каменная лягушка в кружке чая

༻ ⚚ ༺ ︾ Запретный лес.

Запрещенная территория:

Недалеко от "Дома Хагрида" - ныне Сынквана: ― Парни, нет, я все понимаю... Но может быть «мир, дружба, метлы», а? Чан широкими плечами цепляется за сосновые ветви края запретного леса. Мелкие шишки приподнимают его мантию, дразня мага, но хлесткий "братский" удар по спине заставляет черно-красную ткань опасть обратно. ― Ну что, все-таки струсил, да? ― подтрунивает над ним Чанбин, опуская пушистые изумрудные иголки ладонью, что делает и сам Крис. ― Ты проиграл, тебе ее и есть. ― сыто хихикает Джисон, устроившись под толстым деревом, не всегда ловко закидывая в рот орешки. ― Проклятые фигурки... Они точно вам помогали жульничать. ― Йаа, в шахматах?? Не дури. ― гудит Со. ― Джисон просто в этом хорош. ― названный салютует, прикрыв один глаз от пробивающихся сквозь кроны лент златого полуденного солнца. ― Давай уже, иди. А мы отсюда снимать будем... Победивший в честном бою гриффиндорец подвисает, уставившись в экран телефона. ― 。 。 。 ― Что не так? ― заламывает бровь Бин, по лицу видя, что что-то не ладно. ― Камера...не дотягивается. ― ?! . . . Вот блин... Все трое друзей выбираются из укрытия, тихими перебежками добираясь до «Дома Хагрида» - местной достопримечательности прошлых поколений, где в нынешнее время жил Сынкван. Он так же вырастил бесчисленное количество магических зверей, подобранных им в Запретном лесу, став благодаря этому любимчиком многих юных магов, но все знали, что его существ и не менее его самого - стоит бояться, если провинился... Было принято решение, что проигравший в азартной игре должен будет украсть с личной мини-фермы Сынквана качан капусты. Преступление выпало на долю Чана, а потому он, стащив небольшой шар из сырых листов, сидел насупившись на траве совсем рядом с бревенчатым низким забором, обвитым тыквенной лозой, возмущаясь в перепалке с Чанбином, заставляющим его эти капустные листы есть. Конечно же, все под запись на телефон Хана. И Хан, как самый внимательный, первым же и взбрыкнулся с травы, завидев на скрипучем пороге устрашающую тень владельца территории. Гриффиндорцы, встрепенувшись и поскальзываясь на живом изумрудном ковре, дали деру, уносясь как можно быстрее и дальше, под громогласные причитания старшего профессора и звонкий смех Джисона... ︾ ︾ ︾

☘ 𓇚 ☘ ︾ Оранжереи Хогвартса.

Нейтральная территория:

