Первое впечатление

      Когда Майки сказал, что ему надо съездить к брату, чтобы привезти книги из родительского дома и помочь собрать шкаф, и как бы невзначай спросил, не хочет ли Фрэнк с ним, тот прям расцвел.       — Ты так любишь собирать шкафы? — недоверчиво поинтересовался Майки.       — Обожаю, — с придыханием ответил Айеро.       Им с Джерардом не удалось пообщаться на квизе, но Фрэнк, обколотившись о барную стойку, наблюдал за тем, как он несмело предлагал версии, радовался, если угадал — не бурно, но светясь сдержанной улыбкой, все еще смущаясь коллег, и виновато опускал глаза, если вдруг именно он был неправ или не угадал что-то известное. Но, поскольку остальных это нисколько не волновало, к концу квиза Уэй почувствовал себя свободнее. Фрэнк заставит того очкарика-председателя провести еще одно мероприятие.       Фрэнк разглядывал в окно улочку, на которую вырулил Майки. Это был низкоэтажный, почти застроенный вплотную — дом к дому — район, на первый взгляд довольно тихий. Тихое место, куда приятно возвращаться и где уютно прятаться.       Они затормозили у кирпичного трехэтажного дома, возле которого стоял припаркованный черный «жук». На капоте приклеился оранжевый кленовый листик.       — Брат живет на третьем этаже, много книг не бери, — сказал Майки, открывая багажник. Три довольно объемных коробки с книгами. Фрэнк разглядел парочку подростковых антиутопий, приютившихся между серьезными томами по художественной науке, и улыбнулся. Он представил, как Джерард, не такой причесанный, как в колледже на уроках, садится у окна… нет, под окном, даже под открытым, накидывает плед и читает про подростков — спасителей мира.       Фрэнк хотел восхитить Уэя и занести целую коробку, но, конечно же, не смог поднять, так что выудил именно эти цветные книжки про очередную антиутопию и апокалипсис, хватанул наугад что-то ещё и поспешил к дому.       Вслед за Майки он поднялся по лестнице. Обычная белая дверь была приоткрыта, приглашая сразу в гостиную, одна стена которой была оставлена кирпичной для антуража, и как раз рядом с ней лежал разобранный шкаф. Фрэнк обратил внимание на прислоненные холсты. Различил морской пейзаж, знакомые стены Старого города и внезапно — ежика в джинсовой куртке с книгой, гуляющего по осеннему парку.       — Майки, ты? — раздалось откуда-то из другой комнаты. Дверь отворилась, впустив запах сигареты. Наверное, курил у окна, разглядывая внутренний дворик. Интересно, что там, в его спальне?       — Прив… — и появившийся Джерард — в мятой рубашке и спортивных штанах, волосы растрепаны ветром — застыл. Его губы начали борьбу сами с собой — пытались улыбнуться, но тут же возвращались обратно, это было похоже на какой-то тик. Фрэнк прыснул и отвернулся. Он не знал, как описать это чувство — то, из-за которого ты хочешь познакомить этого человека со своим отцом. И мамой, когда она примет взрослость своего сына, то есть повзрослеет сама.       — Это Фрэнк Айеро, — представил Майки. Ох, знал бы он, насколько близко они друг с другом уже знакомы. — Я рассказывал тебе, он собрал нашу рок-группу. Ты, наверное, видел его на квизе.       — Конечно, я знаю Фрэнка, — сказал Джерард, пряча взгляд. — Встречал в колледже. Да и ты о группе, не умолкая, трындишь.       Джерард подошел и, все так же глядя куда-то мимо, забрал у Фрэнка книги из рук.       — Пока положим на диван. Если не влезут, можно отнести в спальню на кровать. Некоторые я все равно там оставлю. Вот эти, например, — он покраснел, взглянув на обложки книг, которые взял у Фрэнка. Окей, не садится под окно, уютно устраивается вечерами под одеялом.       