Уйти или остаться

С Валентином Приддом они впервые познакомились в пансионе для благородных отпрысков знатных семей. Таких по всему Талигу осталось около десятка, но самым престижным считался Орстон, который находился в Олларии. Именно в это заведение отослал наследника Эгмонт Окделл, едва Ричарду исполнилось двенадцать лет. Когда-то Лаик был подобным пансионом, но за последний Круг он разросся до огромного учебного заведения с множеством направлений и факультетов и высочайшим указом был превращен в университет. Туда и отправился Дик и несколько его знакомых по Орстону учиться дальше. Валентин Придд сначала ему не понравился – тощий, высокомерный, держался холодно и сторонился практически всех. Дикон, впрочем, тоже рос угрюмым подростком, с которым не так-то просто было сблизиться, но он искренне желал завести друзей, а вот Придду, очевидно, никто не был нужен. Очень быстро Валентин стал лучшим почти по всем предметам, которые преподавали юным дворянам. Часами он мог просиживать в библиотеке пансиона, и Дик, сам обожающий с детства чтение, пропадал там же в свободное время и стал часто кивать ему в знак приветствия, хотя Придд начал отвечать только спустя несколько месяцев. На удивление, помогла им сблизиться банальная драка с мордобоем и обзываниями грубейшими словами, которые лично Дикон никогда даже не слышал раньше. Среди их сокурсников был отвратительный склочный мальчишка по имени Эстебан Колиньяр. Ричард не силен был в родословных дворянских семей или генеалогии знатных фамилий Талига, но Эстебан всем и каждому заявлял, что их семейство – самое знатное, значимое и почтеннейшее во всей стране после Олларов. Если кто-то пытался ему возражать – тут же получал в нос, а на уроках истории Колиньяр был первым, кого менторы выставляли за дверь, доведенные его комментариями до бешенства. Одним зимним вечером в общей гостиной Эстебан снова нес пафосный бред о славе его семьи и имел неосторожность порассуждать о бесполезности таких отживших титулов, как Повелители разных стихий. Почему-то это странно задело Валентина, и он неожиданно вступил в спор. - А напомни, что такого выдающегося совершили твои предки? – высокомерно поинтересовался он, скрестив худые руки на груди. – Я вспоминаю только, как Круг назад один твой праотец поднял мятеж против короля, а потом сбежал с наследником и казной… Кажется, лет двести назад другой Колиньяр едва не проиграл войну с дриксами, когда его всего на неделю поставили командовать Северной армией… Так что тебе ли твердить о полезности или бесполезности титулов других семей? - Да ты нарываешься! – взвился Эстебан, подлетев к Придду со сжатыми кулаками. - А по существу есть что возразить? – холодно поинтересовался Валентин, вздернув рыжеволосую голову. - По существу… Твой предок не раз участвовал в мятежах против короны! - Не доказано, - с ледяным спокойствием отмахнулся Придд, пожав плечами. Эстебан начал краснеть от ярости. - Пра-пра Окделла вообще прирезал королеву! – он яростно махнул в сторону Ричарда, который аж подпрыгнул от возмущения. - Да как ты смеешь! – пробормотал он, шагнув ближе. - Но это не Ричард сейчас твердит всем о собственной значимости и о славе рода, - ехидно заметил Валентин, прищурившись. - Вы, Повелители, гадили больше всех на протяжении всей истории Талига! - Но мы хотя бы есть в его истории больше одного Круга, - мстительно отозвался Придд, и Эстебан бросился на него с кулаками. Дикон сам не знал, зачем в это полез, но кинулся на помощь Валентину, не раздумывая. Драка завязалась свирепая, и все прочие учащиеся с восторгом, смехом и подбадриваниями сбежались вокруг, чтобы не упустить деталей. Потом все трое выслушивали ругань менторов и директрисы, полгода отрабатывали наказание в виде уборок и другой грязной работы по всему пансиону. Однако после этого Валентин демонстративно садился рядом с Ричардом на завтраках, обедах и ужинах, и даже соизволил с ним общаться. Постепенно Дик привык к холодной манере Придда выражать свои мысли. Иногда он говорил так, точно цитировал старинные свитки. Иногда нехотя рассказывал что-то о себе, и такие моменты Ричард стал ценить особо, потому что только тогда ледяная маска Валентина давала трещину и проглядывал за ней потерянный подросток, росший в семье, где не было особого тепла ни между родителями, ни между братьями и сестрами. Единственный, с кем был близок Придд из числа родни, был его старший брат Джастин, который ушел из семьи, едва достигнув восемнадцати. Из них двоих более разговорчивым и импульсивным в итоге оставался Дикон. Он мог часами рассказывать о Надоре, Айрис, проблемах с отцом, пересказывал сказки и предания