The scars we carry

Айзава не заставлял его говорить. Подтолкнув его от входа внутрь квартиры, в гостиную, он ограничил свое беспокойство вопросительными взглядами и тихими словами, сидя с Изуку на диване, пока его слезы не высохли. Он спросил, в порядке ли Изуку, — пожатие плечами. Хотел ли он поговорить об этом – сильное рукопожатие. Он чувствовал, как беспокойство его опекуна постепенно перерастает в беспомощность, поэтому тот снова напомнил ему, что если Изуку захочет поговорить, он будет рядом и выслушает. Изуку хотел проигнорировать его слова и их значение, почему-то чувствуя себя немного отстраненным от взрослого, несмотря на то, что уткнулся своим лицом в его комбинезон и использовал, чтобы скрыть свое лицо от мира. Изуку не мог перестать повторять слова Бакуго снова и снова, представляя свою маму в темной комнате, одинокую и грустную, вероятно, прижимающую его фотографию к груди. Он вспомнил ее дрожащий голос в полицейском участке, в этой серой и слишком светлой комнате. Короткие слова, тишина, приятный и слегка знакомый запах, исходящий от нее... и то, как он неуверенно оттолкнул ее руку, потому что она обожгла его кожу и остановила дыхание. Потому что этот тоненький голосок покрывал все, что он видел, сомнением, недоверием и ужасом. Как она могла стоять там, тянуться к нему и разговаривать с ним, если она была мертва? Мертвое тело где-то в земле. Без надежды на его поиск. Почему-то он был убежден, что она мертва. Он все еще чувствовал, как сомнение скребется в его мозгу. Но теперь он также знал, что она не умерла. Она не была гниющей кучей плоти в грязи, она была человеком, матерью, жаждущей крепко обнять своего ребенка, потому что она страдала все эти годы в одиночестве. Как и он. И он не мог позволить ей прикоснуться к нему. Ничто не казалось реальным и до сих пор не было. Его грудь болела при воспоминании, и чувство вины захлестнуло его, поэтому он отстранился от человека, который должен был быть для него незнакомцем, и избегал смотреть на него всю оставшуюся ночь. Айзава позволил ему отступить и продолжил свой обычный распорядок. Готовить, есть и мыть посуду вместе, на чем он настаивал с самого первого дня, несмотря на то, что Изуку никогда не помогал ни в малейшей степени. Он, по-видимому, снова использовал слишком много соли, его приходилось вырывать из мыслей, чтобы поесть, каждые несколько минут, и он разбил тарелку. В который раз. Но это помогло с ощущением отстраненности, и к концу всего этого он смог сидеть на диване, не рассыпаясь на куски. Вместо этого он забился в угол дивана, скрестив руки и сдвинув ноги. Айзава ходил вокруг, таская бумаги и книги из одного конца комнаты в другой, прежде чем выудить откуда-то одеяло и бросить его в Изуку. Все еще немного не в себе, мальчик неуверенно возился с ним, прежде чем начать кутаться. Тепло приходило медленно. Айзава проворчал что-то себе под нос, сел рядом со своим приемным ребенком и начал загружать свой ноутбук. Вскоре они погрузились в комфортную тишину, пока мужчина печатал и работал на своем ноутбуке. Изуку просто сидел и смотрел, как руки Айзавы порхают над клавиатурой. Они были грубыми, большими и пугающими, когда он использовал их для работы своим героем. Изуку чувствовал, как они хватали его за шею или отталкивали от опасности, достаточное количество раз, чтобы также знать, что они сильные и ловкие, со шрамами повсюду. Вероятно, он ломал их не раз, разрезая оружие, задевая плоть и оставляя следы на коже. Айзава Шота был профессиональным героем, опасным, сильным, ему не нужна была его причуда, чтобы причинять боль. Его руки должны напугать Изуку. Ну... они это делали. Иногда. Но почему он мог терпеть руку опасного человека на своем плече через несколько секунд после того, как вздрогнул от хрупкой неуверенной руки, нежно гладящей его? Почему он мог вращаться вокруг мрачного истребителя, как будто он был единственным якорем, удерживающим его вместе, но отпрыгивать от женщины меньше него? Изуку прижал руки к глазам, чтобы предотвратить жжение при воспоминании о ней. С болью и горем во всем ее существе. Почему он не мог просто позволить ей прикоснуться к нему, подтвердить, что он настоящий? Что она настоящая? Он доверял ей, он любил ее, он скучал по ней, но как только она