У Ли Минхо всегда были какие-то непозволительно широкие брюки. Поклоняясь кошачьей религии, он любил комфорт и ленивость, а потому не мог отказать себе в одежде широкой, лоскутной и всячески напоминающей какой-нибудь плед. Неспешно бредя через оранжереи, подол брюк мага трепетал, с интересом спеша пробраться через траву, цепляя на себя кузнечиков, божьих коровок и мелкие травинки. Поток ветра разгульно бороздил просторы низины с колосящимся зеленым ковром, не добираясь до когтевранца, прогуливающегося по возвышенности огороженной учебной территории - в одной из теплиц тихо (слава профессору) спали корни Мандрагоры. Минхо остановился посреди учебных оранжерей, подняв к ослепительно белому кругу солнца жука-оленя, щурясь, разглядывая свою коварную добычу. Существо активно шевелило лапками и жвалами, пытаясь выбраться из мальчишечьих пальцев, отбрасывало тень своих устрашающих рожек на его лицо. С длинной хитрой лыбой маг воображал, как закинет эту жутицу прямо Кристоферу Бан Чану за воротник за обедом. А пока Кристофер Бан Чан со всех своих спортивных ног несется прямо на него. Самодовольные глаза котоподобного тут же расширяются в ступорном удивлении. Этот лев с гриффиндора без колебаний цапает его за запястье, на всем своем скоростном ходу таща сбитого с толку Ли за собой, чтобы тот не вздумал выдать местоположение мага красного факультета. ― Что- К-куда?! Мча меж низких кустарников, шуршащих от спешных красно-синих мантий за их спинами, они ныряют в вечнозеленый остекленный сад, открытые дверцы которого зазывали преступников (преступника и его жертву) внутрь. Парней тут же укрывает волнами зеленой разношерстной листвы... Бан дышит тяжело, отпуская чужое запястье и опирается руками на колени, стараясь не выплюнуть сердце. Минхо, недовольно на него сверху вниз смотрящий, щурит глаза, ударяя того ладошкой по плечу. И когда гриффиндорец ослабевше падает на одно колено, не ожидая подлянки, вскидывая возмущенный взгляд - у него перед носом растопыриваются пальцы чужой ладошки, протянутой тыльной стороной. Выглядит это все так, словно Чан тут ему предложение руки и сердца делает. ― Нет, я не выйду за тебя. ― театрально вживается во вредную роль Ли, с презрительным фырком воротя нос. ― Ты! Шкодливый- ― порывается надергать ему уши Крис, но у того колит бок, заставляя осесть на травянистый островок, откинувшись на ножку стола затылком. ― Принеси...мне воды... ― с усталой одышкой отмахивает от себя за поручением. Когтевранец, вставший секунду до в боевую стойку, выходит из нее медленно, с прищуром отдаляясь вглубь оранжереи, чтобы найти здесь чистую воду. ...Скрипит резной вентиль летнего краника, чуть гудит медная труба и проточная вода плещется на дно пузатого глиняного кувшина, закручиваясь там ленивой воронкой, пока не набирается почти до самого верха. Со сколотого краешка выпрыгивает холодная кристальная капелька, когда Минхо несет воду обратно, но проходя мимо шкафчика с разноцветными колбочками, замирает, стрельнув хитрецой из глаз за спину, на прикрывшего глаза мага. Руки ловко хватают стекляшку, пробка хлопает, вылетая на стол и блестящая пурпурная пыльца ссыпается в кувшин, окрашивая воду. Спешно вернув колбочку на свое место в подставке и сбегая, та по инерции чуть прокручивается, поворачиваясь вперед крафтовой бумажкой, немного поплывшей, когда-то залитой водой, где уже не так разборчиво читается: «Марганцовка». . . ... ― На тебя что, напало полчище улиток и превратило в своего короля? Я же тут умираю, йа, хоть бы поспешил... ― мычит возмущенно гриффиндорец, гроза всех факультетов, принимая кувшин с водой и не глядя сует туда (длиннющий, между прочим) язык, жадно