Первое впечатление

      Фрэнк чувствовал себя неудобно. Он говорил Джерарду, что надо выбирать себя, не стесняться, быть открытым, а сам… сам лежал на отцовском диване в наушниках и слушал музыку группы «Вторник». Нарциссически, но ему нравилось, как они звучали в записи.       — Пап, — позвал Фрэнк.       — Да, — отец вышел из кухни, где разогревал замороженную пиццу им на завтрак. Мама была недовольна и Фрэнковыми концертами, на которые «не пойду я слушать этот шум в толпу! И сразу после ты с папой домой — никаких отмечаний!», и его ночевками у отца.       — Как ты… — и Фрэнк замолчал. Как сказать: «Как ты относишься к нетрадиционным отношениям?» Просто так, с бухты-барахты, без подводки, без случайной темы в беседе? — Как ты пиццу разогреваешь?       — В духовке, как обычно, — пожал плечами отец.       — Я не это хотел спросить, — выдохнул Фрэнк.       — Что-то случилось?       Папа присел рядом, а Фрэнк поджал губы.       — С мамой не ладится?       — Это да, но… — почему именно сейчас в нем проснулся тот застенчивый Фрэнк и рушит то, чего он добился? Потому что боится ответа? Потому что однажды пришел к Джерарду и получил отказ? Да, сейчас они вместе, но то эмоциональное потрясение стоило ему физического недомогания и реальных денег. — Как думаешь, пап, если вдруг… ну вдруг наша группа понравится людям и мы будем вынуждены давать больше концертов, сочинять музыку… Не как сейчас — еле-еле наскребли на диск песен, а побольше. Идей-то на самом деле много, но мы все занятые студенты…       Он не об этом хотел поговорить, но определенно его волновало то, что вселенная ведет его по музыкальной стезе.       — Ты хочешь узнать, как я отнесусь к тому, что ты, теоретически, бросишь колледж и поедешь давать концерты по всем барам Нью-Джерси и парочке ближайших штатов?       — А если ради всех Штатов и ближайших стран… Тебе кажется, что мы этого не добьемся?       — Просто чтобы ты не испытывал надежд: групп много, а знаменитых — не очень.       — Но ты же в меня веришь?       — Знаешь, Фрэнки, — отец вздохнул и провел ладонью по волосам сына. — Если ты решишь бросить колледж — это твое решение. Я, наверное, расстроюсь, но не хочу быть причиной, которая тебе помешала найти свой путь.       — А ты будешь за меня радоваться?       — Буду. Слушай, а почему ты маме не рассказываешь про свою девушку и что у нее ночуешь? Что тут криминального?       — Не в мамином вкусе.       — Маме на ней жениться?       — Будто ты маму не знаешь!       — Но ты стал смелее, Фрэнк! Ты больше не сидишь, вцепившись левой рукой в правое плечо, будто бы защищаясь. Ты выступал в баре. Я даже не представлял, что мой застенчивый скромный мальчик так может. Что он хочет не сидеть с книжкой, а ураганить с гитарой. Фрэнк, ты такая зажигалка на сцене, ты бы себя видел. Если бы увидела мама…       — Попросила бы вести себя приличнее.       — Как хотя бы зовут твою девушку?       Фрэнк поднял глаза на отца. Ему казалось, что по этому щенячьему взгляду сейчас все станет понятно. Фрэнк выдохнул и произнес:       — Это не…       Раздался звонок в дверь.       — О, — отец поднялся с кровати. — Наверное, пришла твоя мама.       Сейчас начнет спрашивать, что там был за бар, пил ли там контингент, надевал ли Фрэнк кардиган и не дуло ли с кондиционера. Причем спрашивать будет папу.       — Когнитивно-поведенческая терапия в лечении фобий заключается в обучении пациента замечать свое поведение в сложной для него ситуации, чтобы стать осознанным и на основе этого корректировать свои реакции, управлять ими, — Фрэнк щелкнул пультом, чтобы переключить слайд. — Когнитивная перестройка. Называю это еще методом Поллианны. Героиня романа Элинор Портер учила окружающих игре в радость, когда в любой ситуации надо находить что-то хорошее, радоваться. Синдром Поллианны и его негативные стороны мы знаем, но вот позитивный опыт отлично работает при когнитивной перестройке, требующей умения заменять негативные мысли на позитивные.       