приблизилась, твердо глядя на него, Изуку вернулся в то темное место, в тускло освещенные комнаты, экраны и тени, потому что она была мертва, и ты знаешь, она ушла, перестань ныть, иди поиграй с братом- Резкая боль в губах заставила его вздрогнуть. Он опустил руки, провел пальцем по нижней губе и поморщился. Он снова укусил себя. Было больно, когда он лизнул рану и вспомнил, что не должен этого делать, пока не пойдет кровь. Он провел тыльной стороной ладони по губе, его взгляд поймал Айзаву, который снова быстро печатал. Один палец мягко скользнул по сенсорной панели, а затем на что-то нажал. Изуку вздрогнул от этого. Внезапно образ Айзавы, смывающего остатки пищи из кастрюли губкой, заполнил его разум. Нежно глотать горячую кружку кофе, чесать котов за ушами и добродушно хлопать друга по спине. Опасные руки осторожно сжимают кровоточащие ладони Изуку в своих, обрабатывая его раны. — Мы можем пойти к маме? Его сердце екнуло от его собственных слов, вылетающих из ниоткуда в тишину. Айзава оглянулся, его брови взлетели вверх, а руки замерли. — Прямо сейчас? Изуку съёжился и бросил короткий взгляд на окна. На улице было уже кромешная тьма. — Ну, не сейчас, а… Внезапно тугой замок на его челюсти вернулся, и ему пришлось физически ослабить его, потирая под левым ухом, подозрительно близко к шраму. Он почувствовал взгляд Айзавы и прижал тыльную сторону ладони ко рту. — Я просто… мы можем? Типа, поехать завтра? После школы? — уткнувшись в руку, он выдавливал из горла обрывочные слова. В противном случае он бы ничего не сказал. Потому что хотеть что-то было запрещено, иди к брату, он с тобой поделится. Айзава издал задумчивый звук, откидываясь на подушки. — Конечно. Мне просто нужно позвонить заранее, чтобы сообщить им. Изуку с тревогой кивнул под взглядом Айзавы, вспоминая наблюдение за собственностью Яги и то, как он сам настаивал на том, чтобы отправить туда людей. Когда Айзава продолжал смотреть на него, хмурясь, Изуку едва поймал себя на том, что потирает шрам. Вместо этого он просто снова кивнул, цепляясь за большую уверенность вместо того, чтобы чувствовать себя падающим в глубокую темную бездну. Его желудок уже упал без него. — Ты уверен, что хочешь пойти? Ты сказал, что тебе нужно время, прежде чем… — У меня было время. — Изуку возился со своим одеялом и лизнул воспаленное место на губе. — У меня было так много времени. Достаточно. Она дала мне достаточно. Мне нужно… — голос Бакуго заполнил его голову. Почему ты не мог просто остаться дома? Ты даже не представляешь, какой разбитой была тетя Инко, когда ты ушел. Мы думали, что она покончила с собой. — Мне нужно увидеть ее. Она... сейчас она одна и... и меня не было рядом с ней... мне нужно убедиться, что с ней все в порядке. Айзава закрыл свой ноутбук и положил его на диванный столик. — Она живет с Яги, доверенным лицом Всемогущего, окруженная обученной охраной, круглосуточно присматривающей за ней. С ней ничего не случится. Изуку слабо поморщился. — Но она в порядке? Айзава открыл рот, чтобы что-то сказать, помедлил, а затем повернулся на диване лицом к своему приемному ребенку. — Мидория, что-то случилось в школе? Раздраженный тем, что Айзава спросил о школе вместо того, чтобы решить другую более насущную проблему, Изуку раздраженно сморщил нос. Но он также помнил, что нарушил два единственных правила на кампусе. Он быстро превратил лицо в пустое и невинно моргнул. — Ничего не произошло. Я просто хочу убедиться, что Яги делает свою работу. Как он должен ее делать. Сжимая свое прыгающее сердце — потому что его опекун видел сквозь его ложь, как через открытое окно, — Изуку попытался вернуть внимание Айзавы к своей просьбе и отвлечься от его непослушания, о котором никто не знал. — Послушай, я просто… я понял, что чувствую- плохие вещи о моей маме, и я не знаю, как… изменить это, не встречаясь с ней. Потому что она моя мама, а я — я не был с ней — понимаешь… Внезапно очень расстроенный и уставший от себя, Изуку сдулся и увидел, как Айзава наклонил голову, прислушиваясь. — Вот… почему мне нужно ее увидеть, — неуверенно закончил он и скрутил одеяло вокруг пальцев. Обе причуды нервно жужжат в его руках и теле. Айзава снова промычал что-то длинное. Глубокий звук, который он издавал, когда хотел сказать много вещей, но