Сердце дракона

Одно дело вскочить на дракона и совсем иное – подчинить его своей воле.

      Достаточно было одного взгляда Эймонда, чтобы и без того слабый аппетит улетучился. Король наблюдал за ней, сняв повязку, и Рейне казалось, что даже в синеве сапфира таятся эмоции, подобные грозовым тучам. Она верила, что удалось прийти к взаимопониманию, но вера пошатнулась. Едва стоило потянуться за бокалом вина, как поднос с грохотом полетел на пол — Эймонд опрокинул его, и обманчиво спокойный вид короля не вязался с этим действом.       — Что ты делаешь? — красные капли, что расплывались по светлому платью, напоминали капли крови, но испорченная одежда не волновала Рейну. Куда больше её беспокоило поведение мужа. Вскочив на ноги, едва не наступая на то, что осталось от ужина, она шагнула вперёд, но была остановлена властным жестом.        — Лучше скажи, что ты делаешь, моя королева? — Эймонд сидел в широком деревянном кресле в собственных покоях, но вид у него был такой, словно вокруг мечи Железного Трона, а она, Рейна, не супруга короля, а нерадивый подданый. От возмущения сбилось дыхание, Рейна остановилась, не понимая, что он скажет, что она сама сделает дальше. — Ты гуляешь по городу, подвергая себя опасности. Слушаешь речи, которые не подобает слушать королеве, да ещё и в компании моего брата. Почему ты не сказала о нём? Про свой чёртов чай почему не сказала, как ты могла утаить такое? Или ты думала, что это моё решение? — Эймонд тоже поднялся, возвышаясь перед ней, и Рейна ощутила себя загнанной в ловушку.       — Я ничего не решила на этот счет, — пусть он выше по положению, по силе, даже по росту, но в ней было достаточно чувства собственного достоинства, чтобы вскинуть голову и ответить за свои поступки. — Я не успела рассказать тебе про Эйгона, но скрывать не собиралась. А укротитель огня, о котором ты говоришь, я слушала его, чтобы понять, что в его речах привлекает народ. Что будет со стражей и людьми с площади?       — Людей отправят на работы, гвардейцы наденут Чёрные плащи. Ты думала, что я велю казнить их? И что чай — это мой приказ?       — Я не думала так. Алисента пыталась говорить, что это ты, но поверить в это было бы слишком просто.       — Алисента значит… Моя мать зашла слишком далеко, — Эймонд как будто забыл о ней. Направился так быстро в покои королевы-матери, что Рейна едва за ним поспевала, но в какой-то момент ей удалось поймать его за руку.       — Постой, что ты ей скажешь?        — Матери и деду стоит отправиться в Старомест к моему брату, они так давно его не видели.       — Не нужно делать этого! Ты хотел уберечь свой дом от раскола, но создаешь новый своими же руками, высылая свои семью из замка. Вначале Джея, теперь Алисента и Отто. А что будет с Эйгоном?       — А что с ним будет? — Эймонд склонился к Рейне, зелень его единственного глаза стала почти чёрной, как у Вхагар, когда она открывала пасть, чтобы выпустить огонь. — Завершу начатое у Приюта, — Рейна дёрнулась, почти физически ощутив этот губительный огонь, но Эймонд не дал отстраниться, поймав за плечи. А потом вдруг рассмеялся. — Чего ты ждёшь от меня, жена? Я не собираюсь убивать брата. Устрою праздник в честь его выздоровления. Моё решение о браке Хейры и Кригана Старка ты первая поддержала, что же теперь не так?       — Хейра совсем малышка, вовсе не обязательно отсылать её сейчас.       — Ты толком не знала меня, но приняла мою руку, шла за мной по тёмным улицам Гавани, поднялась со мной на самую высокую башню Красного Замка и отдалась мне. Теперь ты знаешь меня, как никто другой, но не хочешь следовать за мной. Так что же изменилось, Рейна?       — Это и изменилось. Теперь я знаю тебя.        — Хватит своеволия, Рейна. Я позволил тебе слишком много, и ты решила, что тебе позволено всё? А может ты возомнила себя королём? Но ты всего лишь красивое приложение. Больше никаких прогулок по городу. И больше ты не посмеешь спорить, не осмелишься возражать мне, наедине или прилюдно. Неужели ты не усвоила урок? Твоя дорогая бабушка Рейнис, сестра Рейнира, моя мать… Ни одной из них оказался не по силам Железный Трон. Чем ты отличаешь от них, отчего ты решила, что я дам тебе такую власть? Этого не будет, Рейна, уясни раз и навсегда.

