Слепой и глухой / Blind and Deaf

20:47 Может быть, в конце концов, он не стоил и часа её времени. Несмотря на суматоху, которая привела к тому, что его бросили, Римус согласился перенести их свидание вслепую; но уже через двадцать минут после его начала он не мог понять, зачем она вообще здесь. С ним. Не то чтобы он считал, что не может быть восхитительным. Он действительно был таким, он регулярно проводил потрясающие ночи в одиночестве. И этот вечер был, по меньшей мере, очень приятным. Эммелин была великолепна: умна, чрезвычайно амбициозна, невероятно вежлива и культурна, основательна, потрясающе красива, похожа на более молодую Джулию Джонс. Она изучала за границей политические науки и в настоящее время посещала вечерние курсы по юриспруденции, после стажировки во всемирной организации по защите мира, что оставляло ей достаточно времени для волонтёрской работы в молодёжном центре по выходным. Так что да, какого бы высокого мнения о себе ни был Римус, он чувствовал, что каждая минута, проведённая в его присутствии — это минута потерянного блага для человечества. Она отлучилась, чтобы ответить на важный звонок на улице, оставив Римуса немного ошеломлённым. Он хотел позвонить Лили, спросить её, что это за дела, сводить его с женщиной, у которой на ближайший год было запланировано двадцать 45-минутных-периодов-свободного-времени? Вот только телефоны были не для звонков, а для переписки: эта женщина? правда? ты пытаешься сделать меня Первой Леди или что-то в этом роде? я думаю это в Америке, милый ты думаешь? если ты ещё не слышал её речь... шокирующие новости она шотландка в лучшем случае она может стать премьер-министром ага как будто такая формальность её остановит... я думаю что к 2040 году она будет управлять как минимум двумя странами я считаю, что ты пытаешься оправдаться я считаю, что ты пытаешься подставить меня просто ради этого, а не искренне считаешь, что мы подходим друг другу я считаю, что ты ведёшь себя как маленькая сучка я считаю, что ты всё ещё любишь меня? думаю, да Он положил телефон обратно в карман и направился в туалет, опасаясь остаться один с цветными карандашами на расстоянии вытянутой руки и бумажной салфеткой, освобождённой от тарелок. Он простоял там минуту, даже не желая уходить, просто смотрел на метки на тёмной стене кабинки и напевал какую-то мелодию. Пока он не понял, что это может быть немного жутковато, если за дверью стоит посетитель, ожидающий свободного туалета. Когда он выходил, он столкнулся с кем-то. — Ой, прости, приятель, я... — начал он. Пара крепких ладоней тут же схватила его за руки, чтобы он не упал. — Эй, парень, мне показалось, что я тебя узнал! Римус, немного ошеломлённый, поднял голову и увидел знакомую пару серых глаз. — Ммм... Прости? Парень с дьявольской улыбкой ухмыльнулся. — Я увидел копну русых кудрей в красном джемпере, когда зашёл, и мне стало интересно, — сказал Волосы Ворона. — Кто эта счастливица? — О, эм... это свидание, которое так и не состоялось, — он посмотрел вниз на свой простой джемпер. — И это бордовый. Серые Глаза приподнял бровь. — Или, как сказала моя подруга, я ни хрена не понимаю, "он должен подчёркивать глаза" или что-то в этом роде, — Римус поморщился. — Потому что, очевидно, рождественские джемперы не подходят для первого свидания. — Может быть, не для первого свидания в ёбаном апреле. Разве тебе не жарко? Римус насмешливо хмыкнул. — Ты сам это сказал... — ему очень хотелось удариться головой о стену, и он решил спрятать стыдливый румянец за рукой. — Я имею в виду, я говорю: ночью может быть прохладно, вообще-то. Пока не наступит май и всё такое... Серые Глаза направился к писсуарам, очевидно, будучи разговорчивым. — Ну что, стоило ждать? Твоё свидание? — Хм, наверное, — ответил Римус. Ему немного не нравилась концепция дружелюбных писсуаров. Точнее, ему вообще была чужда концепция писсуаров. Он был больше любителем-писать-сидя. Потому что, во-первых, ты можешь сесть. Нужно ли ему во-вторых? И потом, зрительный контакт у писсуаров казался ужасно странным. — Для меня возможно. То есть, свидание проходит замечательно, но дальше этого дело не идёт. — Почему нет? — Она мне не по зубам. — Ой, да ладно, не надо так принижать себя! — нахмурился незнакомец, застёгивая молнию. — О нет, я не имею в виду "она слишком хороша для меня"... ну, в каком-то смысле так оно и есть, просто мы... Мы очень разные. Она проходит сто миль в минуту, у неё абсолютно точно есть план на двадцать лет вперёд; у меня нет даже плана на двадцать минут. Я вообще-то рассчитываю на то, что она справится с окончанием свидания. Пронзительные Глаза (ему пора завязывать с псевдонимами... Конечно, это было лучше, чем Влажная Мечта, но всё же) подошёл к раковине, чтобы вымыть руки, и посмотрел