Погоня за хвостом

      Темно-зеленые кроны стоящих вдалеке деревьев лениво покачивались из стороны в сторону, из-за чего редкий лес, окружающий холм с шахтерским поселением, походил на море. Недавно вставшее солнце, зависшее на безоблачном небе, подпитывало морской антураж.       Убрав с двуручного меча последние следы крови и волоски шерсти, Талард небрежно кинул тряпку на ворот колодца и двинулся в путь.       В эту ночь число пушистых превысило ожидания. Похоже, все поселение уже было обращено. Как и три предыдущих.       В компактном походном мешке, закинутом за спину, шуршали немногочисленные съедобные продукты, найденные в поселении. Все равно местные жители уже точно не выявили бы желания их потребить. Извилистая грунтовая дорога приняла более прямолинейные очертания, спускаясь к сосновому лесу, в котором находилась деревня лесорубов и форт, покинутый еще до нашествия мохнатых. Далее лес должен был закончиться, перейдя в равнину, на которой располагалась еще одна небольшая деревня. В часе ходьбы от нее был тракт – место, куда Талард и держал путь.       Куда двинуться на самом тракте: на север или на юг, он не знал. Хотя, в целом, подобный вопрос можно применить ко всем его перемещениям за последнее время. С момента пересечения мохнатыми границ Вингергской империи Талард только и делал, что кочевал от поселения к поселению. Иногда беда обходила выбранное место, и тогда Талард ночевал и пополнял запасы провизии. Иногда беда приходила раньше него, и тогда проводилось отделение мохнатой части населения от всей остальной, путем отделения голов пушистых от их тел.       Нескончаемое скитание и периодические схватки – такой образ жизни слишком сильно походил на бандитский. Учитывая, что в случае полного обращения поселения и, как следствие, его полной экстерминации Талард не брезговал бессрочно занять местные пожитки, то сходства с бандитом уже казались скорее идентичностью, нежели рядом совпадений.       Однако в текущий век, в силу мировой обстановки, такое не было редкостью. От остальных сотен одиночных скитальцев Таларда отличало две вещи: отсутствие ярко выраженной и предельно категоричной цели и навыки обращения с оружием. Первое, хоть и было нетипичным для такого рода людей, тем не менее входило в рамки нормы. О своей ненависти к мохнатым и намерении искоренить их всех Талард на каждом углу не кричал, но действовал он все же согласно этому своду мировозренческих позиций. Просто мотиватором служила не конечная цель, а проделываемый путь. А вот второе отличие – мастерство владения холодным оружием – более резко отделяло его от остальных.       Еще задолго до нашествия мохнатых Талард сделал критическую ошибку: умудрился родиться в Вингергской империи. Империи, в наибольшей степени пораженной катаклизмом, вызванным полвека назад темным культом темных магов из Восточно-Балканских Герцогств, или еще на тот момент королевства Румении. Событие это было вызвано магией, как это ни сложно догадаться, темной. Вся империя и часть смежных с ней государств превратилась в сказочные земли, причем сказочность эта бралась преимущественно из самых непозитивных частей местных фольклора и рассказов. Талард жил в скромном поселении ремесленников, находившимся прямо под стенами небольшого города, ворота которого в случае малейшей опасности тут же закрывались местным шерифом, предлагая оставшимся за стенами селянам самим решать возникшие проблемы. В условиях ежемесячных атак вурдалаков, умертвиев и прочей темно-магической нечисти умение владеть оружием было ключевым фактором для достижения конца юношества живым.       Молодость же, вычитая аспект набега неестественных существ, прошла исключительно спокойно. Обстановка самой своей сутью предполагала трагичную историю о потере родных, после чего обреченный на одиночество парень становится мрачным мстюном. Впрочем, несмотря на периодические набеги, Талард со своей семьей упорно игнорировал это правило, живя более чем счастливой жизнью. И тем не менее, имея возможность довольствоваться спокойным, лишенным бед существованием, Талард ушел.       Ушел, когда нашел того, кто способен привнести в его жизнь конкретную цель.