Уйти или остаться

День театральной премьеры был просто форменным сумасшествием. Дикон с раннего утра был на ногах и не присел ни разу до самого спектакля. Он был на связи посредством телефона и наушника со всеми сразу – с Хуаном, который еще вечера предупредил, что несколько кэналлийцев возьмут на себя охрану Рокэ, пока тот будет раздавать автографы; с администрацией театра, которые в панике от такого внимания всей прессы Талига дергали его по любым мелочам; с офисом Дорака, где отслеживали все публикации, изменения в списках высокопоставленных гостей и отвечали за размещение тех, кто приехал из других городов и стран. Помимо сотни рабочих моментов Дикон находился в по-настоящему растрепанных чувствах ещё и потому, что накануне наконец добрался до Вальхена, который наотрез отказывался встречаться после своей выходки в офисе Лионеля, ссылаясь на занятость. Пришлось ехать к нему вечером в центр города по пробкам, чтобы поссориться и наговорить кошки знает что. Валентин намекнул, что Дик не может ему простить выданных секретов, а Ричарду больше всего было обидно, что тот за его спиной сговорился с Эстебаном, чтобы подобраться к Фердинанду, и даже слова Окделлу не сказал заранее… Сейчас Ричард уныло кивнул Марселю, жестами подзывавшему ближе, – они были на улице позади театра, куда Дик вышел, чтобы проветрить голову и пообщаться с сестрой по телефону – сегодня они никак не смогли бы увидеться, и, несмотря на все понимание на словах, он чувствовал в голосе Айрис обиду. - Ричард, после премьеры будет банкет у супруга Марианны, но я бы хотел сделать небольшую вечеринку здесь, в театре, в узком кругу – труппа, вы, сценарист и несколько работников сцены, так сказать – поблагодарить всех приватно, - Марсель подпрыгивал от холода, кутаясь в дубленку какого-то вырвиглазно-зеленого оттенка. – Потом, может, и на банкет заедем. - Почему вы не сказали раньше? – нахмурился Окделл и направил его за локоть к дверям внутрь. – Мне надо предупредить кучу людей, что планы поменяются… А… Что Рокэ? - Сказал, что я должен согласовать это с вами, - пафосно отозвался Марсель, стряхивая снег с обуви. Все же Валме Дик искренне недолюбливал… Он мрачно забарабанил пальцами по клавиатуре телефона, отправляя одно сообщение за другим. - Еще меня интересуют сроки и график спектаклей, - деловито влез Марсель, беззастенчиво наблюдая через плечо, кому пишет Ричард. - Я уже направил график в вашу дирекцию. - Значит, Рокэ вернется после праздников и мы заполучим его на месяц? - Большего обещать пока не могу, он еще не определился с будущим фильмом. Валме недовольно поджал губу и Окделлу померещилось вдруг, что у него на губах помада. Тряхнув головой, он набрал Хуана и быстро сообщил ему, что Рокэ задержится после спектакля на вечеринку и стоит проверить театр после отбытия гостей. Хуан кратко что-то буркнул и отключился. Ну да, отвлек – прямо сейчас Рокэ раздавал автографы поклонникам, оттесненным от входа в театр ограждением, и даже отсюда были слышны восторженные визги и крики с улицы. - Вы просто душка, - промурлыкал Марсель и, послав ему воздушный поцелуй, умчался выносить мозг кому-нибудь другому. Потом все вокруг ускорилось с невероятной силой. Прибытие гостей, гайифское розовое игристое в фойе, вспышки камер, веселая речь Марселя, приветствовавшего зрителей… Ричард отвлекся на смс из офиса и быстро перешел по ссылке, читая, как племянника короля поймали журналисты перед главной премьерой, открывающей новый театральный сезон. Они умудрились уточнить у принца про ходящие последнюю неделю скандальнейшие слухи о его романе с Катариной Ариго. «Многое правда… – нервно бросил тучный растерянный аристократ, напоминавший испуганную большую грушу в черном смокинге. – Мне очень жаль…» Ричард ухмыльнулся и почувствовал на себе чей-то взгляд. Подняв глаза, он почти безошибочно нашел лицо Рокэ в толпе позади режиссера и улыбнулся шире, кивая. Алва почти никак не отреагировал внешне, только вот в его глазах