Погоня за хвостом

      Никто не верил ни в навигационные способности Терни, ни в его удачу, однако, как минимум один из этих компонентов преобладал в предводителе отряда. Лес оборвался столь же резко, как уцененная обувь при первом использовании, сменившись полем хмеля, которое полукругом огибали мертвые остатки деревьев. Хмель же, несмотря на время года, цвел, зеленел и завивался многочисленными переплетениями ввысь. Очевидно, это был тот самый магический компонент напитков Мистера Лиса.       Поле хмеля уходило вниз и вдаль, поднимаясь на небольших холмах через несколько верст. Растительность на одном из таких холмов не очень плавно переходила в бесцветную землю, окружающую карикатурно-накрененное здание. Рядом с ним находилось несколько огромных чанов, больше походивших на огромные котлы, и небольшая груда чего-то бордово-коричневого, судя по всему бочек.       — Оно? — спросил Даниель.       — Ну а ты как думаешь? — сухо ответил Терни. — Не бордель же тут посреди этих пивных кустов.       Пространство под дорогу местный садовод не выделил, так что двигались напрямую сквозь заросли. Альбур тут же сорвал несколько плодов и положил их в небольшой кожаный мешок; Терни проделал схожую процедуру, сразу перейдя к дегустации. Сморщенное лицо дало понять, что лакомство было на любителя. Нескончаемые ряды завивающихся лиан гипнотизировали, окружающая действительность начинала размеренно пошатываться и вызывать тошноту.       Наконец, у конца одного из участков поля, в низине между холмами, изменилось направление хода стен из лиан хмеля, а также способ их рассадки: после каждого пятого ряда была пустота без растительности, образующая достаточно широкую дорогу. Более того, дороги эти вели почти напрямую к пивоварне: кривая, наклоненная скорее горизонтально труба здания выглядывала вдали слева, лишь слегка прячась за рядом растений.       Талард ушел в глубокие размышления о многочисленных различиях шпаги и рапиры. Думы эти были прерваны Терни, резко и грубо давшим жест к остановке.       — В чем дело? — спросил Альбур со свойственной ему интонацией, из-за чего вопрос прозвучал как ироничное издевательство или попытка заговорить с плачущим восьмилетним ребенком.       — Тихо.       Теперь Талард тоже услышал. Пока он тянулся за спину к мечу из зарослей справа выскочила мохнатая фигура, впившаяся в Терни. Точнее в меч последнего, заблаговременно незаметно выставленный.       — Засада! — констатировал очевидное Даниель, смотря на показывающуюся спереди мохнатую четверку.       — Сзади еще трое, — констатировал Альбур.       — Идите вперед, а я возьму их на себя, — сказал Даниель, отходя в тыл группировки. — Как раз надо размяться после долгого восстановления от травм.       — А оружие свое ты восстановить не забыл? — с небольшой ноткой насмешки сказал Талард, вынимая двуручник. — Или собрался убивать мохнатых своими объятиями?       — Мое оружие всегда при мне. Ведь я Даниель IV Коженожмяк Таркийский, законный…       — Начинается, — буркнул Терни.       — …Первый сын Доминика VII Коженожмяка, страж…       — Идем, разберемся с этой четверкой, — сказал Терни. — Талард, ты куда?       — Не знаю, как вы, но в такой ситуации я не доверю свой тыл почти незнакомому парню без оружия.       — А, ты же еще не видел.       — Не видел что?       — Никогда не слышал о дымном рыцаре? Ну или рыцаре дыма, зависит от перевода.       — Нет.       — Ну, тогда посмотри, будет полезно.       Талард вопросительно глянул на Терни, после перевел взгляд на Даниеля, заканчивающего свою речь.       — …ибо я Даниель IV Коженожмяк, именуемый Дымным рыцарем, не знаю пощады.       На последнем слове напарник тронулся, начав разбег на приближающуюся тройку фурри.       Талард недоумевал в той же степени, как и тройка мохнатых, смотрящих на бегущего на них безоружного. На середине пути от Даниеля начала исходить слабая дымка, руки его встали так, будто вот-вот сделают замах чем-то длинным и увесистым. Талард, обладающий довольно богатым воображением, сразу представил в голове картину дальнейших действий. И почти не прогадал.       Исходящий от Даниеля дым начал сгущаться у рук, быстро и незаметно обретя форму двуручной рукояти, а после продлившись и в боевую часть, представляющую из себя обоюдно тупое навершие боевого молота, по размерам столь огромное, что не каждый парадный молот мог тягаться с ним. Использовать такую конструкцию в бою в силу веса было попросту невозможно. Именно это было ошибочным суждением Таларда. Первый удар открыл очевидную истину: молот сделан не из стали, а из дыма, и не весит почти ничего. Тем не менее пораженный атакой мохнатый отлетел как от вполне себе нормального удара. Вторая атака с прокручиванием поразила обоих оставшихся противников в грудь, оставив на месте удара тлеющую рану. Надобности в продолжении боя не было.       На другом направлении дела обстояли не хуже – четверка фурри была быстро побеждена объединенными усилиями Дуэро и Терни, которым даже не понадобилась помощь решившего не пачкать халат Альбура.       — Идем дальше? — спросил Даниель, выходя из улетучивающейся дымки, образованной растворяющимся в воздухе молотом.       