Погоня за хвостом

      Знаменитый дворец-кабак, в котором устраивался праздничный вечер для всей ударной группы, располагался по другую сторону реки от близлежащего города, из-за чего он, единственный на всем берегу, выглядел покинуто и даже зловеще. Само здание походило либо на очень маленький дворец, либо на очень большой донжон; окружалось оно невысокими каменными стенами, ограждающими с парадной стороны небольшой сад, а со всех других – склад спиртного и провианта.       Если снаружи сооружение было замком, старающимся походить на трактир, то внутри все было наоборот: это была скорее таверна, отчаянно пытающаяся выдать себя за королевскую резиденцию. Большую часть пола покрывал самый дешевый ковер, с потолка свисали люстры и канделябры с вкраплениями стекла, почти достоверно пародирующими блеск драгоценных камней. Широкие массивные столы, непрерывным рядом выстроенные вдоль трех из четырех стен и образующие своим множеством букву «П», были сделаны из самого дешевого дерева среди имеющихся в здешних местах. Все эти критически важные детали были бы пропущены Талардом, однако не прекращающиеся замечания Альбура не жалели ни один предмет в зале. Сейчас, когда араб подошел к своему месту за столом, под раздачу попала еда.       Одна сторона стола была рассчитана на пятерых, то есть ровно на полностью укомплектованный отряд. Талард, которому уже наскучило бухтение Альбура, выбрал место на максимально возможном удалении от араба, то есть в левой части стола. Даниель, как и подобает всем командирам, уселся посередине, Дуэро выбрал нелегкий путь – ведение философских бесед рядом с волшебником. Милена, которая с момента своего вынужденного присоединения к походу лишь изредка контактировала с остальными едкими насмешками или вопросами о сегодняшнем меню, заняла последнее оставшееся место между Даниелем и Талардом.       Освещенный приятным матовым светом зал стремительно наполнялся едой и гостями, большая часть которых была бойцами элитных отрядов Шлепа I. Остальные же были присоединившимися к походу землевладельцами из самых различных мест: от правителей Херманзких княжеств до мудро выглядящих ветеранов из дальневосточных краев.       — Вот, Талард, скажи мне, сколько душ насчитывают элитные отряды Шлепа I? — Альбур совершенно внезапно и очень некстати решил превратить диалог с Дуэро во всеобщую дискуссию.       — Не помню, — сухо ответил Талард, приглядываясь к наиболее аппетитно выглядящим блюдам.       — А я говорил тебе, и не раз. Все войско делится на подразделения из пяти отрядов, по пять человек в каждом. Четыре таких подразделения подчиняются малому командному отряду, образуя сотню. А их всего десять, что образует тысячу. Подчиняется все это главному командному отряду, который, в свою очередь, получает указания напрямую от Шлепа I.       — До сих пор не понимаю, на кой черт мне эта информация. К тому же, если сотня состоит из четырех подразделений по двадцать пять человек и одного малого командного отряда, то это уже никакая не сотня, а сотня с пятеркой. И никакой тысячи уже не выходит.       — Да ты у нас математик. Ну, согласись, тысячное войско звучит куда красивее, чем тысяча пятьдесят пятое. А твое беспристрастие к данным знаниям выдает в тебе простолюдина, которому не постижимы такие вещи, как анализ политической и военной обстановки.       — Какой к черту анализ? Наше дело – мечами махать, а не рассуждать о ситуации на фронте.       — Мыслишь как скот, — после недолгой паузы сказал Альбур.       — А мы разве им не являемся? — ехидно парировал Талард.       — Мальчики, поссориться можете и в уборной, — Милена внезапно включилась в разговор. — От ваших однотипных дискуссий уши вянут.       Замечание хоть и передавало нужное послание, но было не особо точным: практически одинаковые беседы на одни и те же темы велись за каждым столом. Последними успехами в боях наперебой хвастались члены отрядов императора Шлепа, коих было большинство, ведь на пиршество не пришли только две из десяти сотен – те, что располагались в северной Африке. Подчиненные союзных дружин выясняли, чей князь или барон лучше. За центральным столом, между теми самыми князьями и баронами, коих было около десяти, а также членами командных отрядов Шлепа, велись высокоинтеллектуальные беседы о стратегии грядущего наступления.       Торжество перешло на новый, можно сказать, основной уровень, как только в зал занесли десятки, если даже не сотни огромных кувшинов с вином, сидром, медовухой и прочими увеселяющими напитками. Еда поглощалась, спиртное выпивалось, а Викториан хвастался очередной медалью – все шло так, как и должно быть. Довольно быстро запасы вкусного и градусосодержащего на основных столах иссякли, что побудило еще не насытившихся гостей перейти в центр зала, где были только круглые столы с закусками и разносящие вино слуги.       — А я говорю – брешешь! — в очередной раз крикнул рыжий кучерявый наемник из отряда Шлепа I. — Не особо милые фурри – это еще ладно, но ты описываешь совершенно сверхъестественных существ, чуть ли не демонов воплоти.        — Сам подумай: Алон – ветеран, с начала нашествия мохнатых бившийся на острие любой атаки, он уже пережил два своих отряда. Думаю, у него-то точно будет побольше опыта, чем у тебя.       — А я говорю – не верю!       С другой стороны округлого стола тоже вовсю пыталось начаться подобие спора, разгореться которому не давали слишком холодные ответы одной из сторон.       — Твоей маме зять не нужен? — молодой парень перешел в наступление в третий раз за вечер.       — Она мертва, — Милена все так же одной репликой обрывала начинания новоиспеченного ухажера.       — Неудобно вышло…       — Угу.       — А может…       — Не может.       — Даже если…       — Новобранец Писек, прекращай деву мучать, — крикнул высокий бледный мужчина с острыми чертами лица и длинными черными волосами, из-за чего от достоверной иллюстрации вампира его отличали только недостаточно острые зубы.       — Но сэр Алон…       — Иди ухаживать за дамами в сад.       — В сад?       — В сад.       — Спасибо, — сказала Милена, смотря на удаляющегося юношу.       — Всегда пожалуйста, — ответил сэр Алон с улыбкой, являющейся чем-то средним между ухмылкой серийного убийцы во время очередного преступления и довольной физиономией насильника, заприметившего новую жертву.       — Вот скажите, — за спиной двухметрового недовампира материализовался Альбур с Дуэро, — правда ли, что Вы видели мохнатых с… назовем это их новым подвидом, обладающим неестественными способностями. Мой товарищ Дуэро считает, что это все басни, чтобы оправдать потери в Ваших отрядах, я же интересуюсь с исключительно научной точки зрения.       Потребивший достаточно спиртного Дуэро расплывчатым кивком подтвердил вопрос.       — Я это уже говорил и буду продолжать говорить, — начал Алон, — Херманзские княжества пропитаны фурри с не пушистым, а колючим мехом, размером они в два-три раза больше обычного обращенного и обладают предрасположенностью к невиданным доселе чарам.       — Если быть точнее, ими пропитана тамошняя верхушка, — сбоку послышался голос, умудряющийся совмещать в себе озорство и беспристрастие. — Половина Херманзских князей обращены в такого рода существ и, что самое худшее, превращаются по своей воле, из-за чего никогда не знаешь: пришел ты на земли союзные тебе или поддерживающие мохнатых. Да и сами они не знают.       — Шэгг из Шкраковской магической академии, и Вы сюда добрались? — вежливо спросил Алон, натягивая все ту же маниакальную улыбку.       — А как же, — Леслав Лесславиш, командующий одной из сотен Шлепа, уже давно стоял за округлым столом, но включился в беседу только сейчас, делая это почти без неприязни в голосе. — Ему бы лишь подойти к очередной богопротивной нечисти.       — Именно, — спокойно подтвердил выпускник академии магов. — А Вы, пан Леслав, чего это вдруг решили почтить нас своим присутствием? Надоела компания за командирским столом?       — Именно, — огрызнулся Лесславиш, пародируя ответ собеседника.       — Шегг, можно Вас на минуту?       — Грегор Фланпентштад? Какая встреча! Чего уж тут секретничать, присоединяйтесь к нам.       Два темно-коричневых глаза недоверчиво обвели присутствующих.       — Ладно.       — Что-то нас уже становится многовато за этим столом.       — Можем выйти в сад, — предложил Алон.       — В сад?       — Да! Все в сад!       Празднование шло в самом ожидаемом ключе: вояки напивались, командующие все больше спорили, Даниель уже как десять минут лежал под столом, решив выпить вторую кружку пива и перебрав, Викториан, казалось, вот-вот начнет отдавать приказы не только окружающим, но и еде, Милена отшивала очередного ухажера, а Алон с компанией вышли погулять в сад. Один лишь новобранец Писек, жертва неразделенной любви, в горечи и одиночестве скитался по узким коридорам под главным залом и размышлял о несправедливости жизни.       Свет факелов, будто в шутку, задорно плясал, создавая оранжево-красные узоры на темно-зеленых камнях стен. Многочисленные одинаковые двери симметрично располагались по обеим сторонам прохода – все закрытые, ведь вели они в небольшие комнаты-склады первой очереди, откуда в случае чего быстро пополняли запасы напитков и яств.       Новобранец Писек остановился. Одна из дверей разительным образом отличалась от остальных. Она была открыта.       