bar-t-t-tender

Первое, что видит Энид, вернувшись к себе, это доска расследования Уэнсдей. Она поскорей отворачивается, подавляя очередной приступ тошноты. Бросает рюкзак у своего стола, проверяет телефон: никаких новых сообщений. Навзничь падает на кровать, поднимает к глазам руку, выпускает когти. В очередной раз вспоминает: Удушающее чувство — смесь вины и стыда — волной поднимается от груди к голове, когда прославленный ликантрополог, для приема у которого пришлось пересечь полстраны, говорит: — Вербисты с истерической структурой личности, к которым относится ваша дочь, довольно часто запаздывают с обращением. Энид тяжело сглатывает, косится на мать, что сидит, сурово поджав губы. — В этом нет ничего страшного, — продолжает профессор Клевер, мужчина за сорок с седыми висками и пронзительным взглядом по-волчьи светлых глаз. Дальше Энид не слушает, думает только о том, какой муторно-мучительной станет для нее дорога домой. — Я бы хотел поговорить с Энид наедине, — услышав свое имя, она вздрагивает. Когда мать выходит из кабинета, напоминающего скорее небольшую библиотеку, чем приемную доктора, профессор по-доброму улыбается ей. — Я не истеричка, — вырывается у Энид. — Я этого и не говорил. «Истерический тип характера» — это психологический термин, мисс Синклер. Это значит, что ваша личность имеет ряд определенных черт, которые в том числе могут оказывать влияние на вашу вторую сущность. Вы любите внимание, любите выделяться внешне. Быстро прикипаете к людям вокруг вас, быстро влюбляетесь. Боитесь одиночества. Отношения, романтичные, с долей драмы — это тема вашей жизни. Скорей всего, обращение произойдет в следствие какого-то сильного чувства. Очевидно, разочарование от поступка Аякса таким чувством не было. Энид переодевается и с неохотой приступает к домашнему заданию, когда дверь за ее спиной со скрипом приоткрывается, и в комнату проникает Вещь. Быстро перебирая пальцами, он в считанные секунды оказывается на ее столе и показывает один из жестов, что она уже понимает: «новости». Энид пододвигает к нему ноутбук. Пальцы проходятся по клавиатуре, и Энид читает: — «Аякс в больничном крыле. Прошлой ночью он по неосторожности сам обратил себя в камень». Ох, Вещь! Энид вскакивает со стула. Это же все меняет! Она вовсе не брошенка, и все это просто трагическое стечение обстоятельств. Аякс оправится от своего каменного состояния, у них будет второй шанс, и все будет хорошо. Хорошо не случается. Аякс по одним ему ведомым причинам, выйдя из лазарета, избегает ее. Энид смутно догадывается, что ему может быть неловко или даже стыдно за случившееся. Но, в любом случае, она первый шаг уже делала. Теперь его очередь. Аякс прячется от нее, словно уж под корягой. По прошествии пары дней Энид вместе с учебниками достает из рюкзака салфетку с хайку Тайлера. Она разглаживает чуть мятую бумагу пальцами, перечитывает строчки и улыбается. Всё-таки было очень мило с его стороны так ее поддержать. Энид прикалывает салфетку к доске, висящей над столом, завешанной фотографиями, неоновыми стикерами с напоминаниями, наклейками и открытками с видами Сан-Франциско. Фотографирует результат. Номер Тайлера остался в истории вызовов. Она немного колеблется, прежде чем отправить фото. Ответ приходит через несколько минут. «Судя по всему, ты очень любишь яркие цвета». Энид смотрит на доску. Ну да. Салфетка с логотипом «Флюгера» единственное белое пятно в этой безумной палитре. «Иногда это единственный способ перестать быть невидимой», — набирает она вдруг. Пальцы замирают над экраном. Потом жмут на иконку отправки. «Хм. В следующий раз надену жёлтую футболку, когда захочу поговорить с отцом. Может быть, тогда он обратит на меня внимание». Откровенность за откровенность. Энид это ценит. И ей тоже есть что сказать по поводу отношений с родителями. Она отодвигает подальше учебники и набирает ответ. Они переписываются несколько дней, болтают на разные отвлеченные темы. Когда Тайлер спрашивает, как дела у ее соседки, Энид фотографирует доску расследований Уэнсдей. «А она серьезно подошла к делу», — отвечает он. Энид чувствует укол неясного чувства. И ничего не отвечает Тайлеру. Доска по ее настоянию все-таки переезжает в сарай на пасеке. На следующий день Энид узнает, что Уэнсдей пригласила на танцы Ксавьера Торпа. Это вызывает у нее прилив восторженного энтузиазма. Ей немедленно хочется принять участие в подготовке подруги к Вороньему балу, и она тащит Уэнсдей в Джерико за платьем. Если ей не везет в любви, то пусть хоть у кого-то будет классное свидание. Но Уэнсдей наотрез отказывается