоций на лицах не было. Безразличие и усталость. — Оливеру предлагали уехать в столицу и поступить в школу магии? — спросила Мелли вместо приветствия. На самом деле, она боялась, что струсит и уйдет. — Предлагали, — с прежним безразличием пожала плечами мама. — И ему, и тебе. Гнев, утихший по дороге сюда, снова вспыхнул: — И вы отказали? — Что бы сказали соседи, если бы мы отдали двух наших детей чужим людям? Что мы бедны и не можем вас обеспечить? — вопросами ответила мама. — «Что скажут люди»?! — Мелли едва не задохнулась от возмущения. — Вас волновало мнение людей, когда вы отправляли детей за лучшей жизнью, но не волновало, когда вы нас продали?! Мама упрямо поджала губы. Папа и вовсе на нее не смотрел. Он пустым взглядом уставился в книгу и молчал. У Мелли же все кипело внутри: — Мы могли уже учиться в Академии! Оба. Возможно, даже Роззи бы взяли на обучение, а вы… вы беспокоились только о том, что об этом скажут соседи? — Ты молода. И не понимаешь ничего, — припечатала мать. — Вы были совсем маленькими, отдавая вас на воспитание, мы должны были бы отказать от вас. Что бы тогда сказали? Как бы потом в этом городе жили Розмари и Лавр? Вот будут у тебя свои дети… Мелли прервала ее, зачастив: — Я никогда не буду настолько выделять одного из детей, чтобы держать остальных за слуг в собственном доме! И сделаю все для того, чтобы у них была лучшая жизнь, чем у меня. Я, быть может, и молода, но я точно знаю, что родитель должен любить всех одинаково. Зачем вы вообще… — тут Мелли растеряла свой пыл и закончила обессиленно: — Зачем вы вообще нас троих рожали, если, кроме Лавра, никого не любили? Она замолчала, устало смотря куда-то сквозь родителей. Гнев сменило ощущение беспомощности — и никогда не любили. Раньше Мелли иногда казалось, что ее любят, сейчас вдруг поняла, что они просто выполняли то, что положено делать родителям, дабы не сойти за совсем уж плохих людей. — Уходи, — внезапно сказал папа. Мелли вздрогнула и перевела взгляд на него. Тот сидел сгорбившись и по-прежнему не смотрел на нее. Но под внимательным взглядом Мелли все же продолжил: — Мы сделали много ошибок, и нам за них расплачиваться здесь. Уходи. Кто ты там, госпожа или просто постельная подстилка — не важно. Иди в свои шикарные комнаты, пытайся выжить и делай вид, что мы тебе никто. Так будет лучше всем. Он встал, прошелся к одной из кроватей, лег на нее и отвернулся. Мама продолжала упрямо смотреть на нее. Выпрямившись, Мелли развернулась на пятках и вышла за дверь… чтобы увидеть Алана, прислонившегося к стене. Он подошел к ней вплотную, чуть нагнулся и шепнул на ухо: — Ты же у нас сильная девочка и дотерпишь до своей комнаты? Мелли кивнула, прекрасно понимая, о чем он: она едва сдерживала себя, чтобы не разреветься. — Лично я считаю выражение «постельная подстилка» оскорбительным, — довольно громко сказал он. — Наказание озвучит управляющий Норд. Дверь в комнату еще не успела закрыться, и Мелли отчетливо услышала вскрик мамы и суровое папино: — Молчи, женщина! А Алан предложил Мелли опереться на его локоть, и они вместе пошли к выходу. Уна следовала за ними. Чинной процессией они дошли до комнаты Мелли, и там, едва перешли через порог, Алан ее обнял и она все же разрыдалась. Сама не заметила, как ее подхватили на руки, как вместе с ней сели в кресло… Алан поглаживал по голове, Мелли просто ревела. Не могла остановить поток слез. Сколько бы тебе ни было лет, очень сложно осознавать, что твои родители тебя не любят. И не понять почему — Мелли ведь была хорошей дочерью. Она слушалась их, она старалась… а они любят только Лавра, который принес столько неприятностей. Из горьких рыданий ее вырвало странное ощущение — будто что-то щекочет руку. Она