на него через зеркало. Римус попытался подавить воспоминание — почему он пришёл в тот же блядский ресторан? — и продолжил. — У нас опредёленно разные жизненные амбиции: она планирует повлиять на этот мир; я планирую снова посмотреть "Паприку", в какой-то момент. Может быть, — пожал он плечами. — Наверное. На самом деле я никогда ничего не планирую. Вещи просто случаются со мной. Моя жизнь — это череда более или менее удачных и абсолютно абсурдных случайностей. То есть, да, это и есть жизнь, по сути, просто бесконечная череда случайностей. Даже если ты планируешь и фактически следуешь плану, то факт, что ничто не помешало этому — случайность. Серые Глаза усмехнулся. — Я так понимаю, что работа с 9 до 5 не совсем по твоей части. — Нет, вообще-то я пять лет проработал флористом. Хотя я не планировал этого... Я не слишком часто повторяю "планировал"? Мне кажется, что я уже раз двадцать это сказал... — Римус покачал головой. — В общем, я просто покупал цветы для мамы, и хозяйка спросила, не ищу ли я подработку. Это было сразу после исключения, так что мне повезло. — Воу-воу-воу, подожди, исключения? Откуда? — А? О, из средней школы. Хммм, не самая приятная история. Незнакомец нахмурился. — Разве ты тогда не был несовершеннолетним? — Хм, едва ли, — Римус почесал подбородок. — Возможно, я солгал о своём возрасте. Но я не думаю, что она была одурачена, она знала мою бывшую профессорку. Ту самую, которая заставила меня сдать экзамены на пятерки после того, как меня исключили. Я счастлив, что она это сделала. Так что да, когда я их сдал, флористка приняла меня на работу на полный рабочий день, но потом — ну, через 5 лет — она умерла, так что... — Ох, — Серые Глаза выглядел сочувствующим. — Аммм... Прости? Когда это случилось? — Много лет назад. И всё в порядке, не волнуйся, она была довольно старой, прожила хорошую жизнь. Хотя для меня это был небольшой шок, я ни хрена не знал, что делать дальше. — Вот когда план может пригодиться, — поддразнил парень. — Ну, если бы у меня тогда был план, я бы не встретил группу шотландских студентов в траурном тире "что-мне-делать-теперь", не поехал бы за ними в Глазго и не подал бы заявку на стипендию. — Погоди, погоди... — Волосы Ворона покачал головой в явном недоумении. — Ты последовал за незнакомцами... прости, я не хочу ничего предполагать, но, судя по твоему акценту, достаточно сильному, чтобы я даже не сомневался в этом, я собираюсь угадать — из Уэльса до самой Шотландии? Всего за несколько дней? Недель? — Хорошо, если это не было ясно из моего бессвязного рассказа: меня там ничего не держало, кроме мамы. Которую я всё равно навещал. И, возможно, я мог немного увлечься одним из студентов... Серые Глаза фыркнул. — Полагаю, это закончится тем, что вы двое будете целоваться на задней парте класса классической английской литературы и провалите большинство предметов? Римус нахмурился. — Нет, всё закончилось тем, что через два года я заработал кучу долгов по самым разным предметам. А ещё у меня разбито сердце, и я был бездомным. Волосы Ворона бросил на него обеспокоенный взгляд. — Без... Ты... Ты ведь сейчас не бездомный? — О, нет, не волнуйся, это было два года назад. Прости, это прозвучало более драматично, чем было на самом деле. Как только мы расстались, я позвонил своей подруге и рассказал ей... ну, наверное, я просто кричал всякие глупости в динамик, пока она не приехала и не затащила меня обратно в Лондон, где она жила, чтобы я мог безобразно рыдать на её диване целыми днями в течение нескольких недель. В конце концов, благодаря этому я получил отличную квартиру в Лондоне, потому что она съехала через три месяца, а я сохранил её аренду. Римус остановился, внезапно застеснявшись, и почесал висок. — Я слишком много рассказываю, не так ли? Он посмотрел на брюнета, который лишь забавно пялился в ответ. — О нет, поверь мне, я наслаждаюсь этим. Обычно меня ругают за непродуманность действий, но я никогда не слышал более случайной истории жизни от респектабельного мужчины. Мне очень интересно, чем всё закончится... — Всё закончилось тем, что я получил очень респектабельную работу в нескольких кварталах от этой квартиры; в месте, где я обычно задумчиво сидел, когда моя подруга умоляла меня выйти и подышать свежим воздухом. Я до сих пор подъёбываю её, что со всеми этими вековыми книгами, воздух там какой угодно, только не свежий. Так что теперь я сижу в самом причудливом маленьком магазинчике, который на самом деле ничего не продает. Владелец хранит самые странные, самые древние и увлекательные книги и артефакты и платит мне за то, чтобы я отпугивал всех клиентов. Так что я просто читаю весь день, делаю перестановки и провожу инвентаризацию, когда мне скучно, хмуро смотрю на возможных покупателей и собираю