должен был довольствоваться одной. — Хорошо. Мы можем увидеть ее завтра, сразу после школы. Облегченно вздохнув, Изуку поднял голову, на его губах играла нерешительная улыбка. — Спасибо, Айзава. Еще одно мычание и его опекун посмотрел на него долгим молчаливым взглядом. Внезапно у Изуку сердце снова забилось в горле, потому что это был тот взгляд, он обычно вытягивал из него больше информации, молча ожидая, пока нервы Изуку не выпалят словесную рвоту. И поскольку это всегда заканчивалось успешно, и Изуку действительно не хотел быть пойманным на драке со студентами в первый же день, он выпутался из тупика самым позорным способом, который когда-либо видело человечество. Он вскочил: — Хорошо! Я очень устал, спасибо, что выслушал, я пойду спать, приятного сна! — и побежал в свою комнату. Он не закрыл дверь, потому что никогда этого не делал, но затаил дыхание, прячась в единственной слепой зоне, которую, как он знал, никто не мог видеть из гостиной. Айзава что-то проворчал, прежде чем также пожелать спокойной ночи после лжи своего приемного ребенка. Изуку глубоко вздохнул и потер глаза. Кризис предотвращен. На следующий день Изуку нервно чесал руку всю дорогу в школу. Ночью решение увидеться с мамой казалось опасно-важным для жизни, неотложным, чем-то, что не может ждать. Слова Бакуго крутились и закручивались в его голове вместе с этим тихим голосом, насмехающимся над ним за то, что он поверил в сказку о живой матери. Но после короткого сна, освежившись при свете дня, рядом с Айзавой и уже проинформированным Яги, он почувствовал себя немым и ребячливым. Он не мог перестать думать: «А что, если она больше не захочет меня видеть? Что, если она поймет, что с нее достаточно? Что, если после нескольких недель радиомолчания она просто решила, что нет, оно того не стоит? Я не стою ее. А если она не настоящая?» Похоже, Бакуго и его семья достаточно хорошо поддерживали ее в прошлом, и Бакуго определенно казался достаточно заинтересованным, чтобы называть ее тетей Инко. Не только по имени, но и тетей. Что, если его мама просто решила, что он больше не подходящий сын? Исчезнуть ребенком, снова появиться сломленным и обиженным только для того, чтобы вырвать ее из жизни и заставить жить под защитой с мужчиной, которого она не знала... О боже, неужели он испортил ей жизнь еще больше? Он почувствовал, как его рука потянулась к шраму на щеке, но Айзава мягко толкнул его локтем. — Хочешь поговорить об этом? — спросил он Изуку, рокочущим голосом, усталым, но настороженным его бормотанием. — ...нет. Нет, это нормально. Я думаю, — ответил Изуку, нахмурившись, потому что не был уверен, как Айзава должен был помочь, даже если бы он рассказал ему об этом. Взглянув на появившееся в поле зрения здание, Айзава вздохнул. — Помнишь, что я тебе говорил? Пожав плечами, кивнув и почесав руку почти одновременно, Изуку неуверенно промычал что-то, прежде чем посмотреть в темные глаза. Айзава нахмурился, явно недовольный ответом, так что Изуку почувствовал, как его руки немного трясутся без его согласия, чтобы встряхнуть его нервы. — Я приду к тебе, если захочу поговорить. Прошла еще одна безмолвная секунда, которая вызвала еще больше крутящихся и неубедительных звуков, пока Изуку не усмехнулся над своим опекуном. — Перекрести мое сердце и надейся умереть — я прибегу к тебе в мгновение ока. А теперь перестань приставать ко мне. Он скрестил руки перед грудью, спрятал их под мышки, чтобы они не болтались, и затопал рядом с Айзавой по дороге. На самом деле не взволнованный или сердитый - скорее все еще нервный и немного взъерошенный. — Хех, поэтично, — весело пробормотал Айзава, а Изуку проворчал себе под нос. Вместе они вошли в кампус UA, присоединившись к массе студентов. — Хей! Эй, э-э, Мидория! Изуку вздрогнул и повернулся, чтобы посмотреть на крик, раздавшийся позади него. О боже, он совсем забыл о нем. Так много разных учеников прошли через открытые ворота UA, но Изуку все еще видел ярко-рыжие волосы среди них с ясностью, которая нервировала его. Обе причуды покалывали тело и руки. Айзава тоже обернулся, заинтересовавшись голосом, увидел своего нового ученика — вероятно, к этому моменту он уже все вспомнил о ребенке — и только на секунду поймал взгляд Изуку. Пожав плечами, он просто