Дай мне причину остаться

      Багряно-розовой свет красиво озаряет комнату, через слегка приоткрытое окно проникает свежий воздух, он уже не такой тёплый, как был месяц назад. Слышны чьи-то голоса, смех на улице. Всё это — создает давно забытую атмосферу детства, тех немногочисленных дней, что Осаму пребывал в своём доме. Дазай лежал на кровати, руки запрокинуты за голову, тело расслабленно, его глаза уже час разглядывали потолок, замечая все его неровности и трещины, что раньше не были видны глазу. В голове не единой мысли, а если и возникали, то были мимолётны и поверхностны. Мозг порядком устал, вымотался от размышлений и недосыпа. В комнате он находится один, чему парень в какой-то мере даже рад, ведь можно было расслабиться и отдохнуть. Правда, через некоторое время с момента ухода Ацуши пробрала скука. Веки потихоньку начали сползать вниз, дыхание стало более глубоким и ровным, сознание затуманилось, парень терял связь с реальностью, погружаясь в мир грёз. — Не смей подыхать, чёртов Дазай! — звук резко открывающейся двери и крика Чуи заставил распахнуть глаза. От неожиданности сердце начало лихорадочно биться в груди, дыхание сбилось, от сна не осталось ни малейшего следа.       Накахара стоял на пороге вместе с Ацуши и Акутагавой, в руках у них были какие-то пакеты. Раздражение от того, что те прервали его сон, быстро сменилось на тёплое ощущение в груди, непроизвольно уголки его губ приподнялись и расплылись в лёгкой улыбке. — И не собирался, — парень вздохнул. — Что вы здесь делаете? — Осаму слегка приподнялся, принимая положение «полусидя». — Ацуши сказал, что тебя сегодня утром рвало, вот и пришли проведать, — Рюноске смотрел внимательно, изучая каждую деталь на лице и теле друга, что немного настораживает и смущает больного. Ребята положили пакеты на стол, Акутагава с Накаджимой сели на вторую кровать, а Накахара по-хозяйски присел рядом с Дазаем на его спальное место. — Мне уже лучше. Просто пару раз вырвало, вот и всё, — Осаму хотелось успокоить друзей, но по правде говоря, состояние было не из лучших, он порядком вымотался, как и организм в целом. — Выглядишь бледным. Ты вообще спал? Кушал? — Чуя приблизился к лицу второго, взгляд направился в глаза напротив, затем скользнул по всему лицу высокого, подмечая такие мелочи, как бледная кожа, она слегка мокрая, мешки под глазами ярко-синего цвета, пустой взгляд как у куклы и конечно же будто бы похудевшее лицо. Рыжий не скрывал своей обеспокоенности в состоянии Дазая. Сам же он чувствовал себя на твёрдую четвёрку, жаловаться можно было лишь на лёгкую слабость.       Двое остальных мимолётом, лишь на секунду переглянулись, заметив странность в поведении друзей. Тот факт, что вчера те покалечили друг друга, а сегодня ведут себя как ни в чём не бывало, немного ставил в тупик. В головах ничего не укладывалось, они чувствовали некую недосказанность. — Чуя, со мной всё в порядке. Просто нужно выспаться, — имя прозвучало с нежностью и некой мягкостью. Он положил свою руку на плечо собеседника, изображая успокаивающий жест. Ему не нравилось, когда беспокоились о нём, ведь это, как парень считал, признак его слабости, беспомощности, а самое главное — будто повод для привлечения внимания. Правда, когда это делал Чуя, всё воспринималась совсем по-другому. Но и заставлять переживать людей он ненавидел, особенно близких, поэтому жаловаться и показывать своё состояние было бы признаком эгоистичного человека.       Накахара продолжал смотреть, он хмурился, брови скользнули вниз к переносице, парень не поверил ни единому слову, мало того, почувствовал: Дазая что-то беспокоит, он находится где-то не здесь, его разум занят чем-то другим. Возникло острое желание расспросить, узнать все его мысли. К несчастью для него, сейчас неподходящее время и место для этого, поэтому рыжий оставил данную идею на потом. — Мы принесли еды, — Ацуши решил прервать некую неловкость, повисшую в комнате. — Здесь различные фруктовые пюре, бананы, яблоки… — парень продолжал рыться в пакетах, перечисляя их содержимое. — В общем, здоровая еда. — И к твоему сведению, мы не уйдём пока ты не поешь, — Рюноске кинул маленькую баночку пюре точным попаданием прямо в руки Осаму. Друг знал Дазая, должно быть, дольше всех присутствующих, и когда тот болел или его что-то беспокоило, были трудные времена, высокий отказывался от еды, что усугубляло ситуацию. Возможно, это некая защитная реакция или же осознанный отказ от еды, можно было лишь догадываться, но наверняка он знал одно — его нужно кормить.       