открыла глаза и увидела, что оба ее котенка уже здесь, один залез на нее, второй балансирует на колене Алана. — Прости, — сказала Мелли, отстраняясь и вытирая слезы с лица. — Я такая плакса… — Я не знаю человека, который бы не ревел, услышав подобное от родителей. Я переведу их… только чуть позже — Гарольду ведь нужно взять все необходимые материалы. И пусть он лучше своими иголками тыкает этих троих, чем тебя, ладно? Мелли кивнула в ответ. Алан усмехнулся и пальцем вытер с ее носа слезинку. Мелли не смогла сдержать шмыганья. — Ты сама как котенок! — расхохотался Алан. — Ложись спать. Сегодня был тяжелый по эмоциональности день… — А… а ночь? — рассеянно спросила Мелли. — Иногда ночью нужно спать, — улыбнулся он. — И это не потому что ты нам разонравилась. Просто ты устала… иди, Кроха, отдохни. Он сам пересадил Мануша со своего колена, а Мелли встала вместе с Данко. Алан едва чмокнул ее в губы и подтолкнул в сторону спальни. Так Мелли и пошла — с одним котенком на руках, чувствуя, как Алан провожает ее взглядом. Спать и правда хотелось. *** Застав Магнуса в коридоре, Алан поманил его пальцем, и они вместе зашли в кабинет. Не то чтобы дело было срочным, но лучше решить его сегодня. Раньше начнешь — раньше закончишь. Парень, как и всегда, вид имел максимально независимый — как ребенок, что пытается казаться взрослым. Это всегда смешило Алана и еще больше подмывало подкалывать парней: они начинают кипятиться, когда им указывают на их реальные навыки и умения. Точнее, на их отсутствие. В некоторых вещах они были даже большими детьми, чем Мелли. — Я опять что-то не так сделал? — нервно вздернул подбородок Магнус, как только Алан дошел до своего стола. — Еще не знаю, — протянул он. — Смотря что ты сделал… Магнус зло прищурился, а Алан едва смог сдержать смех. В этот раз не прокатило — Лео вот однажды после подобной фразы сдал все свои косяки сам. — Садись, у меня к тебе несколько дел, — и Алан указал ученику на кресло для посетителей. Сам, так и не сев за стол, отодвинул в сторону пару декоративных статуэток и открыл сейф простым касанием. При учете, что сейф реагирует на ауру, было даже глупо прятать его в полке шкафа. Но Берти любит, чтобы все было модно и красиво… приходится защищать привычную обстановку этого кабинета — он самый старый в этом замке, все остальное Берти успел переделать хотя бы раза по два. Пролистывая корешки тетрадей в сейфе, Алан продолжил разговор: — Как проходит обучение Мелли? — Нормально. В последние несколько дней ей удавалось выучить по заклинанию в день. Но, кажется, лира Софиа позволяла ей тренироваться и при ней тоже. — Неплохо. Может, и правда освоит за полгода, — протянул Алан и снова замолчал: кажется, нужная ему вещь должна быть где-то здесь. — Вообще, у нее неплохо получается. Она упорная, — сказал Магнус, замолчал на мгновение, а потом, словно решившись, добавил: — Иногда чуть не плачет от обиды, но продолжает пытаться. Алан резко обернулся: ему показалось, что в голосе Магнуса послышались эмоции… гордость, восхищение… будто он хвалит ее. — Вы подружились? — внезапно спросил он. Магнус смутился. Совсем по-детски покраснел ушами и уткнулся взглядом в пол: — Мы просто много общаемся. Алан засмеялся и вернулся к своему занятию. Впрочем, нужная папка тут же нашлась. Он закрыл сейф и наконец сел в свое кресло, положив папку на стол: — Да ладно, я не против, чтобы у Мелли появился друг. Алан не хотел селить семью Мелли здесь, в замке. Велика вероятность, что тогда у него будет просто три вечно ревущих подростка. Ему нравится, какой их Кроха становится. Смелее, ярче, увереннее. Кроме того, ее брату и сестре тоже нужно строить свою жизнь. И жизнь не иждивенцев удачливой родственницы, а