вспыхнули звезды, напоминая темнеющее ночное небо, и Ричард, начиная предательски тонуть в этом вихре, поспешил отвести взгляд, почти ненавидя себя за то, что снова чувствовал смущение. Лионель прислал сообщение – гифку с напившимся в хлам радостным героем из старого немого фильма. Ричард фыркнул и, подумав, все же написал Валентину короткую смс: «Прости. Не хотел всего этого говорить». Он покусал верхнюю губу и уставился на тотчас пришедший ответ: «Легкой премьеры, глупый вепрь». Он погасил облегченную улыбку и, убрав телефон, стал пробираться к Квентину Дораку поближе, хотя в зале они и так должны были сидеть рядом. Его непосредственный начальник выглядел не лучшим образом. Шевелюра Квентина, казалось, совсем поседела, он осунулся и похудел за тот месяц с небольшим, что Дикон его не видел. Однако взгляд Дорака бы таким же острым и пронзительным, и он внимательно сканировал толпу, время от времени улыбаясь знакомым. - Дик, - он кивнул подчиненному, вставшему рядом, и коротко хлопнул его по плечу сухой рукой. – Есть проблемы? - Никаких, - юноша склонился ближе и тихо сообщил о Фердинанде. Тот ухмыльнулся и прямо взглянул на молодого сотрудника. - Даже я не ожидал, что ты способен на подобное. - Я… словом, моей заслуги тут нет, - покачал головой Ричард, немного краснея. - Я в курсе содействия твоего приятеля. Вовремя привлечь связи – это то, что должен уметь любой PR-агент. - Думаю, вы немного переоцениваете мои силы, - покачал головой Окделл из чистого упрямства. И Дорак хмыкнул, отводя глаза. - Скромность, незыблемость… Что там за девиз у твоего рода, я забыл? Алва тобой очень доволен – это самое главное. Ричард странно дернул головой и уставился на хохочущего Марселя, приобнявшего Марианну за талию. Через несколько минут все актеры уйдут в гримерки, а гости отправятся рассаживаться по своим местам. - Он так сказал? – глухо уточнил Дикон, судорожно сглотнув. - Да, это, по сути, было первое, что он мне сообщил сразу после вопроса о здоровье. К Дораку кто-то подошел пожать руку и Ричард, извинившись, отошел, окинув взглядом фойе еще раз, но Алву не увидел. Он вздохнул, отбрасывая ненужные эмоции, и легко взбежал по лестнице, отправившись проверять королевскую ложу, которую сегодня займут родственники Его величества – сам король театралом не был. Когда, наконец, Ричард проскользнул в темный зал на свое место с самого края задних рядов, он понял, что пропустил начало пьесы, и расстроился бы, не наблюдай он столько дней разные вариации сцен на репетициях. Но полной картины он, однако, не представлял. Квентин уже дремал в кресле, и он, хмыкнув, забрал у него бинокль, сняв цепочку с морщинистой руки. На сцене как раз шел момент представления графом главного героя гостям поместья. Рокэ двигался с тягучей грацией – удивительно, как органично он смотрелся сейчас среди декораций и тяжелых тканей. На нем были простые черные джинсы и такого же цвета джемпер, подчеркивающий худую фигуру. Волосы гримеры оставили просто распущенными по плечам, а вот глаза все же подвели, но немного, отчего синий взгляд обрел потрясающую глубину. Бледность лица теперь не была чрезмерной, но что-то добавилось в гриме такое, отчего Алва на сцене смотрелся поистине инфернально. Ричард понял, что знает эту пьесу уже наизусть, машинально и почти беззвучно повторяя реплики героев. Но Рокэ… Он творил какую-то магию. Перед ними на сцене была не блестящая кинозвезда – а уж Окделл видел почти все фильмы актера, - это был настоящий Эр М, таинственный гость, пугающий манерами и оттенками голоса, смотрящий прямо в душу и смеющийся так, что мороз бежал по коже. Словно сам Леворукий под видом Рокэ явился этим вечером, наполняя театр потрясающей атмосферой мистики и азарта. В перерыве зрители возбужденно переговаривались на парадной лестнице, в фойе и у бара. Ричард незамеченным кружил в толпе и с удовольствием слушал восторженные комментарии, испытывая что-то похожее на гордость за Рокэ и всех актеров. Во втором