Каприз для двоих

В спальне Мелиссы, пока она гуляла в городе, установили специальную лазалку для котят, в каждой комнате расположили лежанку, а вот миски с едой и туалет спрятали куда-то — Мелли их не нашла. Крохи пока что смешно бегали и мурчали так громко, что даже не верилось, что эти комочки так умеют. Это магические компаньоны, поэтому их «привязывают» к хозяину на крови. Мелли мало что знала о земских кошках, только что они вырастают размерами чуть ли не с большую собаку. Но Алан сказал, что котики эти могут физически защищать хозяина. — И это помогает? — удивилась Мелли. — Вот эти малыши — и отпугнут бандита? — «Эти малыши» вырастают до приличных размеров, у них когти, зубы и нечеловечески быстрая реакция, — хохотнул Алан, поглаживая одного из котят. — Они спокойно переносят дорогу и даже могут сопровождать всадника своим ходом. Подожди, скоро вырастут в огромных кошаков, будут еще слуг гонять по дому. Мелли нерешительно улыбнулась. Она, конечно, видела, насколько крупные были кошки у хозяйки питомника, но на отважных защитников они были совсем не похожи. Они сидели на диване в гостиной — Мелли, Алан, между ними два котенка. Они смешно валялись на спинах, подставляя животики для почесывания. Привязку на крови прошли только что — ранку на пальце Мелли залечивал Алан, и получилось ничуть не хуже, чем у лира Тибольда. — Почему два? — спросила Мелли спустя некоторое время. — Чтобы не слишком скучали. Взрослый земский кот предпочитает не разлучаться с хозяевами. Если их оставлять в одиночестве — грустят. Но если их двое у одного хозяина, так сильно тосковать не будут. Смотри, не разбалуй — пусть маленькие, но приучай их слушаться тебя. Интеллект у них примерно на уровне пяти-шестилетнего ребенка, если будешь заниматься, то даже считать можно научить. — Считать? — удивилась Мелли. — Скажешь мяукнуть три раза — мяукнут три. И команды выполняют почти как собаки… ну, если не считать того нюанса, что это все же кошки и делать это будут с таким видом, будто их главная беда в жизни — безрукая хозяйка. Мелли засмеялась. Алан встал, поцеловал ее и вышел из комнаты, сказав, что будет ждать позже. Котята ухода одного человека почти и не заметили — просто с дивана перелезли на колени Мелли. Свернулись в один клубок и замурчали в два раза охотнее. Мелли задумчиво поглаживала малышей и улыбалась. Откровенно говоря, щеки уже побаливали, но вечер вышел настолько приятным, что даже не верилось в его реалистичность. Котят решила назвать Данко и Мануш. Это персонажи одной очень старой легенды, весьма своеобразной, к слову. Несмотря на то, что в пантеоне богов существовал Двуликий, — бог любви, который, будучи мужчиной, предпочитал мужчин, — большая часть сказок и древних легенд прославляли те отношения, которые одобряла Богиня-Мать: союз мужчины и женщины — семью, внутри которой могут родиться дети. По легенде Данко был воином, а его возлюбленный Мануш — обычным ремесленником. Когда началась война, красавца Данко взяли в плен, и Мануш отправился его спасать, обманом выудив любимого. Вторая часть сказки меняли их местами — здесь уже ремесленника-Мануша забрал к себе злобный маг, чтобы тот смастерил ему что-то, название артефакта разнилось в зависимости от варианта сказки. Теперь Данко храбростью и своей любовью смог забрать любимого. В детских книжках Мануш изображали женщиной, это уже позже, в школьное время, Мелли узнала о том, что артефакты делала не девушка, а парень. Ее котята на влюбленных похожи не были, они вообще-то братья. Просто с древнего языка Данко — это что-то про рассвет, а Мануш — про закат, Мелли уже не помнила точные обозначения. Ей просто показалось забавным назвать котят так. Поэтому она сидела на диване, поглаживала пушистиков и смотрела, как Уна расставляет покупки по их новым местам. Но мыслями она была далеко: все вспоминала слова лиры Софии, что Алан и Берти никуда ее не отпустят, что они не позволят своему ребенку воспитываться без матери. Ребенка пока не было, и даже в самых оптимистичных представлениях Берти до этого момента еще полгода. Но сегодня Мелли ощутила, что лира Софиа говорила правду: она почувствовала, что ее не отпустят. И она не знала, к радости это или к горю. Когда она приехала сюда, Бертран обещал ей свободу после рождения мальчика. Мелли девятнадцать. Как и все девушки, она мечтала когда-нибудь выйти замуж и стать мамой. Хорошей, любящей мамой, которая не будет выделять одного из своих