Голливудская история

Джеймс потерял счет времени с того самого момента как переступил порог собственного особняка на Голливудских холмах. Сколько уже прошло...пара дней или недель? Винный погреб достался ему в наследство от прошлых хозяев, семейства магнатов, владевших виноградниками в калифорнийской долине Напа. Погреб всегда восхищал друзей и служил подспорьем на вечеринках, однако сам Гибсон, в отличие от большинства коллег предпочитал не злоупотреблять, зная, скольким актерам выпивка испортила карьеру. А сейчас погреб стал его убежищем, медвежьей берлогой, укрытием почище окопа или блиндажа. Стало даже интересно за какой срок он сможет упиться вусмерть. Поднимаясь из погреба, он бесцельно слонялся по дому, ненавидя эти огромные пустые комнаты, на которые зарабатывал с таким трудом. Всегда вежливый и добродушный, наорал на мальчишку-посыльного киностудии, попробовавшего принести очередную посылку с подарками от Голдберга с требованием немедленной встречи. Сегодня он возмутился присутствию садовника на участке, чья монотонная работа действовала на нервы - особенно из-за похмелья. - Какого черта вы здесь делаете, вы же приходите по средам! - Сегодня среда, сэр - виновато отозвался тот - За все уплачено. Садовник, конечно, ошибался. Среды сегодня быть не могло, потому что вчера была суббота. А в воскресенье он собирался позвонить Мэрилин. Даже отметил это ручкой в календаре "Протрезвей и позвони Мэрилин". Он обязательно так и сделает...вот только как избавиться от жуткой головной боли и тоски внутри? Ладно, один бокал не повредит... Гибсон услышал шум, перебирая конверты с почтой, которые как-то оказались в одной из комнат. Их принес посыльный с киностудии и уронил целый мешок, рассыпав содержимое? Наверняка. Ворох писем от поклонников, на каких-то конвертах отпечатки губной помады...он отбрасывал их, не распечатывая. Но прочитав адрес на одном, похолодел. Джеймс вскрыл конверт, строчки замелькали перед глазами, выхватывая отдельные слова, которые все-таки сложились в текст: "Уважаемый мистер Гибсон! Большое спасибо, что заехали к нам, за ваши добрые слова о Родни и заверения в поддержке и искренней помощи. Я прошу простить моих МА и ПА, если они приняли вас несколько холодно. Вы должны понять, что отец и мать тогда еще не оправились от горя потери единственного сына. Искренне благодарю вас за участие и службу на благо Родины Вирджиния Тайлер". Младшая сестра Родни. Джеймс смял конверт в ладони. Шум не прекращался. Этот посыльный оказался настойчивым, тем хуже для него. Гибсон с трудом поднялся, решив напугать как следует, чтобы в следующий раз ни он, ни кто-либо из MGM и думать не смели его тревожить. Но его ждала Мэрилин. Джеймс внезапно смутился. Он никак не ожидал увидеть ее здесь и сейчас. Он должен был встретить возлюбленную при полном параде, сияя словно новенький цент, полный радостных надежд...когда он в последний раз брился и менял одежду? Гибсон поплотнее запахнул наброшенный халат. Мэрилин Форбс за эти годы стала еще прекраснее, если такое вообще возможно! Она стояла перед ним, полная надежд и любви, в ее глазах читалось искренне беспокойство. Что он мог сказать? Что он мог сделать? Мэрилин там не было. Не было, когда он писал те ужасные письма семьям ребят своей эскадрильи, которые погибли при выполнении боевых заданий со словами соболезнования и вытаскивал их обезображенные тела из-под обломков самолета. Она не знала и не должна была никогда узнать каково это - быть на войне. И Джеймсу больше всего хотелось сбросить последние пять лет и вновь стать тем статным улыбающимся красавцем-ковбоем, который смотрел на него с ближайшей стены на постере фильма "Снова в седле". Но он попросту