акте юноша постарался стряхнуть с себя очарование Эра М и рассмотреть других персонажей. Марианна тоже сияла в роли графини как настоящий алмаз – ей очень шла томная чувственность, с которой та соблазняла всех вокруг, она прекрасно отыграла ужас и мольбы, слезы и ненависть к своему палачу… Валме настоял на совершенно развратном платье для нее в финальной сцене, но даже разрез до бедра не сделал эту женщину вульгарной – Ричард просто влюбился в такую трактовку столь неоднозначной героини. Зал аплодировал стоя и несколько раз вызывал актеров на бис, осыпая цветами. Квентин, снова проспавший все действие, проснулся от шума и к моменту включения света уже стоял на ногах, лениво хлопая вместе со всеми. - Ну, как прошло? - Гениально, - с восторгом выдал юноша, возбужденно блестя глазами, и Дорак расслабился еще больше, выкрикнув: «Браво!» – и этот крик немедленно подхватили даже в королевской ложе. Сцена стала похожа на летний сад – столько цветов преподнесли актерам восторженные зрители. Ричард снова стал нужен то тут, то там. Кто-то поймал двух пробравшихся папарацци и пришлось сдать их полиции, отобрав карты памяти, – эксклюзивные снимки с премьеры выкупил за большие деньги «Вестник Талига». Потом у одного из гостей сломалась машина и Дикон решал вопрос с люкс-службой такси, еле отделавшись от нудного помощника какого-то министра. Так же он попросил Селину разбираться с цветами – какие-то можно было разнести по гримеркам, а какие-то стоило развезти по домам актеров. Дорака Ричард отправил отдыхать одним из первых, пообещав держать в курсе происходящего и посоветовав уделять больше времени здоровью. К тому моменту, как на него наткнулся Хуан, проверивший со своими ребятами все, от туалетов до кулис, Ричард уже с ног валился. Тот пообещал не уезжать, пока Рокэ не определится с тем, куда двигаться дальше, и Дик вернулся в опустевший театр. Он расслышал громкую музыку – что-то из рока, а потом вспомнил про небольшую вечеринку, обещанную Валме, и поморщился. Он с юности не выносил любых тусовок и сборищ. Но постарался убрать скорбное выражение лица, зайдя через главные двери в зал. Здесь его окружили знакомые люди – декораторы, билетеры, Марианна сунула ему в руку бумажный стаканчик с вином, кто-то крепко обнял за плечи, подталкивая ближе к сцене, на самом краю которой сидели Рокэ и Марсель. Леонард хохотал, стоя возле оркестровой ямы рядом с актерами массовки, и Дикон, наверное, впервые видел его настолько расслабленным. И вот это, по мнению Валме, приватная небольшая вечеринка? Вздохнув, Дик пригубил вина и поймал быстрый взгляд Рокэ. Он даже не переоделся, и глаза были все еще подведены, отчего этот невероятно пристальный взгляд казался до того непристойным, что Ричард почувствовал, как внизу живота начинает разгораться знакомый жар. Он отвернулся, улыбнувшись знакомой девушке, помогавшей ему со списком гостей и рассадкой в ложах. На самом деле захотелось уйти немедленно. Этот вечер определенно сворачивал куда-то не туда – и потребность закрыться в своей небольшой квартире и просто выдохнуть становилась все сильнее. Кто-то сменил музыку и заиграло нечто попсовое и популярное, но не настолько громко, чтобы заглушить разговоры. Ричард невольно рассмеялся рассказу Манрика о том, как он не мог найти детали своего костюма и уже воображал, как выйдет в роли графа как простолюдин, в исподнем, прямо на сцену. Чья-то ладонь легла на плечо юноши, обжигая через тонкую ткань рубашки. Точнее, он точно знал, чья это ладонь и хотел было развернуться, но его удержали. - Что ты скажешь? – бархатный голос обжег ухо, и Ричард залпом допил вино, едва не смяв стаканчик. Он чуть повернул голову, почти ожидая, что чужие губы скользнут по его коже, но чувствовал только его дыхание на щеке. - Вы были… невыносимо хороши, - хрипло выдавил он, и чужие руки быстро развернули его к себе. - Невыносимо? – повторил Рокэ, приподняв брови и обжигая его таким откровенным взглядом, что, не алей его