Right sight of hell

Сумирэ в ту ночь спала отвратительно. Несколько раз беспокойно просыпалась от ужасного ощущения наблюдения за ней и дыхания на затылке. Тревога и испуг распирали её, даже прокол на мочке уха неприятно тянул. Видимо серёжка Рана не подошла. Безумно хотелось поскорее уж его увидеть. Он точно сможет утешить и отогнать дурные ощущения. Сонная и тревожная собиралась в школу. Сил совершено не было. Хотелось просто уткнуться в плечо Хайтани и бормотать что-то несвязное, пока он будет гладить её волосы и называть драгоценностью. Решено, прямо после школы к ним пойдёт! Трубку он не брал. Тревога горячей волной плескалась в груди, но Сумирэ всё искала оправдания. И находила их в своей такой невинной головушке. Ран ведь любит продрыхнуть до обеда. Да и в конце концов, со слов Риндо "этот козел набухался, перезвонит тебе завтра". Младшего она тревожить не стала. Вот, ещё один урок и прийдёт к ним. Скорее всего будут выяснения отношений, с криками, оскорблениями и битым стеклом. Как умели только они. А затем извиняться, едва не со слезами на глазах. И целоваться, мириться вжимаясь друг в друга.

***

Квартира оказывается запертой. Даже в магазин находящийся совсем рядом сегодня не выходили. Гато брякает связкой ключей, отпирая двери и ныряет внутрь. Тишина. Из большого зеркала в прихожей на неё смотрит совсем растрёпанная девчонка. С взъерошенными черными волосами, в школьной форме, с криво повязанным галстуком поверх идеально белой рубашки, небольшим школьным ранцем, юбкой солнцем, темно синими чулками и белыми кедами. Девчонка с совершенно непонимающим взглядом упорно проходит стол с деньгами словно их не замечая. Уродцы, наверняка запрятались где-то на балконе и хихикают. Ну она им тёмную устроит! Но на балконе их нет. Значит в ванной засели, как гомики. Сумирэ играет плечиками "кто не спрятался, я не виновата!". Пусто. Ей наконец допирает. Квартира пуста. И деньги на столе - оплата. Наверняка с полицией всё уладили и просто вернулись к себе на квартиру, точно! Мозг отказывается думать о том, что они бы сообщили.

***

Чопорно разглаживает на себе одежду. В их квартиру тоже двери заперты. Жмёт на звонок. -Ну же, открой... Тяжёлые удары крохотных кулаков рушатся на кожаную обивку. Ещё немного и соседи забьют тревогу. -Ран, открой, не смешно! И тишина. Соседский дядька недовольно высовывает голову из двери. -Его очередная?- ворчит он, явно на что-то намекая. - нету его, деточка. Около месяца уже. -А не приходили сегодня? -Нету. Перед глазами плывет дверь в самую преисподнюю. Мано Фико. Толпа с лоснящимися бошками и сальными пальцами так и пытается втянуть в себя школьницу. Она потерянная просто где-то мимо. Пока не натыкается на Тэнму. -О, кошечка. Я успел за тобой заскучать. - Гато примечает новые часы. Сказал бы дедушка, что честные люди такого не носят. Хотя, она ведь пришла в рассадник нечистот. Чего ещё ожидать? -Это ни к чему, Коготь. Рада, конечно же, тебя повидать, но я по другому поводу. -Погоди-ка, какой я джентльмен если не угощу даму кофе. - он догадывается почему девчонка к нему заявилась, но пока горячо обдумывает что ему делать. -Правда, некогда... -Отказы не принимаются. Горячий кофе пахнет на весь крохотный кабинет. На стенах фото боксеров и пару фоток Тэнмы. В основном на ринге и младше. На парочке с каким-то пацаном. Сын что-ли? Стулья неудобные, словно сворованные с какой-то школы. На фоне голых бетонных стен выделяется неплохих размеров сейф. Там наверняка прибыль. Он замечая то, как девушка рассматривает стены пододвигает к ней чашку. -Нравится? Я шесть лет назад тоже боксировал. Ты пей. Курить будешь? -Да, спасибо. - она не отказывается от сигареты, хотя Ран за такое убил бы. Мало ли что могут подмешать и потом сделать. - а тебе, если не секрет? -Двадцать пять. Она делает небольшой глоток и поджигает сигарету. Тут же вспоминается как они с Раном курили одну на двоих и в сердце больно щемит. Где он? Что с ним? Неужели они больше не увидятся? -Не планируешь к нам? Всем тогда очень понравилось то представление - он оценивающе смотрит на девочку. - хотя я бы конечно физуху усилил. Вон ручки какие хлипкие. -Нет, спасибо. - чашка наполовину пустая. - Ран волнуется. -Да мне Костолом говорил, что Косичка его тогда чуть с говном не сожрал. Приглянулась старшенькому- шаловливая улыбка касается симпатичного лица мужчины. -Я об этом и пришла поговорить. - она сбивает пепел на пол. - где Хайтани? Хайтани. Всё в одном слове. Крепкий кофе что он ей варил. И пил с молоком, чтобы быть как она. Танцы безумные и страстные, волосами разметавшимися по его груди и руками гладящими её бёдра. Дешёвое вино. Кислое и крепкое, оставляющее по себе ощущение, будто ты уже блевал. Сигареты дорогие что он курил, с пачки всегда доставал две, угощая. Они везде курили. На кухне, на балконе, на капоте ворованной машины. Курили и молчали обо всём. Губы его побывавшие, казалось бы, на каждом миллиметре лица. Запах табака, кожи и чего то сладкого. Скорее всего Монблана, который она вечно ему покупала. Хайтани - рубец, выжженный на сердце. -Не молчи, Тэнма. Ты знаешь где они. - всем своим естеством и ста шестидесяти сантиметровым ростом его давит. И сгибает крепкие плечи одним лишь суровым взглядом. - хотя бы скажи, с ними всё хорошо? Тэнма всё конечно знает. Сегодня рано утром по Роппонги разнеслась весть. Хайтани в колонии. Поговаривали, добровольно сдались. За это респект. Поступили по пацански. Но как пояснять это девчонке, явно ещё верившей в то, что мир не так и плох. Что утопающих можно спасти, плохишей наказать а больных вылечить. Правильно - никак. Да и утруждать себя лишний раз не хотелось. Ему за это ничего ни хорошего ни плохого не будет. -С ними всё хорошо. Насколько это возможно. Они живы здоровы, крыша над головой есть. -Тогда что не так? -Забудь о них. Особенно забудь его.- Тэнма взмахивает сигаретой. Сумирэ подрывается, бросая недокурок на пол. И устремляется к выходу быстрым шагом. -Не передумала к нам? -Не передумала! Коготь ухмыляется. Ну ничего. Прибежит ещё, ей нужно время. Звериное нутро всё равно возьмёт верх. Чтобы воспылать нужно сломаться. На себе проверено.