делая глотки, от чего острый кадык так красиво перекатывается под тонким слоем кожи... Он отплевывается тут же. Неописуемое сочетание металла с чем-то масляным впитывается в язык. ― Лино-я!! ― грохочет Бан, заглядывая в кувшин и находя подтверждение своим ощущениям. Проказник тут же порывается прочь. Чан за ним мчит, на силе гнева бороздя траву и землю ботинками, когда дрифтует на поворотах, гоняясь за когтевранцем вокруг длинного стола с рассадой. Они как кот с мышкой, наворачивают там круги, от чего то и дело шелестит задетая зелень или брякают брошенные под ноги грабли. Ли выставляет перед собой тот самый оживший кактус с щупальцами, который "натворил" Минхо, но по вине Кристофера, подменившего в тот урок бутыльки. Он смеется, удирая от разгневанного мага и кидает этот кактус в гриффиндорца, чтоб тот словил. Беснуются они так, пока не кончается дыхалка. Запыхавшись, понимая, что Крис то повыносливее его будет, Ли решает срезать путь под столом, скользя по травенистой земле, на четвереньках пробираясь через металлические опоры, но Чан хватает за лодыжку, заставляя не то вскрикнуть, не то мявкнуть от неожиданности... ― А ну иди сюда! ― Пусти, дурак совсем!! ― Лино-я! ― Я щас как квакну! Опять тебя заколдую! ― пыхтит когтевранец, чувствуя, как ботинок медленно, но верно соскальзывает с пятки из-за сопротивлений. Минхо, будучи низко к земле, замечает чьи-то уже чужие ботинки, мелькнувшие среди зелени по ту сторону стекла. Пока по ту сторону. ― Чан...! Кто-то идет...! ― шипит Ли, сам не зная, почему он вообще предупреждает о западне какого-то наглого гриффиндорца. А Чан, в общем-то, не знает, почему ему верит, но успевает вовремя протиснуться к своему "крылатому врагу" под стол, зажав мага чужого факультета между редкой травой с проросшими одуванчиками и своим телом. Ли, брякнувшийся на спину, сдувает вражеский красный галстук со своего лица. Заглянувший в оранжерею, судя по звукам (потому что из под стола, заставленного ростками и вьющимися растениями, как-то, знаете ли, ничегошеньки не видно), ставит какой-то увесистый глиняный горшок с землей на полку для полива и, скрипнув закрывшейся за ним стеклянной дверью, уходит. ― Ну что, будешь целовать? ― колко спрашивает Крис, переводя взгляд с выхода на парня под себя, замечая, как долго пялятся на его губы. ― Ты головой стукнулся, пока ко мне залезал? ― пыхтит в отрицание всей ситуации Минхо. ― Ну ты же говорил про заклятия. Так расколдуй меня. ― Я тебя поцелую и ты обратно превратишься в жабу. Чан, смеясь, подается вперед (вниз, если быть точным), когда когтевранец тянет его за галстук. А Минхо - влажно кусает его за нижнюю губу, причмокнув. ― Абра-кадабра. Бесноватые ученики и непутевые враги заливаются смехом, пока из под стола торчат две разноцветные мантии... Гриффиндорец пока может сжимать меж пальцев только ростки травы, щекочущие кожу, а хотелось бы мягкие плечи (пусть и самого коварного существа на планете). Он улыбается на блестящий темный взгляд мага под собой и самодовольно толкает язык за щеку - ему было мало. Минхо лижет нижнюю губу, зная эту реакцию, но отвлекается на вкус, оставшийся на языке помимо отвратительной (просто фу) марганцовки. ― Странный вкус. ― Твои проказы. ― Нет, еще что-то. Салат? Ты уже обедал? ― А... Это... ― вся крутая спесь как-то разом сдувается. ― Ну... ― а ехидная рожа напротив абсолютно не помогает оставаться честным, но он все же старается. ― Я проспорил Джисону и Чанбину, что украду у Сынквана качан капусты и... ― И...? ― И съем...? ― Офигеть, целуюсь с козлом. ― прыскает Ли, но получает в плечо, шикая. ― В прямом и переносном смысле. ― смеется парень, добивая.