лицо уже несколько минут, сейчас Дик бы совсем поплыл. - Это комплимент, - пробормотал он, и Алве пришлось качнуться ближе, чтобы его расслышать. - Даже так, - медленно произнес он, все еще не выпуская его из своих рук. – Хочешь уйти? Дикон хотел отсюда уйти больше всего на свете, но, если он сейчас согласится, пути назад уже не будет. Он посмотрел в синие, такие живые глаза, в глубине которых тлело как минимум желание, и почти почувствовал, что готов кивнуть, но невероятным усилием воли выдавил: - Не хочу. Рокэ вздернул брови, разглядывая юношу немного снизу вверх, и его взгляд похолодел, выдавая обиду лучше любых слов. - Хорошо. Он отпустил его, и Ричард даже пошатнулся, пытаясь понять, как человек может так быстро исчезнуть среди толпы. Он потерянно огляделся и вяло улыбнулся кому-то из администраторов, подлившему вина в его мятый стаканчик. Вечеринка была сплошным провалом… Стоило уехать вместе с Дораком. Он слушал веселый голос Марселя, не понимая ни слова. Рокэ где-то рядом пил вино прямо из горлышка бутылки. Дикону казалось, что он сделал что-то неправильно, но не хотел даже думать сейчас об этом. Он, воспользовавшись тем, что кто-то снова сменил музыку, отошел к дверям, и на него едва не упала Марианна. Актриса была пьяна – и когда только успела? Ричарду казалось, что он вот только что говорил с ней и она была в порядке… - Вы видели этого лицемера? – засмеялась она, махнув куда-то в сторону сцены. – Знать его не хочу! - Может, вам выйти на воздух? – неуверенно предложил Ричард, оглядываясь сам не зная в поисках кого. - Идемте, милый мальчик! Они вышли из зала через боковую дверь и Марианна, немного шатаясь, провела его дальше по коридору к другой двери, куда никто, кроме персонала, не мог зайти. Наверное, ей нужно было взять верхнюю одежду – все же в Олларии почти полностью наступила зима. Дикон едва успел придержать ее за локоть, чтобы она не свалилась прямо на коробки в углу, и женщина тихо рассмеялась приятным грудным смехом. Ричард обогнул провода, чтобы та не запнулась в полумраке, и они действительно свернули в проход к гримерным. Марианна распахнула дверь с жутким грохотом и, пока Дик прикрывал ее, успела упасть в кресло у зеркала, начав плакать. Юноша с ужасом повернулся к ней. Он с детства не выносил женских слез – что матери, что сестры. Их абсолютно невозможно было остановить и совершенно неважно было, что ты при этом говоришь! - Прошу вас… не расстраивайтесь… - Вы не понимаете, как я жалка… - Вы великолепны! – Ричард метнулся к небольшой сумке-холодильнику, в таких обычно в гримерках хранились бутылки воды и разные напитки. Он открыл воду и протянул актрисе, которая с тяжелым вздохом приняла ее и сделала жадный глоток. - Я хочу не этого… - она рванула ящик столика на себя и достала небольшую бутылку чего-то крепкого. На касеру это не очень походило и Дикон заподозрил тюрегвизе, крепчайшую настойку, которую когда-то пил его отец. - Вы уверены… - Выпейте со мной, Ричард! Женщина уже разделяла два бумажных стаканчика, которые тут же наполнила наполовину. Юноша тяжко вздохнул. Надо было уходить с Рокэ, вот же кретин… Почему он никогда не выбирает самый лучший вариант? - За вас, - пробормотал он и сделал глоток, едва не задохнувшись. Горло опалило так, словно он глотнул жидкий огонь. - Как вы прекрасно наивны, - рассмеялась Марианна, наблюдая за ним сквозь мокрые ресницы. Ее макияж немного потек и она, заметив его взгляд, посмотрела в зеркало и тут же выудила из какой-то косметички ватный шарик, поправив подводку. - Вам понравился спектакль? – нейтрально полюбопытствовала она, скосив красивые ореховые глаза на Дикона. - Да, очень… Вы были прекрасны, - выдавил он, краснея, и заслужил новую порцию томного смеха. Дикону нечасто приходилось сталкиваться с актерами за время работы у Квентина, но он усвоил одно – те чрезвычайно любили похвалу своему таланту. - А знаете, я перепробовала многое, кроме… - она залпом выпила настойку и тут же плеснула себе