Соулмейт

      Я настрою наш баланс

      Мы смешаемся с воздухом

      Арсений всегда знал, что нормальность — это иллюзия, и, переехав в творческий Питер, только убедился в этом. Каждый имел свою изюминку и считал это индивидуальностью. Арсений не стал исключением — ему нравилось быть спонтанным интеллигентом, играть в театре и примерять на себя разные роли.       Он верил в судьбу и был благодарен ей за то, как складывалась его жизнь. Когда их театр «Crazy» представил свой первый спектакль, вызвавший настоящий ажиотаж среди зрителей, он первым предложил отметить этот маленький успех. После приятного вечера в баре все как-то незаметно разошлись. Арсению не хотелось возвращаться домой; душа требовала продолжения праздника. Ему хотелось чего-то необычного, поэтому он предложил оставшимся прогуляться.       Тяжело вздохнув, согласился только Серёжа, и то исключительно из-за того, что отпускать Арсения одного, тем более в таком слегка шальном настроении, — плохая идея.       — Ты точно найдешь неприятности на свою безусловно привлекательную пятую точку, и я должен проконтролировать ситуацию, — с легкой иронией произнес он.       — Просто тебе тоже не чужд дух авантюризма, — ответил Арсений с улыбкой. — Ты же сам знаешь, что иногда стоит рискнуть, чтобы получить незабываемые впечатления.       Серёжа покачал головой, но Арсений уверен в глубине души согласился с ним. Они направились к выходу, и вскоре их шаги зазвучали по ночным улицам города, наполненным огнями и шепотом приключений.       Они шли Арсений рассматривал причудливую архитектуру и не думал замедляться, но внезапно его взгляд остановился на неприметной двери, над которой висела таинственная надпись «У экстрасенса Авдотьи». Внутри него зашевелилось любопытство, и ему тут же захотелось зайти внутрь. Обычно он считал экстрасенсов простыми шарлатанами и не верил в их способности, но сейчас его неодолимо тянуло в это заведение. Казалось, именно там решится его судьба: он получит ответы на все свои вопросы, даже на те, которые ещё не успели сформироваться в его голове.       В этом месте, полном загадок и тайн, могло произойти нечто особенное — то, что навсегда перевернёт его жизнь. Арсений ощутил, как сердце забилось быстрее. Разумом он понимал, по-хорошему, нужно вернуться в бар или пойти домой, но интуиция вопила, что ему нужно зайти в эту странную квартиру, причём не когда-то потом, а именно сейчас, и Арс не смог себе отказать, попросив Серёжу подождать на улице.       Несмотря на позднее время дверь поддалась сразу, и, пройдя через вполне обычный коридор, он вышел в таинственную комнату. В ней царил полумрак, на стенах висели засушенные травы, источая легкий аромат, а на столе стоял стеклянный шар, точно такой же, как в фильмах про гадалок. Мягкий свет лампы подчеркивал атмосферу загадочности, создавая ощущение, что именно здесь и творятся чудеса.       Арсений огляделся; его взгляд задержался на старинных книгах, аккуратно разложенных по полкам, и на странных амулетах, которые свисали с потолка, словно охраняя это место от посторонних глаз. Нео больше всего его манил стеклянный шар и он не удержавшись подошёл к столу и потрогал его рукой. На ощупь тот был гладким и холодным, как ледяной ветер, пробирающийся сквозь щели в окнах.       — Не стоит трогать магические артефакты, — сказала вышедшая откуда-то из мрака девушка. Вот только она в этой комнате казалась посторонним элементом — совершенно обычная в светлой кофте, в джинсах, с тёмными волосами.       — Здравствуйте, — решил проявить вежливость Арсений, а потом, не удержавшись, добавил, — а вы сюда удивительно не вписываетесь.       — Вы что-то хотели или просто так зашли? — устало спросила она явно не настроенная обсуждать эту тему.       — Не знаю, — задумчиво ответил Арс и игриво добавил, — вы мне скажите, вы же экстрасенс.       — Понятно, присаживайтесь, — ответила недовольно, судя по всему, посетителей больше не ждали, и перспектива общаться с не совсем трезвым клиентом девушку не радовала. — Вы вечный странник, который сам не знает, что ищет, но ваша родственная душа совсем рядом, скоро вы её узнаете.       — Может, я хотел спросить не это?       — Хотели спросить вы именно это, но сейчас спросите что-то другое, чтобы доказать, что я обычная шарлатанка.       — Черт, вы меня раскусили, — подмигнул ей Арсений. — А как вас зовут?       — Аня.       — А на афише написано Авдотья.       — Это моя мама, и она попросила её подменить, — недовольно ответила Аня, а потом, немного подумав, честно сказала, решив сократить сеанс до минимума. — Но я жутко опаздываю, так что давайте я скажу, что всё у вас будет хорошо, очень скоро вы достигнете всего, чего хотите; станете известным и найдёте родственную душу, которая редкость в этом мире, и мы разойдемся?       — Вы неправильный экстрасенс, — с детской обидой сказал Арсений, ожидавший чудес невозможных от похода в это странное место.       — Я не экстрасенс, а дизайнер со сверхспособностями, и я опаздываю на свидание, между прочим, тоже к своей родственной душе.       — Это вы так тонко намекаете, что мне пора?       — По-моему, не тонко, а довольно прямо, — с улыбкой сказала Аня, — так что, я могу закрываться?       — Ладно, — нехотя согласился Арс и, пока девушка собиралась, попросил. — А расскажите мне о родственных душах.       — О, считается, что связь между ними самая сильная, они притягиваются друг к другу, не смотря на время и расстояние. Такая связь очень редкая, но даже смерть не сможет стать им помехой, — лукаво сказала Аня и, подмигнув на прощание, упорхнула по своим делам, выдворив своего посетителя к своему курящему другу.              Серёжа даже не удивился, когда Арс ему всё это рассказал. Арсений всегда отличался нестандартным взглядом на жизнь. Его идеи и размышления часто выходили за рамки обыденного, и это привлекало внимание окружающих.       А через неделю после этого он встретил Алёну: красивую, умную, веселую. С ней было легко и интересно, и ему даже казалось, что именно о ней говорила Аня. Может быть, именно так выглядит родственная душа?       Тогда ему очень хотелось в это верить…       Ещё ему начали сниться сны: яркие, красочные, западающие в душу. Сны, полные волшебства и необычных встреч, в которых он чувствовал себя живым и свободным. Но с наступлением утра картинка стиралась с его памяти, оставляя после себя лишь горький привкус потери. Он ходил по замкнутому кругу, постоянно совершая одну и ту же ошибку — упускал свою родственную душу, не замечая знаков судьбы, которые указывали на её присутствие рядом.       Каждое утро он просыпался с надеждой, что всё изменится, и он найдет способ разорвать этот порочный круг и узнает все тайны мироздания. Но реальность вновь и вновь возвращала его к серым будням, где всё было не так, и внутренняя пустота захватывала сознание, несмотря на наличие любимой девушки рядом.       В конечном счёте он устал от этой неопределенности и решил, что нужно что-то менять. Порой ему казалось, что он заигрался и действительно начинает сходить с ума от контраста между миром иллюзий и реальностью. Границы этих миров стирались, и только Алёна во всём этом безумии оставалась реальной. Она стала его незримым якорем; рядом с ней он ощущал себя нормальным. Ему казалось, что они созданы друг для друга, и их связь хватит, чтобы справиться с любыми трудностями.       Вскоре он сделал ей предложение, надеясь, что это поможет ему окончательно попрощаться с миром снов и вернуться в реальность.              Это на самом деле сработало, правда ровно до того момента, как им предложили сделать телевизионную программу, где их театр объединили с группой ребят из Воронежа.       В первую встречу с ними он понял, о чём говорила ему та странная гадалка. Он не помнил ничего из того, что видел во сне, но сразу узнал главного героя, который в разных воплощениях в них появлялся.       Дмитрий Позов был полноват, немного нелеп в своей одежде, которая явно не соответствовала современным модным тенденциям. Его нельзя было назвать красивым, но что-то в нём приковывало взгляд и влекло Арсения с первого взгляда. Возможно, это была искренность его улыбки или та непередаваемая энергия, которая исходила от него.       После первого рукопожатия Арсений отчётливо понял, что теперь их жизни связаны.