ヾ○ヾ○ヾ○ヾ

ཽ  𓆩𓆪 ཽ ︾ Хогвартский квиддичный стадион.

Территория соревнований:

День игры в квиддич сегодня был особенно напряженным - соревнования между двумя факультетами, враждующими за первенство, никогда не проходили бесследно. Всегда был растоптанный поверженный и победитель, использующий далеко не честные приемы, что скрывались от глаз других за ослепительными лучами славы. Победитель и побежденный нередко менялись местами, но суть оставалась неизменной - никто не играл честно. Юные маги и маги постарше спешили на трибуны, гоняя сквозняки по летним коридорам Хогвартса, на каждом повороте которых звучал один и тот же эмоциональный вопрос: «Слизерин против Гриффиндора?!» Им в подтверждение под надзорной башней развивались два флага враждующих стихий. Они трепались ветром, задевая друг-друга точь так же, как на поле _боя_ (ведь такое рвение сложно было назвать игрой) сцеплялись маги противоположных команд, не давая друг-другу выйти вперед. Красный и зеленый герб на мантиях грубо сталкиваются, когда Чанбин прессует Хенджина из личной неприязни. Они мечут молнии друг в друга (благо, только глазами, ведь использование волшебных палочек в процессе игры строго запрещено). Хван скалится ему, крепче ухватываясь за рукоять метлы. Ему приходится прикладывать не малые усилия, чтобы удержать равновесие и выровнять направление полета. Остальные же парни играют сосредоточенно, зная, что совсем скоро будут выпущены дополнительные, те самые краденные бладжеры. ...Минхо на трибунах кусает губы в кровь, сосредоточенно выискивая взглядом среди старшеклассников Гриффиндора тех, у кого под мантиями скрываются ящики с бешеными мячами. Он сидит среди них, стараясь не привлекать внимания, ведь получилось затеряться в массовке в форме..._Кристофера Бан Чана_. Осталось только найти и обезвредить до тех пор, пока не стало слишком поздно. Ему нужно успеть подать сигнал и удержать ящики, чтобы ребята на поле остановили игру, спустившись на землю для безопасности, дабы никого не снесло мячами. Когтевранец, нервничая и дергая ногой, старается думать рассудительно, а потому начинает внимательно приглядываться именно к тем магам красного факультета, что из старших классов и к тем из них, кто сидит _особенно спокойно_. Наверняка они станут ждать приказа от одного из профессоров. Найдя цель, где один из парней все же горячо радуется дополнительным очкам своей львиной команды, подскакивая с лавочки с приободряющими криками, а другой тут же дает ему подзатыльник, чтобы мантией прикрыть двое ящиков, "свой среди чужих" неспешно и незаметно пробирается к ним в тот момент, когда еще несколько учеников спешно удаляются меж рядов за новой порцией попкорна и сладкой газировки. Но выскочку когтевранца Ли Минхо узнают, хватая со спины, стоит ему только коснуться ящика в попытке незаметно стащить его с другой стороны из под лавочки. Их было _не_ двое. Защитники ящиков и _наблюдатели_, готовые пресечь все попытки им помешать. Чужака хватают за предплечье, дергая на себя, впечатывая в свою грудь, заставляя взглянуть огромными вороньими глазами. ― Попался, чужой среди своих. Отдай ящик! ― его руку, пусть и с цепкой когтистой хваткой, в две львиных руки отрывают от замка, который тот старательно стиснул, в попытке предотвратить открывание. ― Выпускайте! ― шипит преподаватель. ― Чан-...м...! ― парню зажимают рот, стоит ему только попытаться подать сигнал. Чон Уен, увидевший эту картину "львами пойманного ворона" с верхних трибун, в одиночку рвется в бой, перепрыгивая прямо с лавочек вниз, чуть ли не по головам и плечам возмущенных магов. ― Эй, вы че, охренели??! Вы че делаете!! Руки убрали!! ― горланит он, таща двух парней с собственного факультета за воротники. Пак Сонхва, со своих трибун факультета Пуффендуя заметивший это, мчится к другу, крича пуффендуйцам: «Там драка!!». Все тут же обращают внимание на происходящее: Уен вмазывает кому-то локтем в нос, когда его пытаются оттащить от старшеклассников, трещит чужая рубашка под его цепкой хваткой, Минхо дергается рьяно, весь взъерошенный и

...открываются ящики с припрятанными бладжерами, что вылетают на поле...