людей, которые знают себе цену. Лучше для всех, чтобы они жили в городе и виделись только иногда. — Кстати, охранная сеть зафиксировала возмущения фона инферно — будет червоточина. В субботу нужно будет ее окончательно прорвать и обратно закрыть. Думаю, как раз дело для тебя и Лео. У Магнуса широко распахнулись глаза: — Для меня и Лео? То есть вдвоем, без вас и магистра Бертрана? — Он выедет с вами, но будет только наблюдать. До субботы подготовят все необходимое, должны успеть… и ты тоже должен успеть, если постараешься, — добавил Алан, доставая из стола пару пустых листов. Он заклинанием скопировал написанное в папке, благо там было всего-то десять листков, и протянул Магнусу через стол, предупреждая: — Уничтожится через семь дней. Найду копию — уничтожу тебя вместе с этой копией. Парень его уже не слушал. Он с горящими глазами вцепился листы. До того, как король единым росчерком пера отправил эту пару недотеп ему в ученики, Магнус сам ходил за ним с той же просьбой. Самоуверенный юноша, жаждущий знаний… точнее, защитных заклинаний, которые сам Алан разрабатывает в свободное время. Он не может назвать это хобби, просто иногда ему в голову приходят некоторые идеи, он их обдумывает в течение пары недель, потом крутит так и эдак, пытаясь создать действующую модель, испытывает, записывает и убирает в сейф. Не только в свой, разумеется, копии лежат у Берти и в королевской сокровищнице. Той ее части, где хранят важные разработки. Несмотря на то, что Алан занимается этим нечасто, за время его магического бытия он успел нацарапать с полсотни заклинаний, а может, и больше. На Берти, кажется, повесил все, что можно использовать для защиты человека, поэтому и не боится отправлять его закрывать червоточину с этими недотепами. — Спасибо, учитель, — пролепетал Магнус, уже бегая взглядом по первым строчкам инструкции. — Потом прочтешь, — приказным тоном сказал Алан. — Это демоническая клетка, за завтрашний день реально выучить. Если привезете одержимого живым, позволю выбрать одно заклинание из сейфа на разучивание. Любое. У Магнуса от предвкушения аж глаза загорелись. Алан ухмыльнулся. Будто он не знает, что тот выберет. Зеркальный щит, разумеется. Из всего, что придумал Алан, это заклинание самое сложное, может, заодно удастся занять парнишку на месяц. Сам Алан, разумеется, прекрасно осведомлен о том, как разрушить свою же защиту, но эту информацию предпочитает не афишировать. — Папку с информацией о том где, что и как, заберешь завтра, в ратуше. Ну, и все необходимое тоже возьми, на себя и Лео. Понятно? Магнус кивнул. Листы с заклинанием он сложил вдвое, но все равно косился на них краем глаза — явно хотел как можно быстрее приступить к изучению. Алан чуть прищурился: — А теперь рассказывай, с чего это Лео так внезапно решил сменить непыльную работенку в архиве на обучение новичка? Лео не то чтобы необщителен, — иногда он бывает даже слишком разговорчив — но новых знакомств сам сроду не искал. Обычно на всех, кто ему не нравится, противный мальчишка бурчит. А то и грубит — избалован он все же сверх меры. Именно поэтому Алан и отправил его в архив — там он никого не оскорбит. — Магнус? — напомнил о себе Алан, заметив, что его ученик как-то замялся. Думал тот, впрочем, недолго. Поморщился и выдал как на духу: — Лео увидел Оливера в городе и влюбился. — Влюбился? — искренне удивился Алан. — Втюрился, наверное, будет точнее, — тяжело вздохнул Магнус. — Он же всегда влюблялся как в поэме какой — с первого взгляда. Вот и тут так же. А Оливер его отшил. Несколько раз. И Магнус улыбнулся. Алан тоже. С младшим братом Мелиссы он познакомиться лично не успел, но Микас поделился своим удивлением — паренек вроде как за словом в карман не лезет. Вот