не мог этого сделать. - Всего лишь я, Мэрилин. Это всего лишь я - он плавно отстранил возлюбленную от себя, сейчас, когда так отчаянно нуждался в ее объятиях и вперил взгляд в сторону. - Мы все так о тебе волновались - Форбс горько вздохнула - Мистер Голдберг пообещал, что отправит транспорт студии, чтобы ты поскорее добрался домой. - О, мистер Голдберг пойдет на все, чтобы доставить свою марионетку обратно в кукольный домик, я уверен - зло бросил Гибсон. - Что случилось, Джеймс!? Я не могу понять, я так тебя ждала, а ты... Он обернулся. - Что случилось?! Война случилась, Мэрилин. Мировая война. Я не жалуюсь, нет. Знал, куда шел. Ни о чем не жалею и поступил бы точно также. А теперь...теперь все хотят забыть об этом! Знаешь, что сказал мне глава киностудии? Мир устал от войны. Нам больше не нужны все эти патриотичные истории, мы снимаем комедии и мюзиклы, и слезливые мелодрамы про чертово Рождество. Так что изображай радость, если хочешь вернуться в бизнес, ты стал слишком серьезным! От злости Джеймс пнул корзинку, так заботливо собранную Мэрилин. Папка со сценарием, лежавшая сверху, выпала оттуда на пол. Гибсон поднял ее и прочитал название. - "Рождественская история"? Он и тебя подговорил, не так ли? Чтобы ты пришла сюда, благоухая духами, и наставила на истинный путь, используя любые средства?! Джеймс сразу пожалел о сказанных словах и не удивился последовавшей за ними пощечине. Он заслужил. И даже больше того. Голос Мэрилин дрожал, но говорила он твердо, несмотря на выступившие слезы. - Как ты смеешь обвинять меня? Особенно, после того, что случилось, когда мы едва друг друга не потеряли! Да, вы были там, на войне - в самом аду. Но у нас здесь был свой ад. Ад, тех кто ждет, кто следит за каждой сводкой и замирает при специальных сообщениях на радио, боясь услышать самое страшное...что ждать больше некого. И я понимаю людей, которые пережили все это и хотят легких историй со счастливым концом...чтобы хоть на экране ждал хэппи-энд. Форбс подхватила корзинку и добавила. - Этот сценарий хорош. Он о мужчине, который думал, что потерял все, но оказывается, подлинное богатство никуда не делось - это те, кто его окружает - жена, друзья и родные. Те, кто любят...как, я думала, ты любишь меня. Когда Джеймс обернулся, чтобы сказать, что раскаивается, Мэрилин рядом уже не было. Легкая невесомая поступь. Она ушла так, что он и не услышал. Гибсон понял, что ему срочно надо выпить. Он подошел к столику, налил в стакан виски...а потом пришло осознание - что он делает? Любимая женщина только что ушла от него, а он собирается и дальше жалеть себя. "Джеймс Гибсон - бывшая голливудская звезда и ветеран войны найден сегодня мертвым. По предварительным данным актер пьяным утонул в собственном бассейне". Он так явно представил себе этот газетный заголовок, что замер на месте, а потом поставил стакан и взялся читать оставленный сценарий. И когда перевернул последнюю страницу решил, что просто обязан сняться в этом фильме. А еще пообещал себе, что с этого дня не возьмет ни капли в рот. На следующий день, трезвый как стеклышко и угрюмый донельзя, Джеймс Гибсон постучал в двери другого особняка - дома своего ближайшего друга Кларка Гейбла. Радушный и светлый дом был куплен тем незадолго до свадьбы с Кэрол Ломбард и казалось, тут ничего не изменилось - не хватало лишь самой хозяйки. - Подумываю продать - многозначительно заметил "король Голливуда", словно прочитав его мысли. Перед Гибсоном вдруг так ясно встала картина - на павильонных съемках он стоит на лестнице и говорит свои реплики, а Кэрол внизу смеется и замечает, что такой долговязый мужчина наверняка пробьет головой потолок. Он был так счастлив, когда