ГОРОД ЧËРНЫХ ЦВЕТОВ

Меч с хлюпающим звуком покинул тело, заставляя по энерции сделать шаг назад. Туда, где под подошвами сапог не было ничего, кроме отравленного тьмой воздуха. Луаньцзан. Вэй Ин прекрасно понимал, почему Вэнь Чжао притащил его именно сюда. Ведь это гиблое место, вселявшее в сердца не меньший ужас, чем медная печь Тунлу, служило для ублюдка своеобразным гарантом безопасности, поскольку покинуть его живым за последние три сотни лет не удавалось ещё никому. За неверным шагом последовало неизбежное падение. Оно было неизбежным с самого начала, поэтому Вэй У Сянь не очень-то придирался к себе за подобную оплошность. Возможно, он оступился ещё раньше, когда в пещере Черепахи-Губительницы заслонил собой Мянь-Мянь, а после помог Лань Ванцзи уничтожить проклятого монстра. Возможно, мадам Юй оказалась права, и он, сам того не желая, навлëк на своих близких беду. В любом случае размышлять об этом сейчас было уже слишком поздно. Тело столкнулось с сухой безжизненной твердью, поднимая вверх серые столбы пыли. Боль была настолько невыносимой, что операция по пересадке золотого ядра на еë фоне казалась пустяковой ссадиной на коленке. Прóклятая земля не ведала милосердия, ломая кости, точно рисовые стебельки. Две ноги, два ребра, раскалывающаяся надвое голова, рана от меча и разодранные к чертям швы, аккуратно наложенные Вэнь Цин пару шичэней назад. Если уж говорить начистоту, Вэй Ин вообще не понимал, какого демона всë ещё жив. Пошевелив на пробу руками, он сделал глубокий вдох и медленно приподнялся на локтях. Сознание мерцало в голове точно призрачный огонëк, рискуя в любой момент покинуть изувеченное слабое тело на неопределённый срок. Однако сдаваться было не в его характере. Резко выдохнув сквозь стиснутые от боли зубы, Вэй У Сянь внимательно огляделся по сторонам. Кроме размытых очертаний деревьев, примыкающих к горе широким полукругом, и небольшого пересохшего ручья, смотреть было в принципе не на что. -Впечатляет, – хмыкнул бесшумно подкравшийся сзади молодой господин, облачëнный в белые траурные одежды с широкими рукавами. Его истинный облик скрывала белая маска, нарисованное лицо на которой с правой стороны плакало, а с левой – смеялось. -... – Вэй Ин вздрогнул, переводя на незнакомца плывущий от боли взгляд. – Бай Ихоши? -Не думал, что так быстро раскусишь, – хохотнул Бай Усян, испытывая при этом какое-то дикое веселье. – Что ж, молва о твоих способностях оказалась весьма правдива, Чëрный Лотос из Юньмэна. -Пришëл поглазеть на мои страдания? -Напротив. Пришëл, чтобы избавить тебя от них. -Так просто? -... – отмахнувшись от вопроса широким, свисающим до земли рукавом, Бай Усян протянул юноше чëрный обсидиановый флакон. – Возьми. -Что это? -То, что изменит всю твою жизнь. -С чего такая щедрость? – недоверчиво прошипел Вэй У Сянь, напоминая загнанного в угол камышового кота. -Могу себе позволить. -Это не ответ. -Тогда считай, что тебе несказанно повезло, что твоë рождение совпало с редким знамением, называемым «Звездой огня в созвездии сердца». -Правда? И в чëм везение? Насколько мне известно, «Звезда огня в созвездии сердца» является крайне неблагоприятным знамением. -Подворотня в окрестностях Илин. Бездонный омут. Пожар в Пристани Лотоса. Луаньцзан. Ты остался жив там, где любого другого ждала верная смерть. Чем не везение? – поинтересовался Бай Усян, перекатывая на ладони чëрный обсидиан. -Что во флаконе? -То единственное, что способно заполнить зияющую внутри тебя дыру, даровав истинное бессмертие и способность подчинять себе тьму. Иными словами, в этом флаконе содержится «душа» медной печи Тунлу. -Ты безумен, если считаешь, что я соглашусь вместить в себя нечто подобное! -Просящий подаяния не должен привередничать, – холодно заметил Бай Усян, обращая застывшую на маске гримасу в жуткий звериный оскал. -Я ни о чëм тебя не просил. -Не просил, но попросишь. Потому что лишь приняв мой дар, сможешь выбраться отсюда живым и отомстить. Возможно, даже успеешь кое-кого спасти. Или не успеешь – решать тебе. -Что тебе нужно? -Ничего конкретного. Просто хочу, чтобы в мире существовал хоть кто-то, кого даже я бы не смог убить. -Так себе причина, – огрызнулся Вэй Ин, бросая на Бай Ихоши полный враждебности взгляд. – Я в любом случае пожалею о своëм решении, вне зависимости от того каким оно будет. Поэтому оставляю выбор за тобой. -Благодарю за оказанную честь, – усмехнулся Бай Усян, опускаясь перед юношей на колени. – Для того, чтобы «душа» медной печи Тунлу заместила собой твоë отсутствующее золотое ядро, ты должен проглотить флакон вместе с его содержимым. Как только он окажется внутри тебя, процесс запустится и будет необратим. -Это всë? -Это суть. Когда будешь готов, открой пошире рот и постарайся расслабить глотку. -... – от услышанного рот Вэй У Сяня открылся сам собой, причëм так широко, что уже спустя мгновение длинные пальцы Белого бедствия аккуратно проталкивали в его глотку злополучный флакон. -Хорошо, – проведя по языку юноши острым, как лезвие когтем, похвалил Бай Усян. Если судить по тому с какой скоростью рот наполнился кровью, порез получился весьма глубоким. – А теперь глотай. -... – действуя скорее рефлекторно, нежели по указке, Вэй Ин проглотил смешавшуюся со слюной кровь, позволяя чëрному обсидиану беспрепятственно соскользнуть в своë нутро. -Мне нравится, когда ты такой покорный. -Главное, не привыкай, – насмешливо фыркнул Вэй У Сянь, как только чужие пальцы покинули его рот. -Тебе следует быть более благодарным. -Правда? Это ты решил сделал меня «таким». Хотя, откровенно говоря, особой разницы я пока не чувствую. -... – молча встав с колен, Бай Усян вынул из ножен длинный танталовый меч и, не раздумывая ни мяо, одним резким движением обрушил его на голову юноши. Мгновение и свист в ушах сменился звоном разлетевшегося на осколки меча. – Разница в том, что ты всë ещё жив. -И что дальше? -Предлагаю вернуться к этому разговору в следующий раз. -Собираешься вечно меня преследовать? -Напротив. Ты сам придëшь ко мне. В этом мире никто, кроме меня, не поймëт тебя по-настоящему. Никто не останется с тобой навсегда. -Возможно, но это не значит, что я к тебе приду. -Время покажет, – загадочно протянул Бай Усян, растворяясь в клубах молочно-белого дыма.