заходить в магазин и вместо этого направляется в управление шерифа. Энид после быстрого шопинга с Йоко и Девиной идут во «Флюгер». Тайлера на смене нет. Когда появляется Лукас Уокер, волчье чутье велит Энид отправить куда подальше того, кто дважды нападал на ее подругу и малыша Юджина. Но девичья обида и задетая гордость внезапно поднимают голову и заставляют выслушать его предложение. — У тебя устаревшие данные, — отвечает Энид после раздумья. — Твоя подруга подслушала меня в магазине, но по пути сюда меня уже пригласили, — врёт она с невозмутимым видом. — И кто же? — приподнимает бровь Лукас. Улыбка у него яркая и бесящая. Как будто он знает, что она блефует. Энид бросает взгляд за стойку. Имя само срывается у нее с языка. Потом, пока они бегут на автобус до Невермора, она судорожно пытается придумать оправдание, хотя сама по себе идея Уокера не так уж плоха. Но ей вовсе не хочется портить дружеские отношения с Тайлером, втягивая его в паутину своих амурных дел. Но пока она тупо смотрит в спинку впереди стоящего сидения, телефон вибрирует: «Мы идём на бал?». Воистину, в маленьких городках слухи распространяются молниеносно. Энид набивает ему сбивчивое сообщение, в котором пытается в хронологическом порядке изложить события, приведшие к словам, сказанным Лукасу. Тайлер молчит минут пять. Потом появляются точки, сообщающие о том, что собеседник набирает ответ: «Энид, мне жаль, но я не смогу. Уезжаю на выходные». Она чувствует, что краснеет и благодарит себя за то, что не стала связываться с ним по фейстайму. Тайлер больше ни слова не добавляет к своему отказу. «Все нормально, понимаю. Извини, что впутала». Подумав, добавляет улыбающийся смайлик. Но ее задевает его отказ. В субботу утром Энид просыпается поздно. Сторона Уэнсдей пуста. Энид выбирается из постели, набрасывает халат. Осматривает свою коллекцию тоников для волос, думая какой цвет выбрать для вечера бала, на который уже совершенно не хочет идти. Выбирает розовый. Ей пришлось погуглить, но теперь она знает гораздо больше про периоды в раннем творчестве Пикассо. Так что розовый. Цвет радости и цирка. Она побудет сегодня Арлекином, а не Пьеро с разбитым сердцем. Энид тратит день на ленивую подготовку и неторопливые сборы, к половине восьмого она уже полностью накрашена и одета. — Эй, соседка, чем это ты занята? — Энид вынимает наушники, в которых на репите играет «Mr. Brightside». Уэнсдей, одетая в джинсы и куртку, раскладывает по карманам фонарики и приборы, о назначении которых Энид не хочется думать. — А как же бал? Как же Ксавьер? — Я нашла занятие поинтересней, чем эта ярмарка подросткового тщеславия, — Уэнсдей до горла застегивает молнию. — Мы с Юджином устраиваем засаду у пещеры монстра. — Ты с ума сошла?.. Знаю, по какой-то причине ты считаешь, что чудовище тебя не тронет, — Энид подходит к полосе, разделяющей комнату. — Но если оно сожрет Оттингера? Сделает с ним все эти вещи, что изображены на твоей ужасной доске? — Я не дам его в обиду, — Уэнсдей самоуверенно пожимает плечами и направляется к выходу. Энид говорит себе, что это не ее дело. Что Аддамс может рисковать собой и теми, кто слепо за ней следует, если захочет. Энид берет в руки телефон и звонит Тайлеру. — Привет. Извини, что беспокою, но тут внештатная ситуация, — и торопливо излагает суть дела. — Ее упрямство доведет до беды, — вздыхает на том конце провода Тайлер. — Но, я думаю, сегодня тебе не о чем беспокоиться, Энид. — И почему же?.. — Отец заручился помощью егерей, и они как раз прочесывают лес, — голос Тайлера звучит так уверенно, что Энид и правда чуть расслабляется. — А ты чем занят? — спрашивает она. — Я в Нью-Бедфорде, это в четырех часах езды от Джерико. У родственников. Как раз перед тем, как я встретил дружков Уокера, которые… сообщили мне, что я иду на Вороний бал, отец отправил меня сюда с поручением. Но мне кажется, он просто хочет, чтобы я держался подальше от Невермора. — Так ты и правда не смог бы… — Энид закусывает губу, поняв, что сболтнула лишнего. — Я и правда не смог бы, — подтверждает Тайлер, и Энид чудится его мягкая улыбка в голосе. — Неужели ты думаешь, я по своей воле отказался бы от приглашения такой яркой девушки?.. — Хочешь увидеть, как я сейчас выгляжу? — спрашивает она. Что-то теплое разливается в груди, когда она слышит это признание. И становится горячим, когда глаза Тайлера вспыхивают неподдельным восхищением, после того, как Энид переходит в режим видеосвязи. — Ты ослепляешь. В хорошем смысле, — говорит он. — Обещай, что как следует сегодня повеселишься. Она возвращает ему улыбку.