детей, превращая остальных в прислугу. Но… она думала, что это будет лет через пять, а не через полгода… пусть даже полтора. Чего она хочет больше: получить свободу или стать мамой для наследника рода Стэгар? Вряд ли этому малышу будет не хватать любви, но Мелли на себе успела испытать, что мама — это что-то большее, чем просто человек, который тебя родил. Как бы больно она ей ни делала, Мелли все равно любила ее. Ненавидела и любила одновременно. Поглаживая котят на своих коленях, Мелли в голову пришла еще одна не слишком приятная мысль. Она сама для Берти и Алана — как такой питомец. В чем-то любимый, потому что ее тоже балуют и о ней заботятся, но… она принадлежит им. Как игрушка, как развлечение. Что будет с ней дальше? Мелли потрясла головой: не время думать о подобном. У нее есть обязанности, кем бы она ни была для этих мужчин, от их благосклонности зависит слишком многое. Жизнь и благополучие двух людей, которые ей пока что дороже всего на свете. *** Их гостями были Гарольд и Джерольд Сванд. Близнецы. Мелли многое знала о них — лира Софиа поделилась. Им чуть больше сорока, они оба — хорошие друзья Алана. Высокие, темноволосые, с одинаковыми ямочками на подбородке. И они совсем друг на друга не похожи, что неудивительно в их-то возрасте. Гарольд Сванд — ректор Академии Магии города Отолья. Он — тот самый человек, что способен определять дар и уровень силы мага. Холост, несколько высокомерен на вид, волосы довольно длинные и собраны в хвост. Несмотря на то, что является боевым магом, одевается он с явным лоском: накрахмаленные рубашки, строгие пиджаки, высокий пояс брюк, что практически является мужским корсетом. Джеральд Сванд — заместитель ректора по хозяйственной части. На заведующего корпусами он не был похож. Одетый как типичный боевой маг: тот же жилет, что не сковывает движения, довольно узкие брюки из особого материала, волосы коротко стрижены. Он чуть мощнее брата — наверное, больше времени уделяет физическим упражнениям. Джеральд женат, у него уже двое детей, и его супруга снова беременна, поэтому братья Сванд здесь вдвоем. Вся подготовка к ужину свелась к тому, что Мелли выбирала один из нескольких вариантов чего-то. Вот несколько малых столовых, каждая с гостиной рядом. Вот столовый сервиз. Вот столовое серебро. Вот хрустальные фужеры. Все Мелли показывали, и ей оставалось только ткнуть пальчиком в то, что больше приглянулось… ну, и еще думать, чтобы все сочеталось между собой. При условии, что с ней была лира Софиа, ошибок она вроде не наделала. Как итог, ее главной задачей было вести беседу за столом — традиционно направляет ее женщина… будто мужчины без нее не могут найти тему для разговора. Смен блюд было семь, не считая десерта. Порции крошечные у всех, кроме Алана и Джеральда — он тоже был магом-вешри. Мелли выбрала столовую с круглым столом — он был рассчитан на восемь человек, а их всего семь, что весьма удобно. Магнус и Леонардо молчали почти весь вечер: это, оказывается, часть персонального ученичества — не лезть в разговоры старших. — А как вы определяете дар и силу? — спросила Мелли, когда теплый салат сменило каре ягненка. — Видите? Или… Я вообще не представляю, как это. В моей школе нас проверяли с помощью артефакта, и он мог показывать дар, но уровень силы — весьма условно. Обращалась она к Гарольду, и ее действительно волновал этот вопрос: было жутко интересно. В общей литературе дары и таланты упоминали лишь вскользь — этой обширной теме посвящали целые собрания сочинений, но Мелли пока не знала нужного количества магических терминов, чтобы понимать такие книжки. В книгах талантом называли врожденные способности, а даром — то, что подарено богами после инициации. Но в обычной речи эти понятия смешивались, и талант Мелли чаще называли даром, причем это же повторялось и в Алом Замке, где магов довольно много. — Это сложно описать словами, — улыбался Гарольд, отвечая на ее вопрос о том, как определить дар. — Это что-то среднее между осязанием и слухом. Как вы ощущаете магию? Мы обычно используем для этого руки, но совсем не обязательно — некоторые могут создавать заклинания просто силой мысли. — Не отвлекайся от темы, — шутливо поддразнил его Джеральд. Брат скорчил ему рожицу — и не подумаешь, что перед тобой сидят сорокалетние ректор Академии с заместителем, чисто мальчишки-подростки. — Ладно, — отвернулся от брата Гарольд. — Можно начать с того, что магия в нас течет неравномерно. Это