Ли выворачивается из чужих рук, во все горло истошно крича: «ЧАН!!». Но остается неуслышанным из-за гула толпы. Они это не продумали. Они совершили ошибку. Чанбина сносит бладжером. Удар приходится в ребра, выбивая воздух и сотрясая голову слишком резко для того, чтобы сохранить координацию. Он рухает вниз с метлы тяжелым мешком, бранясь, ударяясь пальцами о рукоять, не успевая ухватиться за нее покрепче. Неожиданно для Со, его ловит Хван, вовремя подоспевший, появившийся словно из ниоткуда. ― Ты че такой тяжелый!! ― метла слизеринца с трудом выдерживает их двоих, покачиваясь, планируя на землю и почти переворачиваясь. ― Заткнись!! ― Еще и слепой!! Чан, в испуге за _чужого_ игрока, рьяно дернувшись по траектории полета бешеного мяча, вовремя отталкивает плечом Енджуна с того же Слизерина, чтобы бладжер влетел не в младшего и тормозит мяч грудью, скалясь в усердии удержать управление воздушным транспортом, буравя метлой воздух. Гриффиндор только этого и ждал. Длительный тренерский свисток знаменует перерыв игры. На поле медленно выходит преподавательский состав. Феликс, нервно жующий поджатые губы, каменеет. Там, внизу и с буйных трибун гриффиндорских магов поднимается шум. Начинаются разборки. Куда в пламя красных мантий ни посмотри - отовсюду летят фразы о том, что Слизерин все испортил (ну конечно же). Естественно, Слизерин протестует! Они несколько лет подряд честными умениями завоевывали титул победителей в этом турнире, даже не смотря на то, что в стенах Хогвартса их постоянно прессовали. У них хватало силы духа не сдаваться и выкладывать все свое желание отстоять свое почетное место в игру! Их горящие сердца и приводили их к победе. А теперь их пытаются таким грязным путем осудить? Да, может быть задавак на Слизерине и не меньше, но какой резон им прибегать к таким изощрениям ради победы, до которой благодаря опыту им и так рукой подать? Профессора встают перед учениками в линию, походя на ровную, холодную, непоколебимую стену для казни. Факульеты, играющие на поле, расходятся как и положено - по две стороны, чтобы цвета их мантий не мешались в общее зелье, а были _отдельными_ компонентами. ― Что и требовалось ожидать от Слизерина. ― медленно растягивая гласные, явно наслаждаясь унижением учеников факультета серебряной змеи, проговаривала низкая женщина с накрученными золотистыми, но уже выцветшими от возраста, локонами короткой стрижки. Она была одним из профессоров Гриффиндора и более того - той самой, что и раздавала нечестные указания своим ученикам, подначивая их подставить своих соперников. ― Как всегда нашли подходящий момент для своих нечистых игр! На ее грубый, колючий и унижающий тон, Минхо просто не смог себя сдержать - он, так и замерший у самого края трибун, точно такой же помятый, как и Уен, вдруг нахмурил брови. Успела только его мантия хлопнуть вороными крыльями, как когтевранец перепрыгнул деревянные ограждения у поля, уверенно пробегаясь по траве, чтобы замедлить шаг у Хван Хенджина, пересечься с его удивленным взглядом и...

...встать перед ним, закрывая всю команду Слизерина собой...

Учебная форма Кристофера Бан Чана, ученика _вражеского_ факультета Гриффиндора нагло светилась ярко-алым под лучами солнца на Ли Минхо, что недовольно скрестил руки на груди... ...Феликс, сломя голову (и почти ноги) мчит к центральной башне, где двое пуффендуйцев-комментаторов тут же отходят в сторону, ошарашенные происходящим. Там внизу, на поле, Василисками кружилась плотоядная несправедливость. Птица в небе, все слышавшая, не могла этого позволить. Ли врубает громкоговорители резко. Они, проводами идущие к старому потрепанному временем микрофону, звенят тонко и противно, заставляя всех обратить на них внимание. И на него. Веснушки почти что дрожат вместе с пальцами, что судорожно включают запись диктофона на телефоне, где голоса парней с Гриффиндора рассказывают о всей истории... : « ... Мы _должны_ победить на квиддиче. Это наше обязательство. Бесконечные тренировки, приемы, передачи. Да мы с этими чертовыми подобиями квоффла даже спим, потому что после ночной тренировки идет утренняя. ... » « ... У Гриффиндора _собственное_ расписание. Нам все стелят в интересах поддержания авторитета. Оценки ставят выше действительных, придумывают за что можно наградить, чтобы добавить очков к общему счету факультета... ... » « ... Но это нужно школе, а не нам. ... » « ... Когтевран и Пуффендуй убедили в том, что они более слабые и второстепенные факультеты. Вас отставили в тень, заставив сидеть тихо, чтобы вы не мешались. А со Слизерином так не прокатило. ... » « ... Поэтому нам и сказали украсть бладжеры. Мы должны были отдать их старшим, чтобы те оставили там пометки, как "привет от Слизерина". ... » « ... А потом бы их выпустили на поле посредине игры... ... » « ... Слизеринцев бы просто выпнули с соревнования. ... » « ... У нас была бы автоматическая победа. ... » « ... Но все пошло не по плану - эти мячи вырвались из сундуков и разнесли библиотеку... ... » ...Наступившая тишина стала нерушимой на долгие минуты. Каждый на этом поле и трибунах пересматривал свои принципы. Они переглядывались, прикрывали рты рукой, не ожидая такой правды. Словно это было слишком подло для Гриффиндора.