***

Просто рёв раненного животного. По другому она свои слёзы не назовёт. Боль стальной проволокой заволокла сердце и медленно терзала на куски. Забыть его. Как это забыть? Кровоточащая рана будет долго затягиваться и останется некрасивый шрам. Останутся стигмы на шее. Останутся синяки на руках. Останется клеймо под веками. Останется порез между ребрами. Факт в том, что Ран останется с ней. Потому что в ней растворился. И теперь хочешь не хочешь - а придётся помнить. И ведь было столько возможностей слинять. Развернуться и уйти. Тогда например, когда Ран так беспочвенно приревновал её к своему брату. Или даже ещё раньше. Сразу после битвы, когда он заявился к ней домой требуя укрытия. Стоило его прогнать и забыть. Да, именно так и стоило поступить, чтобы сейчас не было так больно. Киоши по первому зову сестры прилетает домой. Ещё по телефону слышит-ситуация залупень. Его мелкая заноза в заднице от рыданий сейчас и слова сказать не может. Да он бы и не разобрал. Первоочередно, как прокатывает с Рикой - успокоить. Старший опускается на колени рядом с кроватью младшей. Голову кладёт Сумирэ на колени, как ластящийся пёс а руками поглаживает её по спине. Сестру это движение вводит в ступор, как раз чтобы Киоши успел подхватить её под бок, закинув руку себе на плечо. -Пойдем на кухню. - говорит сам себе, пока девочка рядом с ним еле перебирает ногами. - там сейчас успокоительного бахнем... В неё таблетки и воду приходится заталкивать и придерживать голову, потому что крупная дрожь не давала ей нормально приблизиться губами к стакану. Минут через пятнадцать бесконтрольный поток слёз слабнет. Всё это время брат гладит сестру, обнимает и баюкает как ребёнка. -Что он сделал? Киоши всё и так ясно. Только Ран Хайтани мог опустошить его сестрёнку до того, что она сейчас и двух слов связать неспособна. -Исчез. -Что прости? -Он с Рином исчезли! Просто блядь оставили деньги и ушли в неизвестном направлении! - голос с крика обрывается на истеричный и вновь дрожит. В уголках глаз вновь собираются слёзы обиды. Сумирэ чувствует себя плешивым вонючим котёнком на улице, на которого всем плевать. Погладят по голове бедное животное, дадут надежду на любовь и пройдут мимо. Сначала папа ушёл от мамы, а она вследствие этого бросила обеих детей. Тогда Киоши, как только исполнилось восемнадцать, сбежал из дома. И тут же растворился в своей рыжей ненаглядной. Потом лучший друг Ханма. Растворился. Пустился в бега. А теперь оба Хайтани. Что-то большое и родное исчезло в один миг. Киоши прижал сестру ближе. Почему-то "а я говорил" застряло в глотке. Стоило ей взглянуть на брата своими обезумевшими мокрыми глазами, у него вообще все слова ставали поперёк горла. Пока лошадиная доза успокоительного не уложила Гато спать, её брат всё время баюкал её в своих тёплых руках. Шептал, обещал что всё будет хорошо. Только это было ложью сродне той, которую говорят маленьким деткам. Отнеся сестру в её комнату принялся ждать Широ-саму. В тот же вечер дедуля узнал всё. Приходил, кричал, пытался что-то объяснить Сумирэ, но она походила на живой труп. Всё слова были словно за толстым слоем ваты. А смысл их она не улавливала. Думала о ином. Она только что растеряла всё. Это было сродне концу света. Говорят время лечит. А её время калечит, потому что без Рана. Крики на фоне словно были по ту сторону зеркала. Розовые очки лопнули прямо на переносице, изранив глаза. Этого и стоило ожидать наивной мелкой дурочке, связавшись с уголовником. Ну теперь то она знает точно -каждый предаёт, и каждый рано или поздно предаст. Ухмыляясь, в самый неожиданный момент. Когда всё будет хорошо - именно тогда толкнет тебя в пропасть. С каким-то рассеянным пустым взглядом позволяет себе искривить уголки губ. Теперь как прежде уже не будет.