      О чём ты думаешь сейчас?

      Мы давно были созданы.

      Вот только магии не случилось, небеса не разверзлись, и их знакомство не изменило ровным счётом ничего. Смутные ощущения остались смутными ровно до того момента, как наступила ночь, и Арсению впервые не приснился сон, который он смог вспомнить на утро.       Ему снился Дима. Нет, не так, ему снился человек, безумно на него похожий, причём не внешностью, а чем-то другим. Другая жизнь, где они были ковбоями на Диком Западе. Всегда вместе и всегда рядом. Вместе играли в детстве, росли, мечтая стать героями, и погибли в один день, отстреливаясь от подручных шерифа и фараонов. Тогда они верили, что существует множество жизней, и они обязательно встретятся в следующей, пообещав отыскать друг друга в своём новом воплощении.       Это было полным бредом, но почему-то в это хотелось верить. На деле же отношения у них складывались не очень. Две команды из разных городов притирались друг к другу. Арсений и Дима казались двумя хищниками, запертыми в клетке, которые постоянно боролись за роль самого главного.       Окружающие недоумевали от их стиля общения, но им было интересно — так они узнавали друг друга лучше и исследовали рамки допустимого. Они оба любили читать, и порой их шутки были понятны только им двоим — слишком уж много в них было отсылок. А ещё, несмотря на вечную борьбу, Арсения к Диме тянуло с невероятной силой. Он хотел узнать его лучше, надеясь, что развеяв завесу тайны, странное иррациональное чувство близости исчезнет.              К моменту выхода "Импровизации" на экран телевизора их уже можно было назвать кем-то большим, чем просто хорошими знакомыми. Они всегда могли найти тему для разговора, обсуждая вопросы, которые другим казались скучными и неинтересными. Многие считали Диму душным, но Арса привлекало его стремление добраться до сути вещей. В процессе общения выяснилось, что они были единственными семейными людьми, живущими в двух разных городах. Это, с одной стороны, сближало их, а с другой — создавало пропасть, в которую Арс раз за разом бросался с разбега.       Он старался быть ближе как в жизни, так и на сцене. Именно с Димой их парные выступления получались самыми яркими и динамичными. С ним Арс легче относился к роли жены и подсознательно надеялся, что в сцене ему достанется именно эта роль. Дима манил его, как нечто недоступное, но чарующее, вызывая в Арсе смешанные чувства восхищения и зависти. Их взаимодействие на сцене становилось не просто игрой — это было что-то большее, чем дружба, что-то, что заставляло сердце биться чаще и наполняло душу теплом.       Каждый раз, когда они работали вместе, Арс чувствовал, как между ними возникает особая связь, которая выходила за пределы обычного общения. Он осознавал, что это не просто профессиональная симпатия; это было желание понять друг друга на более глубоком уровне. В то время как другие коллеги оставались на поверхности, Арс и Дима погружались в обсуждения личных переживаний и философских размышлений.       Отношения с Алёной, наоборот, стали напоминать качели. То между ними царила любовь и взаимопонимание, то вспыхивали скандалы, заканчивающиеся битьём посуды. Девушке не хватало мужа; ей хотелось любви и внимания, а Арс был где угодно, только не с ней. Даже когда он возвращался домой, ей казалось, что он всё ещё где-то там далеко придумывает шутки и каламбуры — и, к сожалению, это была чистая правда. С каждым днём Арсу всё меньше хотелось возвращаться домой.       В их семье первым случилось пополнение, и Дима, как врач, пусть и стоматолог, давал Арсению советы. Арс надеялся, что рождение ребёнка починит что-то внутри него и укрепит их брак с Алёной. Всё вернётся на круги своя, он будет стремится домой и забудет о своем странном наваждение. Маленькая Кьяра должна была примирит их с реальностью и друг с другом.       Вот только всё случилось ровным счётом наоборот. Конфликтов становилось всё больше. Арс старался стать хорошим мужем и отцом, но эти роли явно ему не подходили. Алёна чувствовала, что что-то не так, и злилась на него за это. Всё было не так, как он представлял: бытовые заботы и постоянные мелкие недоразумения убивали ту любовь, которая когда-то связывала их. Несмотря на все усилия, Арс понимал, что его старания не приносят ни ему, ни ей счастья.       В свои выходные он пытался разгрузить Алёну по максимуму и провести всё время с дочкой, но вместо этого они всё чаще ссорились из-за пустяков. С каждым днём ситуация лишь ухудшалась. В отличие от семьи Позовых, где ребёнок, казалось, только укрепил их связь, у Арса и Алёны всё шло наперекосяк. Если бы он не наблюдал за их отношениями, он бы подумал, что такое просто невозможно. Люди не должны быть такими идеальными и такими чуткими друг к другу.       Откровенно говоря, Арс испытывал зависть к Позовым, хотя не мог признаться себе в том, на чьём месте ему хотелось бы оказаться. Эта зависть терзала его изнутри, подчеркивая собственные недостатки и несоответствия в его жизни. Он чувствовал себя неудачником, который не может справиться с самыми простыми обязанностями. Каждый раз, когда он видел, как Позовы смеются и наслаждаются временем вместе, его сердце сжималось от боли. Он мечтал о том, чтобы и у него была такая семья — крепкая и счастливой, но вместо этого оказался в ловушке недопонимания и отчуждения.       На месте Димы или все же Кати?       Он убеждал себя, что Димы. Ему просто нравится их брак, он хочет так же и поэтому так тянется к нему. Это просто желание набраться опыта.       Проблема в том, что Дима занимал больше места в голове, чем родная жена. Он пытался сосредоточиться на повседневных делах: заботах о дочке, помощи по дому, но мысли о Диме возвращались как назойливые мухи. Ему еще удавалось убедить себя, что это случайность, но он боялся, что скоро самовнушение перестанет работать.       Тем временем странное знакомство переросло в крепкую дружбу.