Словно золото их школы Хогвартс не могло быть таким черным.

И тогда Джисон, посмотрев сначала на ошарашенного, но такого смелого Феликса, а после и на Чана, что сжимает кулаки, и на Бина, собирающегося с мыслями, берет на себя смелость сделать шаг к ним же - к Слизерину. ― Хан... ― резко выдыхает Кристофер в недоумении. ― Я знаю, что ты хочешь нас защитить... ― тихо отзывается Джисон, не оборачиваясь, лишь немного голову повернув, но смотря не на него - в землю, на изумрудную траву, чувствуя, как его сердце тянет куда-то туда же, вниз. ― Но кто-то должен защитить и наши интересы, нашу _свободу_, а не только статус учеников Гриффиндора. И он встает рядом с Минхо, поднимая взгляд на профессоров. Как красное знамя своего факультета, обернувшееся против него же. Как знамя, поднятое против своего создателя. Мин Юнги, стоящий вместе со своими учениками - Слизерином против доброй (как же иронично) половины учительского состава, встретившись взглядом с этим храбрым мальчишкой, чуть улыбается ему уголком губ. Глаза Хана - дотлевающий во тьме огонь. Он вспыхивает. Вспыхивает, понимая, что обволакивающая тьма - и есть Мин Юнги. Она крепкая. Она поддерживающая и свободная. Она неуловима, она - ловец. Тьма на Джисона смотрит, как на своего. Тьма его не осуждает. Юнги говорит без слов: «Тебе есть, чем гордиться, пока у тебя есть ты. Не важно, где ты оказался - важен _ты_.». И Хан уже смелее держит оборону, расправляет плечи, сжимает кулаки, своим присутствием отстаивая невиновность слизеринцев. ― Да пошло оно все... ― выплевывает Чанбин, присоединяясь к образующемуся отряду восстания под шикающие возмущение учителей. Бан встает на их же сторону. ― Жалкое торжество несправедливости. ― будь учителя возрастом с самого Кристофера - у них пошли бы мурашки от этого взгляда и тона. ― Вот, что это. Не соревнование, не игра во имя командного духа. Не мотивация становиться лучше, не укрепление дружеских отношений, не тренировка доверия. Я думал вы учите нас защищать младших, потому что есть плохие люди и те, кто совершают ошибки. Но вы учите нас защищать только _своих_ младших, будто разные цвета мантий делают нас врагами. Чхве Енджун, держащий свое ушибленное Чаном плечо, смотря на гриффиндорца смаргивает слезы, осознавая, что тот _защитил чужого, не считая его чужим_. ― Я думал вы учите нас храбрости и чести, но вы учите их _играть_, надевая на нас маски только тогда, когда это нужно. Вы учите быть хорошими _только напоказ_. Потому что думаете, что только так можно выжить в нашем мире, получив _лучшие условия_. Но, знаете... Если для вас просто быть с друзьями и наслаждаться жизнью, помогать другим, становясь от этого счастливее - это быть лузером. То пусть так. Я буду лузером. Но _со своими_ людьми. И к черту всех остальных. В динамик счастливо кричит Феликс и его звонкий смех разносится по всей арене вместе с выглянувшим Солнцем. Все трибуны устремляют на пуффендуйца свои взгляды. Солнце всегда будет честным, подсвечивая даже самые темные стороны. Ошарашенные комментаторы, точно такие же - в желтых мантиях, восхищенно смотрят на блондина. Свет защитил тьму. Свет не дал ее осквернить. Свет ее и обогреет. ― Феликс... Ты только что спас...