продолжил свой путь к зданию. Айзава никогда не делал секрета из своих попыток заставить Изуку взаимодействовать с детьми его возраста, но это все равно было похоже на то, что взрослый бросил его на глазах у врага. Рыжий мальчик — с широкой дружелюбной улыбкой на лице — шел среди студентов, как человек, полный уверенности и в то же время заботящийся об окружающих его людях. Из его острой зубастой ухмылки вырывалось много слов «извините», «простите» и «прохожу!», и, несмотря на его дружелюбный вид, Изуку почувствовал, как его нервы напрягаются по мере приближения. В основном из-за вчерашнего дня. А Изуку старается держать вчерашний день подальше от своего опекуна. Отвернувшись от пацана, он быстро догнал Айзаву и даже быстрым шагом прошел перед ним, чтобы немного спрятаться с глаз долой. Он чувствовал суждение своего опекуна затылком. — Мидория! Эй, Мидория, подожди! — Он зовет тебя, — сказал Айзава, и Изуку со стоической решимостью попытался проигнорировать веселье, которое он услышал в голосе взрослого. Глаза устремлены на вход в здание. — Я ничего не слышу. Твой слух, должно быть, ухудшается, старик. — Это холодно, — последовал сухой ответ, как только они вошли, и Изуку поторопился с Айзавой в учительскую. Рыжий, к счастью, потерял их из виду. Изуку сменил обои Ямады на крупный скриншот широкой ухмылки Всемогущего и приклеил кружку Яги к его столу, как только Айзава вышел из комнаты, чтобы поговорить с директором. Это давало ему достаточно развлечений, чтобы отвлечься от трепещущего сердца и нервного зуда. Ямада включил свой компьютер по прибытии, посмеялся над чем-то вместе со Снайпом, а затем в ужасе завизжал от внезапно появившегося крупного плана Всемогущего. Яги – как обычно, судя по тому, что касается его друга и босса Всемогущего – очень странно и сложно нахмурился рядом со своим коллегой. Что он обычно пытался скрыть, выпивая стакан воды. Но с приклеенным толстым стеклом и его скрытой силой, несмотря на его руки-макаронины, он просто рывком загрохотал по столу, от чего стол его соседа затрясся. Цементос и все его маленькие прыгучие шарики упали на пол. Изуку должен был помочь собрать их всех, пока Айзава, как обычно, отругал его. Это помогло успокоить его нервы. Но он все еще чувствовал, как его сердцебиение снова ускорилось, когда Айзава собрал бумаги и отправился в класс 1-А с дующимся Изуку на буксире. — Мне жаль. Я больше не буду, обещаю. — Замечательно. По-прежнему «нет» пропущенному уроку сегодня. — Но я же сказал, что сожалею! — чуть не заскулил Изуку и увидел приближающуюся дверь в класс. Внутри громкие голоса. — Обмани меня один раз, позор тебе. Обмани меня дважды... — Но на этот раз я серьезно, — нерешительно проворчал Изуку, а затем сморщил нос, в то время как Айзава посмотрел на него . — Да… извини, это прозвучало пусто даже для меня. Я попробую позже. Они добрались до двери без дальнейших протестов Изуку, и Айзава, войдя внутрь, сделал вид, что считает секунды, сколько времени потребовалось классу, чтобы успокоиться. Со своим учительским голосом и всем остальным. Изуку прокрался мимо своего опекуна, пока тот был отвлечен, игнорируя, по крайней мере, два любопытных взгляда и один обжигающий, чтобы нырнуть под стол учителя и оставаться там скрытым от глаз. Айзава произнес небольшой монолог о предстоящих событиях и о том, чего он ожидает от класса, дал детям какое-то задание, на которое ему, вероятно, было наплевать, а затем бросил в Изуку несколько бумаг и ручку. — Можешь сесть за письменный стол. Разговаривай с людьми, — сказал он, уже хватая свой ярко-желтый спальный мешок и забираясь внутрь него. — Ты не можешь спать на уроке. Учи людей, — ответил Изуку, глядя на стопку бумаг у себя на коленях и уже записывая что-то, что выучил наизусть несколько недель назад. — Хм, достаточно справедливо, — пробормотал Айзава, застегивая молнию до подбородка и уже полухрапя. — Разбуди меня, когда они закончат. Изуку с тревогой прислушивался к взволнованно болтающим голосам и мог отфильтровывать те, которые он пока не хотел слышать. Особенно те, о которых он не хотел, чтобы Айзава слышал вчера. Бакуго был относительно тихим, взрывался только короткими вспышками и явно был раздражен «дерьмововолосым» и скучным заданием. Это было почти как