Фрэнк поднял взгляд. В конце зала, в котором он зачитывал свою работу, у двери виднелась долговязая фигура. Фрэнк улыбнулся. Джерард этого не увидел.       — На самом деле это не самое простое занятие, — продолжил Фрэнк. — Надо научить пациента сперва придумывать поводы, пусть даже не веря в это, чтобы закрепить навык, но в то же время соблюсти баланс, чтобы не выработалась привычка убегать от действительности.       — Фрэнк, это было замечательно, — похвалил его преподаватель после конференции. — Почему фобии? Ты же неплохо разбирался в чувствах?       — Личное, и оттого подробно изучаемое, — пояснил Айеро, косясь на дверь. Теперь при свете он видел этот свитер с овечками отчетливее.       — Не знаю, что ты планируешь после обучения, но было бы неплохо пополнить штат таким преподавателем. Поговорю с деканом, чтобы тебе дали парочку лекций для первокурсников.       — Я же сам второкурсник только…       — Но лучше некоторых выпускников.       Фрэнк подхватил конспект под мышку. Маме бы точно больше понравился такой заработок. И хвалиться сыном, еще до совершеннолетия ставшим преподавателем, проще, чем сыном-рокером, который по барам на гитаре бренчит.       — Амм… — Фрэнк замялся. Если он откажется, то есть шанс, что больше не позовут, а сам он находился в подвешенном состоянии, разрываемый между музыкой, его страстью, и желанием учиться и разбираться с фобиями. — Ладно.       Он попробует выкроить на это время. Надо просто уволиться из «Старбакс». Прям сегодня это и сделает.       Фрэнк задумчиво брел к выходу.       — Фрэнк Айеро, — раздалось знакомое мягкое у уха. — Это было очень познавательное выступление.       — А как ваша поездка, мистер Уэй? — не глядя на Джерарда, просто идя рядом с ним, поинтересовался Фрэнк.       — Криста передала тебе подарок.       Фрэнк в удивлении огляделся. Рядом никого не было, иначе Джерард бы это не сказал.       — Она ждет малыша и постоянно что-то вяжет, — добавил Уэй.       — И что там на меня? Пинетки или бодик?       — Интересное у тебя желание для ролевых.       Рядом прошел какой-то важный преподаватель, который с Джерардом поздоровался, а тот закашлялся. Фрэнк беззвучно захихикал, прикрыв лицо конспектом.       — Для ролевых игр как способа моделирования разных психологических ситуаций,       — громко сказал Джерард, проводив преподавателя взглядом, и уже тише добавил:       — Тебе передали симпатичный шарфик. А еще… — Джерард вытащил из кармана и вложил в руку Фрэнку акулье ожерелье. — Ты потерял на яхте. Я отнес его к специалисту, немного привел в форму.       Ожерелье теперь было на прочном кожаном ремешке, зубы перемежались с деревянными бусинами и узелками.       — Так не бывает, — пробормотал Фрэнк. — Все как в истории про Мэри Сью.       — Ты терся о мои колени, вот и развязался ремешок. Никаких Сью и Смитов.       — В субботу я приду к тебе и потрусь сильнее.       — Наденешь? — Джерард указал глазами в сторону ожерелья. Фрэнк закивал.       И то, что Джерард сейчас свободно заговорил с ним в коридоре, а потом Фрэнк заметил его среди преподавателей, рассказывающего какую-то шутку, от которой рассмеялась вся компания, говорило, что хоть в одном плане он идет на поправку и становится тем Джерардом, которому притворяться не нужно.       — А почему бы не что-то более провокационное? — предложила Джамия. — Панк-роковое.       — Ну не хочется лезть в политику в начале карьеры, — запротестовал Майки.       — Провокация только в политике, что ли? — поморщилась Меридит.       — Можем петь о том, что нафиг овсянку на завтрак, — пошутил Энтони и расплылся в улыбке, адресованной барабанщице.       