мест, где рос, мечтал стать писателем и делился разными идеями, приходившими ему в голову, когда они сидели на скучных уроках или гуляли по парку в свободное время. Валентин стал первым, кто читал его пробы пера, нещадно критикуя наивный стиль или логические ошибки сюжета. Сначала Дикон обижался, но потом признавал его правоту, и Вальхен, как милостиво разрешил ему Придд звать себя наедине, помогал в итоге составлять правильные предложения, подыгрывал ему за разных выдуманных Диком персонажей и со временем полюбил рассуждать о мотивации героев, как настоящий эксперт. Сам Валентин собирался заниматься законом и правом. С одной стороны, это было странно – в те годы его отец был супремом Талига, а отца тот не выносил. Но Вальхен признался, что его мечтой было встретиться с отцом в суде по разные стороны баррикад и выиграть у него особенно сложный процесс. Дикон мало что понимал в судебной системе Талига, но был твердо уверен, что у Придда должно получиться, – и Валентин был ему признателен за эту веру. Шесть лет, которые они провели в Орстоне, были самыми замечательными воспоминаниями Дикона из периода его юности. Он все же нашел себе друга на всю жизнь, который был рядом, когда умерла мать, поддерживал в ссорах с Эгмонтом и даже не отвернулся от него, когда на последнем году обучения он стал вдруг встречаться с Эстебаном, хотя не отказывал себе в ядовитых комментариях, когда Дикон приходил жаловаться на проблемы в отношениях. В Лаик они поступили вместе, но на разные кафедры. Эстебан, впрочем, тоже потянулся в Лаик изучать языки, но, как признавался не раз, сделал это только из-за Дика. И, как выяснилось со временем, врал не во всем, бросив университет на втором курсе. Дикон открыл дверь ключом и улыбнулся, услышав звуки классической музыки. Вальхен был единственным, не считая Айрис, кто имел ключ от его квартиры, и, когда они встречались, это бывало весьма кстати, потому что Ричард мог часто задерживаться по работе. - Я заехал к Луиджи и купил нам нормальной еды, - донеслось из глубины квартиры, пока Дик скидывал кроссовки. - Я хотел предложить заказать пиццу, - хмыкнул Ричард, зайдя в гостиную. Вальхен рылся на полке с книгами – он часто ругал вкусы Ричарда в литературе, но не отказывал себе в удовольствии иногда стянуть пару книг почитать. - Я это предвидел, поэтому и позаботился о том, чтобы не жевать подобную гадость, - снисходительно пояснил друг, бросив на Окделла внимательный взгляд. - Что? – удивился Ричард. - Хотелось посмотреть, как на тебя влияет близость к звезде, - едва улыбнулся Придд, снова занявшись книгами. Это он умел – улыбаться одними уголками губ, точно видел что-то немного забавное. Арно просто ненавидел эту ухмылку и часто пытался заставить его рассмеяться «как нормальный человек», но это редко у него получалось. - И как, влияет? - Звездной пыли на тебе не заметил. - Ну тебя к Леворукому! – Дикон насупился и поплелся на кухню – он купил на всякий случай кагетского, но, заметив несколько бутылок кэналлийского на столе, понял, что снова зря – Валентин предпочитал самое лучшее вино, изысканную кухню и прочие гедонистические радости, а Дик зря старался, пытаясь сделать из него более приземленное существо даже в период учебы, что уж говорить о том, что стало, едва они начали сами зарабатывать на жизнь. - Кстати, о Леворуком… - пробормотали от двери. Дик, загружавший продукты в холодильник, демонстративно закатил глаза и услышал тихий смешок. – Похож? - Похож! Когда он подкрался, я едва Создателю душу не отдал в первую минуту. Ну, знаешь, этот бордовый костюм, волосы… Жуть. - Бордовый? – безразлично уточнил Вальхен, садясь на стул, на котором еще недавно сидел Рокэ. - О да, весьма смелый выбор цвета… - Наверное, выглядело… оригинально, - задумчиво отозвался Придд, притянув одну бутылку к себе. - Очень привлекательно! – ехидно подтвердил Дикон, вручив ему штопор. Валентин осуждающе сузил глаза, но Ричард только ухмыльнулся и полез доставать тарелки. Потом покопался в двух пакетах на тумбе у плиты и достал контейнеры с блюдами фельпской кухни. - А подробности я услышу вообще? – скучающе поторопил Придд, обогнув его, чтобы достать бокалы. - Да я же уже все рассказал! - Не все, я чувствую. - Кошки тебя задери… - Ричард как раз справился с перекладыванием пасты с какими-то морскими гадами и пытался выгрести на блюдо салат. – А вот, например, Валме его... мм… оценил. - Это что значит? – повеяло могильным холодом и Дикон покосился на друга, который мгновенно превратился в бледную статую гальтарского периода. - Да расслабься, он к нему поприставал, но взаимного интереса я не заметил. - Марсель