вчера, затишье перед бурей. — Конечно, — сказал он и уткнулся носом в задания на коленях. Ему просто нужно лучше избегать людей сегодня. — Что тебе нужно от Ланчраша? — Ты не хочешь его видеть? Жестоко, я скажу ему, что он тебе больше не нравится. — Что? НЕТ! Это не- Перестань! Я знаю, что ты делаешь, и мне это не нравится. — Я просто хочу встретиться с коллегой и наверстать упущенное. Ради старых времен. — Нет никаких "старых времен", ты тридцатилетний учитель, запугивающий своего приемного ребенка, а не двухсотлетний волшебник в поисках. Айзава смотрел на него сверху вниз, пока они бродили по большому кафетерию, минуя всееех учеников вместо того, чтобы пройти через боковой вход для персонала — как они обычно поступали бы, если бы это было чем-то иным, кроме неудачной скрытой попытки пересечь пути с классом 1-А. — Я не запугиваю тебя. Мы просто собираемся спросить, чем он занимается. — В то время как удобно столкнулся с… — Вот он! Изуку ненадолго закрыл глаза в агонии, прежде чем спонтанно решил, что нет, прятаться за обычно жутким силуэтом Айзавы больше неэффективно. Потому что класс 1-А был бесстрашен. Особенно этот рыжий, появившийся из ниоткуда. Единственным оставшимся вариантом было бросить его приемного родителя. Но прежде чем он успел пробежать и два шага, рука Айзавы молниеносно метнулась за ним и схватила его за воротник. Изуку протестующе булькнул, но в остальном позволил себя поймать. Он намеренно не оглядывался, не обращая внимания на крики позади себя. Да, притворство глухим должно помочь. — Киришима, ты не думал, что, может быть, он просто не хочет с тобой разговаривать? — сказал кто-то, и Изуку затаил дыхание, полный надежды. — Хм? Нет, он, наверное, просто меня не расслышал, — последовал рассеянный ответ. Затем глубокий вдох. — ЭЙ, МИДОРИЯ! МОГУ ЛИ Я ПОГОВОРИТЬ С ТОБОЙ НА СЕКУНДУ? Изуку вздрогнул, прежде чем закрыть лицо обеими руками и заглушить в них стон. Айзава остановился и повернулся, чтобы посмотреть на подбегающих к ним детей. Наконец естественное устрашающее присутствие Айзавы снова сработало, потому что рыжеволосый колебался в паре шагов от него, потирая затылок. — Э-э, хм, извините, сэнсэй, я не хотел прерывать, — сказал он и попытался оглядеть Изуку сквозь черный комбинезон. Изуку, в свою очередь, размахивал руками в хватке Айзавы, стараясь спрятаться как можно дальше, в то время как взрослый что-то промычал в подтверждение. Нервный пот выступил на лбу Изуку, и он нерешительно попытался стряхнуть хватку Айзавы, даже слегка ударив его ногой по голеням. Взрослый только вздохнул. — Ну, эм, Мидория? — спросил рыжий, и Изуку перестал брыкаться и вырываться, чтобы выглянуть из-за своего опекуна. Острые зубы в яркой ухмылке приветствовали его. Вся свита из класса 1-А, с любопытством оглядываясь через плечо, словно стая сурикатов, позади него. Так много глаз. Не угрожают, а давят. По телу Изуку выступило еще больше нервного пота, и он с легкой долей паники задумался, чего именно хочет рыжеволосый. Драка между ним и Бакуго была именно такой — между ним и Бакуго. Рыжий только вмешался до того, как ситуация выросла до такой степени, что невозможно было спрятаться от его опекуна. Так почему он не мог просто игнорировать Изуку, как и все остальные? — Привет, круто, ты слышишь! Так что ладно, э-э, я просто хотел… — Подожди! — сказал Изуку, поднял палец и повернул голову в сторону. — Ты это слышал? Сбитый с толку, рыжий наклонил голову, сурикаты позади него тоже оживились. Как только большинство глаз отвели от него — в поисках несуществующего звука — Изуку выскользнул из своей рубашки с длинными рукавами, защипывая рукава, обнажая под ней простую черную рубашку, и выбежал из столовой. Айзава все еще держал в руке его слишком большую одежду. Быстро, решительно, эффективно. ...