Зависим

Феликс сидел в своём кабинете, словно запертый в темнице своих мыслей и алкоголя. Он был уверен, что остался один. Пивная бутылка в его руках была его единственным союзником, и он, как обычно, утопал в её содержимом, пытаясь забыться. Когда стук в дверь нарушил тишину, он едва поднял голову, глаза полные мутного беспокойства. Ему не хотелось никого видеть. Его раздражение быстро переросло в гнев. — Никого нет в кабинете! Уходите! — пробормотал он, потягивая пиво и снова наклоняя голову к столу. Однако стук не прекращался. Он стал настойчивым, непреклонным, вызывая у Феликса всё больше раздражения. Сколько раз ему приходилось сталкиваться с людьми, которые не понимали границ? — Да кто это, чёрт возьми? — шёпотом вырвалось из его уст. Он встал, решив, что сейчас откроет дверь и решит эту проблему раз и навсегда. Подойдя к двери, он уже был готов открыть её с таким раздражением, с таким нетерпением, что моментально замер, когда услышал тот самый знакомый, холодный, зловещий голос. — Феликс? Его сердце словно на мгновение остановилось. Зрачки сужаются, и по телу пробежала дрожь. Неужели это… Он? Почему он снова здесь? Кранкен почти не осознавал, что именно делает, но его ноги не слушались его, когда он попытался шагнуть назад. Нервный, горячий пот начал струиться по лбу. Нет, он не мог допустить, чтобы этот кошмар снова вошёл в его жизнь. Он не мог этого пережить снова. Но голос звучал слишком близко. Его кровь застыла, и он, словно парализованный, лишь смотрел на дверь, которую будто бы ощущал на своей коже. — Феликс… — произнёс голос вновь, теперь с тихой улыбкой в тоне, словно он наслаждался тем, как Феликс дрожит от страха. Задержав дыхание, Кранкен отступил назад, схватил пустую бутылку и одним глотком осушил её. Он хотел только избавиться от того ощущения, которое заполнило его внутренности. Напиться ещё, забыться, но его тело не отпускало. Нет, он не мог. Это было слишком. Дверь медленно приоткрылась, издавая жуткий скрип, будто скрывая нечто ужасное за собой. И вот, в проёме двери появился силуэт. Белоснежный, сияющий, как призрак из другого мира. Лишь чёрные тени на его лице, и жуткие шрамы, словно украшения, привлекали внимание. Феликс почувствовал, как его сердце вновь начинает биться быстрее. Он снова боялся. Боялся не столько того, что он увидел, сколько того, что ощущал. Этот человек, этот "Бон", был тем, что он не мог забыть. Он был тем, кто внезапно влился в его жизнь, разрушая все его барьеры, все его убеждения. — Прошу прощения, — голос "Бона" стал мягким, но настойчивым. — Кажись, я вас напугал, Мистер Кранкен. Но этот голос, эта почти ласковая интонация только усиливали страх Феликса. Почему он так боится? Почему его тело сотрясается от страха, но в то же время что-то внутри его души жаждет этого прикосновения? — Уходи, не трогай меня, — пробормотал он, его голос был полон паники. Но "Бон" не спешил уходить. Он продолжал идти вперёд, его шаги были уверенными, и, несмотря на страх, Феликс почувствовал, как его тело поддаётся. Он не знал, что с ним происходит, но он не мог оторвать взгляд от этого человека, этого монстра, который так нежно и мягко обращался с ним. — Не соизволю спросить, могу ли я пройти внутрь? — его голос был словно шёпот, ласковый и тёплый, но от этого не менее опасный. Феликс не мог больше терпеть. Он резко вскочил с места и с яростью крикнул: — ПОЖАЛУЙСТА, УХОДИ! НЕ ТРОЖЬ МЕНЯ! Но "Бон" только улыбнулся, насмешливо и гордо, как всегда. Он продолжал шагать, и Феликс, не в силах больше стоять на месте, схватил бутылку, угрожая ею. — Ох, я вижу, — его взгляд переплёлся с взглядом Феликса, и тот ощутил, как его руки начинают дрожать. — Вы пили, верно? Наверное, недостаточно, чтобы увенчать свой страх. Что ж, полный вперёд! В улыбке "Бона" вновь скрылся какой-то коварный замысел, и Феликс почувствовал, как его страх превращается в нечто другое. В его душе, в его теле что-то сжалось, но это было не от боли — это было от странного желания. Он пытался понять, что происходит, но не мог. — Что ты, мать его, от меня хочешь? — Феликс с агрессией бросил этот вопрос, но даже его собственный голос звучал как жалкая попытка сопротивления. — О, я лишь хотел узнать, каково ваше самочувствие, Феликс, — сказал "Бон", его голос всё ещё был тёплым, но теперь в нём прозвучала нотка насмешки. — Но вижу, что вам вполне хорошо тут, наедине. Феликс не понимал, что происходит. Он не мог понять, почему этот человек вдруг стал таким добрым, заботливым, ласковым. Он не мог понять, почему он боится, но одновременно чувствует, что чего-то не хватает в его жизни. — Я… Я не понимаю, — Феликс сдался. Он не знал, что ещё сказать. — И не надо, — мягко произнёс "Бон", подходя ещё ближе, с улыбкой, которая теперь становилась ещё более опасной. — В жизни так много всего, Феликс. И в этом мире, в котором ты пытаешься утонуть в бутылках, я могу быть тем, кто тебе нужен. Тот, кто избавит от боли. "Бон" подошёл вплотную, его взгляд проникал в самую душу Феликса. Это был не просто взгляд, это было нечто большее — это было обещание. Он не отпустит. Феликс это знал, но в его душе было какое-то странное спокойствие. — Не стоит сопротивляться, — продолжил "Бон", его пальцы, холодные и мягкие, скользнули по щеке Феликса. — Это то, что вам необходимо, не так ли? Феликс почувствовал, как его тело реагирует на эти прикосновения. Его разум кричал, чтобы он сопротивлялся, чтобы он оттолкнул его, но тело поддавалось, расслаблялось. Он чувствовал, как его губы дрожат, но не мог оторваться от этого мужчины. Теплые губы "Бона" соприкоснулись с его лбом, и Феликс сжался от неожиданности, его глаза закрылись, а сердце замерло. — Чшшш… — прошептал "Бон", его палец осторожно коснулся кончиков губ Феликса, и тот застыл, не в силах даже пошевелиться. Всё внутри него сжалось и одновременно растворилось в этом ощущении. Сопротивление стало бесполезным. Всё, что осталось, — это доверие. И Феликс сдался.