Фрэнк сделал пару шагов по направлению к спальне за Джерардом и заглянул внутрь. Она была нежно-голубой. Постель, застеленная белым, в синие якорьки, бельем, не убрана аккуратно, а просто одеяло накинуто на взбитые кое-как подушки, место для поваляться вечером и на выходных. По нижнему краю тюля бежали ажурные волны, на подоконнике стояла очень упрощенная модель лодки с парусом, маленький кактус, парочка свечей и пепельница — глиняная и расписная, Фрэнк видел такие в том городке у моря. На полочках — фотографии моря, Джерарда и Майки вместе, статуэтки на морскую тематику — смешная деревянная утка в ботинках и капитанской фуражке, штурвал, похожая на ракету лава-лампа, тоже голубая. Здесь же обитала стопка рубашек.       Полки для книг на стене пустовали, но под ними на полу стояли деревянные ящики, заполненные комиксами. Большой белый шкаф, стильно ободранный (то ли дизайн такой, то ли время потрудилось), был закрыт, но Фрэнк точно знал, что там есть банданы и как минимум одна джинсовая жилетка, спрятанные под джемперами, жилетами и брюками со стрелками. О, кстати — вот и гладильная доска у стены, даже отпариватель стоит рядом.       — Классно ты тут все устроил, — Майки протиснулся в дверь, и Фрэнк на полных правах последовал за ним. Майки выглянул в окно. — Тут целая крыша внизу.       — Да, под ней огромная соседская лоджия, — ответил Джерард, подходя к брату. По дороге он будто бы случайно ощутимо прижался-проехался по Фрэнку рукой — а мог бы пройти, даже не коснувшись, места было предостаточно! Фрэнк улыбнулся уголком рта. — Я хотел ту квартиру, устроить зимний сад в лоджии, но вместе со мной на нее претендовала семья с ребенком, я уступил. Но забираюсь на эту крышу посидеть. Слушаю детские песенки. Знаю всю семейку акул.       Фрэнк подошел ближе. Майки был занят разглядыванием внутреннего дворика, в котором, кроме трех посаженных деревьев и накрытого чехлом мотоцикла, ничего не было. Фрэнк посмотрел на Джерарда и улыбнулся. Уэй старался не улыбаться в ответ, получалось плохо.       — Начну собирать шкаф, — сказал он фальцетом, потом откашлялся. Майки вряд ли знал о том, что Джерард встречается… ну или полувстречается с Фрэнком. Хотя — каким словом назвать то, что он подарил Фрэнку необходимую для выступлений вещь? Повез его кататься по одной лишь просьбе, ведь вряд ли принял шантаж Фрэнка за чистую монету, и еще пришел на квиз. Фрэнк ему нравился, Джерард рад его видеть.       Что ж, никакого общения, кроме переглядываний и «ага» в ответ на предложение выпить лимонада или перекусить чем захочет на кухне. Это было общее предложение для них с Майки, поэтому как личное Фрэнк даже не воспринимал. Он носил книги из багажника, пока братья Уэи собирали стеллаж.       Конечно, уехал он с Майки, получив лишь пожатие ладони на прощание.       — Слушай, а останови здесь, — попросил Фрэнк Майки остановиться у кулинарии, которую они проезжали. — Я куплю что-нибудь домой, прогуляюсь до колледжа, а там сяду на автобус.       — Точно? — уточнил Майки. — Ближе к твоему дому будет булочная.       — Я люблю новые места и узнавать город. Сейчас же не поздно, середина дня.       Фрэнк выскочил из машины и для вида залетел в кафешку. Он купил две картошки дольками, сырный и чесночный соусы, две слоеные улитки со шпинатом и выскочил на улицу с фирменным бумажным пакетиком. Ну, на случай, если Майки еще не уехал. Хотя он вроде домой торопился.       Фрэнк засеменил по улице обратно. Они ехали все время прямо, поэтому шансов ошибиться было мало, учитывая еще и заметную машину. Он позвонил в дверь, которую Майки открывал своим ключом.       — Фрэнк, я тебя видел в окно, ты что-то забыл? — раздалось в динамик.       — Да, впусти меня, пожалуйста.       Фрэнк взбежал на третий этаж и вошел в открытую дверь. Оставив на тумбочке пакет с едой, подошел к Джерарду поближе.       — Я не знал, что Майки тебя возьмет с собой, — сказал Уэй. — Я бы хоть оделся приличнее.       — Да мне все равно, неужели ты не понимаешь? — Фрэнк сделал шаг и поцеловал его.       Если и существовал идеальный момент для того, чтобы снова, полтора года спустя, оказаться в одной постели, то это был точно он. Даже если они пару раз споткнутся — то об угол нового стеллажа, то о порожек в спальне, главное — не останавливаться.       