Метаморф

      Когда я проснулся, в комнате кроме меня никого не было. Мамина и бабушкина кровати были заправлены, а из кухни доносился разговор, ведущийся то еле слышным, то вполне себе громким шëпотом.       — Долго она ещё будет спать? Время одиннадцатый час, — хрипло спросил Ильдар-абый.       — Пусть спит столько сколько ей нужно, — ответила ему Рамия-апа. — Девочка учится в нескольких местах, впахивает на двух работах, может позволить себе отдыхать хоть до вечера. И нет в той комнате твоего пива, так что можешь туда не рваться.       — Голова раскалывается, — ноющим голосом сказал дядя. — Куда ты его дела?       — Я же тебе уже сто раз говорила — вылила в раковину. И нечего жаловаться на головную боль, сам виноват — надо меньше пить.       — Если вылила в раковину, где пустые бутылки? Я встал, накинул халат поверх ночнушки и вышел на кухню. Ильдар-абый сидел за столом лицом ко мне, тётя спиной, как бы загораживая собой дверь в комнату, где я спал. Увидев меня, дядя было дернулся, но мы с Рамиëй-апой почти синхронно остановили его своими возгласами.       — Сиди, где сидишь! — сказала тётя, встав позади меня в дверном проёме.       — Подожди, я тебя сейчас и без пива вылечу, — сказал я, обойдя стол, встав позади дяди и положив руки ему на голову. — Не дергайся, сиди спокойно! Ну как, лучше?       — Да, голова больше не болит, спасибо, — удивлённо ответил дядя, обернувшись ко мне.       — Я убрала только следствие, но не причину. Можно было бы инициировать вывод токсинов из организма, но ты можешь не успеть добежать до туалета.       — Да, пожалуй не стоит, — согласился со мной Ильдар-абый, — и так неплохо.       — Садись, я тебя завтраком накормлю, — сказала тётя, закрыв дверь в комнату. — А ты что расселся? Голова больше не болит? Иди в огород — папе помогай, — заявила она дяде.       Я попил чай, переоделся и тоже пошёл в сад. Дядю я подлечил, а дед, наверное, тоже страдает, надо его тоже подлатать.       Бабай с Ильдар-абыем были за домом — подрезали и подвязывали малину. Увидев меня, дедушка дал какие-то указания дяде и пошёл ко мне.       — Как думаешь, если ты опять с огурцами похимичишь — они ещё будут плодоносить? Или стоит их уже выдернуть?       — Думаю ещё одну неделю протянут. Да погоди ты, — остановил я деда, направившегося в теплицу. — Сначала займусь тобой, а после огурцами.       Я подошёл к бабаю и положил руки ему на голову. У него похмелье усугублялось проблемами с сосудами, однако этот упёртый всё равно пошёл шуршать на огород и никакого пива не требовал.       — Бабай, ты бы прекратил пить, — сказал я, закончив с лечением. — Рано или поздно это плохо для тебя кончится.       — Ты же обещала визит в твою клинику?       — Это не повод и после этого продолжать колдырить как в молодости. Иначе твой организм очень быстро вернëтся к нынешнему состоянию.       — А вы нас с Гульсахрой полностью омолодите? — удивился дед.       — Нет. Ну мы, конечно, можем. Но тогда придётся продавать этот дом и переезжать в другое место. Иначе как вы объясните соседям своё кардинальное преображение?       — Тогда действительно не надо, — недолго подумав, ответил бабай. — Я ещё пока не готов расстаться с этим домом, слишком много с ним связано и вложено сил. Ладно, пошли займëмся огурцами.       По пути в теплицу я поглотил силу из срезанных веток малины, заставив их рассыпаться в пепел. А в парнике влил собранное в побеги огурцов, добавив немного от себя. Пожухлые и начавшие желтеть листья опять налились зеленью, остановившиеся в росте плоды начали расти на глазах.       — Думаю неделю, а может и две ещё протянут, — прокомментировал я свои действия деду. — На следующей неделе у меня не получится приехать, потому что я дежурю. А через две недели посмотрим. Если не будет заморозков, то можно будет повторить. Весной постарайся внести подкормку. Основной рост идёт за счёт моей силы, но и из почвы они берут неплохо.       — Может даже осенью внесу. Раскидаю и перекопаю остатки навоза. Спасибо, внучка, — дед погладил меня по плечу. — Эх, жалко что ты теперь не парень. Было бы кому дом оставить.       — Думаю, в ближайшее время мне будет не до ведения хозяйства. Я очень сильно занята и просвета не видать. А домом заниматься надо, я же вижу сколько ты пашешь. Я вам телефон купила, пошли в дом, объясню тебе и эфире, как им пользоваться.       — Гульсахре объясни, всё равно она будет звонить Рамие, Резиде и Рустику. А у меня ещё куча дел на огороде.       В доме я достал коробку с телефоном из рюкзака, развернул аппарат из упаковки и начал объяснять принцип работы бабушке.       — Цифрами набираешь нужный номер, который высвечивается на экране, потом нажимаешь на кнопку с зелёной трубкой и разговариваешь. Как закончила — нажимаешь на красную трубку. Когда заряд телефона будет заканчиваться — в правом верхнем углу заморгает пустой прямоугольник. Значит нужно поставить аппарат на зарядку, — я показал зарядный шнур. — Если хочешь можно позвонить Рустем-абыю.       Закончив инструктаж и демонстрацию, набрав номер маминого брата и подняв голову, я обнаружил, что меня, оказывается, внимательно слушала не только бабушка, но мама, тётя, а ещё Альмира с Аидой.       — Дорогое удовольствие? — спросила меня мать, указывая на телефон, по которому бабушка уже вовсю разговаривала с Гульшат-апой, интересуясь тем, как они вчера добрались до дома.       — Ну, скажем так — я могу себе это позволить, — расплывчато ответил я, не желая шокировать родственниц.       — Значит дорогое, — сделала однозначный вывод Рамия-апа. — Может мы сможем поучаствовать финансово?       — Давайте сделаем так. Связь тоже недешевая. Я вам объясню как, и будете по очереди пополнять счёт бабушкиного телефона, — предложил я компромиссный вариант. — Вам нужно помочь по дому? Просто я немного отстала по учёбе, никак не могу нагнать. Нужно переписать ещё несколько лекций, оформить пару лабораторных и прочитать параграфы в учебниках.       — Занимайся-занимайся, — замахала на меня руками мама. — Садись за бабушкин стол, мы не будем тебя отвлекать, — мать развернула моих сестрёнок, которые похоже тоже хотели меня о чём-то спросить, и вытолкала их из комнаты.       Рамия-апа взяла бабушку, до сих пор разговаривающую по телефону, под руку и тоже вывела из комнаты.       До обеда меня никто не беспокоил, и я, наконец, разобрался со всеми своими долгами. Мы все вместе пообедали вкусной домашней лапшой, приготовленной бабушкой, и я начал собираться.       — Доченька, ты разве не останешься до вечера? — спросила меня мама.       — Нет, я обещала помочь девочкам в Марийке, — ответил я, складывая учебники и тетради обратно в рюкзак.       — Лёше позвонить? Попросить, чтобы он вас забрал?       — Нет, спасибо, пусть твой парень отдыхает, — ответила мама, заставив меня поморщиться. — Ильдар вчера на служебном УАЗе приехал, обещал довезти нас до дома.       — А где машина?       — Перед воротами стоит. Кое-кто на ночь должен был загнать её во двор, но нажрался и завалился спать, — проворчала Рамия-апа.       Меня передёрнуло при мысли о том, что было бы, если бы в момент моего перемещения во дворе стояла машина. Пожалуй, то, что Ильдар-абый вчера выпил, очень сильно сыграло мне на руку.       — Как ты собираешься добираться до Марийки? — спросила меня мама.       — Так же, как и вчера, с помощью магии. Только не сама, а с помощью свитка, моих силёнок пока маловато, — ответил я, помахав бумажкой. — Ну всё пока, — я по очереди обнял всех родственников. — В понедельник созвонимся, скажу кто из вас приедет в клинику во вторник, а кто в четверг, — сказал я бабушке и Рамия-апе.       — У меня к тебе будет небольшая просьба, — ответила тётя, бросив быстрый взгляд на Ильдар-абыя. — По телефону обсудим.       Я всё же решил перестраховаться и перед телепортацией позвонил Жене.       — Куда прыгать? К Насте в комнату? Хорошо.       Пока разговаривал, бабушка принесла мне пакет с пирожками и трёхлитровую банку солёных огурцов. Я закинул всё это в рюкзак, подкорректировал в свитке место перемещения и прыгнул.       В Настиной комнате меня уже ждали. На двуспальной кровати сидели Вика, Женя и хозяйка комнаты.       — Всем привет, я гостинцы привезла, наверное, их надо тёте Зине отдать? — обратился я к подругам.       — Подожди-подожди, — остановила меня Женя, — успеешь ещё отнести всё на кухню. Мы не для этого тут собрались, у нас к тебе серьёзный разговор.       — Ты лучше присядь, — посоветовала мне Вика.       Я посмотрел на сосредоточенные лица ведьм, сидящих на кровати, попятился назад и сел в кресло, опустив рюкзак на пол.       — Начну с того, что я заебалась! Мы заебались, — поправилась Женя, посмотрев сначала направо, а потом налево на сидящих от неё по разные стороны Вику и Настю. Те согласно кивнули.       В принципе моя одногруппница и дочь ведуна выглядели просто уставшими. А вот на Евгению без слез было не взглянуть — от некогда жизнерадостной и весёлой ведьмы осталась одна тень. Щеки впали, под глазами залегли огромные круги, рубашка и джинсы болтались на ней как на вешалке.       — Не думала, что это скажу, но мне остопиздел лес! — продолжила Женя, и за окном возмущённо зашумели деревья. — Хорошо-хорошо, я неудачно выразилась, — сказала девушка. — Но я перестала видеть красоты осенней природы. Иду как робот и вижу — фантик, бутылка, говно, туалетная бумага. В общем так, мне рассказали, как ускорить процесс очистки леса, причём кардинально ускорить. Для этого надо провести ритуал заключения брака между двумя магами природы, а потом консумировать его. Энергия любви, образованная при консумации, подпитает лес и всех его обитателей, за что духи леса будут нам благодарны и помогут выполнить выданное ими же задание.       — Я не совсем понимаю к чему ты клонишь, — сказал я.       — Да что тут понимать! — эмоционально воскликнула Женя. — У нас в наличии шесть магов природы. Волонтёров отбрасываем, думаю, они не согласятся. А если и согласятся, то думаю, против будем мы. Значит остаёмся мы вчетвером. Вика натуралка, я однолюбка, а вот кое-кто каждые выходные проводит время вместе, иногда забывая ставить полог тишины, а порой этот полог слетает раньше времени. Так почему бы вам с Настей не проделать тоже самое, только для общей пользы?       — Но я не готова к браку! — воскликнул я, обескураженно обводя взглядом подруг в поисках поддержки. — К тому же у меня отношения с Ариной.       — Ничего не могу сказать — решай сама, — пожала плечами Вика. — С одной стороны, я была бы очень рада, если бы хоть что-то облегчило нам задание от духов леса. С другой — ты моя подруга, и принуждать тебя к чему-либо я не имею морального права.       — Значит то, что у тебя одновременно отношения с Ариной и Настей тебя не напрягает, а то что придётся заключать магический брак с Анастасией — да? — возмутилась Женя. — В конце концов у тебя несколько способностей. Станете магическими супругами с Настей перед силами природы. А с Ариной в качестве стихийных ведьм, или какие там способности у твоей девушки появятся.       — А что так можно? — удивлённо спросил я.       Женя закрыла лицо ладонью.       — Блин, всё время забываю, что тебе надо подтянуть теорию. Да, можно. Настя тебе объяснит ночью. Надо же вам будет чем-то заниматься между сексом. Потрахались — поговорили, потом опять потрахались.       — Ты так говоришь, как-будто я уже согласилась! — теперь пришла моя очередь возмутиться. — И нам что не один раз придётся это делать?       — Такое чувство, что я тебя заставляю идти вагоны разгружать, а не заниматься сексом с любимой девушкой. Да, желательно это сделать не один раз и даже не два. Чем длительнее, страстнее и качественнее будет консумация, тем больше сил достанется лесу и тем лучше будет оказанная его обитателями помощь. Ещё играют роль чувства, испытываемые магами друг к другу, а также беременность одной из участниц. Так что вы почти идеальный вариант, между вами есть, как минимум, глубокая симпатия. Я посмотрел на Настю, которая до сих пор не проронила ни слова.       — Мне очень жаль, что так получилось, — сказала она, глядя в пол. — Я хотела, чтобы ты сама дошла до этого, а не под чужим давлением. Этот обряд очень много значит для меня, — продолжила Настя, посмотрев мне в глаза. — Ты мне очень нравишься, возможно, это даже любовь. По крайней мере, никого, кроме тебя, рядом с собой я не вижу и не потерплю. К тому же этот ритуал положительно скажется на малыше, — девушка погладила себя по животу. — Ему тоже достанется часть высвободившихся при обряде сил.       Некоторое время я молча сидел, обдумывая сложившуюся ситуацию. Девушки тоже просто смотрели на меня: Женя выжидающе и требовательно, Вика с сочувствием, Настя с надеждой в глазах.       — Хорошо, я согласна. Но с одним условием… — начал я, но меня перебила Женя.       — Ты посмотри! Она ещё и торгуется. Вот хитрожопая татарка!       Я бросил на Женю короткий взгляд и продолжил.       — … пусть кое-кто поменьше болтает языком о наших отношениях с Настей.       — Так у тебя татуировка появится, болтай, не болтай, — парировала Вика.       — Какая ещё татуировка? — удивился я.       — Красивая, тебе понравится, — ответила Женя. — А ты бы на самом деле, побольше следила за языком, — обратилась она к Виктории. — Подумай хорошенько, прежде чем что-то ляпнуть. И только потом…       — Так, стоп, по поводу татуировки мы не договаривались! — прервал я Женины разглагольствования.       — Вот, видишь, что ты наделала, — с укором обратилась Евгения к Вике. — Мы её уже уговорили, а теперь всё заново. Не бойся, — сказала она уже мне. — Если ты не захочешь, никто твою татуировку не увидит. Кроме жены и общего ребёнка. Вика, конечно же, об этом не знала, но ей ведь надо выпендриться!       — Точно? — спросил я, обводя взглядом девушек. Вика сидела красная как рак, боясь поднять глаза от пола.       — Точно-точно, — успокоила меня Женя. — Зуб даю, — добавила она щёлкнув себя по клыку, за что удостоилась от меня снисходительного взгляда.       — Тебе веры нет, наслышана уже о твоих шутках и розыгрышах.       Я посмотрел на Настю. Она, конечно, лицо заинтересованное, но, думаю, обманывать меня не будет. Не тот момент.       — Женя не врёт, — ответила мне Анастасия. — Действительно, учитывая, что ты метаморф, скрыть татуировку для тебя не станет проблемой.       — Хм, ладно. Когда начинать?       — Ого, это было проще чем ожидалось! — воскликнула Евгения. — Я уже настроилась на продолжительный разговор, а ты оказалась той ещё оторвой. Или не терпится уединится с будущей женой?       — Меньше слов, больше дела. Мы это здесь будем делать?       — Всё-таки не терпится, — сделала вывод Женя. — Нет, не здесь и не сейчас. В полночь в лесу, у Насти там есть одно место… Впрочем, сама увидишь. Вам помочь всё приготовить? — спросила она у Насти.       — Нет, ты что! — ответила ей та. — Забыла? Мы должны всё сами.       — Голова дырявая! — хлопнула себя по лбу Евгения. — Говорю же в последнее время как робот. Кстати, у тебя под кроватью фантик от конфеты, надо бы его утилизировать, — добавила она, уставилась в одну точку, а потом протянула. — Бля-а-а, это пиздец. Это какая-то профдеформация. Закончим с этим заданием, уйду в запой, чтобы перезагрузить мозги. Иначе так и буду ходить по городу и перерабатывать пустые бутылки и обëртки.       — Я с тобой! — воскликнула отошедшая от смущения Виктория.       — Я бы с удовольствием, но боюсь ты мне испортишь всю малину. Точнее не ты конкретно, а твоя татуированная к тому времени подруга, которая прибежит и устроит мне разнос за то, что спаиваю её дорогую одногруппницу.       — Пить вредно, — коротко сказал я.       — Кто бы говорил! — удивлённо воскликнула Вика. — Напомнить кто безбожно заливал весь первый курс и летнюю полевую практику. Или как тебя упившегося… упившуюся, блин, даже не знаю как говорить о тебе в то время как ты была парнем. Короче, помнишь как тебя зубной пастой по пьяни измазали?       Я потерял дар речи от Викиных откровений. Впрочем ей за меня ответила Женя.       — Дорогая Виктория, давно известно что самые ярые трезвенники получаются из бывших любителей выпить. И сами не употребляют и другим не дают. Потому что им за-авидно, — протянула она и показала мне язык.       — Я вообще-то не трезвенница, — еле справившись с возмущением, удалось заметить мне. — Иногда позволяю себе бокал вина.       — Ага, под присмотром Ирины или других магов. Ну ничего, как-нибудь подпою тебя и сделаю что-нибудь забавное. Пастой мазать не стану, придумаю что-то пооригинальнее, — ехидно пообещала Женя.       — Мечтай, — холодно ответил я. — Предупреждён, значит вооружён. К нашей совместной пьянке тоже придумаю какую-нибудь шалость.       — Не ругайтесь, девочки, — примирительно сказала Настя. — Думаю нам с Мариной пора собираться, — девушка задумчиво подперла подбородок кулачком. — Нужно сходить на кухню и попросить у мамы еды, остальное у меня там есть.       — В моём рюкзачке бабушкины пироги и солёные огурцы, — напомнил я.       — Думаю этого будет мало, — ответила моя будущая жена. — Нам предстоит бурная ночь и надо будет восстанавливать силы. Как минимум надо взять ещё хлеб и запас зелий для тебя, благо мама наварила их за эту неделю.       — Удачи вам, — сказала Женя, встав с кровати и широко зевнув. — Пойду отпущу волонтёров и завалюсь спать. Ты тоже отдыхай, — то ли посоветовала, то ли приказала она Вике. — Завтра утром опять в лес.       — Зачем? — удивилась та.       — Мы пока не знаем, каким будет эффект от ритуала, так что нужно будет пробежаться по неочищенным территориям, проверить. Ну, или получить награду о духов леса за выполнение задания.       — Ладно, пойду лекции почитаю, — встала Вика и заразительно зевнула, отчего я непроизвольно сделал то же самое. — Может тоже удрыхнусь.       Настя поднялась с кровати и пошла за девушками на выход, махнув мне рукой, призывая идти за собой. Вика сразу пошла в выделенную ей комнату, Женя осталась в гостиной, объясняться с двумя волонтёрами, мы же пошли на кухню, где тётя Зина то ли готовила ужин, то ли варила очередное зелье, а возможно и то, и другое одновременно. Втроём мы быстро собрали нам корзину, в которую поместились и бабушкины огурцы с пирогами, и то, что дала Настина мама. Рюкзак я решил оставить.       — Нам нужно как-то по особому одеться? — спросил я у Анастасии.       — На месте переоденемся, — ответила девушка. — Пока достаточно надеть ожерелья Хранительниц.       — Идите девочки, идите, благославляю вас, — сказала нам прослезившаяся тётя Зина. Дядя Коля, спустившийся нас проводить, просто молча обнял нас по очереди.       Мы шли по осеннему лесу держась за руки. Вдруг Настя остановилась достала из корзины венок, сплетенный вперемешку из лесных и полевых цветов.       — Я его сплела ещё летом, после того как мы познакомились, — сказала она, надевая его мне на голову.       Я почувствовал что кто-то положил мне в опущенную вниз руку некий предмет. Опустив взгляд, обнаружил, что на моих пальцах висит венок, почти идентичный, сделанному Настей.       — Ох уж эти лесные духи, — засмеялась девушка, проследив за моим взглядом, — уже в предвкушении. Ну давай, — наклонила она голову, и я водрузил на неё творение духов.       Настя передала мне корзину, и мы пошли дальше. Лес шелестел остатками листвы и хвоей, и в этом шелесте слышалось одновременно одобрение, надежда и некое подбадривание.       Через полчаса мы подошли к небольшой, но странно вытянутой избушке, расположенной посреди поляны и огороженной штакетником.       — Вот мы и пришли, — сказала моя спутница. — Когда у меня проснулись способности, папа с друзьями построили для меня это жилище, на случай, если я увлекусь сбором трав, и ночь застанет меня в лесу.       Настя открыла шаткую калитку, и тут же куча мусора в углу зашевелилась и оказалась медведем, который, став на четыре лапы, ворча, поковылял к девушке. От неожиданности я опешил и застыл в проёме калитки.       — Не бойся, она не тронет, — успокоила меня Настя и почесала за ухом медведицу, ткнувшуюся ей в ногу. — Соскучилась, малышка? — девушка опустилась на корточки и чесала уже за обоими ушами. Зверюга довольно ворчала.       — Малышка? — удивлённо спросил я.       — Подойди сюда, она дружелюбная. К тому же заочно с тобой знакома. Она нас сопровождала пару раз, когда мы ходили по лесу.        Я подошёл к медведице и провёл по её спине пальцами, вычесывая шерсть и попутно убрав пару клещей. Животное благодарно лизнуло мне руку.       — Познакомься, Пушинка, это Марина, — сказала Настя медведице.       — Пушинка? — в очередной раз удивился я.       — Ты бы знала какой это был милый комочек шерсти, когда она только прибилась ко мне три года назад. Наверное, её маму браконьеры убили, а она сбежала. Поэтому я стала её мамой, пока была маленькой спала со мной в одной кровати. Потом на коврике, ближе к осени когда она вымахала, держать её в деревне было неудобно и опасно, поэтому перевели её сюда, ближе к зиме выкопали с папой ей берлогу. Ой, я совсем забыла, я же тебе вкусняшки принесла, — Настя достала из корзины две очищенные сосиски, одну скормила сама, вторую протянула мне.       Медведица аккуратно съела первую, а потом осторожно, чтобы нечаянно не укусить меня, взяла зубами угощение с моей ладони и тут же проглотила.       — А она научилась сама еду добывать? — спросил я у Насти.       — Конечно, я попросила духов ей помочь. Она у меня умница, всё смогла, — ответила девушка, обняв голову Пушинки и поцеловав в нос.       Медведица лизнула Настю в нос, а потом протиснулась между нами, легла на спину, подставив нам живот, на котором выделялись слегка набухшие соски.       — Так она…       — Да, тоже беременна, — девушка начала наглаживать Пушинке живот, отчего зверюга довольно заворчала, я тоже начал наглаживать пузо медведицы. — Не отстаёт от мамочки, — продолжила сюсюкать Настя. — Только у меня один малыш, а у Пушиночки четыре.       Мы ещё некоторое время наглаживали медведицу, а та поворачивалась то на один бок, то на другой.       — Ну всё, хорошего понемногу, — сказала Настя, вставая с карточек. — Завтра ещё тебя помацаем. Пошли готовиться к ночи.       Мы вошли в избушку, разулись в сенях и прошли в жилую комнату, в одном углу которой стояла двуспальная кровать, занимающая чуть ли не половину помещения. В противоположном углу из стены торчала печь, рядом с которой была дверь в соседнюю комнату. Настя зашла туда обо что-то споткнулась, выругалась, вернулась, зажгла керосинку и вместе с ней опять зашла туда. Я заглянул вслед за ней, там была баня. Так вот почему строение было вытянуто. Просто дом был совмещён с баней.       — Печку топить умеешь? — спросила у меня Настя.       — Конечно, мы в двух стационарах на практике готовили на печках.       — Отлично, тогда натаскай воды в бак — колодец во дворе. Только потом начинай топить — поленницу увидишь, когда пойдёшь за водой. Потом приберись в помывочной — помой полы, полог. Сегодняшний ритуал лучше проводить в чистом помещении. Я займусь остальным пока ещё светло.       Я скинул куртку, преобразовал джинсы с водолазкой в камуфляжный костюм, взял ведра и пошёл за водой. Настя достала фонарик из корзины и вышла из дома. Пока я заполнял бак, слышал шаги над потолком, похоже Настя что-то искала на чердаке.       Когда я делал последнюю ходку от колодца девушка спустилась по приставной лестнице с охапкой трав, часть занесла в дом, а часть оставила на улице.       Пока таскал дрова, Настя ходила с едва чадящими пучками травы вокруг избушки и что-то приговаривала. Когда колол щепу для розжига, девушка перебирала занесённые домой травы на две стопки. Одну она закинула в кастрюлю, залила водой и поставила на только что затопленную мной печь. Другую положила рядом с помывочной.       — Уф, всё вроде, давай помогу убраться в бане.       — А что ты делала? — поинтересовался я.       — Обновила защитные и помогающие чары во дворе и на избушке, поставила готовиться специальный отвар. Его надо пить свежезаваренным, как раз к полуночи настоится.       — Разве ты зельеварка? — удивился я.       — Твоего присутствия рядом достаточно, — хитро улыбнулась девушка. — У нас с тобой сейчас образуется особая связь, ты невольно помогаешь мне своими способностями. Чтобы уж наверняка, можешь помешать варево в кастрюльке.       Я взял ложку и немного помешал жидкость. Настя в это время налила из бака немного подогретой воды в вёдра и начала намывать полок и стену над ним.       — Тебе пол и другие стены, я домою тут и небольшой перекус нам соображу, — скомандовала девушка.       Когда я закончил и вышел из помывочной, то девушка уже накрыла стоявший посреди комнаты стол. Там нашлось место и моим припасам, и тому, что нам дала с собой тётя Зина. А ещё стояли две кружки с каким-то ароматным варевом.       —Вылей грязную воду куда-нибудь за пределы двора, помой руки и садись за стол. Рукомойник в сенях, — дала очередные распоряжения Настя.       Я перелил воду из двух вёдер в одно и направился на улицу, по пути цапанув и схавав один самый маленький, но самый вкусный солёный огурец.       — Эй, грязными руками есть нельзя! — донеслось мне вслед, но я уже вышел в сени.       Когда я вернулся, Настя сидела с недовольным лицом. Не обращая внимания на девушку, я взял с тарелки ещё один огурец и почти моментально его схрумкал, а потом ещё один и ещё. — Ты так их ешь, как-будто это ты беременна, а не я, — подозрительно глядя на меня, сказала девушка.       — Они просто реально вкусные, вот попробуй, я как-то их за один присест половину трехлитровой банки умял. Бабушка их божественно готовит.       Настя скептически на меня посмотрела, но всё же взяла один огурец на пробу. После того как она откусила кусочек, её скепсис улетучился, и вскоре мы смели все выложенные на тарелку огурцы, в прикуску с бутербродами, варёной картошкой и яйцами, которые дала тётя Зина. Немного поколебавшись, Настя достала банку и наловила ещё одну тарелку.       — Остальное на ночь, — проследив за моим жадным взглядом, сказала она.       В этот раз я ел огурцы не спеша, смакуя каждый кусочек. Настя же, недолго думая, макнула огурец в малиновое варенье и отправила в рот.       — Э? — недоуменно спросил я, но тоже решил попробовать необычное вкусовое сочетание.       — Нет, тебя не понравится, — рассмеялась девушка, закрыв от меня ладошкой розетку с вареньем. — Если только ты тоже не беременна, конечно.       — У-у, — промычал я с набитым ртом, куда уже успел засунуть огурец и варёное яйцо. — Вне невзя.       — Не говори с набитым ртом, это некультурно.       — Смотри, мы ещё не женаты, а ты уже меня воспитываешь, — ответил я, когда прожевал. — Тревожный звоночек.       — Я тебе сделала пару элементарных замечаний, или ты ищешь повод соскочить?       — Нет, это мысли вслух и попытка разрядить обстановку. Если честно вы меня заинтриговали с этим ритуалом, мне самой интересно в нём поучаствовать, — ответил я, взял ещё один огурец, повертел в руках и положил на место. — Всё, больше в меня не влезет.       — Отлично, значит пьем отвар, убираемся на столе и ложимся спать. Надо ещё не забыть поставить будильник на полдвенадцатого.       — Разве он не должен настояться?       — Должен, но тогда он даст почти моментальный эффект, а так будет отложенный. Потом перед ритуалом ещё выпьем и получится двойное воздействие.       — Что хоть за эффект?       — Возбуждающий, — мечтательно протянула Настя. — Нам ведь предстоит бурная ночь. Всё, давай уберём со стола и спать.       Мы убрали часть продуктов обратно в корзину, часть на подоконник. Отвар вынесли остывать и настаиваться в сени. Я хотел подкинуть ещё дров в печь, но девушка меня остановила.       — Не стоит перетапливать, нам там не париться надо будет, а кое-чем другим заниматься. И заслонку не закрывай, а то угорим. Настя расстелила кровать, разделась, достала из корзины простую льняную ночнушку, такую же дала мне. Мы переоделись и юркнули под одеяло.       — Всё, спим, — сказала ведьма, обняв меня и прижавшись всем телом, — только без глупостей. Бережём силы на ритуал.       Меня одолели сомнения, смогу ли я уснуть, находясь в близости от пышущего жаром тела своей будущей жены. Но шелест деревьев за стеной и неясный шёпот, доносящийся с улицы, убаюкали меня.       … я одной рукой ласкал Настину грудь, а другой залез ей под ночнушку и теребил клитор сквозь тонкую ткань трусов. Но девушка не выглядела довольной, хотя мои ласки ей явно нравились. Она выглядела немного растерянной, странно аналогичные действия в прошлые разы вызывали у неё совсем другую реакцию. Может быть её поцеловать?       — Да прекрати ты уже, наконец! — возмутилась Настя, разрывая поцелуй и отталкивая меня. — Я же сказала до ритуала никаких глупостей. И прекрати вести себя как зомби, глаза открыты, а взгляд бессмысленный какой-то, — девушка потрясла меня за плечи и наваждение спало. Похоже я перепутал сон с явью.       — Всё-таки давать тебе отвар перед сном было не лучшей идеей, — продолжила Настя. — Хотя такое пробуждение мне нравится больше, чем по звонку будильника.       Я сконфуженно сел на кровати, девушка же посмотрела на циферблат часов.       — Ну, время двенадцатый час. В принципе я почти угадала с дозировкой, что для незельевара, как ты заметила, очень даже неплохо. Зато у нас будет больше времени подготовиться.       После того, как мы привели себя в относительный порядок после сна, сразу занялись приготовлениями. Для начала Настя замочила горячей водой в тазике тот пучок трав, который лежал рядом с дверью в баню.       —Садись на стул, — скомандовала она мне после этого, взяв в руки странный костяной гребешок.       — Вообще-то, это необязательно, — попытался остановить её я. — Могу сделать себе любую причёску, только скажи какую.       — Не нужно ничего особенного, будем с распущенными волосами. Просто мы должны расчесать друг друга перед ритуалом специальным гребешком. Как бы поухаживать друг за другом.       Девушка минут десять аккуратно расчесывала меня, это было приятно, даже очень. Затем мы поменялись местами, и первое моё действие с гребнем оказалось неудачным, Настя зашипела от боли.       — Не торопись, у нас ещё куча времени, — сказала она мне. — Делай это медленно и нежно, если встречаешь сопротивление — не дергай, а осторожно распутывай, можешь даже руками.       Я последовал её совету, но через две минуты опять увлёкся, чем опять вызвал недовольный возглас. После третьего раза, случившегося, когда почти все волосы были расчесаны, девушка не вытерпела и обернулась ко мне.       — В следующий раз я тебя тоже дёрну за волосы. Ты как будто до этого никого не причесывала.       — Так и есть.       — Ну так учись на мне, но помни, что я могу дать сдачи.       — Я буду аккуратной, просто не пойму, для чего мне это может понадобиться. Со своими волосами я могу справиться и без подручных средств.       — А если у тебя родится дочка, будешь расчёсывать её с помощью магии?       — В принципе могу попробовать использовать магию воздуха.       — Ну-ну, — Настя смерила меня скептическим взглядом, — дерзай. По мне так научиться пользоваться расчёской проще.       В её словах был резон, учитывая, что рожать я собрался исключительно девочек. Поэтому дальше я действовал предельно аккуратно, но все-таки один раз получил сдачи. Из-за моей некомпетентности, провозился я в два раза дольше, поэтому пришлось ускориться. Настя принесла из сеней настой, разлила по кружкам, а после того как мы его выпили, достала из корзины пузырёк с зельем и протянула мне. Я проглотил жидкость и сразу почувствовал ставшую уже почти привычной тяжесть в районе груди.       — Это тоже обязательно? — спросил я, указывая на увеличившиеся холмики.       — Нет, но так ты мне больше нравишься. И духам, кстати, тоже. За стеной послышался одобрительный шëпот.       — Извращенцы, — только и смог вымолвить я.       — Кто? — удивилась Настя.       — Ты, Арина, духи, Лёша. Меня окружают одни извращенцы, с фетишем на мою грудь.       — У меня тоже грудь растёт из-за беременности. Причём в отличии от тебя, это не на ночь, а надолго, на время вынашивания и кормления ребёнка. Отнесись к этому как к своеобразной тренировке. Когда забеременеешь — будет легче. Всё пошли, некогда болтать — остались последние приготовления.       Она надела на себя ожерелье Хранительницы, я последовала её примеру. Затем Настя взяла две керосинки, стоящие на столе и повесила их на противоположные стены.       — Это не опасно? — спросил я, указывая на деревянные рейки, которыми было обшито внутреннее убранство бани.       — Не переживай, тут всё заговорено о пожара, — ответила девушка, разливая по двум тазикам, то что образовалось после заваривания второго пучка трав, и разбавляя всё это холодной водой.       — Сейчас сполоснемся этой водой и приступим к ритуалу.       — Прямо в ночнушках?       — Да, — коротко ответила Настя, взяла ковшик и начала поливать меня. Я опять повторил за ней. Пропитанная жидкостью ткань плотно облегла наши тела, практически ничего не скрывая. Но это было не противно, а даже приятно. По коже пробежались мурашки и как будто так и поселились на ней. Влажная ткань словно наэлектризовалась, приятно пощипывая кожу. Наши соски набухли, чётко выделяясь.       — Когда всё начнётся, мы порвём друг на друге ночные рубашки и займёмся безудержным сексом? — охрипшим голосом спросил я.       — Да ты что, они передаются из поколения в поколение, накапливая силу. Твою мама одевала на первую брачную ночь, мою Нинка.       — А до них?       — Не знаю, завтра спрошу.       — Да ладно, неважно, — сказал я, облизав пересохшие губы.       — Что-то ты меня пугаешь, пожалуй я переборщила с настоем. Надо начинать, пока ты не испортила все приготовления. Значит так, я первая говорю, потом ты. Можешь повторить мои слова, можешь придумать свои, главное, чтобы они шли от сердца.       Я слегка унял возбуждение и попытался сосредоточиться. Вроде бы получилось. Настя же уже начала говорить.       — Лес-Отец, Тайга-Мать, лесные духи — братья и сестры наши. Перед лицом вашим, беря вас в свидетели, говорю, что возьму девушку эту в жены без принуждения, и не руководствуясь корыстными мотивами, а потому что люблю её больше всего на свете, — с этими словами она сняла со своего пальца простое деревянное колечко, похожее на то, что я купил в магазине артефактов, и надела мне на безымянный палец правой руки.       Теперь был мой выход.       — Мать-Тайга, Лес-Отец, — слегка запинаясь, начал я, вспоминая, что было дальше. — Духи лесные. Беру эту девушку не руководствуясь корыстными мотивами и без принуждения, а потому что она мне дорога. Не знаю любовь ли это, но мне с ней очень хорошо, — я взял своё кольцо и одел его на безымянный палец правой руки Насти.       Наши кольца заискрились, и от них по внешней стороне ладони заструились разноцветные нити, образуя сложный рисунок. Но нам было не до этого, мы уже страстно целовались, наши тела сплелись и казалось жили самостоятельной жизнью. Ожерелья, соприкоснувшись, словно слились в единое целое, руки ходили по телу партнёра. Я полностью отдался обуревавшей меня страсти, но чувствовал, как мы словно из ниоткуда, и одновременно со всех сторон аккумулировали энергию, которая проходя сквозь нас, уходила под дощатый пол бани, а оттуда по корням деревьев, травы и кустарников распространялась по всему лесу…       Мы лежали, обнявшись, на банном полоке. Ночнушки, не понятно каким образом снятые в процессе, были постелены под нами, сцепившиеся Ожерелья висели на стене. То ли мы из туда забросили, то ли я их туда отлевитировал. Казалось, мы вечность занимались любовью, пропуская через себя магическую энергию.       — Знаешь, я всегда была не такой как все и рано это поняла. Меня всегда тянуло к девушкам, но даже в нашем языческом крае это не очень поощряется, — говорила Настя, накручивая мои волосы на свой палец. — Мне уже почти удалось свыкнуться с этим, правда, папа всегда говорил, что я ещё встречу свою любовь, но не верила, боялась верить. И тут появилась ты… — девушка всхлипнула и зарылась в волосы на моей голове.       — Ну, помнится при нашей первой встрече, ты постоянно подтрунивала надо мной, — задумчиво произнёс я, успокаивающе погладив девушку по голове.       — Это была защитная реакция, — Настя подняла голову, убрала прядь волос с моего лица и поцеловала меня в губы. — За моей иронией крылось восхищение тобой. Ты была такая, как бы это сказать, потрясающе наивная и открытая к новому для себя миру магии. За тобой было очень интересно наблюдать, видеть твою реакцию на, казалось, привычные для меня вещи.       Слушая Настины откровения, я не мог промолчать, поэтому сказал, как вижу ситуацию со своей стороны.       — Если честно, для меня до сегодняшней ночи, это был дружеский секс. Занятие любовью с девушкой, к которой я очень хорошо отношусь. Вообще, мне кажется, я не способна любить, — глухо добавил я. — Позволяю себя любить, да. Но сама… Я ущербная, да? Со мной что-то не так? — с болью в голосе спросил я.       — Нет-нет, — теперь пришла Настина очередь меня успокаивать. — Просто ты как зеркало, отражаешь чужую любовь. Даже не так. Ты солнышко, которое распространяет свою любовь на всех окружающих, которые, по твоему мнению, этого достойны. Не зацикливаешься на ком-то одном, опасаясь, что тогда кому-то достанется твоей любви меньше.       — Тебе больно от этого? — спросил я Настю.       — Нет, что ты, я люблю тебя такой, какая ты есть. Ой, интересно, как Лесик отреагировал на произошедшее.       — Лесик?       — Олесь, Лесик, наш сын. Я придумала ему имя, ты не против?       — Хорошее имя. Не беспокойся, он сначала был в недоумении, что раньше чувствовал связь с одной мамой, а теперь с двумя, но я его успокоила.       — Он тебя чувствует? — удивилась Настя.       — Да, и я его тоже. Знаешь, это такое странное ощущение, как-будто я немного беременна, — задумчиво произнёс я. — Крохотное тельце внутри тебя, связанное со мной незримыми нитями.       — Лесик, мы с тобой такие счастливые! — воскликнула Настя, погладив себя по животу, а я почувствовала ответное тёплое чувство, адресованное нам обеим.