Валме? – сухо уточнил Придд, доставая телефон. - Ради Создателя, не говори, что я теперь должен опасаться за его жизнь, - хмыкнул Дикон, заставляя стол тарелками. - За кого ты меня принимаешь? - За сталкера? - Очень смешно. Ричард устало рухнул на второй стул и с благодарностью принял бокал с «Девичьими слезами». Себе Валентин налил «Черную кровь», и они отсалютовали друг другу выпивкой. В последний раз они виделись месяц назад, и из-за нового задания Дорака Дик никак не находил времени для друга, в итоге тот примчался сам, едва услышав о сегодняшнем знакомстве на студии. Валентин всегда был довольно замкнутым человеком, и с годами Ричард пришел к мысли, что ему просто невероятно повезло умудриться стать его другом. Придд почти никого не подпускал ближе той воображаемой линии, которую очертил вокруг себя. В Лаик Дикон сошелся с еще несколькими ребятами, но Вальхен предпочитал коротать время или в одиночестве, или снова пропадал в библиотеке в обществе сотен книг. Ричард буквально силой вытягивал его куда-то – на вечеринки, в кино или устраивал посиделки в ближайшем к университету кафе. Валентин обычно сидел со сложным лицом, слушая болтовню вокруг, и иногда вставлял длинные витиеватые фразы, которые или смешили приятелей Дика, или вводили их в ступор. Единственный, кто легко игнорировал холодность Придда и его манеру держаться, был Арно Савиньяк. Он учился на факультете журналистики и был просто душой общества – всегда острил, смеялся, находил общий язык со всеми вокруг, и все его, как ни странно, любили. Солнечный Арно, едва появлялся на пороге, мог поднять настроение одной своей широкой улыбкой и постоянно втягивал Дикона в приключения, даже если они просто отправлялись в магазин. Он рассказывал ему о братьях и матери, к которой был очень привязан, но до вчерашнего дня Ричард никогда не видел никого из его семьи. С Валентином Арно умудрился если не подружиться, то стать добрыми приятелями. Иногда, видя их вместе в парке или университетской столовой, Дикон искренне недоумевал, как так вышло. Вальхен порой специально начинал вести себя с Арно отвратительно, но тот терпел и это, развеивая его дурное настроение буквально на глазах. А потом, уже на последнем курсе, между ними начала твориться какая-то романтично-нелепая драма, закончившаяся абсолютно ничем, но Придд и Савиньяк умудрились сохранить дружеские отношения даже после этого недо-романа. - Ладно, теперь я готов выслушать твою горестную повесть о работе на предмет влажных фантазий половины Золотых Земель, - Валентин отодвинул полупустую тарелку, изящно промокнув рот салфеткой. - Создатель, как ты только умудряешься находить такие сравнения, - Дикон покачал головой, жуя салат. – Я даже не знаю, что рассказать… - Можешь начать с совместной ночи у тебя дома. - Я вроде все и так уже поведал, - буркнул Дик, прячась за бокалом вина. - Если те два панических смс о его присутствии в твоей квартире можно считать рассказом… - Придд сделал выразительную паузу, и Ричард тяжело вздохнул. - Не были они паническими! Нормально все прошло. - «Нормально» в твоем случае означает или полный провал по всем направлениям и вы теперь вообще не разговариваете, или что-то другое, что «нормальным» назвать нельзя, но ты боишься дать произошедшему более четкое определение. - Ты просто невыносим! - Я просто знаю тебя, Ричард. - Ладно! – сверкнул темными глазами Дик, отпихнув тарелку. – Но мне надо еще выпить, чтоб все тебе рассказать. - Это пожалуйста, - Валентин изящным жестом наполнил его бокал «Слезами». Потом они говорили о работе Валентина в суде Талига – его отец нынче не занимал пост супрема, но вел все главные уголовные дела со стороны защиты обвиняемых, а Валентин из принципа выступал на стороне обвинения, чем невероятно бесил Вальтера Придда, который мечтал о том, чтобы отпрыск работал под его началом. Несмотря на сдержанный характер, Вальхен просто преображался, когда рассказывал о работе – он делал это так увлекательно, что Дик обожал слушать истории преступлений, всегда вздыхая, что это Придду надо бы начинать писать – вышел бы замечательный автор детективов и триллеров. К концу вечера Дикон лежал на полу у стола, разглядывая потолок, а приятель оккупировал диван, покачивая ногой в такт одной из особо грустных мелодий – Вальхен любил классическую музыку, и Дик в его обществе как-то привык, что она идет саундтреком ко всем их беседам. - Мы поцеловались, - неожиданно даже для себя выдал Дикон и замер, пытаясь осмыслить, как это звучит. - Та-а-ак, - Придд уселся на диване и принялся рассматривать друга с большим вниманием. - Ну что «та-а-ак»? Я его оттолкнул и напомнил, что