В доме с желтыми стенами

      Сознание возвращалось медленно. Она не помнила, когда начала воспринимать окружающую действительность и саму себя. Перед мысленным взором яркими вспышками возникали картины.       Вот она лежит на диване, испытывая разочарование от услышанного вопроса:       - Ты что, все это выпила?       Вот рядом мелькает второй силуэт, нервно произносящий:       - Я вызываю скорую.       Вот врачи грозятся запихнуть в нее шланг для промывания желудка, если она не начнет способствовать их действиям.       Чьи-то руки срывают с нее сережки:       - Там их украдут...       И пустота.       Следующая серия вспышек высвечивает кадры из реанимации. Молодой врач ставит капельницу. А ей даже не больно.       Кто-то из соседей по палате просит помощи, и она бьет ногой о железные прутья кровати, чтобы привлечь внимание медсестер.       Рядом женщина недовольно ворчит на искусавших ее клопов. Она не чувствует, чтобы ее кусали мерзкие насекомые. Она вообще ничего не чувствует.       К ней подходят двое полицейских и пытаются выяснить, где она достала феназепам. Она что-то отвечает, путаясь в словах и фактах.       - А те люди из полиции уже ушли?.. Я им не то сказала - было тридцать таблеток, не сорок... - ее голос теряется в очередной пустоте.       Следующие воспоминания становятся длиннее. Они наполнены ее рыданиями. Потому что феназепам вывели из организма, и заглушенные было эмоции вырвались на свободу. Ее руки дрожат, подписывая согласие на лечение.       - Вы осознаете, где находитесь?       Да, она осознавала. И поэтому подписывала согласие, надеясь на помощь. Потому что если глотаешь все снотворное, которое есть в доме, это значит, что без помощи уже не справиться.       У нее спрашивают номер кого-то из близких. Но она не помнит номера сестры или друга, с которым делит крышу над головой. Она помнит номер лишь одного человека. Человека, который никогда ей не позвонит. И диктует его, по привычке называя вместо имени ник. Потом поправляется, выуживая из памяти настоящее имя, и снова задыхается в плаче.       Ее везут в инвалидной коляске, потому что стоять нет сил. Это от того, что несколько дней в реанимации она ничего не ела. Ее взвешивают - 35 килограммов. Слишком мало.       Подписывают бумаги. Осматривают. Переодевают. Она никак не реагирует - нет сил на реакцию. И с ней обращаются как с куклой.       Снова пустота. И много-много слез.       Сознание возвращалось медленно. Она не помнила, когда начала воспринимать окружающую действительность и саму себя. Первая надзорная палата. Второе острое психиатрическое отделение. Больница Николая Чудотворца.