только это не значит, что он заслужил осады от Леонардо. Магнус, словно почувствовав сомнения Алана, несколько скованно улыбнулся: — Ну, у Лео много недостатков, но он со всеми своими бывшими умудрился расстаться друзьями. Алан устало вздохнул и откинулся на спинку кресла: еще одна головная боль. Найти более-менее свободного преподавателя не так-то просто. Повезло еще, что Мелли такая упорная, что справляется с практически самостоятельной работой — из Магнуса учитель так себе. Впрочем, Алан все равно уже начал подбирать нормального частного учителя для Мелли, возможно, придется поискать сразу двух — отправлять мальчишку в столицу категорически не хотелось. Отдать в столичную школу-пансион значит передать кому-то рабское клеймо. С точки зрения пользы для государства — не важно, кто воспитает потенциального целителя. Но для Алана это принципиальный вопрос. Во-первых, это они первые нашли такое сокровище, во-вторых, Мелли расстроится, если брата перепродадут. Можно назвать еще и в-третьих — психика парня лишь условно в порядке, непонятно вообще, на чем там все держится и от чего может слететь. — Ладно, обрадуй своего друга, — вздохнул Алан. — Начинать лучше как можно быстрее, а искать кого-то сейчас сложно, поэтому побудет Лео учителем до выпускного Академии, я кого-нибудь постараюсь отвоевать. Магнус понятливо кивнул, и Алан махнул рукой, выгоняя мальчишку из кабинете. Есть очень сложный вопрос: как заманить в его городок еще двух учителей общей магии? Одного-то выбить проблема… Кажется, придется заманивать как раз перспективой стать учителем для возможных целителей. Может, кто из семей ишериев польстится на статусную должность. После Академии не все выпускники шли работать по профессии. Магов катастрофически не хватало, и далеко не всегда людей можно было заманить деньгами или какими-то социальными выгодами. Практически все выпускники Академий обязаны отработать по профессии не менее десяти лет. У некоторых срок выше, если обучение было за счет короны. Лучшие на своих специализациях могли рассчитывать на выбор будущего работодателя, но чем ниже ты в рейтинге, тем меньше шансов выбить что-то приличное. В любом случае, ишерии имели одну привилегию: они могли не отрабатывать. И не важно, кем ты приходишься нынешнему главе рода — хоть родным сыном, хоть семиюродным племянником. Носишь фамилию и находишься под защитой рода — значишь, обладаешь правом не работать. Такое есть у Магнуса, у Леонардо, было у Берти. Но Алан, например, военнообязанный, несмотря на то, что зарабатывает столько, что может нанять маленькую армию вместо себя. Просто король позволил ему отработать свои годы позже. Важный нюанс — среди ишериев даже считалось дурным тоном работать сразу по профессии. Многие продолжали обучение или начинали работать на свой род, а иногда и вовсе отправлялись в путешествие. Тяжелее всего с кадрами было в среде лекарей и учителей. Обучить человека пользоваться своей силой — только кажется, что легко. Да, первые заклинания можно выучить с кем угодно, лишь бы хватало упорства. Но когда начнутся более сложные схемы — просто наблюдатель больше не подойдет. Тут нужны особые навыки и, что уж скрывать, особый темперамент. Прибавить к этому такой важный нюанс, что из всех академий, расположенных в королевстве, всего пять лучших студентов-учителей могут сами выбрать себе любого работодателя. Все остальные вольны выбирать только из школ магии, которые принадлежат короне. И Алан сам когда-то это предложил: стране нужны маги, а для этого нужно сделать обучение в школах как можно более доступным. Кто ж знал, что через пятнадцать лет ему понадобится где-то достать сразу двух магов, которые смогут подготовить новичков к инициации?