      Делятся линии на твоей ладони

      Я любил тебя до и люблю тебя после

      С каждым днём брак с Алёной все больше и больше напоминал ему сидение на пороховой бочке. Их развод стал закономерным окончанием этих отношений. Заряженное ружье рано или поздно должно выстрелить. Решение приняла девушка — ей было мало видеть мужа по выходным и общаться с ним по скайпу, ей хотелось поддержки, опоры. Всё то, что привлекло её когда-то, начало отталкивать. Она не хотела творческого и интересного — она хотела того, кто будет рядом.       Арсений подсознательно ждал этого, но всё равно оказался не готов. Это было слишком больно. Земля уходила из-под ног, и он не понимал, что делать дальше. Впервые у него не было чёткого плана и цели…       Поэтому он принял позицию страуса и не делает ничего. Вернее, он погружается в работу и делает то, что у него получается лучше всего: играет в жизни и на сцене. В какой-то момент он начинает терять себя настоящего. Первым тревогу начинает бить Серёжа, который замечает, что его друг находится на грани. Причины остаются за кадром, Арсений с ослиным упрямством отказывается отвечать на вопросы и признавать проблему. Он улыбается, шутит, вот только сам чувствует, что начинает сходить с ума. Вторым, на удивление, становится Дима. Но Арс всё равно молчит — знает, что надо сказать о разводе, но слишком не любит говорить о личном, и даже для друзей не хочется делать исключение.       При внешней открытости и общительности Арс всегда оставался скрытным и предпочитал справляться в одиночку со своими проблемами. Он не верил, что хоть одному человеку стало легче от пустых поддерживающих фраз. Поэтому личное предпочитал держать в себе и не собирался это менять, даже ради двоих обеспокоенных друзей.       Дима и Серёжа по очереди пытались его разговорить, но Арс не поддавался. Сложно признаться в том, что сам испортил свою жизнь. Сложно сказать, что почти перестал приходить к дочери, хоть Алёна и не запрещает им видеться. Сложно признать, что первый шаг к примирению ему мешает сделать гордость. Он чувствует себя преданным и злится. На себя, на Алёну, на Диму, к которому, несмотря ни на что, невероятно тянет. Сложно признаться, что то, что они стали меньше общаться, задевает его едва ли не так же сильно, как и уход — супругу.       В итоге Дима и Серёжа, которые до этого старались лишний раз не пересекаться и оставаться в рамках коллег, сближаются в попытках вывести его на чистую воду.       Единственный плюс, что хотя бы Антон ни о чём не догадывается и не принимает участие в этом странном заговоре, который очевиден для Арса с самого начала. В это время выходят первые выпуски и появляются первые поклонники. Это позволяет понять, что всё делается не зря.       Шутки про геев выходят на новый уровень, и фанатки почему-то начинают шипперить его с Антоном. Бесит, что он вообще знает это новомодное слово и из природного любопытства решает прочитать про это фанфик. Из плюсов: он понял, что на фоне этих безумных школьниц он ещё адекватный. Поскольку он искренне не понимал, какая между ними с Антоном может быть связь, ведь их даже друзьями можно назвать с большой натяжкой, всё-таки разница в восемь лет и разные интересы не сильно способствуют сближению. Ладно бы, его сводили с Серёжкой — они давно знакомы, и тот умеет создать уют, или Димой, который, несмотря на собственное занудство, может быть интересным и заботливым. Он впервые, пусть и в контексте чужих работ, думает, что они с Димой неплохо смотрелись вместе. К сожалению, так, кажется, думает только он один.       Самое странное, что именно это раздражение позволяет обрести почву под ногами. В мире безумцев не страшно быть сумасшедшим и проще смириться с собственной неидеальностью.       Дима с Серёжей делают ещё одну попытку разговорить Арсения и даже зовут его вместе посидеть в баре. Странная компания. Благо, Антон, спешащий на встречу со старым другом, не обращает внимание на эти махинации, перед ним открываться он точно ещё не готов. Узнав новость о разводе, Серёжа с облегчением выдыхает. Арс понимает: за время его молчания лучший друг успел себе здорово накрутить и придумать что-то более страшное вроде смертельной болезни. Дима же, наоборот, совершенно не успокаивается. Смотрит сочувственно, аккуратно пытается узнать причины и поддержать. Когда он в невинном жесте кладёт свои руки на его, сердце Арсения начинает трепетать. Он чувствует себя словно в фильме для девочек подростков и ловит себя на мысли, что ему это безумно нравится. Комплекс из прикосновений и слов помогает почувствовать себя лучше. Арс боится думать, что чувствует к Диме нечто большее, чем просто благодарность.       Дима понимает, что это ещё не всё, что есть что-то, что беспокоит их Арсения. Но решает не давить, и Арс ему за это благодарен. Ибо что ему ответить на вопрос: «что с тобой происходит»? «Меня изводят ночные кошмары, и мне кажется, что я вижу прошлое и свою родственную душу. Кстати, Димка, ты моя родственная душа».       Да Арс бы сам себя после этих слов в дурку сдал, потому и молчит.       К слову, Дима позволяет ему иметь свои тайны и не сдаёт его ни Стасу, ни Антону, которые тоже начинают замечать неладное. Парни дают ему время самому всё всем рассказать самостоятельно, мягко оберегая от внимания и расспросов окружающих, и от их поддержки становится легче.       А потом ему снова снится сон. Кажется, это первое их воплощение, в котором Арсений — красивая девушка, а Дима — парень, их история до боли напоминает Шекспировских Ромео и Джульетту, вот только у этой истории впервые счастливый конец. Ему непривычно ощущать себя в роли женщины, жены, матери. Они вместе борются против всего мира и в итоге побеждают. На смертном одре, будучи старенькими, они клянутся быть вместе во всех их будущих воплощениях. Кажется, именно в этот момент их души навсегда связываются, что позволяет им так легко узнавать друг друга в каждом из воплощений. Сон действует на него успокаивающе, почему-то кажется, если счастливый финал получили те люди, то и он будет счастлив рано или поздно.       А ещё он впервые осознаёт, что в каждом из своих воплощений он любил одного конкретного человека, и плевать, в каких телах или отношениях они были.       Самое ужасное, что кажется, и в этот раз ничего не изменилось.