Фрэнк чувствовал, как его раз за разом горячей волной окатывают страсть и нежность — и как же сладко было тонуть в этих ощущениях, целуя Джерарда. Ему было знакомо его тело и одновременно узнавалось что-то новое, как в некогда прочитанной книге. Нет, Фрэнк не был полностью расслаблен, он осознавал, на какой шаг идет, и эти мысли все еще крутились в голове, но он старался максимально осознать атмосферу, почувствовать момент. Осенью дни короткие, и солнце давало мягкий свет, за окном между голых ветвей деревьев гулко пронесся ветер, странным образом подчеркнув уютный комфорт в этой спальне и заставляя думать, что, кроме этой комнаты, мира вокруг нет. Они одни в этом гнездышке, никто им не помешает, никто не подсмотрит, они защищены.       На этот раз Джерард мог бы эффектно бросить его на кровать, опасный подоконник был далеко, но завалились они вместе. Губы Джерарда скользили по коже шеи, заставляя трепетать все внутри. Фрэнк решил, что это его любимые поцелуи.       Джерард отвлекся на несколько секунд, чтобы покопаться в тумбочке — они не были в кино, чтобы все появлялось по волшебству и не пришлось портить кадр лишними движениями. Нет, наверняка со стороны они выглядели неловко копошащимися телами. Фрэнк хихикнул. Но тут же глубоко вздохнул, потому что поцелуи Джерарда направились ниже. С каждой расстегнутой пуговицей рубашки он оставлял след своими губами. Нет, Фрэнк неправ — это было красиво. Джерард преподавал искусство, был художником — и именно сейчас своими прикосновениями творил на коже-холсте нечто, от чего Фрэнк уже начинал подрагивать. Всего лишь поцелуи по груди, а сколько смысла и нежности он в них видел.       Когда Джерард дошел до пояса джинсов, Фрэнк неуклюже скинул с себя рубашку и потянул руками футболку с плеч Уэя. Она застряла, заставив их рассмеяться, но от этой бытовой неловкости Фрэнк расслаблялся. И да, это тоже было красиво.       Это не просто физиологический процесс, не сейчас. Да и как можно назвать весь этот спектр эмоций от страха до горячего желания — только лишь физиологией? Фрэнк сейчас хорошо ее чувствовал, потому что Джерард с него штаны стягивал, те самые плотно сидящие, которые он порезал, но, помимо крови, прилившей к области ширинки, он ощущал близость, доверие и внимание человека, который, как показалось, шепотом произнес какое-то ругательное слово, когда, наконец, так дернул эти узкие джинсы с силой, что они поддались.       — Фрэнки, ты невероятный, — прошептал Джерард, оставляя поцелуи на его бедрах.       Он поднялся выше, чтобы страстно поцеловать его в губы       Фрэнк лежал на плече Джерарда, пальцы Уэя легко массировали его затылок. Фрэнк непроизвольно судорожно вздохнул — остатки прошедшей страсти все еще не отпускали. Молодые люди были прикрыты по пояс одеялом в якорьки, а по разгоряченным торсам из приоткрытого окна гулял ветерок. Фрэнк поежился. Джерард потянулся рукой, подцепил край одеяла и накрыл его по плечи. Он ничего не говорил, не называл партнера милыми прозвищами, не курил, просто тихо лежал, прижимая к себе Фрэнка.       — Я все еще твоя булочка? — надувшись, наконец поинтересовался Айеро. Джерард усмехнулся, поцеловал Фрэнка в затылок и сказал:       — Ты моя слоечка с вишней, рогалик с джемом, круассанчик…       — Ой, прекрати! — вдруг засмущался Фрэнк. — Глупо как на самом деле!       — Не-а. В баре, когда проходил квиз, ты пел песню про иголки. Это мне адресовано? Ведь ты знаешь, что я их боюсь. Было обидно.       — С чего ты взял, что это песня про тебя? И после этого я — эгоист?       — Не обижайся, принцесса.       Чтобы не завизжать от радости, Фрэнк закусил губу. Джерард прекрасно помнил то лето. Их лето. Песню Фрэнк писал в очень взвинченном состоянии и да — из-за желания Джерарда «уколоть», но потом остыл, а текст песни показался неплохим. Тут же в голову пришли воспоминания, что он натворил, расстроившись, когда Уэй его послал.       — Ты не купишь мне бутылку бурбона?       — Чего?       — Я маме должен, пока она не заметила, что ее нет.       — А что ты сделал со старой?       — Разлил.       — Если бы ты просто разлил, то наверняка бы так и сказал маме, нет? Малыш, ты устраиваешь вечеринки? Нет, я не против, да и вообще не имею права запрещать…       — А ты запрети, — игриво проговорил Фрэнк.       — Запрещаю тебе плохое настроение, — произнес Джерард, подтянув одеяло повыше. — И мерзнуть. Может, закрыть окно?       — У меня другая идея. Ты говорил, что иногда там сидишь. Можем посидеть вместе?       — Как ты себя чувствуешь? — Джерард натянул шапку Фрэнку на лоб пониже. Они сидели на крыше лоджии квартиры второго этажа, рядом стояли чашки с чаем и еда, которую принес Фрэнк. Света из окна было бы достаточно, но между ними все равно стоял садовый резной фонарик.       — Мне не холодно, — Фрэнк натянул плед на ноги.       — А вообще?       — А, ты о… все нормально, — он чувствовал небольшой дискомфорт, но это быстро пройдет. Джерард был очень нежный, заботливый и неторопливый. Лучше партнера не найти. Да он и искать не будет. — У меня теперь появился еще один рычаг шантажа, — и он хитро улыбнулся.       — Свожу тебя покататься, когда захочешь. Можешь спрятать свой шантажный список.       — Хочешь послушать нашу музыку? — он протянул Джерарду один наушник. — Это, конечно, не запись из студии, а вроде как лайв, но слушать можно.       Джерард вставил в ухо капельку наушника и придвинулся ближе, чтобы провод не был так натянут. А потом еще ближе, чтобы поцеловать Фрэнка в щеку, обнять и положить голову на плечо. Они теперь пара, пусть только попробует потом это отрицать.       — Как тебе на квизе? Понравилось? — поинтересовался Фрэнк.       — Ой, ужасно.       — Почему?       — Мне иногда казалось, что я ору на людей, доказывая свою версию.       — Там все так делают. Из-за музыки плохо слышно.       — Так если бы эта версия была правильной! А еще мы заняли пятое место.       — Это хорошее место, — подбодрил Фрэнк.       — Но, однако, я будто был в компании друзей. Как с Линдси, с тобой, Рэем и Кристой. В колледже теперь даже со мной здороваются, рукой машут. Кстати, я на Рождество собираюсь к Рэю. Поедем на север в горы на лыжах кататься. Если ты хочешь и можешь, они были бы рады тебя видеть. А уж как я был бы…       — Что я вижу? — раздалось со стороны окна обличительным тоном. — Объясните-ка?       Фрэнк с Джерардом разлепились и обернулись. В окне торчала удивленная физиономия Майки. В руках он держал пенопластовые контейнеры, источающие вкусные ароматы — наверное, мама отправила обратно, наказав привезти самостоятельному брату домашней еды. «Нам было холодно, вот мы и обнялись» — это точно не будет достаточным объяснением. Лицо Джерарда сделалось несчастным. Наверное, он еще не был готов открыться родственникам.       — Брось мне сигареты, будь добр, они на подоконнике, — на выдохе проговорил Джерард. Пачка ударилась о его голову. Уэй-старший вытащил сигарету, откопал зажигалку в кармане. — Я совсем забыл, что дал тебе ключи. Ох, приди ты минут на пятнадцать раньше…       Джерард нервно усмехнулся. Он весь раскраснелся.       — Майки, разве надо объяснять? — тихо сказал Фрэнк, поглядев на Джерарда. Хотелось глазами выразить, что, мол, ничего страшного, брат-то не орет благим матом и не обзывает их плохими словами. Он хотел взять Джерарда за руку для поддержки, но подумал, что тот посчитает жест демонстрацией.       Джерард поднял глаза на Фрэнка — жалостливый взгляд, которого никогда не было у Джерарда-на-море, но который молил не бросать его в этой ситуации. А Фрэнк и не собирался, он его поддержка. Если Джерард считает это трудностью, то он разделит ее, отдаст тепло и понимание. Фрэнку начало казаться, что в нем потихоньку открывается новое чувство к парню напротив, что-то намного большее, чем влюбленность.