и, может быть, немного трусливо. Прячась от Айзавы — отдалённо надеясь, что его опекун не пойдет просто так к детям и не спросит, в чем дело, — Изуку прогуливал занятия. Он знал, что это вернется позже, чтобы укусить его за задницу, тем более, что технически ему не разрешалось отклоняться от своего опекуна, но сейчас это обеспечивало достаточное расстояние, чтобы безопасно избежать любых последствий, с которыми ему придется столкнуться в другой раз. Кроме того, технически он был даже не учеником, а ребенком под наблюдением, так что он не прогуливал занятия. Просто прогуливался по школе. Невинно. Он нырнул под лестницу с колотящимся сердцем, когда услышал приближающиеся торопливые шаги, и вздохнул, когда они прошли. Просто несколько старшеклассников. Урок подходил к концу, а это означало, что залы скоро снова будут переполнены учениками. Тогда он мог бы просто ходить вокруг них, нырять под кричащие причуды и, он надеется, протянуть время до начала следующего урока, не будучи пойманным. Прятаться на виду, да? Его не удивило бы, если бы Айзава послал за ним учителя. Кого-то вроде Снайпа или Эктоплазма, они довольно успешно находили и ловили его благодаря своим причудам — один мог быть во многих местах одновременно, другой с самым острым зрением в школе. Изуку все еще работал над некоторыми способами уклониться от них. У него было много заметок. Звонок возвестил об окончании очередного урока, и он выглянул из-под лестницы. Двери открывались и закрывались. Покинув свое укрытие и шагая по медленно заполняющимся залам, Изуку оглянулся, вспоминая Яги. Тот был на удивление быстрым и тихим, несмотря на болезненно тощее телосложение и высокий рост. Ему также просто невероятно везло, он спотыкался о собственные ноги и не раз врезался в планы Изуку. Дикая карта, на которую Изуку не мог рассчитывать иначе, кроме как «держать пальцы скрещенными». Изуку все еще раздумывал, следует ли ему забаррикадироваться где-нибудь в маленьком и скрытом от глаз месте, рискуя загнать себя в угол, или продолжать двигаться и рискнуть попасть в чьи-то объятия, когда он остановился и выглянул из-за угла. Красные глаза под светлыми волосами смотрели в ответ. Такой же удивленый, как и Изуку. Изуку застыл на секунду, прежде чем отшатнуться и быстро попятиться, наткнувшись на ученика, который глубоко извинился и поспешил прочь. Бакуго, с другой стороны, обогнул угол двумя большими шагами, высунул руки из карманов брюк и в одно мгновение снова оскалился. Его ушибленная губа отодвинулась, обнажая зубы, а злые брови сморщили небольшую повязку на виске. Они оба остановились посреди зала в нескольких шагах друг от друга, напряженные, как два враждебно настроенных кота, а вокруг них слонялись студенты. — Что ты здесь делаешь? — прошипел он, не так громко, как вчера, но все же очень желая напугать. Его грубый голос без проблем был слышен, не смотря на шум. Изуку раздраженно скривился и задумался, то ли ему сегодня особенно не везло, то ли он просто по жизни такой. — Прохожу мимо, — сказал он в ответ, чем еще больше разозлил блондина. Но его ладони оставались спокойными, несмотря на его сердитый хмурый взгляд. Как он мог все время выглядеть таким злым? Было утомительно просто смотреть, как он купается в гневе. — Разве ты не должен быть чертовой тенью Айзавы или что-то в этом роде? — Можем ли мы, например, не делать этого сегодня? Я просто хочу тишины и покоя. Бакуго фыркнул. — Мог бы подумать об этом раньше, придурок, — прорычал он, расправив плечи и разжав руки. Но до сих пор никаких взрывов. Может быть, он воздерживался от этого в школе? Изуку нахмурился. — Что теперь? — сказал он с досадой. — Ты ненавидишь тишину и покой или это потому, что это я? — Хах? — спросил - как-то так - он, и Изуку раздраженно вздохнул, воспоминание о вчерашнем в сочетании с отношением блондина заставило его покрыться мурашками, и обе причуды в ответ забурлили в его конечностях. Бакуго сделал шаг вперед, определенно пытаясь запугать его, но Изуку остался стоять как вкопанный. Он не должен был драться, но он серьёзно полагал, что Бакуго не остановится, пока они не сделают этого, поэтому не видел смысла бежать или сдаваться. Раскрыв ладони и пытаясь сконцентрироваться на своей врожденной причуде, Изуку расправил плечи, оттягивая губы назад, чтобы показать зубы. Некоторые ученики увидели, что произошло, и либо попятились, либо встали на безопасном расстоянии, чтобы посмотреть. Это, казалось, заставило Бакуго задуматься – на секунду. — Заткнись! — прорычал он в ответ, и Изуку попытался скрыть свою нервозность за раздражением, как раз в тот момент, когда другой блондин ни с того ни с сего обнял Бакуго за плечи. Он широко ухмыльнулся и прижал замершего Бакуго к себе. Сбитый с толку чистой дерзостью