На непредвиденное действие высокий лишь хмыкнул. Акутагава же, не думая сдаваться, продолжил пялиться, побуждая к трапезе. Следом полетела и чайная ложка. Дазай глазами искал поддержки в Накахаре, но тот лишь кивнул и дал понять, что не на его стороне. Парню оставалось лишь обречённо вздохнуть, принять своё поражение и начать есть.       Первая ложка с едой далась с трудом, он долго набирал содержимое из банки, медленно подносил ко рту, сверля её прожигающим взглядом, в надежде, что та испарится. От еды его мутило, любой её запах и вид побуждал тошноту.       Поднеся её к губам, высокий зажмурился и приоткрыл рот, запихивая пюре внутрь, в следующую секунду на языке возникло приятное ощущение: сладкий, кисловатый вкус разлился по всем рецепторам. Следом пошла ещё одна ложка… и ещё одна… и ещё… Он не мог остановиться, организм требовал больше источников энергии, которых за последние три дня так недоставало. — Ты полегче. Ешь медленнее. Здесь ещё полно вкусностей, — Чуя держался как мог, дабы не дать волю смеху, который так и наровился выбраться. Данное зрелище его забавляло и одновременно радовало. Дазай начал есть. Можно было подумать, что это мелочь, но ввиду обстоятельств она таковой не являлась. Довольная улыбка не слезала с его лица. Аналогичной ситуация была и для двух других, что сидели напротив.       За разговорами время шло быстро, на улице начинало смеркаться, за окном заметно потемнело, включились фонари, что освещали маленькие дорожки учебного двора. Воздух, проникающий через открытую форточку, стал прохладнее. Комната была наполнена смехом и возгласами.       Дазай уже успел взбесить Накахару, из-за чего получил пару щипков по коже на открытых участках тыльной стороны ладони. Для остальных это не осталось незамеченным, они снова переглянулись, понимая, что данное поведение не характерно для их давнего друга, который не выносил чужого прикосновения к своей коже. Ацуши жаловался на свою финансовую составляющую, что стало поводом для приглашения его на работу к Одасаку в бар, ведь, по словам Осаму, ему как раз требуется ещё один бармен.       Акутагава в очередной раз упрекнул всех в неэкономном использовании электричества, они знали — парень весьма строг в этом, а причины на то никто не знал. На миг Дазай понял — он дома. Нет, не в том доме, где он жил пару лет назад и куда не хотел бы возвращаться, а в том где уютно, комфортно, тепло и весело, где тебя ждут и рады. Ему по-настоящему хорошо, он наслаждается каждой минутой проведенной вместе с людьми, которые стали ближе всех на свете, которые придут на помощь и которых так хочется уберечь.       Тело стало ватным, сознание потихоньку покидало его, организм требовал сна. Контролировать данный процесс не было сил, да и препятствовать ему не хотелось вовсе. Он засыпал со спокойной душой, зная, что сейчас не один, как прежде, и может наконец расслабиться, позволить себе ненадолго отдохнуть, впервые за несколько суток, что казались кошмаром. — Я вас так люблю, — слова были сказаны в полудрёме и вряд ли Дазай когда-нибудь вспомнит о них.       Осаму окончательно погрузился в мир грёз, отчего его голова моментально легла на плечо рядом находившегося Чуи. Накахара лишь на миг опешил, а затем, взглянув на мирно спящего человека на его плече, ненароком улыбнулся. Раздалось, как показалось, милое сопение. Рыжий убрал нависшие на лице Дазая пряди чёрных волос, переглянулся с Ацуши и Акутагавой, которые лишь пожали плечами. — Мы тоже тебя любим, — Чуя наклонился к уху Осаму и прошептал.       Ему просто хотелось, пусть и во время сна, дать понять, что они дорожат им так же, как и он ими. Ответа не последовало, лишь медленно поднимающаяся грудь, что вдыхала и выдыхала, давала понять — парень спит.       