Первое впечатление

      Фрэнк сидел в симпатичной и неожиданно тихой кофейне почти в центре Нью-Йорке. Он приехал сюда на поезде и нашел приятное местечко возле станции. Хотя, кажется, простых точек общепита уже и не осталось — все, а кофейни особенно, соревнуются в уютности. У Фрэнка была машина — ездить в колледж, но сейчас он посчитал, что так быстрее, проще и романтичнее — сидеть в мягком кресле, писать в блокнот и время от времени устремлять взгляд в окно на пролетающие пейзажи. Перед ним стояла чашка кофе с пышной пенкой и лежал блокнотик, потрепанный с углов. В нем Фрэнк хранил не только свои стихотворные наброски, но и открытки, которые получал от Энтони, фотографию с одноклассником… и фото человека в бандане, стоящего около мотоцикла.       Казалось, это было когда-то давно и даже помнилось смутно, пропали ощущения морской воды на коже, лучей рассветного солнца, скользнувших по векам, дождя с его долгожданной свежестью и прохладой… как будто не было его, ночных прогулок и поцелуев… Память не подпитывалась постоянным контактом. Она была только в мыслях, но не в ощущениях.       Как будто и не было этого позорного выселения из курортного отеля, когда мама кричала на него, как на маленького, чтобы отправлялся на улицу, после того, как девушка на ресепшене сказала, что для Фрэнка Айеро передали конверт. Он потом в мамино отсутствие проверил её тумбочки — вдруг она тот конверт взяла. Но если такое и было, то, скорей всего, его пепел уже развеян над Гудзоном.       Фрэнк вспомнил, что Линдси говорила про нью-йоркский универмаг, и осенью ездил в Нью-Йорк, но не нашел тех декораций, которые они описывала, да и кто знает, про какой магазин она вообще говорила? Почему Фрэнк решил, что про самый известный — Macy's? Он все равно там еще немного покрутился, надеясь, что, может быть, встретит ее и тогда попросит его номер. Но Линдси могла жить хоть на Аляске, выполняя заказы по всему миру.       Фрэнк купил себе джинсовую жилетку. Ожерелье из акульих зубов сюда бы очень подошло, но он его посеял где-то там на курорте в прошлом году. Маме жилетка не нравилась, но была куплена на свои деньги, о чем Фрэнк и напомнил. Все равно он надевал ее на выглаженную рубашку.       Татуировку он не свел, да еще и втихаря от мамы добавил новую — набил под летучей мышкой римскими цифрами дату, когда впервые увидел Джерарда. Даже если они никогда не встретятся, его первая любовь останется в памяти. Но сейчас Фрэнк все еще надеялся на свидание, не забывал Уэя, не мог из головы выкинуть.       Предлагал маме и этим летом отправится туда же в отпуск, хотя и понимал, что это было заранее проигрышное дело — она бы никогда не позволила сыну уехать туда снова, все еще уверенная, что тот пал жертвой не любви, а глупости, что его обвели вокруг пальца, соблазнили мотоциклами и яхтами и воспользовались.       Не поверив его лжи о том, что он не спал с Джерардом, мама унизительно, как ребенка, отвела Фрэнка к врачу. Хорошо хоть тот не позволил маме зайти в кабинет вместе с сыном. Доктору, кстати, он все рассказал. Ну как рассказал — просто спросил на самом деле. И получил предостережения и советы.       Фрэнк помешал кофе — сердечко, нарисованное бариста на пенке, превратилось в ничто. Его просьбу о комнате в кампусе снова отклонили — мест мало, на первый курс набрали много человек, а ему и так есть где жить поблизости. А ведь кто знает, может, он бы мог однажды прогулять пару дней, чтобы слетать туда, к морю, найти Рэя и выяснить адрес Джерарда. Мама бы не узнала.       — Привет, — радостный Энтони Грин устроился напротив, прервав воспоминания, за которыми Фрэнк не заметил, как в кофейню вошел друг. Он выглядел так, как и выглядят путешественники: слегка похудевший, небритый, растрепанные светлые волосы, мятая футболка — и вполне счастливый вид.       Фрэнк был ужасно рад его видеть. Он год получал от друга только открытки и фотографии, аккуратно все это складывая и сохраняя, а тут вот он, сидит напротив, реальный, с такими же яркими голубыми глазами и кучей историй за плечами. Если Фрэнк и скучал по школе, то только по Энтони. Однако… именно как по лучшему другу, и по-другому он сейчас не чувствовал.       — Говорят, какой-то мальчишка лучше всех закончил первый курс, — сказал Энтони.       — Если только моя мама, — смутился Фрэнк. Вообще-то это была правда — он все экзамены сдал на отлично, может, процентов на тридцать для того, чтобы его не попрекали влюбленностью, которая мешает учиться. Мама вообще не вспоминала больше про ночные загулы сына на прошлых каникулах, будто их и не было, но точно об этом помнила, каждый раз спрашивая, почему Фрэнк задержался, если это случалось, и рассказывая, какая умница дочка, ровесница Фрэнка, выросла у одной ее коллеги.       — Она моей и рассказала, — улыбнулся друг. — Слушай, мы же в Нью-Йорке! Как это — быть в Нью-Йорке и не попробовать знаменитый чизкейк! Я тебе тоже возьму.       Фрэнк посмотрел Энтони вслед. Тот подтягивал спадающие джинсы, Фрэнк опустил глаза, хотя в случае с Энтони его это сейчас не трогало. Даже спустя год после Джерарда.       — Говорят, ты написал какую-то статейку в местную газету? — Энтони вернулся с двумя тарелочками кремового чизкейка. — Я еще не читал, но у тебя ведь есть копия?       — Да там не очень интересно… — засмущался Фрэнк. — В колледже был конкурс, я поучаствовал и… там про влюбленность и ее психологические и физиологические аспекты.       — Неужели какой-то случай повлиял? — подмигнул Энтони.       — Ну я… — Фрэнк потупил взгляд. Энтони с любопытством на него смотрел, ковыряя мягкий чизкейк ложечкой. Сказать бы. Грин был его, считай, единственным другом. И даже если это сейчас разрушит дружбу, то ему все равно хотелось признаться. Без намерений, просто так будет честно. И если уж и начинать признания, то с вот этого. Мама не поняла, но Энтони его ровесник, они живут в одном времени и часто совпадали во взглядах. — Энтони, знаешь, ты мне нравился в школе.       — Ты мне тоже, — улыбнулся друг. — Или ты правда думал, что я из-за учебника или какой-то помощи? Фрэнк, ты хороший парень. Просто застенчивый. Прости…       — Ты мне нравился как парень. В смысле, романтически.       Энтони на пару секунду перестал жевать. Фрэнку показалось, что он его шокировал. Лицо друга стало каким-то несчастным.       — Фрэнки, да я ведь… — Энтони покраснел. Фрэнк вдруг подумал, а что, если он сейчас скажет, что тоже? И что и подумать не мог о взаимности, а теперь… А теперь Фрэнку придется разбить его сердце? Но, как только Фрэнку захотелось признаться о другом парне сразу и вообще сказать, что пошутил, Энтони продолжил: — Я ведь не смог бы ответить взаимностью… И сейчас…       — Теперь все по-другому, — с облегчением сказал Фрэнк. — Я это понял год назад, когда встретил одного человека. И понял, что все мои взгляды на некоторых мальчишек имели вполне себе четкое обоснование.       — Это он тебе показал? — Энтони выглядел так, будто ему неловко.       — Он меня просто поцеловал, — улыбнулся Фрэнк, вспоминая.       — И ты… теперь в отношениях с парнем.       — Нет. Мы вынужденно расстались. И забыли заранее обменяться контактами.       — То есть сейчас ты…       — Нет, Энтони, я не имею на тебя каких-то планов, если ты этого боишься.       — Я не боюсь, просто не хочется, чтобы ты страдал.       — Наверное, скоро перестану, — вздохнул Фрэнк. — Хотя надеюсь, что от того, что его встречу снова.       — Давно вы расстались?       — Год назад.       — А… — Энтони запнулся. Наверное, посчитал, что тосковать по чужому человеку так долго — это к тому специалисту, на которого Фрэнк учится.       — Я понимаю, что это кажется странным и глупым… Но он был первым человеком, которого я заинтересовал именно в этом смысле, заставил почувствовать себя тем, в кого влюблены, с кем хотят встречи, кого желают… И этот человек такой классный… я и подумать не смел, что смог бы привлечь внимание кого-то такого… Поэтому я его помню и хочу видеть.       — В твоем случае это как раз не странно. Ты такой… ммм… мечтательный. И кажешься однолюбом.       — Если я его никогда не встречу?       — Значит, встретишь кого-то еще хорошего, я уверен. Тебе всегда нужно было больше времени, чтобы смириться. И если для стенаний о том, что ты тупо ошибся в контрольной, тебе хватало недели, то для такого случая точно надо куда больше времени. А у меня тоже есть секрет, — в глазах Энтони появились хитрые лучики. — Но об этом узнаешь потом.       Узнал Фрэнк в сентябре, когда встретил Энтони в фойе колледжа. Ужасно обрадовался и даже его обнял, но потом сообразил, что в контексте его признания это может выглядеть двусмысленно, и тут же отстранился. Но Энтони сам обнял его снова, дав понять, что он не считает Фрэнка «коварным соблазнителем».       — Буду учиться вместе с тобой, — сказал он, поправляя лямку рюкзака на плече. — На год младше, но всегда приятно иметь старшего товарища.       — Буду тебе помогать, — обрадовался Фрэнк тому, что их дружба никуда не делась.       — Если только иногда. Собираюсь сам учиться хорошо, чтобы первому ученику колледжа не пришлось за меня краснеть.       — Да я не лучший, — смутился Фрэнк.       — Да ты уже, в почти первый день учебы, крутишься у доски с объявлениями.       — Я набираюсь смелости, — проговорил Фрэнк, сжимая в руке листок. Он почти полночи провел в страданиях по поводу того, что собирался сделать. Никогда еще не проявлял инициативы такого свойства, чтобы еще и быть за нее ответственным, причем не на один день. Это тебе не статейка в региональное издание на конкурс, которую надо было отправить е-мэйлом и никак ни с кем не контактировать. Энтони выхватил листок из его рук.       — Набор в рок-группу? — удивился он.       — Да, я хотел бы собрать ребят по интересам и что-то сочинять. Столько стихов пылятся в подаренном тобой блокноте. Не играть в колледже, а собираться у кого-то в подвале или гараже… но сейчас я вижу, что идея такая себе, как я должен оценивать пришедших на кастинг? Я не смогу, я всех возьму. Мне будет просто стыдно отказывать.       — Надеюсь, солиста ты не ищешь? — прищурился Энтони.       — Тебе я вообще стесняюсь предлагать. Хотя пел ты в школе клево. Но я не уверен, что у нас что-либо получится и…       — Обалдел? — Энтони достал из бокового кармашка рюкзака ручку и дописал, что певец не требуется. И гитарист тоже. — А где кастинг?       — Я не написал, вот дурак… — Фрэнк уставился на свое объявление, будто в поисках несуществующей информации.       — Здесь же есть актовый зал? — поинтересовался новичок в колледже Энтони.       — Есть да. И что-то типа театра…       — Отлично, — Грин снова что-то почеркал.       — Но это надо договориться в деканате, вдруг там запланированы репетиции или выступления…       — Лучшим студентам, как правило, открыты все двери, — и Энтони приколол объявление на доску. — Так, мне в аудиторию сто один? Это где?       