      В этом воплощении мы немного разные

      Мимо пройдём, чтоб опять потеряться

             С принятием самого себя и своих чувств должно стать легче и спокойнее, но не становится. Арсу хочется больше прикосновений, больше контакта. Простого общения становится мало, и это сводит с ума.       Единственное, что радует, — отношения с Алёной начинают налаживаться, и из плохого мужа он превращается в хорошего воскресного папу, в их отношения возвращается, казалось, утраченная навсегда лёгкость. Это выбивает почву из-под ног. Он не понимает, почему им так хорошо и спокойно, когда они порознь, и так тяжело, когда вместе. Это кажется жестокой насмешкой судьбы.       В конечном счёте он решает поделится своими наблюдениями с Алёной. Её в отличии от него это совершенно не удивляет. — Арс, все просто. Всё дело в ожиданиях, — уверенно говорит она, — Я представляла нашу совместную жизнь по-одному, ты по-другому. Мы пытались убедить друг друга, что кто-то из нас прав. Ссорились, ругались, но стоило нам убрать из отношений ожидания, всё наладилось. Теперь меня не волнует где и с кем ты проводишь время, я не хочу чтобы ты приходил каждый вечер на ужин. Я перестала за тобой гоняться и ты перестал убегать.       Её слова задевают. Кажется, в отличии от него она действительно смирилась. Она устала сражаться с ветряными мельницами и попытками переделать его под себя. Такое бывает…       Маленькая долька мандарина может поместится в крупную головку чеснока, но это не значит, что она попадет на свое место. Их первый спокойный разговор без нервов, криков и истерик действует на Арсения успокаивающе, и в порыве откровенности он делится своими переживаниями, странными снами разрушающими ему сознание и своей странной непонятной недовлюблённостью в собственного коллегу. Он тут же пугается собственной открытости и идёт в отказ. Но её его внезапно открывшаяся бисексуальность не смущает, кажется, она обо всем догадалась даже раньше него и уже успела с ней смириться. Это чудным образом успокаивает — она всё еще на его стороне и поддерживает его. Он не ошибся, когда делал ей предложение, и ему даже становится жаль, что у них так ничего и не вышло. Но он рад, что они сумели перебороть свои недовольства друг другом ради одной маленькой девочки и в итоге сами от этого выиграли. Кьяра заслуживает иметь спокойных родителей, и Арс сделает всё, чтобы она была счастливой и ни в чём не нуждалась.       Для себя Арсений понимает: он не гей, ему не нравятся парни, ему нравится один конкретный человек, и симпатия к нему сохраняется вне зависимости от его пола в том или ином воплощении. Вот только в судьбу и родственные души Алёна не верит и считает, что его прокляли. Это кажется ещё более нелепым и смешным, но всё равно мысль вернуться туда, откуда всё началось, прочно поселяется в его голове.       На следующий день, во время прогулки с дочерью по городу, ноги сами ведут его в то самое место. Экстрасенс Авдотья обитает в том же месте.       Он решает, что это судьба, и вечером теперь уже вполне осознанно возвращается в то же место с которого все началось в надежде застать там Аню.       Вот только вместо неё встречает ту, для которой и было создана эта квартиру. Женщину без возраста в странных одеждах и с мистическим макияжем. При этом всё одеяние на ней выглядит удивительно органично.       Она принимает его, говорит, что его что-то тревожит, и предлагает поделиться. Но делиться не хочется, потому Арсений начинает нелепо шутить, пытаясь скрыть неловкость и неправильность всего происходящего. В момент, когда она предлагает сделать ему натальную карту и поведать его судьбу, он не выдерживает и спрашивает об Ане.       Авдотья долго молчит, и, когда он думает, что его сейчас пошлют, всё-таки интересуется, откуда он знает её дочь. Рассказывать об их нелепом знакомстве не хочется, а врать кажется не правильным. На удивление, его молчание женщину устраивает, и она всё же решает позвонить дочери. В этот момент Арсений и правда готов поверить, что она настоящая гадалка. Аня берёт со второго звонка и, увидев в окошке скайпа Арсения, радостно машет ему рукой. Вот только на заднем фоне слышится плач, и Аня тут же на него отвлекается и просит перезвонить позже и разрешает оставить её номер Арсению.       Этим же вечером Арс снова набирает Аню. Почему-то он правда рад её видеть, а ещё ему безумно интересно, как сложились её отношения с родственной душой. В этот раз она выглядит всё ещё замученной, но невероятно счастливой, кажется, будто она светится изнутри.       — Ну, привет, звезда, — с улыбкой здоровается она. — Тебе повезло — Пашка с Аринкой уже спят. Но у Паши через двадцать минут кормление, так что у тебя не так много времени.       — Привет, тебе очень идёт материнство, — честно произносит Арс, а потом спрашивает. — Ты смотришь наше шоу?       — Это странно, но под него Аринка лучше всего засыпает, — честно признаётся она, а потом добавляет, — но мне и самой нравится.       — Спасибо.       — Не за что. Рассказывай, что заставило тебя найти меня и позвонить. Проблемы с родственной душой?       — Ты и правда экстрасенс? — с наигранным ужасом спрашивает Арс.       — Конечно, — с улыбкой отвечает Аня. — Так что не так? У меня правда не так уж много времени.       — Скажи честно. Ты меня прокляла?       — Зачем мне это делать? — изумлённо спрашивает и тут же серьезно отвечает. — Нет, конечно.       — Тогда почему всё так? Мне снятся странные сны, порой мне кажется, я вижу прошлое, свои предыдущие жизни, и это пиздец как пугает.       — А родственная душа что? — спрашивает она, и немного подумав, интересуется. — Она занята, и у неё своя семья?       — Чёрт, ты действительно ведьма? Это правда, и я не понимаю, что мне делать. Зачем мне эта чёртова родственная душа, если мы не можем быть вместе?       — Так бывает, когда соулмейты встречаются слишком поздно. Вы ведь можете жить в разных странах, в разное время. Тяжелее всего, когда родственная душа умирает.       — И что мне делать?       — Смириться, принять свои чувства и остаться друзьями. Вас всё равно будет тянуть друг к другу, и вы уже не сможете жить друг без друга в любом качестве. А вот достаточно ли будет вам дружбы, я знать не могу, кто-то довольствуется и этим, так что расслабься, прими ситуацию и не делай ничего.       — Какой-то бесполезный совет.       — А ты что хотел? Любовное зелье?       — Ну, если честно, то да, — игриво ответил Арс и, услышав плач, понимает, что у них больше нет двадцати минут.       — Так, всё у меня Пашка проснулась, мне пора. Если нужен будет ещё один бесполезный совет, обращайся.       Арс задумался, звонок Ане не сильно ему помог. Стало даже немного хуже, она, кажется, была счастлива со своей второй половинкой. Потом она ещё прислала статью про соулмейтов, и всё, что он смог из неё вынести, — это то, что соулмейт — это сходство с друг другом, любовь, платонические отношения, комфорт в компании друг друга, тесная связь, духовное родство, совместимость или доверие. Родственная душа и любовь с семейными узами не связаны. Счастливчиков, у которых есть соулмейт, не больше двух процентов на Земле. И ему не повезло оказаться одним из них.       В какой-то момент он решает воспользоваться тактикой Серёжи и принципом «клин клином вышибают». Вот только романы с девушками не приносят ничего, кроме плотского удовольствия. Он быстро понимает, что ничего между ними не выйдет, а секс не способен заглушить зудящее чувство внутри. В порыве отчаянья он однажды попробовал сходить в гей-клуб, где его активно пытались склеить. Это не вызвало ничего, кроме огромного желания уйти из этого места подальше и больше никогда в него не возвращаться.       Личная жизнь не складывалась от слова совсем, сложно искать любовь, когда сердце занято. Ему не оставалось ничего, кроме как погрузиться в работу. Благо, она позволяла быть ближе к человеку из его снов. Все было по-прежнему, вот только случайных контактов стало больше, это стало его своеобразным наркотиком, без которого Арс уже не представлял свою жизнь.       Удивляло другое, Дима, кажется, был совершенно не против этого…       Но думать об этом не хотелось абсолютно.