выяснилось, что Мэрилин не летела на том самолете, осознал, как ему повезло, и сейчас мучился чувством вины. Кларк и Кэрол должны были стать той самой парой Голливуда, которая доказала бы, что настоящая любовь существует не только в кино. Они обязаны были провести вместе всю жизнь, а прожили в браке менее трех лет. А сейчас... сейчас Кларк рассказывал "веселую историю", как во время налета на Германию один член его экипажа был убит на месте, двое ранены, а снаряд зенитного орудия пробил ботинок актера, промелькнув в паре сантиметров от головы. Подобными историями и сам Гибсон мог развлекать коллегу не один вечер. - Как ты думаешь, мы когда-нибудь сможем стать прежними? - задумчиво спросил Джеймс, глядя на покуривающего сигару Гейбла. - Нет - твердо заявил тот - Да и зачем? Мы - те, кто мы есть и от этого никуда не деться, Джимми. И таких, как мы - миллионы. Надо учиться уживаться с самими собой. - И мы сможем жить дальше? - Во всяком случае, обязаны попытаться. - Другой вопрос - Гибсон вздохнул - Примут ли нас такими? Кларк усмехнулся и многозначительно прищурил бровь. - Если любят - то примут. Кларк Гейбл потом женился еще дважды и пережил немало романов с великолепными красотками. Но никто так и не сумел сравниться с потерянной любовью и заменить ее в сердце актера. Он завещал быть похороненным рядом с ней. Со своей Кэрол. - Так, заходим на третий круг, будь наготове, Стивен! - командовал Джеймс, разворачивая свой легкий самолет, несмотря на недовольство механика, который любезно согласился помочь ему еще в ангаре, не зная, чем обернется затея. - Мистер Гибсон, здесь нельзя летать! На участке идут съемки, и он закрыт для полетов - нам грозит штраф! - И я с радостью его заплачу, не переживай! Развернул? Стивен горько вздохнул и внял просьбе. Спустя мгновение за хвостом самолета выросла огромная лента, на которой было написано "Мэрилин Форбс". - Ну, это точно должно привлечь ее внимание. Они летали над калифорнийской пустыней, внизу был лишь песок да пара-тройка одиноких домиков. Вокруг одного из них расположилась съемочная группа. Ассистенты махали и кричали, на взявшийся неведомо откуда самолет, требуя немедленно убираться. Наконец, из домика показалась Мэрилин и, приложив ладонь ко лбу, щурясь от яркого солнечного света, недоуменно посмотрела на самолет и свое имя на ленте. - Снижаемся! Готовность номер один! Он повел самолет совсем низко. Стивен, раскрыв дверцу, притянул к себе огромный мешок. - Рассказать кому - не поверят! - покачал головой механик, а потом вывернул содержимое мешка. Там были лепестки роз. Множество лепестков, которые Гибсон заказал в оранжерее. Они обрушились сверху вниз, словно дождь...дождь в пустыне. Мэрилин смеялась и кружилась среди них, пока он приземлялся и вылезал из кабины с огромным букетом уже целых цветов. Собран и бодр, чист и свеж, в дорогом костюме, Гибсон вновь стал самим собой. Он наконец-то обрел мир. В своей душе и своем сердце. Джеймс Гибсон позволил себе жить дальше и стать счастливым. И все благодаря ей. Мэрилин Форбс игриво посмотрела на шагающего к ней актера, который замер в паре шагов. - И что все это значит? Джеймс пожал плечами. - Я знаю, что накосячил. Но намерен вымаливать прощение...всю оставшуюся жизнь. Мы были в разлуке долгие годы и больше я не намерен терять ни минуты. И обещаю, что всегда… всегда ты будешь для меня самым высочайшим приоритетом. А после, после Гибсон встал на одно колено прямо в песок, ничуть не смущаясь окружающих и достал из кармана коробочку, в которой было кольцо с самым огромным бриллиантом, который он только смог отыскать. -... поэтому, Мэрилин Форбс, сделай меня самым счастливым человеком в мире. Выходи за меня замуж!