Фрэнк мысленно взвыл: Энтони делал то же, что и Джерард — выводил Айеро из спокойного болотца. Вот же достались ему лучший друг и парень. Хотя с парнем все сложно. Но благодаря ему Фрэнк хочет играть на сцене. Пусть хотя бы по местечковым клубам. И завести больше друзей хотя бы в количестве еще трех — басиста, ритм-гитариста и барабанщика. Как было бы клево встречаться не только для репетиций, но и гулять, ходить в кафе и бары, попадать в прикольные ситуации. Название они придумают, что-то типа «Pasadena Club», ну, чтобы тот единственный сразу понял… Сразу понял, что это группа из Пасадены, про которую Фрэнк наврал. Ладно, может, и правда это все глупо — год страдать по парню.       Он сжал блокнот, в котором был набросок татуировки в виде сердца и надписью «Ужасно по тебе скучаю».        Фрэнк нехорошо себя чувствовал, когда садился на место в первом ряду театра колледжа. Он ощущал себя не важно, а глупо: сидит тут такой мелкий типа режиссер на стуле с красной обивкой, смотрит на эти бордовые бархатные шторы с кистями… Кто вообще тут дизайнер?       А еще не было видно толп желающих попасть в группу к какому-то неизвестному второкурснику с психологического. Фрэнк одновременно расстроился и обрадовался. С одной стороны, он намечтал всего, а с другой — может, он просто познакомится с людьми и через их знакомых найдет музыкантов? Энтони наверняка обзаведется кучей друзей.       — Эм… привет? — раздалось со стороны входа. Высокий худой парень в очках откинул со лба русую челку. За спиной у него висел гитарный чехол. — Объявление пропало, думал, вы уже не набираете, зашел на удачу…       Фрэнк опустил лицо в ладони. Его объявление просто сорвали! А он тут сидит, продюсер музыкальный, блин.       — Так вы набираете? — спросил парень.       — Да, — с энтузиазмом отозвался Энтони и тронул Фрэнка за плечо. — Ты гитарист?       — Я играю на басу, недавно научился.       — Отлично, у нас как раз группа новичков. Ну почти. Фрэнки играет со школы, хотя слышали его мало человек.       — Как минимум с десяток в одной курортной кафешке, — промычал Фрэнк. На лице Энтони нарисовалось искреннее удивление.       — Фрэнк, я думаю, вам с… как тебя зовут?       — Майки, — ответил парень.       — Я думаю, тебе с Майки надо сыграть, да? — предложил Энтони. — Давай, Фрэнки, — тихо попросил он. — Все получится.       — Всем привет, — вслед за Майки в зал влетела черноволосая девушка с каре. Она тоже принесла гитару. — Меня зовут Джамия. А ты, надеюсь, не гитарист? — она строго посмотрела на стушевавшегося Майки. Тот испуганно отрицательно покачал головой. — Если что, ваше объявление убрала я.       — Но почему? — опешил Фрэнк.       — Потому что тут впервые что-то такое крутое, и я хочу в этом участвовать. В прошлом году набирали лишь женский хор. Брр, — девушка с отвращением поежилась. — А что вы так смотрите? Вы сексисты, и считаете, что девушка вам в группу не годится?       — Вовсе нет, — пролепетал испуганный напором Фрэнк. Но, наверное, хорошо, что у них будет такая пробивная девушка. Группа из стесняющихся нытиков вряд ли бы состоялась. — Но раз ты сорвала объявление, где мы возьмем барабанщика?       — Я вам приведу леди с потрясающе ровным темпом. Она под метроном тренировалась, клянусь — я знаю, я должна была это слушать. Только сейчас она приболела. А вы, кстати, как собрались барабанщика тестировать? Глупо думать, что он с собой установку носит. Но в случае Мэридит я могу сказать, что она у нее всегда в багажнике.       — Будет проблемой, что мой брат здесь преподает? — тихонько поинтересовался Майки, который, по-видимому, тоже испугался этой Джамии. Что ж, Фрэнку будет с кем смущаться вместе.       — Наверное, это будет даже плюсом, — сказал Энтони, вручая Фрэнку гитару.