примерно как пульсация крови, и я могу ощущать эту пульсацию. И различать ее. Даже, наверное, не пульсация… звук. Наш магический фон можно сравнить со звуком. Умение отличать таланты — это как по звуку понимать, где скрипка, а где контрабас. Звучит действительно по-разному, поэтому такому научили даже артефакт. Джеральд прервал брата: — На самом деле, умение определять таланты — это не всегда дар. С опытом, когда часто общаешься с магами, ты начинаешь по-разному ощущать их ауры. В какой-то момент времени учишься узнавать по этим ощущениям тех, чьи таланты и дары, во-первых, тебе знакомы — ты уже встречалась с подобными людьми, во-вторых, таланты должны быть достаточно мощными. Мелли понимающе кивнула — уже успела почитать. Автор учебника сравнивал это со способностью различать акценты и диалекты: если ты долго жил в какой-то области, ты можешь отличить земляка по звучанию. Но люди, обладающие даром к определению талантов, словно знают все-все акценты и диалекты, независимо от того, слышали они их раньше или нет. После недолгого молчания, когда все стучали приборами о тарелку, Гарольд продолжил: — А вот сила, потенциал — это уже сложнее. Это интенсивность звука, если уж возвращаться к нашей аналогии. Тут справится не каждый. Если следовать аналогиям, то у меня просто очень хороший слух. Мелли задумчиво кивнула. Поняла она далеко не все, но очень уж интересно было слушать объяснения и пытаться разобраться в теме. Она знала, что Гарольда пригласили сюда из-за нее в том числе. Он определит ее уровень и наверняка подтвердит наличие таланта. В школе их действительно проверяли артефактом — выявляли потенциальных магов с особыми возможностями. Несмотря на то, что в классе таких людей было немало, — примерно четверть — обучаться в школы магии уезжали от силы один-два человека. На памяти Мелли никого не забирали для бесплатного обучения. Блюда сменяли друг друга, а за столом говорили преимущественно об Академии. Братьев Сванд сюда сманил Алан — мало в каком городе в таком возрасте можно реально стать ректором, обычно эти должности достаются людям постарше. Несмотря на все страхи, вечер прошел хорошо. Мелли сидела между Аланом и Берти, и это несколько успокаивало, да и гости были к ней явно расположены. Но все же полностью расслабиться и насладиться ужином не получилось. Мелли, кажется, даже не заметила вкуса еды — ее больше волновало то, как она ест, все ли правила этикета соблюдает. Поэтому, когда с едой было покончено, она не смогла сдержать облегченного вздоха: на этом моменте сфера ее ответственности заканчивается, мужчины могут начать говорить о работе. Рассмеялись все, даже молчаливые Магнус и Леонардо не смогли сдержать улыбок. — Великая Мирена! — расхохотался Гарольд. — Это было настолько волнительно? Ну не съели бы мы тебя. Мелли смутилась и как-то интуитивно шагнула ближе к Алану — он стоял к ней достаточно близко. Это вызвало новую волну смеха. Алан обнял ее за плечи: — Не пугайте нам Кроху! — строго, но с ясной смешинкой предупредил он. Расположись в гостиной, что соседствовала с этой столовой. Мелли усадили на диван между Аланом и Берти, и она едва сдерживала свое желание суетливо делать что-то руками. Мять ткань юбки, например. Вместо этого пришлось чинно сложить ладошки и ждать, что скажет Гарольд. — Начну с Мелиссы. Дар целительства яркий, хорошо различим. Потенциал как мага — очень высокий. До инициации сложно сказать наверняка, но примерно на уровне Бертрана, сейчас она кажется лишь немногим слабее. Я рекомендую провести инициацию до того, как закончит обучение на лекаря. Мелли удивленно нахмурила брови, а Алан озвучил ее мысли: — К чему такая спешка? — По совокупности причин, я почти уверен, что Мелисса станет полноценным целителем. Редко когда попадает такой высокий потенциал со столь ярко выраженным даром. Мелли удивленно повернулась в сторону Алана — он как-то пораженно выдохнул и откинулся на спинку дивана: — Знаешь, Берти, у тебя какой-то талант находить особых людей. Не умея чувствовать потенциал, выбрать чисто по внешности девушку, которая может стать целителем — это мощно. Мелисса поморщилась: о том, что у нее есть этот дар, ей говорили еще в школе. И она не понимала, что в этом такого особенного: — Но ведь и раньше говорили, что у меня дар целителя, — уточнила она. — Почему вы так удивлены? Она оглядела всех присутствующих: кроме Гарольда и правда все были удивлены. — Дар целителя — это не