Они все лежали кружочком на сцене актового зала перед кучей листиков, покрытыми буквами и аккордами. Фрэнк же сидел в кресле в первом рядом, подобрав ноги, и изучал учебник, выписывая оттуда тезисы. Декан попросил его предоставить план лекции к концу учебного дня. Он забыл, теперь надо было постараться. Надо бы, конечно, найти Джерарда, чтобы тот нашел ему примеры характеров из комиксов или фильмов, Фрэнк хотел бы показывать картинки и спрашивать, к какому типу относится тот или иной герой и какие для этого есть предпосылки. Напишет сейчас в общих чертах, а потом они отыщут примеры, валяясь в постели в якорьки. Кого попросить соврать на этот раз? Энтони о репетиции? Отца?       — Может, например, — размышляла Джамия. — Про колледж? Я хожу туда в рваных брюках, Мне не нужно учить уроки, Не набивайся ко мне в подруги, Я… ммм… не могу придумать, но надо написать что-то вроде «предпочитаю преподов». Достаточно провокационно, по-моему.       Фрэнк заметил, как Майки поднял на него взгляд. Это не был взгляд «помоги-ка с рифмой», это было «Джамия угадала». Вот кто теперь Фрэнк Айеро — панк-рокер-провокатор.       — Ребят, знаете что, — это было не в тему, но ему надоело быть недосказанным перед своей рок-группой. — Я гей.       Энтони лишь вздохнул, Майки снова уставился на бумажки. Джамия посмотрела на подругу.       — Ну и ладно, — ответила Меридит буднично, будто он сказал, что умеет блинчики печь, и вернулась к одной из бумажек.       Энтони же смотрел на нее с улыбкой. Не блаженной, как это бывало ранее, а милой и задумчивой.       — Мэридит, пошли со мной на свидание, — сказал он.       — Это ты специально при всех спросил, чтобы я отказаться не смогла? — сверкнула глазами девушка.       — Да нет, отказывайся, пожалуйста, — стушевался Энтони.       — Ах, вот как я тебе нужна?       — Знаешь что… — начинал вспыхивать Энтони. — В субботу в три я за тобой заеду!       А потом он поднялся и быстро убрался из зала, чтобы не дать ошарашенной Мэридит возразить.       Фрэнк захлопнул учебник. Походу, репетиция закончена.       — Итак, группа «Вторник»… — Брайан Шехтер копался в бумагах, лежащих на столе. — Ага, вот.       Ребята, как замерзающие птички, сидели, прижавшись друг к другу, в кабинете, уместившись на одном диване напротив. Брайан сейчас мог сказать, что они не продаются, что их отказы играть в баре из-за экзаменов — ни в какие ворота для начинающих рокеров, студия на них не зарабатывает. Пожмем руки, расторгнем договор по обоюдному согласию и будьте здоровы. Фрэнк даже этого ожидал. Возможно, он бы даже скинул груз с плеч вслед за «Старбаксом» и сосредоточился бы уже на одном деле. Он на самом деле устал, будто старик, работающий на пенсии в восемьдесят лет. Когда ты отлично учишься и хорошо себя показываешь, почему-то от тебя хотят еще больше, а не оставляют в покое. Ученические конференции, лекции первокурсникам с призывом «Вот, учитесь хорошо и тоже станете преподавателем в двадцать!», а еще с характеристикой для деканата, который взращивает вот такие таланты и дает работу молодым. На Фрэнке висел разговор с отцом, которому хотелось открыть всю правду про Джерарда. Джерард над ним тоже висел, но не как его парень, нет — здесь он отдыхал просто, а как объект, которого он однажды обязался вылечить. Не Уэй просил, он сам себе придумал, и это было то, что он хотел. Но, может, музыка и упала бы с плеч… и это точно сделало бы его несчастным. Ему казалось — или на самом деле так было — что он хочет заниматься именно ей, это страсть. Это как быть с Джерардом — приятно и хочется большего.       — К сожалению, ребят, — начал Брайан и Фрэнк напрягся. — от вас хотят больше. Я понимаю, что вы учитесь, но вы полюбились публике. Да, пусть небольшой, но парочка баров попросила вас на два вечера подряд. А хозяин одного из клубов, где вы выступали, держит еще два: в Филадельфии и Балтиморе, и хотел бы вас туда тоже. Не могу от вас ничего требовать, исходя из вашего, скажем прямо, либерального контракта, бывают и пожестче, но жду решения по поводу этого маленького тура.       Это было как с преподаванием: откажешься — и больше могут не предложить. Мама будет против. Хотя эти города не так уж и далеко и свободно оправдываются ночевкой у Энтони. А потом она встретит миссис Грин, которая сыном гордится, и та ей все радостно выпалит.       — Пап, нашей группе предлагают покататься в Балтимор и Филадельфию, — сказал Фрэнк, откусывая кусок пиццы. — Как бы маленький, малюсенький тур. Надо быть там на пару вечеров.       — Фрэнк, я не смогу с тобой поехать, я работаю, — произнес отец.       — Я понимаю, но ты бы отпустил меня с ребятами? Энтони после школы один на машине по штатам поехал.       — Ты же знаешь, что не я рулю твоим воспитанием. А твоя мама скажет, что, если Энтони с крыши пойдет прыгать… дальше ты сам знаешь. И, честно говоря, вспоминая ту историю с бурбоном…       — Блин, — Фрэнк отложил пиццу и уронил голову на руки.       — И мне не нравится врать твоей маме, — добил отец. Фрэнк не мог на это ничего возразить, папа был прав, нести за кого-то ответственность и скрыть, что он ночует у «девушки» — это одно, но не сказать, что сын в другой город с ночевкой отправляется — совсем другое. Да и вообще, врать ради кого-то по-серьезному -это уже нести серьезную ношу. «Нет, Линда, Фрэнк тут со мной телик смотрит, а не только что улетел в мировой тур». До чего Фрэнк так докатится? Сколько можно этой конспирации? Он устал, он хочет спать, а не тащиться к первому уроку на лекцию. Он хочет сказать правду обо всем и жить свободнее и спокойнее.       — Пап, я не встречаюсь с девушкой, — сказал он. Ну как «сказал», оно вылетело само. Бессознательное решило, что ему совсем надоело.       — А что же тогда ты делаешь в это время? — вид у отца был недовольный. Его заставили лгать и солгали самому. Фрэнк представил, как же неприятно получить такое от собственного сына. Возможно, в голове у отца мелькают картинки с притонами. Недосып и жужжащие в голове мысли последних дней, которые сказывались на внешности, вполне могли заставить заподозрить его в подобном.       — Я встречаюсь, но не…       До кухни долетела мелодия дверного звонка. Мама уже во второй раз решила помешать его признанию.       — Это мама, — строго сказал отец. — Но, если ты мне не расскажешь, следующий разговор будет точно при ней.       «Как испортить отношения с отцом и забыть о его поддержке за секунду» — вот такую статью он может написать.       Он поедет по клубам другого штата. Фрэнк проснулся с этой мыслью. Накануне он смотрел концерты любимых рокеров и думал, что с детства всегда хотел так же. Не читать лекции и писать статьи, а выступать на сцене. Но раз уж пока положение позволяет делать и то, и другое, он попытается совместить. То есть брать на себя меньше ответственности в колледже. Психология всегда учит душевному спокойствию и равновесию. Найди то, что приносит чувство счастья, замени негативное на позитивное. И это была музыка.       — Мам, я от колледжа еду в Филадельфию и Балтимор выступать на конференциях для студентов психологических специальностей. Мероприятия по два на каждый город. Первый — ознакомительный с местом, экскурсии, а на второй день выступаем. Мама нахмурилась.       — По какому адресу? Я поищу гостиницы, в которых я могла бы остановиться.       — Мам, прости, но я еду один. Все студенты едут одни, нас повезет автобус.       Мама нахмурилась еще сильнее.       — Почему ты не хочешь? Мы бы могли погулять вместо потом. Я, может, тоже хочу в Балтимор.       — Ну вот и съезди, только в другой день, возьми с собой подруг и погуляйте. Можешь и меня взять, но позже. Сейчас, пожалуйста, дай мне побыть с друзьями.       — Какие такие друзья с тобой отправляются?       — Друзья из колледжа, — Фрэнк не стал говорить про Энтони. — Ты их не знаешь.       — Потому что ты особо не рассказываешь.       — Я не должен приводить их знакомиться. А, кстати, помнишь Джерарда, ну того, с курорта?       Серьезно, он был готов сказать, что Уэй работает в том же колледже, что они видятся периодически в коридорах. Но маму триггернуло это имя, она дернулась, ответила, что понятия не имеет, и ушла. Что ж, зато Фрэнк нашел способ заканчивать разговоры. Но через день он за это поплатился.       — Фрэнк, я хочу знать, что ты скрываешь, иначе я скажу, что не отпускаю тебя никуда, — отец был серьезен. — Ты можешь сколько угодно кричать, что ты взрослый и самостоятельный, но если ты начал лгать тому, кто тебе доверяет и покрывает, это откатывает тебя в возрасте автоматически. И я имею право на запрет. Если это что-то незаконное, Фрэнк…       — Нет, — Фрэнк помотал головой. — Все на самом деле проще… только сказать об этом не так легко, потому что в обществе…       Зачем он начал читать отцу лекцию?       — Мне кажется, Фрэнк, что ты начал заговаривать мне зубы.       — Начать сложно, я…       Звонок в дверь. Черт.       — Мама твоя. И это прекрасно, потому что именно так я и обещал.       На Фрэнка начала накатывать нервная волна. Может быть, ему стоило пить ромашковый чай перед сном, не так много учиться и почитать литературу по тайм-менеджменту. Он закрыл глаза, вдохнул и выдохнул. Не помогло. Отец что-то говорил маме, но он пытался сосредоточиться на собственном спокойствии, пытался заменить негативное. Но позитивное состояло только в том, что он сейчас освободится. И это было не такое уж и позитивное вообще-то, потому что негативных последствий у этого море. Море… теплое и ласковое, как руки Джерарда. Вот оно — его позитивное и его проблема на ближайшие минуты.       — Фрэнк? — обратилась к нему мама.       — Я не еду в Филадельфию на конференцию, — отрапортовал Айеро сухим тоном. Сквозь прикрытые веки он видел, как отец всплеснул руками, удивленный, что он маме, которая отпускала его играть в местных барах и клубах (некоторые из которых были барами и клубами Нью-Йорка, о чем мама не знала), поведал совсем другую историю. — Нашу группу пригласили поиграть, и на отель мы скидывались из своих денег, на пятерых один номер. И я туда поеду, мама, — после этого к горлу начать подкатывать ком и ультиматум превратился в поток жалоб: — А еще я устаю в колледже, я уволился из «Старбакс». Мне надоело, что ты следишь за каждым моим шагом. И да, я тебе вру. Что ночую у Энтони, ночую у папы, у Майки репетируем до ночи… На самом деле я ухожу… — Фрэнк всхлипнул, в глазах защипало. Он сам этого не ожидал, организм высвобождался от информации и нервного напряжения физически, хоть бы еще не затошнило. — Ты же помнишь Джерарда, правда? Ты это имя навсегда запомнила. Так вот, можешь не пытаться его из головы выбрасывать — он важная часть моей жизни сейчас. И прости, пап, я не смог тебе сказать, что ночую у парня. Сразу не смог. Это не потому что я считаю это каким-то ненормальным или должен этого стесняться, но время и традиции таковы, что мне немного страшно было об этом сказать тебе, — в глазах помутнело от собирающихся слез. Моргнет — и точно разревется. — И знаете что, я очень люблю музыку, и долгое время подумываю отдаться именно ей. Может, я это и сделаю. Вот прямо сейчас, деканат еще работает.       И Фрэнк, не дожидаясь реакции его родителей, стремглав бросился к выходу. Он успеет домой раньше мамы, чтобы схватить свою гитару и убраться. Туда, где его точно поймут.