      А ты мне нравишься, нравишься, нравишься

      Я просто хочу сказать

      А потом им с Димой предлагают провести юбилей одного довольно известного бизнесмена. Размер гонорара приятно радует, поэтому они соглашаются без лишних раздумий. Арсению в целом спешить не куда, а вот Диме приходится отменить запланированную на выходные поездку в Воронеж к семье. На удивление Арсения, при котором Дима звонил супруге сообщить изменения в планах, она отреагировала спокойно. Надо, значит надо. Они с маленькой Савиной соскучились, но у них ещё будет много выходных вместе.       Невольно Арсений вспоминает свою жену и понимает, что перед этим он бы выслушал много о том, что он её не любит, и специально выбрал такое время, чтобы не приезжать домой. Сейчас же ей все равно, он приезжает не к ней, а к дочери, и теперь к его отсутствию она относится спокойнее.       Арсений старается думать о чём угодно, только не о том, что это будет первый раз наедине с Димкой с того момента, как он осознал свои чувства и назвал свою тягу влюбленностью. Это невероятно пугает, ему страшно, что он не сможет себя контролировать, что-то пойдет не так, и Арсений всё испортит. Да и то, что мероприятие для очень серьезных людей усиливает нервозность. Дима, как обычно, всё чувствует и старается унять его тревогу.       Не смотря на все опасения корпоратив проходит хорошо. Арсений в который раз понимает, что с Димой невероятно комфортно работать в любом формате. Он умеет подстраиваться под своего партнёра, не перетягивает одеяло на себя, поддерживает его идеи и тормозит, когда Арс увлекается.       Это вдохновляет.       В конце вечера он окончательно расслабляется и находится в странном состоянии эйфории. Ещё утром его пугала мысль, что им придётся остаться ночевать в гостинице, поскольку машина, которая привезёт их обратно в Москву, приедет только в полдень, сейчас же эта мысль его невероятно радовала.       Им выделили всего один номер, но он был поистине огромный: включал в себя две полноценные комнаты, с холодильником полным еды и напитков.       Дима тут же бухнулся на огромный диван и расслаблено сказал:       — Роскошь.       — Мы тоже роскошные, — поддержал его Арс.       — Предлагаю попробовать всё, что нам предлагают, — игриво произнёс Дима.       — Я думал пойти спать.       — А смысл? — спокойно спрашивает Дима. — То ты за любой движ, а тут устал. Арс, я тебя не узнаю.       — Ну ладно, — нехотя соглашается Арс и идёт выбирать напитки.       Они дегустируют разный алкоголь, сравнивают с аналогичным, но только не таким пафосным. Много смеются, каламбурят, тут же забывая собственные шутки. Когда алкоголя в крови становится слишком много, настроение меняется. Причём как-то сразу у обоих. Дима предлагает разобраться с тараканами Арсения, и тот не может ему отказать. Хоть и сомневается в результативности данного мероприятия — они у него не поддаются анализу. Он сам их не понимает, хоть и живёт с ними много лет.       Он начинает говорить о странных снах, о странном притяжении, о его непонятной влюблённости, о гадалке, судьбе, родственных душах. Порой он сам путается в своих словах, но Дима слушает очень вдумчиво и даже не пытается занудствовать, как обычно.       Арс ловит себя на мысли, что они больше не разговаривают, а молча смотрят друг другу в глаза. Арс не понимает, когда он просто залипает на его губы. И то, что Дима по дурацкой привычке облизывает их, ни разу не помогает.       Он смотрит, смотрит и понимает, что если не поцелует, то умрёт. Собственные демоны его уничтожат, и он никогда не сможет простить себя. Поэтому он аккуратно придвигается и осторожно касается чужих губ. Нежно, почти невесомо, и понимает, что Дима его не отталкивает.       Это придает ему сил, и он притягивает Диму к себе ближе, гладит по голове и углубляет поцелуй. Арсений пытается через него передать все свои чувства: любовь и боль. Чувствует ответные эмоции, и это кажется таким нереальным и возбуждающим.       — Пойдём спать, — оторвавшись, с мольбой голосе просит Дима.       Арс, находясь в состоянии лёгкой эйфории, соглашается. Арс идёт в душ вторым и только там может дать волю разыгравшейся фантазии. Представить, как мог бы закончится этот вечер, если бы его не оттолкнули. Как он хотел бы исследовать чужое тело губами и руками. Интересно, а какой член на вкус?       Это должно напугать, не пугает. Арс медленно проводит по своему уже давно требующему внимания члену. Проводит правой рукой вверх-вниз представляя, что это бы сделал Дима. Левой подымается выше, обводит соски. То, что человек, которого он хочет находится за дверью только подстёгивает возбуждение и он кончает в рекордное время.       На мгновение становится стыдно. Он только, что подрочил на своего друга. Но он не хочет об этом думать. Моется слишком быстро, словно преступник спешащий покинуть место преступления.       Вернувшись в спальню он застывает. В соседней комнате есть ещё одна кровать, но соблазн лечь к Диме слишком велик. Он слишком слаб, чтобы отказать себя. Сначала он ложится на край, а потом осмелев крепко прижимает его к себе. Тот вздрагивает, но не думает отодвигаться или возмущаться.       Эта ночь принадлежит обоим, и это намного интимнее и эмоциональнее, чем все его отношения. Если можно было бы выбрать момент и зациклить его навсегда, Арсений бы точно выбрал эту ночь. Последнее, о чём он думает, что в их четверке не он самый гениальный актёр, поскольку он даже подумать не мог, что Поз что-то к нему чувствует.       А ещё он правда его любит. Какой-то странной, неправильной, но такой настоящей любовью.