Как казалось юному исследователю подвалов, сверху для него места уже не было, так что сразу же было принято решение исследовать подозрительный проход. Он подошел и аккуратно толкнул дверь, та со скрипом открылась.       Сначала на свету факелов показалось несколько пузатых бочек. Потом привыкшие к полумраку глаза увидели полку с кувшинами. После – два блестящих в глубине комнаты клыка. Длинные когти. Сверкнувшее лезвие ножа.       Это было последним, что увидит новобранец Писек.       — Ах-ха-ха, вот умора! — Альбур чуть ли не катался по земле, чему способствовали преданные моральные установки и выпитый алкоголь. — Смешать молитву за упокой и заклинание воскрешения, подсунув все это в церковную книгу – это сильно!       — А вот скажи мне, Албуруфмальзир ибн Имранахзарир ибн Наджимадан Махир Гилани, если бы я это сделал не в нашей церкви, а у вас, ты бы так же смеялся? — спросил Шегг.       — Ах-ха. Ух. Конечно же нет. Это бы уже было оскорблением чувств верующих.       — Понятно.       — Срочно! Срочно! — кричал подбежавший боец. — Леслав Лесславиш!       — Слушаю.       — За командирским столом совершено покушение! Викториан упал замертво!       Все собравшиеся переглянулись и тотчас побежали из сада внутрь.       — Я даже знаю, кто это сделал! — на ходу крикнул подчиненный.       — И кто... — Леслав увидел главный стол, — же... Викториан! Мне только что сообщили, что тебя убили!       — Что? — отозвался псевдокомандующий, звеня медалями. — Я просто подавился. Довольно-таки сильно. Но теперь все в порядке.       — М-да, — буркнул Леслав, оборачиваясь на подчиненного. — И кого же ты заподозрил?       Подчиненный пристально изучал пол, к чему активно побуждал торчащий из его шеи банкетный нож.       — Кажется, его убили.       — Стража!       — У нас нет стражи, мы и есть закон.       — Точно… Всем стоять на месте! Никому не двигаться!       — В чем дело? — спросил подходящий Грегор Фланпентштад.       — Не двигаться я сказал! — рявкнул Леслав. — Моего подчиненного только что убили!       — Кажется, он хотел назвать совершившего покушение, — сказал Алон, пристально смотря на вытекающую из шеи жертвы кровь.       — Так покушения не было!       — Убийца побоялся, что его раскроют, и пошел на этот шаг. Хотя, нет. Он же знал, что покушения не было. Тогда, это был его сообщник.       — Но кто же?       — Чертовы мохнатые.       — Ты ума лишился? Ты видишь тут у кого-нибудь клыки или чувствуешь запах непотребства?       — Я уже говорил всем вам, что в Херманзких княжествах правила войны другие. Хоть их и немного, но есть исключительно опасные фурри, обладающие доселе невиданными способностями.       — И что с того? Даже если это не твои выдумки, оправдывающие потерю тобой двух отрядов, то чего же мы не видим ничего мохнатого? А?       — Потому что ты меня плохо слушал. — Алон укоризненно посмотрел на собеседника. — Эти фурри могут обращаться по своему желанию, так что ничего не мешало сделать убийство в человеческой форме. К тому же мне известно об одном из них, чьи способности идеально подходят для такого задания. Никто не знает, кто он на самом деле, но мы называли его Змеем. За счет второго облика.       — Ахахахаха, — Шегг не сдержал смех. — Прости. Так ты тоже о нем знаешь?       — Да.       — Что за бред? Какой, к черту, змей? Эти ползуны не мохнатые.       — Тем не менее.       — А что за способность у этого Змея? — поинтересовался Альбур.       — О-о, это самое коварное. Этот засранец может менять свое обличие. Сжирает убитого им человека и, подобно змее, сбрасывает кожу, под которой уже не он, а поглощенный бедолага.       — Не может быть.       — Еще как может. Сам видел в тот день, когда потерял свой второй отряд.       — Так это были не слухи… — тихо сказал Леслав. — Я однажды слышал доклады разведки касательно вычисления личности этого змея, но подумал, что это шутка, или такой новый способ шифровать информацию.       — И ты помнишь, о ком шла речь?       — Да. Но сейчас это не так важно. Вы еще не понимаете?       — Нет.       — Он может быть за этим самым столом. Он может быть тобой. Он может быть мной. Он даже может быть…       Прозвучал свистящий звук, после чего голова Леслава покинула его тело и оказалась в салатнице.       Беседующие гости резко замолчали, а до этого не говорившие резко перешли на громкие восклицания.       — Это было очевидно! — сказал Грегор Фланпентштад, убирая окровавленный меч. — Он и есть этот змей! Смотрите, сейчас он примет свое истинное обличие. В любую секунду…       Все молча уставились на Грегора.       — Ладно-ладно, просто шутка. На самом деле Змей – это я.