Увертюра.
Раньше папа всегда любил мне рассказывать легенду о одном маленьком мальчишке.
Ребенок был настолько крошечным по сравнению со взрослыми звездами, что те даже не воспринимали его всерьез, пока в один момент и, вовсе, не стали его избегать. Ему было безумно одиноко и страшно в непроглядной тьме, наверное, поэтому он захотел создать себе друга. Но вот незадача: кроме звезд, тьмы и времени тот ничего и не видел никогда. Мальчике очень хотелось, чтобы друг был совсем как он, жаль только… первый блин всегда комом.
Не вышло у мальчишки создать себе похожего на него друга, появилось только непонятное нечто. Чувств человеческих, таких, как любовь, толком эта душа не имела: лишь и могла признать в мальчике своего господина, ожидая приказов, и поклоняться с готовностью отдать свою жизнь за хозяина. Но ребенку нравилось это нечто, то ли человек, то ли зверь. И ходило на двух ногах, и говорило, но полностью было покрыто шерстью, да с ушами и пушистым хвостом позади. Так появился пьер. Долго мальчик с новым другом играм, шли дни, недели, месяцы, годы, пока в один день зверек не скончался от старости.
Следующая душа и вправду была похожа на мальчишку, но вот только была настолько ему скучна, что ребенок не дождался её смерти и убил человека собственными руками. От чего-то мальчику понравился процесс убийства, видать, игры за десятки лет уже поднадоели, и решил он создать такого друга, который не будет против таких «игр», так ещё и сам не умрет.
Создал он сима. Сим был немного похож на человека, вот только посмотришь на его кожу и сквозь неё не составит труда разглядеть и кости, и органы. Сим не мог не улыбаться, ведь чувствовал он только радость и делал все, что его господину захочется. Но все же через век от старости скончался и тот.
Долго вот так над душами экспериментировал ребенок, пока за их созданием не понял, что хочет отомстить звездам. Хотелось парнишке показать, каким сильным он стал, сколько друзей теперь у него и что отныне звезды ему ни к чему. Создал он кирка. Кирк, хоть был и слаб до жути, да и убить его можно было на раз-два, но он в отличие от других не старел и помог мальчишке с тем, чего он хотел больше всего: переместиться к звездам. Кирк легко мог меньше, чем за долю секунды, его переместить куда душе угодно.
Но испугался вдруг мальчик, думая, что один с этой задачей не справится. И создал на пару светлого и темного ангелов. Силы, что у первого, что у второго было немерено, вот только вздорили они постоянно. Светлый ангел хотел заполнить тьму растениями, тем временем как темный — животными. Ангелы не понимали друг друга и стали бы бесполезны в борьбе против звезд.
Тогда, собрав в ладони всю свою обиду и злость, ребенок сделал полную противоположность двум ангелам – демона. Как бы не был страшен демон алой кожей, рогами и странным хвостом, мальчишка отправился с ним в бой против звезд. Вот только до этого казавшийся бесконечно сильным и бессмертным демон был повергнут: звезды проглотили заживо его сердце и не смог нечистый возродится.
Не осталось мальчику ничего, кроме как создать существо, подобное ему в разуме и силе. Нет, он хотел создать нечто намного сильнее его. Шли года, десятилетия, века. И вот, выковал из хрусталя ребенок свой идеал. Амфибию. В отличие от всех остальных душ, она имела самую страшную силу: умение давать жизнь. Что не взмах её рук, то птицы летят, что не кивок головой, так рыбы в океанах плавают. Она была идеальна за исключением одной маленькой детали, которую мальчишка так и не смог исправить. Сердце. Чертово сердце.
В этот раз одержать победу над звездами не составило труда. Мальчик собрал звезды в галактики, заключив под оковы, и создал восемь вселенных, чтобы после подарить их своим душам, и завладел самим временем.
Возможно, кому-то эта легенда покажется очередной странной небылицей. Но в детстве я была необычно счастлива, понимая, что я, именно я, являюсь слиянием двух самых сильных душ: демона и амфибии. Но тогда я смотрела на улыбающегося мне папу и с интересом в больших серых глазах спрашивала:
— Папочка, а почему же ты тогда и амфибия, и пьер?
А он лишь ласково смеялся. И до того настоящим и прекрасным был тогда его смех, что он до сей поры хранится под моим сердцем теплым воспоминанием. Что бы не произошло. Как бы не сложилась моя жизнь. Я люблю тебя, пап.