      Ты можешь спрятаться, спрятаться, спрятаться

      И никогда не узнать

             Вот только утром магия ночи улетучивается. Они пытаются делать вид, что ничего не произошло, что ночной разговор, поцелуй и даже объятия — странный сон, на который не стоит обращать внимание. Они прощаются, расходясь по своим квартирам.       Последняя неделя съёмок проходит в странном режиме игнорирования. Дима умудряется не оставаться с ним наедине, причём он делает это так, что никто, кроме Арсения, ничего не замечает. В курилке он начинает проводить непозволительно много времени, и Арс даже беспокоиться за его здоровье.       Потом наступает двухнедельный отпуск перед их гастрольным туром. Арсений надеется, что за это время что-то изменится, что Дима перестанет прятаться, и они хотя бы вернутся к прежней дружбе. Ему откровенно не хватает их переписок, странных ночных разговоров, когда кто-то придумал шутку и не может дождаться утра, чтобы рассказать её другому.       Вот только ничего снова не меняется. Дима старается держаться ближе к Шасту или Стасу. Ввязывается в разговоры только те, в которых с Арсом будет кто-то ещё. В глазах то и дело мелькают виноватые нотки. Арсу впервые интересно узнать, что происходит в голове другого человека. Ему ведь не было не приятно, к тому же они всё забыли, тогда откуда такое нежелание оставаться с ним без свидетелей. Не изнасилует же он его, в конце концов. Или это всё Арс сам себе придумал, и на самом деле во всём действительно виноват алкоголь?       К тому же на концертах всё в порядке. Они по-прежнему отлично взаимодействуют друг с другом, без тени неловкости и смущения. Наоборот — их шутки по отношению друг к другу на грани фола, а количество прикосновений превышает все разумные пределы. Причём Арсу кажется, что Дима сам их провоцирует и слишком легко вживается в роли его мужа или возлюбленного. Дима сам к нему тянется, Арс то и дело вздрагивает от случайных прикосновений и сам в ответ старается касаться ещё больше.       Первым неладное замечает самый наблюдательный — Серёжа. Арсу вообще кажется, что тот всё про них понял и молчит лишь из тактичных соображений. Но у него нет ответа на вопрос: что между ними происходит?..       Всё в порядке — слишком нечестно. Так что Арс посылает Матвиенко к Позу, тот идёт и, судя по всему, спрашивает. Но в ответ слышит, походу, такой же ничего не говорящий ответ.       А потом в один из дней Арсу снова снится яркий сон. В этот раз они с Димой владельцы подпольного казино и разбойники: два верных друга и товарища, выросших вместе. До боли знакомая история, вот только финал в ней совсем другой, после того, как они ограбили одного богатого типа, Арса ловят. И ему приходится выбирать между дружбой и жизнью, и он выбирает жизнь. Арсу хочется наорать на своё воплощение, убедить его не совершать ошибку. Но, увы, он ничего не решает и может только наблюдать. Поэтому момент, когда его друг узнаёт, что его предали, и в итоге умирает от пули шерифа, — самый страшный. Ему больно, страшно и стыдно, в нём умирает частичка его души.       Кажется, он даже кричит во сне. Когда он просыпается и видит стоящего напротив его кровати испуганного Серёжу, Арс сдаётся и решает поделиться с ним. Сидя в коконе из одеял, он пытается объяснить весь ужас происходящего.       Серёжа ласково гладит его по спине и читает между строк несказанные слова. Он сочувственно смотрит и обещает, что скоро все наладится.       Вот только Арс сам не знает, как ему помочь. В его голове слишком много мыслей, чувств, эмоций, потому что в Диме он видит своё отражение, ему тоже страшно, в его глазах та же любовь, боль, отчаянье. А порой — что это всё игра его воображения, и тому всё равно.       Он больше ни в чём не уверен. Он лишь склонен согласиться с Димой: если он сойдёт с ума, никто не заметит.       А Арсений, походу, уже…

      