Слизерин...? И Ли Феликсу все равно, если его осудят. ― ДА!! ТУДА ИХ, ЧАН!! ЛЬВЫ ЗА ПРАВОСУДИЕ!! ― в голосину орет Чон Уен, резко подорвавшийся с места. Пак Сонхва, обрабатывающий ему нос после драки, слегка вздрагивает от неожиданности, улыбаясь, а "обидчики этого кошачьего Минхо", как назвал их сам Уен, сидящие на полу под арестом нескольких "разумных" гриффиндорцев, шугаются так, будто он сейчас вновь устроит им взбучку. Люди обращаются к помощи своего "морального компаса", чтобы осознать ошибки. И эти парни, эта _команда_ - стала компасом друг для друга. Из _разных_ концов зрительских мест, маги _разных_ факультетов, _кричат об одном_. Они поддерживают ребят на поле, заявляют о том, что игра не может быть засчитана, пытаются найти, кого судить. Матч не может быть засчитан. Преподаватели - не решаются повторять его сегодня, распуская магов по комнатам. Но вот незадача... Далеко не все прячутся по спальням, чтобы пролежать остаток дня за одиночным бездельем. Территория Хогвартса под яркими лучами обеда пестрит всеми цветами факультетов, где _вне зависимости от эмблем на груди_, ученики свободно общаются друг с другом, _знакомятся_, приглашая поесть или поиграть в настолки в гостиных. И кажется, что это мир во всем мире. Кажется, это мир в Хогвартсе. Счастливыми объятиями Феликс влетает в Хенджина. Башня складывается над Ликсом, становясь совсем маленькой, жмется к его груди. Феликс греет его своим сердцем, руками в таких же блондинистых, но более холодных, волосах, смехом на ухо, веснушками о острые скулы. У Минхо от этого вида внутри распускаются одуванчики. Они вспыхивают желтой пыльцой, щекочат, льнут к груди изнутри. Ему кажется, что от душевной близости этих парней его пронизывает светом... ― Щекотно...? ― спрашивает Енджун, будто знает. ― Щекотно... ― выдыхает Минхо. И на выдохе ему кажется, что пыльца одуванчиков приятно оседает в легких. ― Змеи любят нежиться на солнце. Хладнокровным тяжело себя согреть. Поэтому им нужен кто-то, кто не одернет руки́. ― Хенджин хороший. ― Минхо тоже все понимает. Поэтому говорит, как есть. Младший брат Хвана хмыкает, но кивает. ― Хенджин не верит в эти сказки. ― Потому что другие заставили его поверить в то, что его бережное сердце - миф. ︾ ︾ ︾ Минхо, сидя на лавочке, болтает ногой совсем лениво, словно кот хвостом. Синяя мантия, уже своя, родная, слабо развевается ветром - стихия признает ворона, радуется его видеть, наблюдает за миром вместе с ним. Темные-темные глаза с длинными ресницами скучающе смотрят за игрой в футбол на перерыве между последними занятиями. Небо приятно окрашивается чередой синильных, почти черничных облаков... Трава становится темным изумрудом от зашедшего солнца. Ветер пахнет дождем, игриво, так по-детски приносит в своих руках его запах, рассказывает, что скоро небо заплачет. Но солнце выглядывает из-за плотной тучи, тут же ложась мягкостью на лицо и подмерзающие от вечера кончики пальцев. Хочет побыть еще немного, послушать смех парней, последить за игрой. Так, какой там счет...? Рядом неожиданно подсаживается Чанбин. Тихо, но грузно. Его присутствие сразу ощущаешь. Минхо лениво склоняет голову на бок, посмотрев на него. Маги пересекаются взглядами, тупят пару секунд. Ли возвращается вниманием к игре. ― Эй, тебе же нравится Чан? ― с чего-то тихо начинает Со. Предпосылок к такому мнению, вообще-то, не было. ― Нравится. ― кивает когтевранец. И с его вечно язвящего языка это слетает так просто, словно они говорят о погоде. О погоде чувств, разве что. А Бин, как верный друг, хочет узнать - как там по прогнозам на ближайшие удары сердца и когда будет миграция бабочек. ― Ну так? Что планируешь с этим делать. Минхо кусает щеку изнутри. ― Он мне нравится. И я знаю, что я классный. Поэтому буду ждать, когда он признается и мы будем вместе. Уверенно кивает Ли на свои же слова после каждой фразы, будто мерным ударом подбородка о воздух он ставит точку. ― Согласишься на его предложение. ― понятливо кивает Чанбин. ― Соглашусь. ― Минхо тоже кивает. Вновь. С точкой, поставленной подбородком. ― Он не предложит. ― Чего? ― все мысли возмущенно сминаются бумажными листами в маленькие мячики, что, по ощущениям, сыплются сверху на голову растерянного когтевранца. ― Это _Чан_, Минхо, понимаешь? Он будет сопли из банки в банку переливать, маяться, сомневаться. Потом захочет признаться на какое-то знатное число, а если не хватит смелости - будет ждать следующего подходящего момента. ― разжевывает ему Со, закатывая глаза и плюща губы. ― Что прям сильно так думаешь? ― Ли аж подбирается весь, брови вверх вскидывает и заинтересованно тянется всем своим вниманием к ворчащему источнику информации. ― Клянусь верещанием Мандрагоры, что я так _знаю_. Он не признается тебе. ― парень закидывает ногу на ногу. С еще пока чистых кроссовок для футбола, у опоздавшего отваливается травинка. Гриффиндорец вздыхает, расслабленно опираясь одной рукой на край лавочки позади и отпивает воды из полной бутылки. Свою миссию он выполнил. ― Вот блин... ― кислой уткой дует губы Минхо. Он, раздосадовано и задумчиво, сверлит поле взглядом. В его голове крутится и гудит маленький моторчик. А потом ветер скользит по щеке, задевает острые пряди волос и глаза устремляются вслед за ним, в толпе играющих замечая Чана. ― Чаан!! ― кричит когтевранец через все поле. ― А!!? ― запыхавшийся парень отрывается от процесса игры лишь наполовину, боковым зрением все еще следя за мечом. ― Давай встречаться!! Чанбин рядом давится водой, выплевывая ту на траву и закашливаясь. ― Аа!?? ― гудящая в голове кровь от активной игры и орущие, рвущие и мечущие на поле парни, не дают расслышать какое-то писклявое мяуканье. ― Встречаться говорю давай!! Бан Кристофер Чан замирает окончательно, медленно открывая рот. Нет, не чтобы что-то сказать - его мозг просто отключается. Он так с открытым ртом и стоит, пытаясь дослышать и обработать информацию. А после расширяются и его глаза, когда, все же, четкое осознание приходит. Через секунды его просто размазывает. Нет, не от чувств и осознания, не от счастья и безудержного восторга. Нет. Его просто размазывает мячом. Футбольный со всей дури прилетает гриффиндорцу по лицу.

...Темнота....

Кристофер медленно, с передышками на черный экран и звон в ушах, открывает глаза, оказывается, лежа на чьих-то коленях. Мягко, хорошо, да и бедра еще такие... Сверху свисает лицо Минхо, внимательно вылупляясь в глаза мага. Собственно, вот он, обладатель этих удобных бедер. А вокруг него, прямо над Баном, нависает с десяток голов, встревоженно смотря на оклемавшегося, принявшего головой не хилый такой удар. Ли вытирает большим пальцем землю с щеки гриффиндорца и уголка его губы. ― Ну так что? Встречаться давай? ― вопрос не терпит никаких отложений. Рядом Чанбин, верный друг, все еще красный, задушенно и кротко кашляет, почти свистя горлом, как старая собака. Чан вновь смотрит на когтевранца, расползаясь в улыбке. ― Давай.