Ацуши и Рюноске снова синхронно переглянулись, будто бы переговариваясь взглядами. Через минуту молчания один из них всё-таки решил задать волнующий обоих вопрос: — Чуя, вы не хотите нам ничего рассказать? — Акутагава, как рыжему показалось, одновременно спокоен и холоден, но в то же время обескуражен, как, впрочем говоря, и его парень, что нервно смотрит то на темноволосого, то на Накахару.       Вопрос, мягко говоря, застал врасплох. На него уставилось две пары глаз, что жаждали ответа. В голове проносилась куча мыслей от: «Что он имеет ввиду?», до «Это либо связано с его отношениями с Дазаем, либо про их разукрашенные лица». На все вопросы ответа не находилось, как бы он ни старался привлечь в мыслительный процесс свою фантазию, с которой с детства он был не в ладах. — Что ты имеешь ввиду? — голос задрожал, глаза автоматически начали перемещаться с одного угла комнаты до другого, он смотрел куда угодно, только не на собеседников. Парень, как все уже поняли врать, не умел от природы, что сейчас даёт о себе знать. — Вы с Дазаем вместе? — в диалог подключился Накаджима. Он смущался, спрашивать о таком было очень неловко. Лицо приобрело слегка розоватый оттенок, а движения стали ещё более неловкими. — Что?! — от удивления голос прозвучал громче, он слегка сдвинулся вперёд, совершая резкое движение плечом, что любого другого человека, мигом разбудило бы, но не Дазая. — Я и он? — сказано было нелепо, скорее, похоже на неудачную актёрскую игру. Сейчас ему не помешал бы, в каком-то смысле, спокойный и рассудительный Осаму с искусным умением лгать. Он бы перевёл всё в шутку, в этом рыжий не сомневался. — В последнее время вы странно себя ведете, — начал Акутагава. — Дазай всегда не от мира всего, но вот ты… — парень задумался и на секунду замолчал. — Все эти прикосновения, взгляды. Он никому не позволял касаться себя, а ты каким-то образом стал исключением. Вы думаете, мы не замечаем, но это не так. — Мы же не чужие люди. Я был бы даже рад, окажись это правдой. Нам вы можете довериться, — Ацуши умел сглаживать углы, любой тяжёлый разговор уже не казался таким. На лице появилась тёплая улыбка, от которой веяло добром. — Я… — Накахара замешкался. Перед ним возникла дилемма: либо сказать как есть, либо продолжать лгать.       С одной стороны: он с Дазаем договаривался оставить всё в тайне, а с другой: это их друзья, скрывать такое, по отношению к ним, было бы нечестным. — Чуя… — Осаму пробубнил сквозь сон, чем привлёк внимание. Спящий поёрзал, а затем прижался плотнее к рыжему, руки его крепко обняли Накахару. — Люблю…       Ацуши с Акутагавой явно пребывали в шоке, они застыли в одном положении, рты машинально широко приоткрылись, из-за чего на ум приходила всем знакомая фраза: «отвисла челюсть». У каждого в голове были свои мысли, но самая, пожалуй, громкая из них, была Чуи, обматерившего всё что можно, в особенности виновника данного «торжества». Парень проклинал этот день, как и ситуацию. Такой подставы он не ожидал. Проносились картинки того, как он всё выскажет Дазаю и возможно, даже слегка поднасолит, правда как, он ещё не придумал. Шок сменился на злость, а затем уже и на принятие. Такой бурной переход происходил за считанные секунды. — Мы вместе… — рыжий произнёс с отчаянным вздохом. Он будто бы уже смирился с проигрышем. Глаза опустились вниз от чувства неловкости. — Я выиграл! — после нескольких секунд молчания раздался победный крик Рюноске. — С тебя тысяча йен, — как только рыжий поднял свой взгляд, он увидел, что Акутагава встал с места, подборок величественно поднят кверху, его ладонь протянута к лицу Ацуши. — Чёрт… — Накаджима явно расстроен потерей денег. — Из-за вас я лишился последних своих сбережений, — парень с неохотой кладёт в чужую ладонь тысячу йен. — Вы что, поспорили на то, встречаемся мы или нет? — Чуя находился в недоумении. — Акутагава, мои поздравления, — внезапно раздался сонный голос Дазая, парень потянулся. Теперь посторонние взгляды были направлены на него. — Ты не спал? — светловолосый хлопал глазами. У всех закралась одна и та же мысль: «Он притворялся спящим», такого от парня ожидал, должно быть, каждый, ведь никто никогда не мог разгадать истинных замыслов Осаму. — Я тебя убью! — Накахара воспылал, эмоции затмили разум, сейчас он желал лишь одного — отомстить, возможно, как-то покалечить. Правда, сдвинуться с места у него не выходило, лишь сжатые кулаки и стиснутые зубы, скрипящие от злости давали понять всю серьёзность его намерений. — Спал я, — Осаму выставил руки вперед в знак защиты. — Я проснулся от крика Рюноске, и сложил дважды два, что ребята уже в курсе, — парень поспешил объясниться, минуя последствий, однако Чуя всё ещё не успокоился. — А как вы поняли? — Ты во сне проболтался, — Ацуши пожал плечами. — Оу… Не знал, что я говорю во сне, — почему-то его удивил больше этот факт, нежели раскрывшаяся ложь. — Тебя только это беспокоит? — рыжий говорил сквозь зубы, словно шипя от злости. — Впрочем, да, — парень выглядит безмятежно, хотя внутри он боится, но чего именно — ещё не понял. Возможно, это его защитная реакция или же инстинкт самосохранения, что выработался с детства. Так он не будет давать поводов надавить или найти слабую точку. В этом случае таковой является Чуя. — Вы же никому не расскажете. Я хочу, чтобы это осталось между нами, — Дазай не мог допустить, чтобы Мори как-то узнал о их маленькой тайне. Хотя Осаму был уверен в своих друзьях, но перестраховаться было необходимо для его спокойствия. — Конечно, — голоса обоих прозвучали в унисон.       Рыжий продолжал сверлить недовольным взглядом, из-за чего становилось ещё более неуютно, правда, сейчас он не кажется таким агрессивным, как был минуту назад, стало понятно, что парень начинает успокаиваться и видимо Дазаю не придётся бегать от него по всей комнате, что было бы изнурительно, особенно в таком состоянии.       Их отношения можно назвать необычными и противоречивыми. В один момент они находятся в гармонии с друг другом, а в другой раздражают, словно соревнуясь. Дазаю, кончено же, в этом равных не было, но стоило лишь посмотреть в эти карие глаза, что были одновременно пусты и полны тайн, что смотрели на Накахару с восхищением, азартом, порой прося о помощи, его мир переворачивался вверх дном, а сердце, словно переставая биться, начинало щемить в груди, напоминая, как парень дорожит этим моментом, как ему сейчас хорошо рядом с человеком, что вызывает такие противоречивые эмоции. Возможно, это можно было назвать «эмоциональные качели», о чём Чуя думал, и не раз. Они не те, о которых говорят люди, когда описывают нездоровую привязанность. Это что-то другое… Оно не болезненное, а наоборот — вызывает лишь положительные эмоции, даже в момент злости, Чуе это нравится, как впрочем и Осаму.       За неделю больничного друзья не отходили от парня ни на шаг, в особенности Накахара, который будто бы поселился в его комнате, учитывая, что сам он не ходил на занятия по той же причине. Навёрстывать упущенный материал они стали вместе, и рыжий в очередной раз убедился, что Дазай хоть и кажется безответственным лентяем, таковым вовсе не являлся, ведь такие знания можно получить лишь прилагая немало усилий. Чуе, благодаря Осаму, даже удалось в какой-то мере понять математику, которая не давалась с первого класса в младшей школе. В свободное от учёбы время они смотрели фильмы и разговаривали на разные темы, начиная от еды и заканчивая конспирологическими теориями. Споров было немало, что лишний раз доказывало то, насколько они разные и в тоже время одинаковые. Это помогло узнать друг друга получше, например, выяснилось, что Дазай боится собак, а у Чуи есть его любимая шляпа, которую надеть так и не представилось возможности. Подобные факты стали поводом для шуток, что было ожидаемо для них обоих. Осаму всё больше подпускал к себе, как духовно, так и физически, они долго лежали, обнимаясь и сплетаясь в поцелуй, в такие моменты между ними царила идиллия и гармония. Но Накахара до сих пор чувствовал, что далёк от того парня, находящегося под множеством масок, от настоящего Дазая и разглядеть его весьма сложно, учитывая, как тот любой вопрос о прошлом и семье переводит в шутку или уходит от темы. В голове рыжего возникало множество теорий и самая, пожалуй, логичная — какая-то травма из детства, которой парень всё ещё не готов делиться, что объясняет нездоровое желание в прошлом покончить с собой. Это раздражало и жутко бесило, однако давить он не собирался, потому что тогда, как парень считает, он был бы ужасным человеком, неспособным войти в чужое положение.       