      И, может быть, в следующей жизни

      Ты вспомнишь мои глаза

             Ему нужно поговорить с Димой, рассказать ему всё и попробовать решить проблему вместе. Вот только именно в этот момент Арсений понимает: а как решить? И стоит ли? У Димы счастливая семья, и он не может лишить жену мужа, ребёнка — отца.       Всё сложнее, чем он думал, может, Дима и прав, что не пересекаться — это лучшее решение из всех возможных. Правда от этого понимания легче не становится. Друг без друга уже невозможно. Ему не хватает их разговоров, прикосновений. Арс отчётливо понимает, что между ними не просто связь, которая сохранялась во всех их прошлых жизнях. Они всегда находили друг друга, но всегда что-то мешало им быть вместе. Во всех его снах, кроме самого первого, они расставались или один из них умирал.       Это кажется проклятием. Зачем создавать родственные души и разделять их? Зачем им постоянно мучаться от собственных разрушающих чувств? Зачем вообще придумали эту чёртову любовь, если от неё только хуже, и она может лишь разрушать чужие жизни?       У Арсения нет ответов на эти вопросы, и он больше не хочет их искать. Он больше не пытается сблизиться с Димой и принимает его правила игры. Теперь он сам начинает его избегать, теперь они играют в кошки-мышки, вот только кто из них кто — уже не понятно.       В итоге всё решает именно Серёжа: ему так надоедает смотреть на двух идиотов, которые за кулисами бегают друг от друга, а на сцене стараются быть как можно ближе. Он не знает, что там у Поза, но справедливо решает, что им нужно поговорить и что-то выяснить, иначе они взорвутся и подорвут их всех.       Так что в первом городе, в котором их селят в двухместные номера, он подбивает Шаста поселиться вместе и намутить что-то интересное. Тот удивляется, но легко соглашается. Может, он и не самый внимательный человек, но то, что между Димой с Арсением происходит нечто странное, и им нужно это как-то решить, понимает даже он. Когда Поз умоляюще смотрит на него, намекая, что он совершает огромную ошибку, он умудряется не поддаться. Попутно интересуется у Серёжи, правильно ли он поступил, и тот убеждает его, что так будет лучше, хоть сам в это не особо верит, а лишь надеется, что они не поубивают друг друга. Всё-таки вместе им предстоит прожить целых три дня, второй из которых выходной.       В первый день, даже живя в одном номере, Арс и Дима умудряются не пересекаться. У них не так много времени перед концертом — они успевают лишь забросить вещи и переодеться, потом идут вместе обедать и готовиться к концерту. После него Диму вырубает стоит его голове коснуться подушки. Всё-таки он действительно не может спать в поездах, и последняя ночь далась ему крайне тяжело.       Утром они просыпаются достаточно рано, и Дима сразу начинает звонить жене. Несмотря на то, что между ними ничего нет, Арсу всё равно становится больно. У Димы по-прежнему идеальная семья, а он, как последний мудак, хочет влезть и всё испортить.       Он старается не подавать виду и, выходя из душа, сразу предлагает отправиться на прогулку. Дима соглашается, и они идут завтракать. Всё становится как прежде, и Арс начинает радоваться тому, что он Диме так ничего не сказал и не испортил всё никому не нужными чувствами.       Вечером они устраивают импровизированную вечеринку. Один из немногих свободных дней в бесконечном туре, всем хочется расслабиться, что они, собственно, и делают.       Много пить и надолго задерживаться не рискуют, всё-таки вечером следующего дня снова концерт. Арс с Димой наконец-то остаются наедине, и слегка затуманенная алкоголем голова и тумаки от Серёжи заставляют их решиться на разговор.       — Ты меня избегаешь? — с болью в голосе спрашивает Арс, подходя к Диме, который снова курит на балконе, и виновато спрашивает. — Ты жалеешь о том, что случилось?       — Чёрт, Арс, да, жалею, но не потому, что это был ты, или потому, что это было что-то плохое, а потому что у меня семья. Жена, ребенок, это всё чертовски неправильно. Измена — это пиздец, — эмоционально говорит Дима.       — Прости, — виновато отвечает Арс.       — Забей. Херня в том, что мне понравилось. Меня к тебе тянет, пиздец как, и это бесит, — будто не слыша Арсения, продолжает Дима. — И я всё ещё не понимаю, что мне делать с тараканами в своей голове. Вот вроде другие парни мне не нравятся. Сто пудов. Прикинь, я даже гей-порно посмотрел, и нихуя. На левых парней у меня не стоит, а на тебя стоит. И что это за хуйня?       — Эта хуйня называется «родственные души», «соулмейты», — выдохнул Арс и, пока Дима не достал новую сигарету, потянул его в номер.       — И что это значит? В прошлый раз я подумал, что это просто пьяный бред, — с интересом спросил Дима, позволяя Арсу сесть рядом на его кровати, а потом добавил. — Это ведь бред, что есть люди, которые предназначены тебе свыше.       — Бред, и таких людей меньше двух процентов, и поздравляю: мы — те везунчики, входящие в это число.       — С хуя ли?       — Самому интересно, но я, кажется, схожу с ума, мне снятся странные сны: где есть ты и я, где мы в разных воплощениях и постоянно находим друг друга.       — Семейная пара в средневековье, ковбои, владельцы подпольного казино? — убито спрашивает Дима.       — Откуда ты… — начинает вопрос Арс, а потом до него резко доходит. — Ты тоже это видел?       — Пиздец.       — Пиздец, — соглашается Арс, — и как давно?       — Со знакомства, но тогда была какая-то неразборчивая херня, а после нашего ебучего поцелуя всё стало очень чётко, и я почему-то знаю, что это ты, но не понимаю, с хуя ли.       — У меня раньше начались, я сдуру к гадалке пошёл, и с тех пор снится, а с нашего с тобой знакомства я понял, что это значит.       — И что со всем этим делать?       — Понятия не имею, — честно разводит руками Арсений.       — Я надеюсь, ты с женой не поэтому развёлся? — с подозрением спросил Дима.       — Нет, конечно, я просто на самом деле оказался плохим мужем, но вот друзья из нас получились хорошие.       — Поздравляю, — говорит Поз, а потом, взъерошив волосы, с каким-то отчаяньем предлагает. — Бля, давай напьёмся?       — Давай, — соглашается Арс.       Всё это вывозить на трезвую голову и правда не получается. И если у Арса было время обо всём подумать и осознать реальность, то для Димы это становится настоящим шоком. Арса вообще удивляет, как Дима быстро всё принял и понял. Видимо, дурацкие сны замучили не только его.

      Мы найдём новые числа

      Новые имена

      

      Алкоголь действует странно. Они ещё раз обсуждают ситуацию — с каждым новым словом она кажется всё абсурднее.       Они пьют немного, чисто чтобы отвлечься от назойливых мыслей, чтобы чуть-чуть не думать о том, что только что они друг другу сказали. Оба помнят, что завтра концерт, надо быть идеальными, а не умирающими лебедями с похмельем. Они не могут подвести людей, поэтому приходится себя как-то контролировать.       Но алкоголь ложится на благодатную почву, поэтому расслабляет и развязывает язык. Они будто становятся другими людьми или самими собой: много смеются, каламбурят и пытаются придать сложившейся ситуации ещё больше абсурда, и у них это получается.       Напряжение, витавшее в воздухе, понемногу отпускает. В какой-то момент Дима решает просто выпить воды, и Арс залипает на том, как он глотает, как дёргается его кадык и как он облизывает губы.       Дима допивает и хочет что-то сказать, но видит, что Арс где-то не с ним, он смотрит на его губы и, кажется, пытается его загипнотизировать. Ужас в том, что на Диму это действует, и он тоже молча начинает смотреть на Арса, в который раз ловя себя на мысли, что тот очень красивый.       Судя по всему, эта мысль ему не нравится, и он хмурится. Арс хочет вернуть Диме хорошее настроение и несознательно тянется ближе, нежно прикасаясь своими губами его. Дима же не отталкивает, а сам углубляет поцелуй и перехватает инициативу. В этом поцелуе смешалось так много эмоций, что Арс готов раствориться в нём.       Они становятся ближе, и руки сами тянутся к Диме, и он гладит его спину, руки, живот. Хочется потрогать его всего. Дима первый снимает с себя футболку и Арс засматривается, невольно сравнивая увиденное с тем, что он видел раньше, и восхищается, насколько он изменился.       Стал таким соблазнительным, что хочется пройтись по всему телу поцелуями, и он не может себе в этом отказать, лаская шею, соски, живот, и руками залезая ему в штаны. В прошлый раз всё закончилось примерно тут, но в этот раз всё совсем иначе. Дима только откидывается на подушку и заворожённо наблюдает за Арсением, позволяя ему делать с ним всё, что захочет. Арс дрожащими руками стаскивает с него штаны. Всё-таки для него это тоже впервые, но хочется всего и побольше.       Арс элегантным движением спускается вниз, оказываясь на коленях.       — Пиздец, ты охуенный, — произносит Дима, которого уже ведёт только от одного вида Арса, смотрящего на него снизу вверх       Вот только Арса тоже ведёт, и он прокладывает дорожку из поцелуев прямо к паху, немного прикусывая кожу живота около пупка. А потом облизывает его член, словно любимый леденец, легко целует головку и снова облизывает. Это странно, необычно, но невероятно возбуждающе. Он прячет зубы, втягивает щёки и пытается погрузить его в себя полностью. Но рвотный рефлекс срабатывает против него, и Арс резко отстраняется и принимает другую тактику. Он старается сосать, помогая себе рукой и наслаждаясь чужими стонами.       Вдруг Дима напрягается и хрипло предупреждает.       — Блять, я сейчас, — стонет он и пытается отодвинуть Арса от себя. Но тот не поддаётся, хоть и немного отстраняется. Вкус чуть солоноватый, но это не худшее, что ему довелось пробовать в жизни. Стоит Диме прийти в себя, как он хитро облизывается, словно кот дорвавшийся до сметаны.       — Ну ты пиздец, — то ли восхищённо, то ли в ужасе говорит Дима и засасывает Арса так, будто хочет попробовать самого себя на вкус.       Они лениво целуются. Дима ловко освобождает его от белья и теперь сам доводит Арсения до финала.       История снова повторяется, только теперь ему не нужно страдать и дрочить в одиночестве. Когда он возвращается Дима уже лежит на своей кровати. Он тратит несколько секунд на размышления и втискивается рядом.       Дима поворачивается к нему и обнимает. Они засыпают, переплетаясь конечностями и стараясь соединиться не только душами, но и телами.