Вопрос носил скорее риторический характер, и пятерка двинулась дальше. Движение в это «дальше» было недолгим. Подготовленная к битве группа довольно умело отразила внезапный выпад, однако и мохнатые, похоже, увидели фиаско своих предшественников, сменив стратегию нападения с открытой конфронтации на внезапные прыжки из зарослей.       Талард отточенным до безупречности движением сделал вертикальный удар из ножен на спине, разрубив сразу двоих, выскочивших из стены лиан слева. Следующим напал комок белой шерсти из зарослей справа, на что в должной степени отреагировать не удалось. Пропустивший выпад Талард вместе с нападавшим полетел сквозь стену хмеля на соседнюю тропинку. Во время полета удалось придать ногам нужное положение, из-за чего при приземлении на спину Талард смог оттолкнуть нападавшего, тем самым избежав нацеленного на лицо укуса. Оба дуэлянта быстро встали на ноги и почти сразу же лишились своего статуса – к обладателю белого меха присоединилось еще двое, более темно окрашенных собратьев, тем самым переводя дуэль в типичную дворовую встречу один на один. Данное сравнение укреплялось четвертым оппонентом, подкрадывающимся сзади.       Не став дожидаться атаки, Талард первым сделал замах и одним ударом разрубил значимую часть дальнего от основной потасовки ряда хмеля, тут же прыгнув в образованную брешь. Один из фурри, неосмотрительно кинувшийся следом, тут же получил колющим в брюхо и повис на лианах. Двое более смышленых противников пересекли заросли вне зоны поражения мечом, снова окружив Таларда. Последний, с белым мехом, остался выжидать подходящего момента для удара за стеной из зарослей хмеля.       Талард решил прибегнуть к своему любимому приему для такого рода ситуаций. Занеся меч над головой, он кинулся на стоящего спереди противника, готовый в любой момент ударить. Этот момент настал, когда нетерпеливый противник за спиной сделал последнюю ошибку в своей жизни и звуком выдал свой выпад в якобы неприкрытый тыл. Талард провернулся, использовав придаваемое корпусом ускорение для горизонтального удара. Пойманный в середине полета зверочеловек под действием меча сменил траекторию, влетев в зеленую стену из растений. Краем глаза Талард увидел, что оставшийся противник не растерялся и сразу же начал атаку. Прикрыться удалось в последний момент. Почти сразу из лиан справа выскочили белые мохнатые очертания, Талард отпрыгнул, но удар все же пропустил. Рассеченная когтями правая нога не выдержала маневра и прогнулась – пришлось опираться на меч. Один из фурри тут же наскочил, за что и поплатился, ведь при использовании в качестве трости меч своего изначального функционала не теряет. Закончив удар, Талард в последний момент предотвратил падение, снова опершись на оружие. Драка снова переросла в дуэль против комка очень густого белого меха.       Противник не спешил атаковать, а лишь скалился, издавая звуки на грани милого и омерзительного, и медленно, почти незаметно подступал. Талард, скованный в движениях из-за раны ноги, выжидал, пытаясь найти стойку, не требующую использования меча в качестве опоры. Занятие обоих было прервано шумом справа.       Из зарослей, крутясь как лопасти мельницы, вылетела дымящаяся мохнатая фигура, а за ней – Даниель, сжимающий свой молот. Оппонент на мгновение отвлекся, заострив внимание на Дымном рыцаре. Этого мгновения Таларду хватило, чтобы сделать резкий выпад с колющим ударом. Лезвие чуть не задело Даниеля, но попало прямо в цель. Обливающаяся красным белая морда завыла, мохнатая фигура попятилась назад. Второй удар в силу боли в ноге пришлось делать в прыжке. К везению Таларда, больше ударов не потребовалось.       — Паршивая рана, — серьезно сказал Даниель, расправившись со своим противником. — Идти сможешь?       — Да.       Минуя несколько рядов растительности, пара вышла к месту проведения основной битвы. Мохнатые превосходили числом в четыре раза, правда, с вычетом уже недееспособных превосходство сокращалось вдвое.       — Ах, сука, — Терни отдернул правую руку. — Только заживил ее.       Овальный щит Терни полетел в противника, окровавленная правая рука тут же ловким броском переместила меч в освободившуюся левую. Удар по отвлеченному на брошенный в морду щит фурри оказался действенным, и тот замертво упал на землю.       Не успел Терни должным образом осмотреть рану на правой руке, как из-за лиан справа выскочил новый мохнатый. Меч, выставленный в последний момент, принял удар, и насажденный на него противник начал медленно соскальзывать. Извлечение оружия из нанизанного на него противника, конечно, дело не чистое, но крови было слишком много.       Лилась она из Терни. Фурри, хоть и напоролся на меч, но успел нанести удар в шею, судя по красным рекам задев артерию.       Терни, еще не поняв произошедшего, вяло осмотрелся, выискивая новую цель, после чего упал навзничь.       — Сюда! — крикнул остальным Талард, подскакивая к командиру и защищая того от нескольких почуявших кровь мохнатых.       — Ух, мать моя женщина, — поморщился Альбур, увидев лежащего на земле Терни. — Тут поможет разве что Аллах, Иисус, или в кого там он верит.       — А как же придвиос? — спросил Талард, попутно разрубая очередного мохнатого.       — Даже если бы мы не исчерпали его запасы, такую рану придвиос уже не успеет залечить. И, по-моему, он уже мертв.