Мори всё ещё не объявлялся с последнего их разговора. Данный факт тревожил, в голову приходила лишь одна причина — возможно, Огай ждёт его выздоровления, по крайней мере, так парень утешил себя. Страх перед неизвестным тоже присутствовал, в ближайшее время он узнает то, что пытался разгадать чуть больше двух месяцев. Он даже предвкушал будущую встречу, как бы противно и мерзко это ни звучало. Любопытство взяло вверх.       В последний день своего больничного Дазай проснулся ранним утром, ведь знал, что Мори зайдёт к нему, дабы выписать. Чувствовал парень себя намного лучше, и был уже готов возвращаться на учёбу, валяться в постели и не выходить из комнаты неделю порядком наскучило. Ацуши ушёл рано, ведь они с Акутагавой договорились сходить в кино на очередное свидание. Чуя, скорее всего, всё ещё спал, ведь иначе бы уже написал, что зайдёт проведать. Его, к слову, тоже сегодня должны уже выписать. Неделя выдалась давольно ленивой и непродуктивной, но в этом есть свои плюсы — парень смог выдохнуть и, хоть и на недолгое время забыться.       Дверная ручка хаотично задёргалась, парень уже понимал, кто находится по ту сторону. Сделав глубокий вдох, лениво и протяжно он повернул замок, тем самым отперев дверь. — Давно не виделись, — противная, притворная улыбка, глаза, что смотрели так пристально, широко и не моргая, будто бы перед ним стоит маньяк. За неделю отдыха он уже и позабыл, как Мори пугающе выглядит. — Не так уж и давно, могли ещё столько же не видеться, — Осаму закатил глаза, а второй, не обратив внимание, бесцеремонно шагнул в помещение. Младший не выдержал и прошептал про себя: — А лучше бы всю жизнь. — Как грубо, — мужчина сел на кровать, где пару минут назад лежал парень. Он скрестил ноги и слегка откинулся назад, оперевшись о ладони. — А я вот соскучился. — Ближе к делу, — Дазай всё же не выдержал, младший попытался сменить тему разговора на ту, ради которой он ждал данного визита.       Огай разочарованно вздохнул. От прежнего, слегка ребяческого лица ничего не осталось. Оно сменилось на серьёзное и где-то податливое. — Присядь, — мужчина похлопал по кровати рядом с собой, взгляд ни на миг не оторвался от жертвы, коим ощущает себя Осаму. Ни секунды не сомневаясь, парень послушно выполнил приказ, нежели просьбу. Сопротивляться сейчас было не в его интересах. — Для начала, хотел бы обговорить с тобой условия. — Разве мы этого не сделали в прошлую встречу? — Дазай слегка занервничал, в голове закралось предположение, что таким образом тот делает двусмысленные намёки. — Я тебе напомню, что если у меня возникнет хоть доля сомнений в том, что ты мне не верен или же ты кому-нибудь проболтаешься об этом, — голос стал намного строже, будто бы он скоро выйдет из себя. — Я сделаю всё для того, чтобы ты пожалел об этом, — мужчина грубо схватил парня за волосы и опустил голову вниз, ближе к себе. От резкой боли парень издал едва слышное шипение. — А ты знал, — Осаму вопреки боли приподнял голову, дабы взглянуть обидчику в глаза. — Что залог хорошего сотрудничества — это доверие, — младший ехидно улыбнулся. — Доверяй, но проверяй, — Мори резко отпустил мальчишку, слегка посмеиваясь.       Такие перепады настроения у Огая были редкостью, но к ним Дазай, за годы проведённые под его опекунством, уже привык. Их предсказать совсем не получалось. — Пойдём за мной, — старший как ни в чём не бывало направился к двери. Парень замешкался, но всё же проследовал за ним.       Сердце непослушно быстро билось в груди, ноги становились ватными с каждым новым шагом. Коридоры здания были пусты, в кабинетах шли занятия, голос кричащего Куникиды эхом раздался по зданию, и сейчас он уже не казался таким злобным как раньше, ведь подсознательно Дазай хотел, чтобы он «спас» его от неприятного общества. Но этого не случилось.       