еще. Ричард ошеломленно моргнул. Его с одного-то глотка уже куда-то не туда клонило, но, впрочем, он всегда быстро пьянел, даже от вина… - Пробовали? – попытался нашарить нить беседы Дик, отставив стаканчик. - Пробовала, - печально отозвалась Марианна, думая о чем-то своем. Она развернулась к нему и грустно улыбнулась. – Никогда никого не любите, Ричард. Это еще никому не приносило счастья. А творческие люди… Мы вообще любить не умеем, у нас все чувства больные, ненормальные… Мы никому не можем принести ничего, кроме разочарования, – так или иначе! - Ну что вы, вас обязательно полюбят! – невнятно пообещал юноша, поглядывая на дверь. Может, и не стоило ее прикрывать, тогда кто-нибудь обязательно бы заглянул и разбавил этот тяжелый диалог, в котором Дик ни кошки не понимал. - Вы бы могли? – тихо осведомилась женщина, снова глотая тюрегвизе как воду. - Я… Возможно, будь я вам ближе по возрасту и статусу… – выкрутился юноша, вдруг почему-то нахмурившись. Марианна вновь рассмеялась. - С молодых спрос меньше. - Я… Создатель, я вовсе не то имел в виду! – Ричард вдруг понял, что мог случайно оскорбить женщину, и ужаснулся собственным манерам. – Вы молоды, свежи и прекрасны! Сегодня половина театра готова была броситься к вашим ногам, я же видел! Посмотрите, сколько здесь цветов, – они все от впечатленных поклонников! - Какой вы все-таки милый мальчик! Марианна протянула руку и игриво провела пальцами по его щеке. Дикон смешался и неловко поднялся на ноги, подивившись, как быстро алкоголь ударил в голову. Наверное, стоило что-то съесть и срочно уходить отсюда… Марианна тоже встала, решительно дернула его за край рубашки на себя и поцеловала. Ричард, едва не упав от неожиданности, почувствовал, как его развернули к столу, роняя букеты подаренных цветов на пол, и едва ли не усадили силой, не отрывая мягких пухлых губ от его рта. Он решительно вцепился в плечи актрисы, пытаясь отстранить ее от себя, но Марианна прильнула, наоборот, ближе, ее маленькие ручки пробежались по его бедрам, уцепившись за ремень брюк. Ричард решительно мотнул головой, разрывая поцелуй. - Да прекратите же! – воскликнул он, отклонившись назад и едва не ударившись макушкой о зеркало. - Зачем? – хрипло поинтересовалась Марианна, скользнув рукой сразу за резинку его плавок, и Ричард вздрогнул всем телом, ощутив ее пальцы на члене. Она тут же снова втянула его в новый поцелуй, навалившись тяжелой грудью, и Дикон, ощущая головокружение, чуть не свалился со стола, едва услышав сквозь шум в ушах, как хлопнула дверь. Он весь похолодел – не хватало еще, чтобы кто-то застал их в таком виде! Призвав на помощь весь самоконтроль, он буквально оторвал от себя протестующе застонавшую женщину и для верности тряхнул ее с приличной силой. - Прекратите! – рявкнул он, буквально заставляя ее выпустить из рук свою вставшую плоть. Актриса упала обратно в сдвинутое кресло, а он торопливо застегнул ширинку, стараясь не реагировать на пульсирующий жар в паху. - Все вы лжете, что молодой, что старый, - уныло бросила Марианна и дернула ящик стола на себя, заставив Дикона отпрянуть в сторону. Достав сигареты, она прикурила, устало опершись локтем о столик и, подняв бутылку, отвинтила крышку, снова наполнив ранее упавший стаканчик. - Послушайте… - Дикон чувствовал себя пьяным и почему-то страшно хотелось залезть под душ и постоять там как минимум час. – Вы не должны бросаться на всех, лишь бы доказать себе, что вы хороши собой и желанны… - Я не нуждаюсь в психотерапии от вчерашнего ребенка, - язвительно заметила она, и Ричард совсем смешался. Все же он присел на корточки рядом с креслом, аккуратно поднял несколько упавших букетов и положил их на стол, а потом взял актрису за руку, заставляя взглянуть на себя. - Я никогда не интересовался женщинами. Но если бы мог – я бы сейчас с удовольствием вам поддался, - тихо сообщил он и поцеловал ее тонкие кисти. Марианна внимательно посмотрела на него и вдруг улыбнулась, слабо пожав его