мы вообще-то работаем вместе! – огрызнулся Дик, скосив глаза на него. - Ричард, быть тупее просто невозможно, - хладнокровно заметил Вальхен, потерев лицо. - А что я должен был сделать? Броситься на него, как голодная собака? - Что ж, можно было остановиться на варианте «давайте не будем спешить», – поморщился Придд от странных сравнений. - Серьезно? Он и так заявил, что мне не шестнадцать, чтобы так бурно реагировать на… на все… - О, теперь я имею полное представление об этой драматичной сцене, - Валентин упал обратно на диван, скрестив руки. - Думаешь, я все испортил? - Думаю, ты не должен был соглашаться на эту работу. Окделл уныло поежился, борясь с накатившим головокружением. И вроде выпили они немного… - Но, зная тебя, - буднично продолжил Валентин, - это в принципе было нереально. Так что остается только диву даваться, что ты все еще в состоянии сопротивляться. - Но я действительно ценю эту работу… Ричард покусал губу, потом вывалил на Придда все подробности о Катарине, скандале и утреннем шоу. Придд молча выслушал его и задумался так крепко, что Дик даже забеспокоился. - И Лионель сказал, что в суд они не пойдут? - Как я понял, пока она сама не подаст иск. - Интересно, - лаконично изрек Вальхен и снова замолчал. Когда он так задумывался о чем-то – можно было забыть об общении, пока тот сам не очнется от своих мыслей. Ричард сел, успел разлить по бокалам остатки вина, сходил на кухню за едой, проверил новости и сообщения на телефоне, после чего Придд отмер и слез к нему с дивана на пол. - Пообещай мне кое-что, - задумчиво бросил он оживившемуся Дику. – Когда придет время – ты возьмешь меня с собой. - Куда? – опешил юноша, вообще не понимая, о чем речь. - Куда нужно, - туманно пояснил Валентин, прищурившись. - Ну хорошо, хотя я ни кошки не понял! Придд кивнул и как ни в чем ни бывало поинтересовался делами Айрис. Уезжал он от него уже глубокой ночью, пообещав быть на связи. Ричард утащил грязную посуду на кухню, и, пока намывал тарелки и бокалы, задумчиво вспоминал их самый откровенный разговор месяц назад. Зря он тогда наговорил Вальхену столько гадостей. Но и месяц назад тот считал, что соглашаться работать с Алвой будет большой ошибкой… Время неумолимо неслось вперед. До премьеры пьесы оставалась неделя. Рабочие вовсю монтировали декорации, швеи и портные без конца устраивали примерки для актеров, и Рокэ откровенно скучал. А когда скучал, он изводил всех вокруг едкими комментариями или навязчивыми смс-ками. «Вы там потерялись, юноша? Забыли, с какой стороны вход? Проспали? Нашли другую работу?» «Заехал забрать ваш смокинг и костюм, скоро буду». «Зачем мне смокинг в театре?» «Для театра – костюм». Дикон поставил смайлик, закатывавший глаза. Юноша очень любил это непотребство и иногда в ответ присылал только какую-нибудь желтую рожицу. Рокэ, впрочем, терпел, а Ричард в ответ терпел его отвращение к телефонным звонкам. Мужчина поморщился, сидя в кресле, еще раз перечитав сообщение. Одна из гримерш пробовала на нем вариант с блестками и приходилось терпеливо выносить прикосновение чужих рук к лицу. Буквально через пару дней после театральной премьеры была назначена столичная премьера фильма «Обреченный». Этот фильм был ошибкой, это знал и он, и Дорак, и наверняка вся съемочная группа. Сценарий подвернулся аккурат после скандала на Зимний Излом, когда пьяный Рокэ спустил журналиста с лестницы, разбив им стеклянные двери модного дома министра фок Варзова, где проходила праздничная вечеринка. Он тогда только расстался с драной кошкой Катариной, и она мотала ему нервы звонками и сообщениями с требованием устроить ее в новую франшизу о четырех спутницах Абвениев – туда, по слухам, стремились попасть все актрисы первой величины. Алва послал ее нахуй и посоветовал не возвращаться. Ариго злобно пообещала, что заставит его пожалеть. Дорак стремился замять скандал – Рокэ оплатил журналисту лечение и, конечно, ремонт барону его особняка, но шум в прессе поднялся невообразимый, особенно старался скандальный и очень популярный таблоид «ЗЗЗ» – «Звезды Золотых Земель». То, с какой ненавистью они трепали имя Алвы и раскопали всеми давно забытые сплетни, всевозможную грязь и слухи о нем, заставляло задуматься, не имел ли его владелец, магнат и темная лошадка по имени Август Штанцлер что-то против него лично. Рокэ плохо помнил то время: очередное разочарование в отношениях, женщинах, самом себе и карьере навалилось настолько тяжелым грузом, что он почти не трезвел, ругаясь с Квентином, Ли, Хуаном и даже с собственной экономкой так, что только чудом не довел этих людей до увольнения. Тогда Дорак швырнул в него сценарем «Обреченного» и Алва решил, что это неплохой способ отвлечься, подписал контракт, почти не глядя, и в итоге вляпался в скучную историю о наемнике-одиночке, отстреливавшем врагов по своему усмотрению, мстя за случайную пулю, когда-то убившую его маленького сына. Обычно Рокэ не выносил два жанра – мелодрамы и семейные трагедии. Здесь фильм хоть и мало сосредотачивался на семье, но постоянно казался насмешкой над собственным детством и будил совсем темные глубины в душе, поэтому шесть недель съемок превратились в один сплошной кошмар. Алва даже не помнил, какую сцену сыграл последней, после чего с таким ощущением счастья умчался в отпуск на Марикьяре, что Дорак месяц потом не мог зазвать его обратно и пришлось ехать самому возвращать свою капризную кинозвезду. Тогда Рокэ совершил вторую, по его мнению, ошибку, решив, что устал от кино и надо попробовать себя на сцене… И вот фильм смонтировали, подготовили и вскоре придется отправиться в промотур по всем Золотым Землям, где надо будет снова позировать, давать интервью и участвовать в полусотне приемов и спец-премьер. Когда Ричард, наконец, забежал в гримерку, вея морозом и стряхивая снег с чехлов, Рокэ развернулся к нему в кресле у зеркала и шутливо поиграл бровями. Окделл ойкнул и едва не выронил все, что тащил на себе. - Что, юноша, не нравится? Ричард внимательно посмотрел на новый грим – роскошные смоляные волосы Рокэ убрали назад, прилизав на висках, глаза были подведены черно-дымчатым макияжем с россыпью серебристых блесток до скул, а само лицо выбелили почти до цвета снегов в Надоре, на губах серебрился то ли блеск, то ли помада естественного оттенка. Ричард понял, что начал мучительно краснеть, только когда синий взгляд внезапно стал обжигающе горячим. - По-моему слишком… эм… - он отвернулся к вешалке, медленно развешивая чехлы с костюмами и давая себе время опомниться. - Порочно? Распутно? – мурлыкающе подсказал Алва. – Непристойно, может быть? - Нет, я бы сказал – слишком по-гайифски, - хмыкнул Дикон, скосив глаза на поднявшегося с кресла босса. – А это не хорошо и не плохо само по себе, но Эр М должен быть вне гендера, он ведь идет по головам и душам и мужчин, и женщин… - Хорошо сказано, - бархатно отозвался Алва и Ричард проклял кошкины мурашки, которые всегда бежали по телу, стоило актеру начать играть голосом. Он смело обернулся и понял, что тот подошел достаточно близко, чтобы можно было разглядеть себя в зрачках невозможно синих глаз. - Значит, меньше подводки? – едва слышно уточнил Рокэ, медленно склонив голову набок и скользя накрашенными глазами по алеющим скулам и прямому носу вниз, к прикушенным пухлым губам. - И блеска, - выдавил Дик, чувствуя, как ему становится жарко в свитере. - И блесток, - выдохнул Алва, подавшись еще ближе. Ричард сглотнул и стремительно юркнул вправо, едва не опрокинув вешалку. Он перевел дух и достал любимую содовую Алвы из рюкзака, аккуратно поставив ее на стол. Иногда на Рокэ находила игривость или скука, и он снова принимался флиртовать на грани, хотя Окделл был уверен, что никаких поводов не давал. В каком-то плане он уже привык за последние пару недель к этим перепадам настроения и стал теперь воспринимать их как часть творческой натуры знаменитости. - Квентин сказал, что будет на премьере, - спокойно заметил он, обернувшись на Алву, тот стоял, прислонившись плечом к стене и скрестив руки на груди. Сложный взгляд, которым он рассматривал юношу, Ричард предпочел не распознавать. - Отрадно слышать, - иронично отозвался Рокэ, блеснув глазами, а с ним и россыпью звезд на лице. Этот образ странно волновал, хотя, по сути, грим был действительно на грани вульгарности, но отчего-то страшно шел столь красивому лицу. – Вы, должно быть, ждете-не дождетесь, когда он снова вернется к работе… - Я бы так не сказал, - пробормотал Ричард, мрачнея. - А как бы сказали? - Меня вполне устраивает та работа, которую я делаю сейчас, - сухо заметил Окделл, потеребив лямку рюкзака, который все еще был у него в руках. - Работа-работа, - пропел Алва и неприятно улыбнулся. – Если бы вы хоть раз… Ричард так и не узнал, что тот хотел сказать, потому что его телефон вновь разразился совершенно идиотской попсовой мелодией, от которой мужчина неприятно поморщился, пройдя к зеркалу у столика. - Что? – прошептал юноша в трубку, так широко распахнув глаза, что Алва застыл, рассматривая картину искреннего шока на юном лице. – Ты… Создатель… Когда?.. Я тебя убью, понял?.. И даже не говори мне, что ты сделал и не сделал! Думаешь, я не догадаюсь, благодаря кому… Это Эстебан, верно? Кошки тебя задери!.. Ричард осекся и точно только вспомнил, где он. Он