***

      Королева-мать Алисента Хайтаэур покидала двор, но Рейна не испытывала радости. Всё это было так неправильно. Раскол предотвратить им удалось, но трещин уже не склеить. Так быстро корона изменила Эймонда, да и её тоже — где та девочка, что больше всего любила холодные воды Глотки да каменные своды Дрифтмарка? Изящная корона в белых волосах Таргариенов была довольно лёгкой, но давила на голову до боли.       «Я уезжаю. Но ты остаёшься. Ты вышла замуж за Эймонда, но он женат только на короне, больше ни для кого нет места в его сердце. Это твой путь и ты должна пройти его до конца. Ты сама выбрала всё это, леди Дрифтмарка», — Алисента уехала, но слова, сказанные на прощание, жили в сознании Рейны, а время вокруг будто замерло — ничего не происходило. Людей, что слушали повелителя огня, держали в темницах за преступления против веры; «плащей» отправили на Север, в Винтерфелл, а оттуда на Стену, и волнения стихли. Но любое затишье — предвестник бури, этот урок Рейна усвоила хорошо.        Эймонд устроил пир в честь своего брата, как и обещал. Дамы и вельможи собрались под сводами Красного Замка, столы ломились от вкусных блюд, лилось рекой вино. И это затишье тоже предзнаменовало скорый шторм, оставалось только дождаться. Король оказывал знаки внимания Джейн Талли, признав её своей фавориткой, и даже присутствие королевы не остановило его, ведь то была обычная светская беседа. Но холод, что предназначался ей, Рейна чувствовала слишком хорошо. Эймонд желал указать её место, но она готова была дать отпор. Он знал, на чью голову опустил корону в день коронации, он прекрасно понимал, с кем смешал свою кровь и дал клятву. А если вдруг забыл, то она найдёт способ напомнить.       Все — Рейна и её дорогой супруг не стали исключением — решили, что принц Эйгон уже не появится. «Должно быть, принцу всё ещё нездоровится», — прошёлся среди знатной толпы робкий шёпот, как двери в просторный зал вдруг распахнулись, и присутствующие замерли. Громкие вздохи, удивлённый ропот различил слух Рейны, гости были не в силах скрыть своё изумление — Эйгон появился без маски и его лицо ввергало в ужас.        — Мой любезный брат! — Эймонд оставил разговор с рыжеволосой Талли и поднял свой кубок. — Ты почтил нас своим присутствием. Я знал, что однажды этот день настанет. Твоё здоровье, дорогой Эйгон! — король обладал удивительной способностью проникать в людские сердца и души, он внушал одновременно ужас и восхищение, невозможно было противостоять силе, что исходила от него — драконьей крови в нём было с лихвой.       Прозвище, что прицепилось к нему после битвы у Грачиного Приюта, давно забылось, забылось и его регентство. Теперь, глядя на бывшего короля, пробывшего у власти так недолго, люди испытывали страх перед уродством его лица — перешёптывались за спиной, то не могли отвести взгляд, но опускали глаза, стоило Эйгону заметить. Он двинулся вперёд, но снова зазвучала музыка и пары, которые прервала речь короля, вернулись к танцам.        Эймонд словно не видел ни брата, ни Рейну. Он вбил ещё один клин в стену между ними, подчеркивая уязвимость её положения, когда пригласил на танец фаворитку. Этот жест был подобен пощёчине, но Рейна приняла его. Направилась мимо танцующих пар — можно было решить, что королева уходит — но она остановилась перед принцем.       — Не нужно, — мимолетным касанием к ладони Эйгона Рейна остановила его, не позволив надеть маску. От неожиданности его пальцы разжались и та полетела на пол. — Лучше пригласите меня на танец, — принц смотрел на неё с абсолютным непониманием, но всё же не стал затягивать неловкую паузу. Грустная мелодия Речной долины оказалась подходящим антуражем. Эйгон действительно оправился от ран, он не только держался на ногах уверенно, но и не растерял былых навыков — превосходно вёл Рейну за собой, соблюдая необходимую для их положения дистанцию.        — Зря вы не дали мне надеть маску, люди не хотят видеть уродство, для вас это тоже лишнее, леди Рейна, — Эйгон не назвал её королевой, не обратился по титулу, как будто всё это его не волновало. Он не выглядел так, словно чужие взгляды заботят его, но с любопытством ждал её ответ.        — Но я ведь смотрю на вас, — Рейна позволила себе лёгкую мимолетную улыбку. Она не кривила душой, не лукавила и не играла. Столкнувшись с Эйгоном в городе, она действительно испугалась, но вовсе не его вида. — Я видела много красивых лиц. И столько же уродливых душ, что скрывались за этими лицами. Ваши шрамы честны, они не лгут, — не было никакого желания притворяться и вести игру, да и сил на это тоже не было. Рейна, как и сам Эйгон, хорошо понимала, кто стоял за этими шрамами.       Музыка сменила свой темп, следующая песня зазвучала веселее, а участвовать в подобном никакого желания не было. Поблагодарив принца за танец, она направилась прочь, но прежде, чем двери закрылись за спиной, обернулась — Эйгон и Эймонд, два брата, король в прошлом, и король нынешний, стояли рядом, о чём-то тихо переговариваясь, и невозможно было понять, что же таит в себе их разговор, и что прячется в их мыслях.       Рейна поднялась в одну из башен и замерла, вдыхая вечерний воздух, но даже на открытом пространстве его было так мало. Хотелось больше — хотелось сесть на лошадь, добраться до Вхагар и велеть ей лететь, куда угодно, лишь бы в лицо бил встречный ветер, лишь бы Красный Замок оставался позади.       — Вам знакомо это чувство — нехватка воздуха, — знакомый голос раздался за спиной, нарушая её уединение, и королева обернулась, не скрывая удивления. — Я не преследую вас, Рейна, вы в моей башне, — Эйгон стоял позади, маска снова скрывала от окружающих его лицо и мысли.        — Я не знала.        — Конечно вы не знали, — Эйгон покачал головой, давая понять, что в его словах нет упрёка. — В Красном Замке воздух тяжёлый и ядовитый, всё время хочется вырваться на свободу. Я наблюдал за вами много раз. Вы конечно не знали, ведь я оставался прикованным к кровати — так считали все, мой брат, Хелейна, и даже мать. Замок жил своей жизнью, не замечая тень, что передвигалась по тёмным коридорам, никем не замеченная.       Рейна слушала тихий вкрадчивый голос, не замечая, как принц приближался к ней, пока он не оказался совсем рядом. Она невольно отступила назад, ощутив спиной каменную ограду башни, и тут же в непрошенном жесте рука чужого мужчины обхватила её за талию, удерживая от вероятного падения. Или же желая отправить в последний полет? За маской Эйгона Рейна едва могла видеть его глаза и совсем не понимала его намерений.       — В тебе столько жизни, столько воли, но мы слишком хорошо знаем, кто такой мой брат. Ты гадаешь, каким будет мой следующий шаг, думаешь, подниму ли я восстание, чтобы вернуть корону. Не бойся, королева Рейна. Мне это не нужно, Эймонд сломал меня. И тебя сломает, твоё пламенное сердце угаснет в стенах Красного Замка. Ты ведь знаешь истину, ты её чувствуешь, — ладонь принца, грубая и шершавая от шрамов заживших ожогов, легла на её грудь там, где под тонкой тканью платья колотилось птицей в клетке её сердце, и он это конечно чувствовал. — Для любви драконам нужно ощущение свободы, — Эйгон склонился к её лицу, и деваться было некуда — впереди он, а позади только пустота — но ничего не произошло. Жестом он отстранил её от ограды, и вместо неё теперь была холодная стена. Принц исчез так же незаметно, как и появился, оставив Рейну в полном замешательстве.