гарантия того, что ты им станешь, — сказал Алан, по-прежнему пялясь в потолок несколько обалдевшим взглядом. — Я знаю, что среди не-магов вы не различаете понятие лекарь и целитель. Для вас и тот и другой выполняет одинаковые функции. Но дело в том, что лекарь лечит болезни. Иногда сам, но чаще применяет совокупность методов — алхимию, специальные артефакты, проводит ритуалы, объединяется с другими лекарями. Целитель может исцелить. Сам. Без дополнительных материалов, с помощью минимального количество людей, и те в основном нужны, чтобы придержать умирающего на одном месте. — И целители встречаются реже? — догадалась Мелли. Все мужчины в комнате синхронно хмыкнули, но ответил ей Гарольд: — Настолько редкие, что сейчас во всем нашем королевстве всего три целителя. Один из которых уже очень хочет, чтобы от него отстали и отпустили к правнукам. Но, на самом деле, одна Мелисса в качестве целителя вполне вмещается в общую систему — редко, но такое встречается. Важное кое-что другое. Гарольд хмурил брови, но при этом Мелли показалось, будто он взволнован и рад. В его голосе чувствовалось какое-то ликование: — Сегодня с утра, как ты и просил, я посмотрел Оливера и Розмари. И был очень удивлен. Дар целительский редко когда проявляется даже у нескольких членов семьи, а здесь им обладают, получается, все — насколько я понял, их старший брат тоже имел эту направленность. Поэтому у меня есть некоторые вопросы к тем, кто проводил проверку в их школе. Четыре из четырех детей одной семьи обладают целительским даром — да такого сроду не встречалось! И мы об этом узнаем случайно. Неожиданно для Мелли Алан кивнул: — Мне это тоже показалось странным, особенно если учесть, что они не были из потомственной магической семьи — их родители ведь тоже не проходили инициацию. Похоже, ты хочешь этим заняться? Гарольд фыркнул и с долей пренебрежения засмеялся, покачал головой: — Заняться? Это было бы интересно просто потому, что дары редко когда наследуются всеми членами семьи. Но я не сказал самого главного. Если в отношении Мелиссы есть сомнения в том, что она действительно сможет исцелять, то Оливер — сможет гарантированно. Его потенциал чуточку слабее, но сила дара просто невероятно, я не думал вообще, что такое может быть. Как его могли продать в бордель? Хочу тебе сказать, что этому парню учитель тоже нужен прямо сейчас. Если ты не можешь этим заняться — отправляй в столицу, я уверен, что желающие найдутся. Можешь просто его сдать Шеркену, он с удовольствием лично подготовит себе замену и уедет уже к любимой внучке. Крайняя степень недоверия буквально повисла в атмосфере комнаты. Нарушил тишину Бертран: — То есть, получается, брат с сестрой, будучи рождены от не-магов, действительно обладают такой силой? Гарольд усмехнулся: — Я хочу проверить всю семью в разрезе поколений, в том числе осмотреть родителей, кто там еще жив остался из бабушек-дедушек, мы, возможно, говорим о появлении… династии? Великая Мирена! Я сам не могу поверить, что говорю вслух: династия целителей. Как из волшебной сказки. Это считалось невозможным. Берти облокотился о колени, запустил ладони в волосы. Алан тоже выглядел несколько рассеянным. Мелли же скорее недоумевала. Магнус нарушил свое молчание и объяснил ей: — Мы называем династией те случаи, когда дар или талант передается по наследству большему числу детей или вообще всем. Таких немного. Всего известно о пятидесяти династиях магов, большая часть из них уже так или иначе утеряны. У нас в королевстве условно есть две. Это Суор — род, где все мальчики обладают ярко выраженным даром к управлению природой, в большей степени — растениями. И королевский род — они чувствуют ложь, причем обычно это является даром, который получают от божества-покровителя, а в королевском роду это врожденная способность. — А Розмари? — внезапно прервал его Алан, обращаясь к Гарольду. — По бумагам у нее вообще не нашли дара. Гарольд хмыкнул: — Еще бы. У нее лоирс, я на время снял симптомы и смог почувствовать дар. Потенциал, конечно, не разобрать, сильной магичкой ей не быть, скорее даже до уровня выпускника Академии не дотянет. Но мы все знаем, что лоирс кого угодно не поражает. — Что такое лоирс? — тут же спросила Мелли. Ответил ей Гарольд: — Это осложнение простудных заболеваний, которое нарушает систему циркуляции магии. Редкое осложнение, у детей не-магов встречается настолько редко, что ваша сестра будет случаем пятым, наверное. Если