просто обнять этого человека, лицо Бакуго на секунду обмякло. — Как дела, чувак? О чем вы, ребята, говорите? — спросил новоприбывший, и лицо Бакуго исказилось в рычании, прежде чем он оттолкнул мальчика от себя, ткнув бедолагу локтем в ребра. Изуку узнал в нем одного из парней из класса 1-А. Он ощетинился. Остальные тоже были близко? Он огляделся в поисках рыжего. — НЕ ТРОГАЙ МЕНЯ, СТАТИСТ, Я УБЬЮ ТЕБЯ! Изуку игнорировал Бакуго и его раздражительность, осторожно осматривая окрестности. И, конечно же, красные шипы двигались мимо студентов. Столь же ярко-красные глаза взглянули на девушку с розовыми волосами и рогами, когда она тоже направилась к суматохе. Блондин-самоубийца поднял обе руки, словно пытаясь успокоить Бакуго и его искрящиеся руки, нервная улыбка играла на его губах. Ха, теперь он использовал свою причуду. — Каминари! — сказала розововолосая девочка и помогла мальчику, лежащему на земле, встать. Он продолжал тереть бок. — Ты идиот, ты должен был ждать нас! — Но они собирались… Девушка зажала ему рот рукой и взглянула на Изуку совсем не скрытно. — Ш-ш-ш! — прошипела она, когда рыжеволосый подбежал к Бакуго с другой стороны и, естественно, хлопнул его по плечу. Бакуго в ответ ударил его взрывом по лицу. — Вы знаете, начинать драки не очень-то по-мужски, — только сказал рыжий и отмахнулся от дыма около своего обожженного лица, явно не впечатленный. Изуку увидел, как жесткие линии его причуды исчезли, как раз в тот момент, когда гнев Бакуго снова вспыхнул. Он зарычал и сильно ударил другого по голеням, и на этот раз острозубый мальчик взвизгнул и отпрыгнул назад от боли. Сосредоточившись на том, как он держит ногу, Изуку сказал, что либо он не может напрячь все свое тело, либо ему нужно сосредоточиться на тех местах, где он ее использовал. Может быть, у него были слабые ноги? Насколько сильным он мог сделать свою причуду? Его пальцы зачесались от внезапного желания записать свои наблюдения. Может быть, он мог бы прокрасться к своему спрятанному блокноту и... — Я НИЧЕГО НЕ НАЧИНАЛ, ОТВАЛИ! — заорал Бакуго, и еще больше учеников остановились, чтобы посмотреть на группу. Некоторые даже шикнули на мальчиков, и Изуку внезапно осознал массу тел вокруг них и тут же захотел сбежать, но тут к нему подскочила розововолосая девочка. Вздрогнув, он повернулся к ней и просканировал ее в поисках любых признаков того, что она хочет начать драку, но ее плечи были расслаблены, язык тела плавный, как у танцора, а голова наклонена в сторону, обнажая горло. Он мог бы легко сбить ее одним быстрым движением, если бы это было необходимо. — Эй, ты в порядке? — спросила она с улыбкой, вытряхивая Изуку из его мыслей, и он побледнел, когда она уже протянула руку, чтобы коснуться его. Изуку отреагировал скорее инстинктивно, чем злобно, когда он слишком сильно ударил ее по руке. Она вскрикнула и встряхнула запястье, прежде чем надуться. —Ой!, — вскрикнула она, а затем уперла руки в бедра, наклоняясь вперед. Изуку откинулся назад. — Это больно! Я просто хотела убедиться, что ты в порядке! — Ты можешь сделать это, не касаясь, — огрызнулся Изуку, а затем вздрогнул, когда она указала пальцем на его нос. — Так нельзя обращаться с деликатной, милой и симпатичной девушкой! — пожаловалась она, и блондин-самоубийца недоверчиво хихикнул: «Да, конечно, деликатная» у нее за спиной. Она немедленно развернулась в идеальном пируэте, чтобы указать на него, и Изуку отступил на шаг от ее преувеличенных движений. — Что это было, идиот? Изуку потер костяшки пальцев другой рукой в ​​ответ на сердитый голос, но самоубийца только ухмыльнулся шире и передразнил ее позу, ничуть не испугавшись — одна рука на бедрах, другая указывала ей в лицо. Он все еще стоял немного странно, так как его бок, вероятно, все еще болел от локтя Бакуго, но это не помешало ему плохо имитировать ее голос. — Как будто с тобой нужно обращаться деликатно. Ты нежная, как мокрый кирпич. Она обиженно ахнула и еще одним ненужным размашистым движением перекинула розовые кудри на плечи, но... но ее волосы были недостаточно длинными для этого. Она просто ударила по воздуху. Изуку растерянно вскинул плечи. Что происходило? Внезапно раздался еще один небольшой взрыв, и он мельком увидел рыжеволосого, одной закаленной рукой обнявшего