нервно обернулся, поймал внимательный взгляд в зеркале и смутился, отвернувшись к двери. - Ты просто зараза! – в сердцах воскликнул он, рассеянно растрепывая свою невыносимую шевелюру, еще не укрощенную стрижкой. – Да, я поговорю. Напишу. Он выключил телефон и тяжело вздохнул, потом резко обернулся, взволнованно посмотрев прямо на Рокэ сумрачным взглядом. - Эм… Я сейчас не помню, что еще у вас сегодня в расписании, но это надо отложить. - Что случилось? – равнодушно процедил Алва, приподняв одну бровь. - Есть… новости о Катарине. И нам нужен ваш адвокат. - Это еще зачем? – Рокэ прищурился, отворачиваясь от зеркала. Он прислонился бедрами к столику и снова скрестил руки. - Кажется… есть шанс выпутаться из этой истории с клеветой с наименьшими потерями. Рокэ пытал его полчаса, пока смывал грим, прежде чем сдаться и написать Лионелю. В машине он снова попытался вызнать подробности, но русоволосый юный ызарг молчал, как лучшие шпионы на допросе, и Алва смолк, ограничившись недовольными взглядами в его сторону. Офис юридической компании, которую возглавлял Савиньяк, находился в самом престижном районе Олларии. В большом холле, сплошь состоящем из стекла и серебристых панелей, Ричард с облегчением бросился к высокому худощавому молодому человеку в строгом графитовом костюме с черной папкой для бумаг в руке. - Рокэ Алва, Валентин Придд, - глухо представил их друг другу Окделл, взволнованно кусающий губы. Рокэ нехотя пожал ледяную руку и кивнул им в сторону лифтов. Поднимались они в полном молчании, хотя по выразительному лицу Ричарда можно было легко понять, что он невероятным усилием воли сдерживает как минимум сотню вопросов. Рокэ хмыкнул и расслабленно привалился плечом к зеркалу, наблюдая за взаимодействием юношей. Дик мрачно глянул Придду в глаза и тот прищурился, неожиданно отмирая. Краешки бледных губ дрогнули, и Ричард вздохнул, неверяще качнув головой. Придд хмыкнул и заработал теперь полный возмущения взгляд. В душе Рокэ заклубилась тьма. Было почти физически неприятно отчего-то наблюдать такое взаимопонимание, когда этим двоим даже слова были не нужны. Прямо у лифта на шестнадцатом этаже их поджидал Лионель Савиньяк в светло-сером костюме, который шел ему даже больше того закатного наряда в первую встречу. Ричард поспешно представил своего приятеля, и Ли смерил невозмутимого Придда пристальным взглядом, который любого другого заставил бы занервничать, а Валентин лишь вежливо изогнул бровь. Он провел их в большой конференц-зал, распорядился о шадди для Рокэ и подал две бутылки минеральной воды остальным гостям. Алва и Ричард скинули верхнюю одежду, Валентин изящным движением опустился в одно из кресел слева от Дика, оказавшись таким образом напротив Ли и его друга. - Ну и что же такого срочного случилось, что мне пришлось бросить все дела и ждать вас? – бесстрастно поинтересовался Савиньяк, откинув светлые волосы назад одной рукой, второй постучав зажатой ручкой по дубовому столу, на котором лежали чистые листы для записей. Ричард искоса взглянул на друга и тот отмер, положив локти на стол, куда уже пристроил свою дорогущую кожаную папку. - Вчера я имел встречу с Фердинандом Олларом. Мы много о чем говорили, но мне показалось, вам было бы интересно услышать, что Катарина Ариго встречалась с ним некоторое время назад. - Мы в курсе, - равнодушно вставил Алва, выглядевший недовольным, но Ричард не мог понять отчего. - Как вы добились с ним встречи? Мой департамент уже несколько месяцев вынужден терпеть отговорки и отфутболивание, - прохладно поинтересовался Ли, цепко следя за равнодушным лицом Валентина Придда. - Мне помог старый знакомый… Ричард странно скрипнул зубами и шумно открыл бутылку воды, едва не облившись. Рокэ впился в него пристальным взглядом и тот поперхнулся, закашлявшись на всю комнату. - …и это не имеет большого значения, - с нажимом закончил свою мысль Придд, строго посмотрев на покрасневшего Окделла. - Отчего же? Ваше участие в этом вопросе меня пока только удивляет, - вкрадчиво отозвался Ли, прищурившись. Некоторые повадки у них с Рокэ были весьма схожи, отстраненно подумал Ричард, нервно покручивая крышку бутылки. - Могу понять, - сухо согласился Придд, сцепив пальцы рук в замок. - Вы узнали об обстоятельствах… дела моего клиента от его ассистента? – ядовито процедил Савиньяк, и Окделл невольно вздрогнул, бледнея. - Ричард – мой друг, но он никогда не рассказывал мне ничего личного о вашем клиенте, - не моргнув глазом, соврал Вальхен, и Дикон почти с восхищением покосился на него. - Тогда какое вам вообще дело до Рокэ Алвы и Катарины Ариго? - Я с детства большой поклонник таланта господина