Осаму на середине пути уже понимал, куда они направляются, и это место ему хорошо знакомо — тот самый подвал, с которого всё и началось. Шли они молча, стараясь не шуметь, дабы не привлечь лишнего внимания, которого им обоим сейчас совсем не нужно. Отперев дверь каким-то паролем — разглядеть его Дазаю так и не удалось — они зашли внутрь. Ничего нового Осаму не увидел, поэтому даже был разочарован. Но позже перед ним оказалась та самая железная дверь, что они с Чуей не смогли открыть. Зайдя внутрь, на полках у стен стояли все те пробирки с конечностями о которых рассказывал ему напарник, они выглядели противнее, чем он себе это представлял. Мутно-зелёная жидкость в них, на вид весьма вязкая, местами даже отдавала желтизной, а ткани в некоторых участках всё же поддались некрозу, от чего виднелись кости. Складывалось ощущение, что это бутафория.       В комнате стоял письменный стол, по которому разбросаны различные бумаги с исследованиями, странные головоломки и детские рисунки. Одинокая лампочка в помещении слегка мигала, что помогало погрузиться в полную атмосферу «ужаса». Запаха, о котором можно подумать при виде отрубленных конечностей, как ни странно не было.       Огай сел на весьма новое кресло, а парню пришлось расположиться на старой кушетке, чей матрац покрылся слоем пыли, а ножки проржавели. Раздался противный скрип. — Я занимался исследованиями человеческого организма для его усовершенствования, — начал старший. — И в один день наткнулся на весьма интересный экземпляр. Некого одаренного, — глаза мужчины словно засияли. — Он умел восстанавливать раннее сломанные предметы силой мысли. Захватывающе. Не правда ли? — Я бы сказал — немыслимо, — Дазай внимательно вслушивался в каждое слово, пытаясь составить цепочку событий и распознать ложь, если такова имеется. — И тогда я обнаружил в его крови неизвестные клетки, похожие на некий вирус. Их количество увеличивалось с ростом его силы, — мужчина думал продолжить, но был перебит младшим. — Не приходила ли тебе мысль, что ты не единственный, кто мог обнаружить аномалию? — парень всегда просчитывал всё наперёд, как впрочем и его опекун, поэтому этот вопрос было необходимо задать. — Для этого нужны технологии, которые есть только у правительства, — уголок губ приподнялся. — Как они тогда оказались у тебя? — парень нахмурился. — Какое-то время я работал на правительство. После находки было принято решение запустить проект «Ви», подразумевающий под собой возможность передачи способностей другому человеку, ведь одарённых в общей сложности насчитывается всего пятнадцать процентов от общего населения в Японии и половина из способностей, по каким-то причинам не проявляются, с учётом наличия тех самых клеток. Ты только представь, как бы такое умение помогло государству, — Осаму напрягли последние слова, что-то тут не сходилось, и многое Мори не договаривает. — Сомневаюсь, что твоей целью являлась помощь. Ты никогда не делаешь того, что тебе будет не выгодно. — Ты слишком хорошо меня знаешь. Но раскрывать всех тайн на данный момент я не намерен, — мужчина всё ещё казался недосягаем и скрытен, не смотря на их уговор. Большего парень и не ждал, поэтому его даже не удивили данные слова. — Но тем не менее, расскажу хронологию всех событий. Проект «Ви» подразумевал поиск таких людей и исследование их тел, таким образом была открыта психиатрическая больница. — Там вы и проводили страшные опыты над людьми, — картинки тех экспериментов, записи врачей — всё это сплывало перед глазами, плотно засев у него в памяти. — Верно, — прозвучало слово весьма гордо и величественно: похоже, что Огай гордится этим. В подсознании Дазая не могло уложиться то, с какой улыбкой и радостью в голосе тот вспоминает об этом. — Правительство нас спонсировало и проверки были лишь формальностью. Всё шло хорошо, мы даже добились некоторых результатов, правда, до того момента, как выяснилось, что наши эксперименты убивали их, — мужчина обречённо вздохнул. — Прознав об этом, было принято решение закрыть всё. — Но ты не закончил исследования, — подытожил юноша. — Я уволился, как и несколько других моих коллег. Мы продолжили дело. На накопленные сбережения открыли эту школу, — данный факт немного удивил Осаму. Ранняя навалившаяся информация казалась давно разгаданной, но эта… он и не думал, что учреждение было открыто им. — Я знаю, что каждый ученик имеет предрасположенность к дару. И нетрудно предположить, как вы находили их, — парень старался узнать больше, тем самым