свои гонорары на стороне... — Гонорары? Ты автор? — Невольный. Моя подруга порылась в моих вещах и показала мои каракули одному из своих знакомых, и каким-то образом я оказалася с контрактом на детскую книгу на коленях, — Римус надулся. — Я даже не знаю, почему они решили, что это материал для книги; там нет ни сюжета, ни чего-либо ещё, это просто буквально каракули и размазанные краски, которые я обычно делаю, когда испытываю эмоции, которые не знаю, как держать в себе. Волосы Ворона наклонил голову, глядя в пространство. — Я могу понять, как это может стать отличной книгой для детей... Увидеть выражение эмоций и распознать в нём свои собственные? Именно так его убедили обнародовать свои рисунки. Блядь, он должен был понимать, что в молодости ему самому очень помогла бы такая книга. Он попытался отмахнуться от этого и сменил тему. — Так что да, у моей спутницы есть план, как остановить мировой голод; я даже не знаю, будет ли у меня завтра еда на завтрак. Возможно, через четыре года она станет премьер-министром. Через четыре года я, возможно, подумаю о том, чтобы завести собаку. И это только потому, что когда я увижу её инаугурацию, я вспомню это свидание с ней и того странного парня в туалете, которому я рассказал о том, что, возможно, заведу собаку, — Римус сделал паузу, подбирая подол своего джемпера. — Я знаю, иногда это звучит так, будто я продаю себя, но на самом деле это не так. Мне нравится моя жизнь сейчас. И я сам. Я принял немало плохих решений, но я всё ещё доволен собой, просто... В таком случае, моя и её жизнь несовместимы. Он оглянулся на Серые Глаза, который, казалось, смотрел на него с какой-то забавной улыбкой. — Э, прости, я немного переборщил, не так ли? Я немного покурил перед тем, как прийти туда, не знаю почему, это было глупо. — О нет, не извиняйся, мне нравится быть "странным парнем" в истории о человеке, который перевернул свою жизнь, чтобы последовать за случайным собутыльником, как-то случайно написал книгу и пошёл на свидание вслепую, а потом прятался в туалете, чтобы рассказать историю своей жизни совершенно незнакомому человеку. Римус выпустил нервный смешок. Он начал немного стесняться; всё это выглядело крайне нелепо в таком изложении. Но если посмотреть в эти серые глаза, в них не было злобы. Возможно, ласка... Эммелин, вероятно, закончила свой телефонный разговор; ему обязательно нужно туда вернуться. — Как ты думаешь, завести собаку в тридцать лет будет расцениваться как своего рода кризис среднего возраста? Или, знаете, он мог бы просто продолжить разговор со случайным человеком, который опустился перед ним на колени за неделю до этого, в этом же самом туалете. — Главный вопрос в том, почему ты не заведёшь собаку прямо сейчас? — возразил парень. Он пожал плечами. — Я не знаю, я имею в виду... Есть явные причины не заводить её; нехватка времени, места, зеленых лугов... В то время как, если ты заведешь её, нет причин не завести пятьдесят. — Ну, почему бы не завести пятьдесят? — Ш-ш-ш, не пытайся заманить меня в собачий рай, мерзкий плут! — пошутил Римус. — У тебя есть собака? — Уф, нет, я чувствую, что почти не отвечаю за себя. Не думаю, что сейчас мне можно доверить целую чужую жизнь... — он сделал паузу и захихикал. — Я имею в виду, ради всего святого, что если это действительно поможет мне сохранить рассудок?! — добавил Серые Глаза, насмешливо вздрогнув. Римус не смог сдержать ухмылку. — И мы этого не хотим? Брюнет серьёзно посмотрел на него. — Нет, не хотим. Чёрт, а что если я заведу собаку, и буду заботиться о ней, и любить её, и она будет любить меня, и мы вместе поедем в отпуск, и будем печь и смотреть телевизор вместе, и будем засыпать, обнявшись, и всё будет идеально, а потом, что? Я просто понимаю, что всё это время я шёл не туда, тратил своё время на свидания с э-э-э... людьми всё это время? Я мог бы просто завести собаку?! Римус помрачнел. — Пожалуйста, скажи мне, что ты снова не на свидании с мистером Французом? — Мистер Фр...? — парень согнулся пополам от смеха. — Нет! Боже мой, нет. И этот ничего, он добрый, очень милый, с потрясающим телом, кстати; но он поклонник кроссфита, который относится к своему телу как к храму, взвешивает и анализирует всё, что в него попадает... Для меня он слишком сильно помешан на контроле. Ну, ты бы понял, учитывая твоё нынешнее свидание... Не говори, не говори, не говори... — Да, не такой анал, который нам нужен, — пробурчал он. Твою мать, Римус! — Прости, — пробормотал он, потирая рукой лицо, пока другой парень пытался заглушить свой гогот. — Ну... — ответил Серые Глаза, направляясь к двери, — ночь ещё только начинается. Римус покачал головой, глядя на незнакомца, который, подмигнув, вышел за дверь, и крикнул ему вслед. — О боже... заведи себе собаку!