Алвы, - продолжал гладко лгать Придд, и Дикон едва не зажмурился от ужаса. Рокэ и Ли с одинаковым недоумением в глазах уставились на Валентина. Конечно, обычно фанаты говорят о своих кумирах несколько с другим выражением лица и… всем остальным. Ричард едва не прикусил костяшку указательного пальца, больше всего на свете желая пнуть друга под столом. - Ну и какой фильм у вас самый любимый? – насмешливо поинтересовался Рокэ, его глаза засветились странным светом, и Ричард так шумно сглотнул, что его должны были услышать все в этой комнате. Валентин в последний раз ходил в кино лет пять назад, еще в пору учебы в Лаик, его вытащил Дикон на какую-то мелодраму, а уж фильмографию Алвы тот вообще, наверное, никогда даже не искал в сети. - «Капитан Каммористы», - не задумываясь, выдал Вальхен и неожиданно попробовал медленно улыбнуться, у него почти что получилось, но выглядело немного жутковато. – Я впервые увидел его в одиннадцать лет и был просто влюблен в главного героя какое-то время. Даже мечтал стать пиратом, чтобы увидеть Рубена Аррохадо вживую… Пока не понял, что это только кино. Разочарование было такое, что я плакал несколько дней. Скотина! Ну просто тварь Закатная! Ричард так раскраснелся от возмущения, гнева и почему-то стыда, что ему самому показалось, что от него разве что дым не идет. Хотелось одновременно придушить Валентина и оказаться очень далеко отсюда. Рокэ странно посмотрел на ассистента и тот с жадностью снова припал к минералке, уставившись в стену. - Допустим, - с сомнением проронил Ли, озадаченно разглядывая странную улыбку Придда. – Так что там Фердинанд? - Племянник Его величества рассказал мне о своем романе с вашей бывшей, господин Алва. Госпожа Ариго страстно хотела стать госпожой Оллар. Они начали встречаться еще два года назад и, полагаю, вы не в курсе, но иногда делали это даже у вас в квартире, - Валентин снова равнодушно глянул на помрачневшего Рокэ, будто не ему тут признавался в любви пять минут назад. – Она была довольно настойчива. Но Фердинанда смущало происхождение актрисы, его дядя едва ли дал бы согласие на брак, хотя он уже почти решился. Катарине не хватило терпения, а, может быть, на ее характер изрядно влияли алкоголь и сакотта, которой она не брезговала время от времени. В общем, там много деталей, но главным, пожалуй, является тот факт, что она сама не раз била Его высочество, а так же кидала в него бутылки со спиртным и несколько раз отводила душу на собаках Фердинанда, которых тот просто обожает – собственно, это стало последней каплей, они в итоге расстались. Ли быстро переглянулся с Рокэ и оба снова уставились на Валентина, который сделал паузу, чтобы глотнуть воды. - Он готов дать показания? – хищно осведомился Савиньяк, пожирая глазами Придда так, что даже Окделлу стало не по себе. - В этом главная загвоздка, - безразлично бросил Валентин, отставив бутылку воды. – Он готов, но дядя и брат никогда ему не позволят выступить в суде или дать интервью. За свое молчание Катарина уже получила довольно круглую сумму. - Тогда вся эта история абсолютно бесполезна для нас, - неожиданно зло вставил Рокэ, откинувшись на спинку кресла. - Отнюдь, - спокойно не согласился Вальхен, искоса посмотрев на Ричарда, и тот недоверчиво буравил его взглядом, потому что предчувствовал, что сейчас услышит. – Эту историю можно слить в сеть. Остальное люди сами сделают. - Это незаконно, - медленно произнес Ли, наблюдая за говорившим с животным вниманием хищника к его жертве. - И что? – вежливо уточнил Придд, снова приподнимая брови. – Я считаю, что можно спокойно использовать соцсеть Корвид, разве она принадлежит не вашему отцу? Рокэ Алва мгновенно превратился в ледяную статую и в этом мог бы дать фору так же часто застывавшему в подобном состоянии Придду. Тот впечатлено прищурился и покосился на Дикона, который едва заметно качнул головой. - Но можно обойтись своими силами, - легко добавил Вальхен, пожав плечами. - Моего клиента ничего не должно связывать с этим слухом. - Не будет. - Значит, ни вам двоим, ни нам нельзя иметь даже косвенное отношение к этому! - Я вам больше скажу, никто из нас и не станет этого делать. - А кто сделает? Фердинанд через свою страницу любителя-садовода? – ехидно вклинился Рокэ, которому все больше не нравился Валентин и уж точно не нравилось, как быстро нашел Ли взаимопонимание со странным приятелем Ричарда. - Конечно нет. - Создатель, только не Понси… - едва слышно простонал Дик и зажмурился, потерев лоб, словно его одолела мгновенная мигрень. - Да, он, - Валентин так резво развернулся к другу, что Савиньяк с Алвой удивленно уставились на слишком бурную реакцию