направляя собеседника в нужное русло разговора. — А ты многое выяснил, Дазай. Твой дружок знает столько же, сколько и ты? — лицо стало злее, скулы напряглись, губы плотно сомкнулись, мужчина даже позволил себе повышенный тон, что для него было редкостью. Данное поведение говорило о всей серьёзности сказанного, в данной ситуации опасности для Чуи. — Он ничего не знает, — Дазай поспешил опровергнуть суждение. Это не было ложью, Накахара и правда ничего не знал, что было благодаря изворотливости его самого, умению лгать и переводить внимание на несущественные факты и находки. На какое-то время он испугался, побоялся за сохранность Чуи, ведь мужчина уже давно дал понять, чем это всё может обернуться. — Я надеюсь, ты не лжёшь, иначе она тебе дорого обойдётся, — Огай успокоился, но пристально наблюдал за поведением, мимикой, мельчайшим движениям Дазая, что помогло убедиться в его искренности. Мужчина превосходно читал людей, правда, Осаму было сложнее вывести на чистую воду, отчасти благодаря его аналогичной способности, что тот получил от него же самого. — Каждые три месяца мы берём у вас кровь, дабы отследить развитие и распространение клеток. Вы выступаете в роли рыбок, за которыми мы наблюдаем. Предпринимать что-то мы пока не намерены. Сейчас я стою во главе всех исследований, мне подчиняется множество людей, — Дазай догадывался, что Мори работает не один, однако чтобы он стоял во главе… Такие мысли приходили в голову, но их парень быстро отметал, отчасти потому что боялся этого. — Если у тебя всё так хорошо складывается, зачем тебе нужен я? — этот вопрос волновал с момента того самого разговора в его комнате. Не уж то будет его игрушкой как раньше? Этого он страшился. — В твоей крови я обнаружил весьма активные частицы, выходит, твой дар уже дал о себе знать, — Мори говорил с ноткой энтузиазма, походил на сумасшедшего ученого. — Но я заметил весьма интересную вещь. Ты отличаешься от тех, кого мне приходилось видеть. Заряд у них отрицательный, нежели у остальных, — парень не смыслил в генетике, плохо разбирался в биологии, его знания были на уровне школы, но понять суждения было нетрудно, правда, весьма неясно, что он этим хочет сказать. — К чему ты клонишь? — младший не любил, когда ходят вокруг да около. Что мешает сказать прямо? Его терпению приходил конец. — Какая у тебя способность? — Мори встал со своего кресла и направился к мальчишке, властно смотря на него сверху вниз — такая доминирующая позиция была присуще ему, с ней Дазай сталкивался часто. С этого ракурса улыбка старшего кажется ещё более зловеще, а его дальнейшие действия кажутся ещё более непредсказуемыми. В горле застрял ком, сглотнуть который совсем не получалось. Сдвинуться с места и встать, дабы оказаться в равной позиции, как показывала практика, не приведёт ни к чему хорошему, поэтому остаётся лишь подчиниться, принять своё невыгодное положение. — У меня её нет, — Осаму был уверен в своих суждениях, ведь рано или поздно она бы уже проявилась, он бы почувствовал её. Наверное… — Выходит, ты ещё не понял, как она работает, — мужчина начал гладить свой подбородок, казалось, он о чём-то задумался. — В любом случае, хочу, чтобы ты был моим подопытным кроликом, но не просто объектом для исследований, а ещё и правой рукой.       Глаза Дазая округлились: на удивление, он не знал, как это воспринимать. Страшиться от того, что над ним будут проводить опыты, которые неизвестно к чему приведут или же радоваться, что подобрался к нему настолько близко, насколько возможно, став правой рукой главы исследовательской организации.