бы его обнаружили сразу, можно было бы вылечить. Сейчас — лишь снять симптомы и позволить быть хотя бы слабеньким магом без специализации. — Симптомы? — нахмурилась Мелли. — Частые головные боли, ломота в теле на смену погоды, у женщин крайне болезненные месячные, при отсутствии лечения — проблема с зачатием, — перечислил Гарольд. — Неприятная штука. Благо ваша сестра еще молода и я смогу это выправить. А когда вы или ваш брат дорастете до уровня целителя, то заметно подлечите сестру, чтобы у нее не было необходимости принимать лекарства постоянно. Мелли уже не выдержала — нервно смяла в руках ткань платья. У Роззи бывают очень сильные головные боли. И она всегда безошибочно предсказывает скорую смену погоды. Они даже смеялись, что у Роззи тело старушки, а это, оказывается, болезнь. Мелисса так погрузилась в свои переживания, что пропустила начало разговора, очнулась лишь когда услышала имя Оливера. — Так что, — спросил Джеральд. — Кто будет обучать Оливера? Я могу попросить кого-нибудь из школьных преподавателей, но после окончания семестра такого найти сложно — все устали и хотят в отпуск. — Я могу! — внезапно сказал Леонардо. Мелли удивленно посмотрела на него. За все время их условного знакомства она слышала от этого человека силы пары фраз. Он казался ей тихим и нелюдимым, а тут преобразился. Нервный румянец, глаза горят. Магнус почему-то стыдливо прикрыл глаза рукой. — Я обычно разбираю архивы, но ведь для этого не нужно быть магом — тут любой справится. Я могу учить. Да, совершенно другая специализация, но для обучения базы ведь это не нужно, — горячо выпалил Леонардо. Мелли посмотрела на Алана — тот тоже выглядел удивленным. — Так сильно надоел архив? — спросил он. Леонардо опустил глаза. Но Мелли почему-то казалось, что дело не в архиве. А еще она внезапно поняла, почему этот парень напомнил ей Лавра. Леонардо избалован. Капризен. Он словно обиженный ребенок, которому не дают желаемое — вот то единственное, что его объединяет с Лавром. Но избалованный не равно плохой. — Я подумаю над этим, — махнул головой Алан и повернулся обратно к гостям: — Тебе остальные три представителя этой семьи нужны? — Пришли завтра с утра, я бы и кровь изучил, и слепки ауры снял. Заодно узнал бы, почему Оливер не учится в столице. Мелли чуть сощурилась. Сегодня она чувствовала себя более свободно, поэтому снова включилась в разговор: — А он должен был? — Да, — ответил ей Джеральд. — Эти артефакты ведь в школы отправляют не просто так, потому что у короны слишком много денег. Так ищут тех, чьи способности выходят за рамки обычного. Таким детям сразу предлагают перевестись в школу магии, чтобы уникальный дар не пропал. — Я могу предположить, что они не рискнули предлагать вам, Мелисса, — дар хоть и сильный, но могли побояться: все же в среде не-магов редко отдают девочек на обучение, предпочитают замуж выдать. Но при проверке Оливера у них все должно было зашкаливать, они обязаны были предложить. Мелли от осознания даже рот приоткрыла, потом резко выдохнула и уточнила: — Не ребенку ведь делали такое предложение, а его родителям, не так ли? Джеральд согласно кивнул: — Ну да. Проверку ведь проводят еще до четырнадцати. Но кто откажет своему ребенку в таком шансе? Алан несколько зло засмеялся: — Кажется, вы познакомитесь с такими. Это если вы еще не поняли, кто способен продать собственных детей — вот такие же люди способны отказать им в счастливом будущем. Мелли поняла, что ее переполняет злость. Она практически клокотала в груди, требуя выхода. Получается, для Оливера все могло бы быть совсем иначе? Когда в их школе проходила проверка, ему было всего двенадцать, но он с этого возраста мог жить в столице. Уже наверняка доучивал бы базовые заклинания и готовился к поступлению в Академию. И все это у него отняли… Почему вообще? Какова причина? Они планировали их продать уже тогда? Растили все это годы, практически как скот? Внезапно она услышала снизу требовательное мяу. Практически вынырнув из гневных мыслей, Мелли посмотрела вниз. Крошки Данко и Мануш сидели у ее ног, хотя должны быть заперты в комнате. — Вы что здесь делаете? — испуганно спросила она. Берти улыбнулся: — Пришли успокаивать хозяйку. Запирать их бесполезно, они тебя везде найдут. Мелли подхватила малышей и уложила на коленях. Те синхронно замурлыкали, и гнев немного отступил: разве можно пылать праведной местью, когда у тебя на коленях лежат два комочка умиления?