до этого удивительно невозмутимого молодого человека. – И ты знаешь, что это лучший вариант! - Он совсем отбитый, надави на него – и сразу всплывут все подробности! - Какие подробности? Я даже не буду его источником, - Вальхен с нажимом смотрел на бледного Дикона и тот фыркнул, болезненно мотнув головой. - Суза-Муза? - А кто еще? - Я тебя ненавижу. - Прошу прощения, что перебиваю, - иронично вставил Савиньяк, пока Рокэ изучающе скользил глазами по сникшему ассистенту, - но что это все означает? - Есть старый почтовый ящик, с которого можно отправить данные, и никто не отследит, кто его владелец. Жиль Понси – не вполне… адекватный наш сокурсник, ведущий блог в Корвиде о знаменитостях, со знатной желтухой, дикими предположениями, конспирологическими теориями и прочим вздором. Но у него тысячи подписчиков. - А вот тут мы подобрались к самому интересному, - Алва неприятно оскалился и склонился ближе к юношам. – Когда сплетня наберет обороты, кто-нибудь из журналистов сумеет добиться официального опровержения от Фердинанда. - А вот тут я подготовил вам подарок, мой прекрасный кумир, - ухмыльнулся Придд одними кончиками губ, и Рокэ невольно отодвинулся, едва не содрогнувшись от его вида и слов. На его памяти этот холодный юноша был самым пугающим из встреченных им поклонников за всю его карьеру. – Официальный ответ дворца, конечно, будет отрицательным, но Фердинанд согласен подтвердить слухи, бросив что-то мимоходом журналистам. Например, на грандиозной премьере «Короткого знакомства», которую намерен посетить с недавно одобренной семьей невестой. За столом возникла тишина. Ричард посмотрел на Рокэ с интересом, а тот уставился прямо на него со сложным выражением лица. Ли неожиданно широко улыбнулся, и тут впервые самообладание Вальхена дало сбой, и он отвернулся к другу, прикрыв глаза рукой. Если Ричард когда и пытался задуматься, как выглядел бы взволнованный Валентин, он получил ответ только что. - Вы – сын Вальтера Придда, не так ли? – с любопытством вопросил Савиньяк и это было, пожалуй, то, что больше всего было нужно сейчас Валентину. Тот мгновенно взял себя в руки и выпрямился в кресле, холодно посмотрев на адвоката звезды. – Мне кажется, я видел вас в здании супремии… - Я не имею никакого отношения к делам отца, а он – к моим, - отрезал Вальхен таким тоном, что стекла могли бы покрыться изморозью, не будь здесь включено отопление. Рокэ внимательно поглядел на Ли, но тот будто и не заметил, рассматривая юношу напротив с таким вниманием, что Ричард поерзал, не зная, что сказать, и стоит ли вообще что-то говорить. - Мне нужны детали всего того, что я сегодня услышал, - Савиньяк стремительно поднялся, и Валентин изящно встал, склонив голову в задумчивости. Потом подтолкнул худыми длинными пальцами черную папку по направлению к адвокату и тот стремительно схватил ее со стола. - Если у вас еще будут вопросы – я в вашем распоряжении. Ричард с Рокэ тоже поднялись, по-видимому, этот странный разговор можно было считать законченным, и у Окделла отчаянно чесались руки ударить Вальхена чем-нибудь тяжелым, хотя они с ним так никогда и не дрались, не считая обстоятельств зарождения их дружбы. Дик угрюмо натянул куртку, схватил рюкзак и поспешил к выходу, но уперся прямо в ладонь Рокэ, которой тот удержал его в дверях конференц-зала. - Что… - Предлагаю немного отстать, юноша, - задумчиво сообщил актер, и Ричард только понял, что его взгляд направлен вперед. Он чуть изогнулся, пытаясь рассмотреть из-за плеча Алвы, что происходит, и увидел Ли и Вальхена у лифтов. Савиньяк что-то быстро говорил Придду, довольно настойчиво, а тот, вздернув свою непокорную голову, отрицательно качал головой и на его бледном лице... Это что, румянец? Да он в жизни не смущался! - Это просто смешно, - пробормотал Дикон, чуть отодвинувшись, и Алва, наконец, перестал его касаться. - Я бы даже сказал, что это почти оскорбительно, - живо добавил Рокэ, ухмыльнувшись. – У меня, кажется, уводят моего фаната прямо на глазах! Это почему-то невероятно рассмешило Ричарда и он фыркнул, а потом расхохотался, звонко и легко, привалившись спиной к металлическому косяку стеклянной двери. Алва повернулся к нему и тоже ухмыльнулся, любуясь раскрасневшимся мальчишкой, которому невероятно шел смех. - Вы ничего не хотите мне сказать, Ричард? – тихо осведомился он, разглядывая его с каким-то особым вниманием. Дикон пожал плечами. Вальхен превратил его жизнь в фарс и комедию всего за час, что тут скажешь… - Только то, что премьера вашего спектакля обещает быть нескучной. - Увы, но вы, скорее всего, правы, - проронил Алва и его светящийся неясным светом взгляд погас.