пальцы. - Вы все-таки умеете обращаться с дамами, - со смешком заметила она, чувственно выдыхая дым через алый, раскрасневшийся от поцелуев рот. - Может быть, мне вызвать вам такси? – Дик склонил голову на бок, покосившись на полупустую бутылку и не желая оставлять эту женщину в одиночестве. - О, не стоит. Сейчас я лучше останусь одна, чем буду среди веселящейся компании людей, - Марианна прикрыла глаза, и Ричард некстати вспомнил, что у нее дома уже был в разгаре банкет, устроенный мужем, а значит, она вполне осознанно пришла сюда, сбежав от толпы у сцены. - Тогда я пойду… - Идите, Ричард. Дикон выскользнул за дверь, прикрывая ее со щелчком, и прижался к ней спиной, пытаясь собрать мысли в кучу. Как же он ненавидел эти сраные вечеринки… Никогда ничего хорошего на них не происходило! Он прикрыл глаза и почувствовал, что сонливость прогоняет злость, навалившись на него как большой зверь, норовя подкосить прямо тут, в коридоре. Он слабо вздохнул и устало потер лицо ладонью, пытаясь взбодриться. Сейчас бы шадди пить, а не крепкие напитки. Где-то вдалеке все еще слышалась музыка, кто-то снова вернулся к року. Голову кружило выпитое. До такси он, конечно, доберется, но как бы не уснуть прямо там… Интересно, Рокэ уже уехал? И куда – домой или продолжать веселиться? Некстати нахлынули давние воспоминания и Дикон решительно распахнул глаза, оторвавшись от двери. Стены слегка плыли, и он оперся рукой об одну из них. Надо взять вещи и ехать. Свои он бросил в гримерке Рокэ, как обычно бывало весь этот месяц репетиций. Миновав две двери, он застыл у знакомой, удивившись, что из-под нее в полумраке коридора пробивается приглушенный свет. Может быть… Ричард почувствовал нелепое волнение, которое вкупе с алкоголем так ударило в голову, что он едва не упал, но на удивление решительно дернул ручку, ввалившись в гримерную. Здесь было непривычно дымно и накурено. Вначале ему показалось, что комната пуста, пока он не повернул голову вправо, где стояли вешалка и старый шкаф. Между ними, прислонившись к стене, стоял Рокэ, откинув голову назад. В его приоткрытом рту тлела сигарета, роняя хлопья пепла. Ричард проследил взглядом его падение и уткнулся в светловолосую макушку Марселя Валме – тот стоял на коленях перед актером и, закрыв глаза, старательно облизывал член своего главного актера, в какой-то момент заглотив его полностью. Дикон пошатнулся, ухватившись пальцами за край двери. Накатила дурнота и слабость. Он вдруг заметил, как Рокэ повернул к нему лицо, приоткрыв совершенно пьяные глаза, и пристально уставился на юношу, совершенно не смущаясь всего происходящего. Он медленно поднес руку к губам и вытащил сигарету каким-то чувственно-порочным жестом, не отпуская чужой болезненный взгляд, а потом так же неспешно опустил вторую руку на светлые волосы, грубо сжав их, и с силой двинул бедрами, отчего Марсель простонал, но не остановился. Ричард побледнел, словно очнулся и, разорвав этот блядский контакт глазами, быстро отвернулся, выйдя из комнаты. Голова кружилась и его тошнило. Он сам не помнил, как выбрался из театра в одной рубашке и брюках, умудрился даже вызвать машину через приложение, когда-то установленное Айрис на его телефон. Он не сказал бы, сколько простоял под тихо падающим снегом на крыльце, пока, наконец, белый «линарец» с логотипом не посигналил ему с дороги. Очнулся он только дома, с отстраненным облегчением подумав о том, как хорошо, что все ключи он обычно совал в карманы штанов, а не курток. При мысли о том, что пришлось бы возвращаться снова в ту комнату, он содрогнулся, прошел как был, в туфлях, в спальню и упал лицом вниз на кровать, отчаянно желая заснуть и проснуться в совсем другом дне… Утром его разбудил звонок в дверь и Ричард, сонно вскинувшись, уставился на часы, показывающие восемь утра. Отгоняя тревожные мысли о том, кто бы это мог быть в такую рань, он все же с ощутимым волнением распахнул дверь. На пороге стоял Хуан и протягивал ему его куртку и рюкзак.