Ты читаешь все мои мысли

Направленные к тебе

             И снова сон.       Одновременно похож и не похож на те, что Арсений видел раньше. Теперь Арсений видит себя в роли графа, а Диму в роли его слуги. Вот только в этот раз во сне появляется новая фигура, несмотря на то, что он всего несколько раз видел Катю — супругу Димы, он её почему-то сразу узнаёт. Правда теперь она его жена, которая то и дело заглядывается на их слугу. Однажды он даже застаёт их вместе. Пиздец в том, что он не знает, кого ревнует больше: её или его.       Это странно и пугающе, а хуже всего то, что, застав их вместе, он, вместо того, чтобы пристрелить или демонстративно казнить его, сам впивается в Димины губы.       Пожалуй, он никогда не был так рад слышать будильник, который за шкирки вытаскивает его из сна.       Дима выглядит таким же шокированным.       — Тебе это тоже снилось?       — Да. А это было? — искренне надеется, что Дима не будет задавать уточняющие вопросы и поймет, о чём он. Тот понимает и кивает. — Это пиздец.       — Мне кажется, мы за последние сутки слишком часто стали приходить к этому выводу, — задумчиво замечает Дима и отправляется в душ.       Больше они не обсуждают прошедший вечер и ведут себя так, как раньше. Судьба оказалась к ним благосклонна и решила избавить их от похмелья. Это первая хорошая новость.       Серёжка гордится своей способностью мирить людей и заставляет Шаста согласиться с тем, что он великолепный.       Арс и Дима ведут себя как прежде. Возвращаются их совместные завтраки, прогулки. Даже когда их много, они умудряются создать какую-то уникальную атмосферу для двоих. Димины комментарии в инстаграме становятся отдельным видом искусства. Арс с удовольствием включается в игру, они напоминают друг другу школьников, дергающих понравившуюся девочку за косички. Они вечно ходят по грани, и Арс безумно рад, что никто ничего не замечает, а его по-прежнему шипперят с Антоном. Он даже иногда ради прикола подогревает их интерес, выкладывая совместные фотки и вкидывая какие-то забавные шутки.       Ему нравится, что сокровенное остается в тайне. Ведь по сути Позов прав — он очень скрытен и никогда не выдаёт действительно личную информацию. А то, что между ними происходит, действительно выходит за рамки нормального.       Связь крепнет с каждым днем, порой ему кажется, что они способны угадывать мысли друг друга.       Они ещё больше проводят времени вместе, а в обычную дружескую жизнь добавляются страстные поцелуи, дрочка, минет. Их гастрольный тур превращается в какой-то безумный тайный роман. Им хочется урвать как можно больше из отведённого времени.       Арс видит, что Диме, всё ещё страшно, стыдно и неловко от того, что по сути он изменяет жене. Они понимают друг друга с полувзгляда, и Арс знает, что скоро всему этому придёт конец.       Арс отказывается думать, анализировать. Он всегда отвечал за чувства, и сейчас ему больше нравится то, что Поз, несмотря на усталость, остаётся в его номере, и они много целуются. Как он стонет, когда Арс решает взбодрить его очередным минетом и мучает, проводя кончиком языка по головке, или как их руки переплетаются, когда они решают попробовать и подрочить оба члена вместе, пока Поз сидел у него на коленях.       Он ловит эти моменты и собирает в особую шкатулку воспоминаний, понимая, что Дима занимается тем же. Им с одной стороны невероятно хорошо вместе, а с другой невыносимо. Он чувствует, что становится зависим от этого человека. Это невероятно пугает.       Арсений точно знает: всё хорошее имеет свойство заканчиваться.

      Ты зависишь от смысла

      От всего, что во вне

      Он в который раз оказывается прав, только от этого легче не становится.       Жить на два города действительно слишком сложно. Да и Дима начинает всё больше и больше задумываться над неправильностью происходящего. Они видятся только на съёмках, а так у них свои жизни. У Арса — попытки сняться в кино, у Димы — семья и свои проекты в роде «Поз и Кос».       Видеться получается довольно редко. Ведение корпоративов становится отдушиной и единственным временем, которое они проводят вместе. Время до и после принадлежит только им двоим. Особенно Арсу нравится, когда они проходят в Питере, и можно не ехать в дурацкую гостиницу, а остаться у него и провести время вместе.       Но этого все ещё безумно мало. Мало общения в сети, дурацких кружочков и подколов друг друга в Инстаграме. Впервые Арс понимает Алёну, которая злилась от того, что он принадлежит, кому угодно, только не ей. Впервые ему хочется присвоить человека себе и никуда не отпускать.       Но, увы, это невозможно. И всё заканчивается так же неожиданно, как и началось.       Снова гастроли, снова одна комната на двоих, только теперь инициатором этого стал именно Поз, и в номере они останутся только на одну ночь.       И именно эта ночь становится последней. Дима первый целует его, сам проявляет инициативу. Сам старается быть ближе, и это до чёртиков пугает. Хоть Арс и молчит, а утром перед тем, как спускаться к автобусу Дима останавливает его и честно говорит то, ради чего, собственно, он это и затеял:       — Нам надо прекратить эти странные отношения. Катя беременна, я люблю её, и она всего этого не заслуживает, — звучит как приговор.       Арс знал это, вот только от этого легче не становится.       Это больно.       Невыносимо.       Дима прав. Во всём прав.       Вот только что со всем этим делать ему?       Без него невозможно.       Но он даже не спрашивает: а как же Арсений?       Дима всё читает по взгляду, но не может сказать ничего в ответ. Он тоже любит, но не может ничего изменить. Катя — его жена, они — его дети.       И с ними он счастлив.       Счастлив ведь?