***

      Чуя лежал на старом матраце на чердаке. Заняться, по правде, говоря, было нечем, Дазай говорил, что освободится лишь к обеду, весь упущенный материал он нагнал ещё вчера, друзья находятся на занятиях, поэтому парень решил заняться поиском информации об этом учреждении, хотя найти что-либо, здесь он уже и не надеялся. Осаму, казалось, и вовсе перестал интересоваться данной темой, иначе как объяснить его уход от разговоров о подвале, что они обнаружили?       Следить за входом он не стал, ведь незамеченным Чуя, наверняка, бы не остался, учитывая, что подходящих углов, где можно засесть там не было. В последнее время его начали посещать мысли, что ему всё привиделось или же он просто накрутил себя и в тех колбах была лишь бутафория. Но как объяснить найденные записи об экспериментах? Хотя, не факт, что сейчас их проводят, доказательств, по крайней мере, у него нет. Всё основано лишь на предположениях. Может ему стоит отступить?       Парень обречённо вздохнул, взгляд устремился в сторону, прямиком на стену. Приглядевшись, можно было обнаружить, что одна доска стояла криво и была шаткой, это кажется слегка странным, он прищурился, стараясь сконцентрироваться на ней. В голове всплыли те самые сцены из детективов, где герой находит тайник в полу или стене. Накахара встряхнул головой, стараясь отогнать, как ему кажется, навязчивые мысли. Всё-таки он не в фильме, в реальной жизни такого не бывает.       Пару секунд парень лежал неподвижно, но любопытство всё-таки взяло своё. Чуя резко встал и направился к объекту его сомнений, ощущалось нарастающее волнение, словно сейчас кто-то выскочит из-под той самой доски.       Дернув её, она пошатнулась, но не поддалась, поэтому пришлось приложить больше сил. Спустя несколько секунд деревяшка резко оторвалась, отчего парень пошатнулся назад, но всё же устоял на ногах. Направив свой взгляд на то самое место, он увидел небольшое углубление, похожее на тайник. Выходит, он был прав, от страха в сердце неприятно кольнуло, так как в тех же самых фильмах, в подобных местах находят то, от чего душа уходит в пятки.       Протянув руку внутрь, промелькнула мысль о том, что кто-то может её откусить, но это всего лишь его бурная фантазия. По крайней мере, так он себя успокаивал. Нащупав кончиками пальцев что-то бумажное, парень тут же принялся доставать находку. Это был белый конверт, без подписей и марок. Осторожно вскрыв его, Чуя мельком разглядел пару фотографий. На первой были люди в белых халатах, что стояли рядом с человеком на коляске в больничной форме, все улыбались, кроме того самого пациента, что смотрел словно в пустоту, нетрудно было разглядеть, что он был измучен и истощен, судя по выступающим костям и нездоровому цвету кожи. Ни одно лицо не показалось знакомым. Второе фото по-настоящему ужаснуло, от него волосы встали дыбом, тело покрылось мурашками, а кожа похолодела, приняв бледный оттенок. На ней изображено что-то похожее на труп человека. Он лежал в кровати, из открытых глаз, смотрящих наверх, носа и ушей сочилась кровь, на коже было множество гнойных язв и ожогов, волос на голове почти не наблюдалось.       На последнем фото стояла женщина в той же больничной форме, а рядом с ней, слегка обнимая за талию… Мори Огай?! — Твою мать! — Чуя не смог скрыть своего удивления и шока. Он впал в ступор, кажется, земля уходит у него из-под ног. Парень поспешил к матрацу, дабы присесть и успокоиться, но голова всё ещё кружилась, ощущения были похожи будто бы он спит, а происходящее является дурным сном.       Парень спешно начал искать нужный ему контакт в своём телефоне. Несмотря на расплывчатую картинку, он всё же находит его. Вы: Я кое-что нашёл. Иди на чердак.       После того, как сообщение было отправлено, Чуя даже слегка успокоился и начал размышлять о найденной находке, ведь к такому необходимо подходить с холодной головой, как это делает Дазай.       Насчет Мори — они с Осаму уже говорили и первым, кого они заподозрили — был именно врач. Но всё-таки им пришлось вычеркнуть его из списка подозреваемых, так как не сходились некоторые факты. По правде говоря, Чуя всё же опасался его и даже в глубине души не перестал подозревать мужчину. Что-то в этом человеке напрягало, будь то странное поведение, косые взгляды на них с Дазаем или же попытка уверить всех в своей хорошей натуре. Так подумать, всё вставало на свои места. Правда, появлялось всё больше вопросов. Как эти фотографии здесь оказались? Что сейчас задумал Огай? Почему он работает в этой школе? Кто ещё причастен? Что стало с остальными людьми на фото? и много других. Голова кипела от разных мыслей и теорий. В этом момент на ум лез Осаму, который хорошо разбирался в подобных вещах. Раздалась вибрация, исходящая от телефона в кармане брюк, оповещающая о сообщении. Скумбрия: Скоро буду.