плечи Бакуго, прежде чем они оба испарились в дыму. — ОТПУСТИ МЕНЯ, УБЛЮДОК! — Знаешь, у тебя очень сильная причуда, это супер круто, чувак! Давай как-нибудь потренируемся вместе! — Заткнись, я самый сильный в этой гребаной школе, и если ты сейчас же не отпустишь, я вышвырну тебя из окна! — Мужииик, это не совсем по-героически. Ты всегда в таком плохом настроении? Изуку перевел взгляд со взрывной пары на ссорящуюся и не мог не чувствовать себя потерянным. Что именно происходило? Большинство учеников, которые всего пять минут назад остановились, чтобы поглазеть на Изуку и Бакуго, готовящихся к бою, пожали плечами и ушли. Внезапно он почувствовал, что снова может дышать. Напряженная атмосфера испарилась, и он вздрогнул, когда обнаружил пару глаз, пристально смотрящих на него прямо из-за спины Бакуго. Черные глаза, зубастая ухмылка и черные волосы, вяло падающие на угловатое лицо. Быстрый снимок вчерашнего дня прокрутился у него в затылке — Бакуго утащили липкой лентой. Это был он и его причуда, верно? Он тоже был частью класса. Улыбка мальчика расширилась, когда их взгляды встретились, и он помахал Изуку в знак приветствия, прежде чем сделать движение обеими руками. Изуку был слишком сбит с толку, чтобы поприветствовать его в ответ. Он просто резко развернулся и ушел. Он прошел на скорости — другие, может быть, сказали бы, бегом — через всю школу, пока не пробрался в учительский кабинет, и никто этого не заметил. Нырнув под стол Айзавы, он нервно потер руку, которой ударил по руке девочки. Его кожу все еще покалывало, и он едва избежал использования своей причуды на ней. Его также никогда раньше так не ругали. Нежная девушка? Он никогда не встречал хрупкую девушку. По его опыту, обычно они были хуже, поскольку у девушек всегда была потребность проявить себя в мире злодеев. На что она, еще раз, была способна? Он должен был уделить больше внимания в день знакомства, не так ли? Натянув рукава на руки, он уткнулся лицом в мягкую ткань и потер щеки. Он никогда не думал, что будет так много общаться с ними! Все это казалось странным и чуждым. Изуку вообще не был учеником, он здесь потому, что ему каким-то образом удалось досадить всем в этой школе, чтобы оставаться рядом с Айзавой. Ничто не подготовило его к этому... к этому странному... Он застонал от разочарования. Это было просто странно! Он искал в своем желудке ужас и страх, которые он обычно испытывал после столкновения с людьми, и фыркнул, когда наткнулся только на беспокойство. Ворча в рукава, Изуку покачал головой. У них не было никаких обязательств разговаривать или взаимодействовать с Изуку каким-либо образом, сам Айзава сказал при вступлении: «Это Мидория, он со мной, не обращайте на него внимания» - так почему же они вообще обращали на него внимание?! Это просто вернуло вчерашние события на передний план его мыслей. Как рыжеволосый и парень с лентой просто прыгнули между Бакуго и Изуку, разделив и закончив драку так быстро, как только могли. Такого раньше никогда не было. Ну, по крайней мере, не часто. Изуку никогда не полагался на чью-либо помощь в любом бою, особенно в реальном бою, где нельзя было надеяться на милость победителя, когда он стоял над твоим изломанным телом. Это всегда заканчивалось тем, что один стоял над другим на земле. Так и должно было быть: чистый срез, один триумф, один провал. Никаких посторонних вмешательств. Один получал награду, другой наказание. Но чистого среза не было. Нет победителя, нет проигравшего, нет приза и нет наказания. Никто не стоит над ним. Уставший Изуку зарылся руками в волосы и крепко прижал ноги к груди, чтобы прижаться лбом к коленям. Фантомная боль пронзила его руки, туловище, ноги, горло и лицо, но он просто выдохнул ее. Он устал от бегущих мыслей и подергивающихся пальцев, и здесь, под столом Айзавы, он мог просто... какое-то время игнорировать свой мозг. «Думай о хорошем», — прошептал тихий голосок в его голове. Это звучало радостно, грустно и облегченно. — «По крайней мере, тебе удалось избежать еще одного боя.» Айзава был бы горд. Изуку вырвался из легкого сна, когда почувствовал, как что-то ткнуло его в бедро. Его тело отреагировало, немедленно схватив объект и удерживая его, чтобы он не мог приблизиться. Когда сонный туман рассеялся из его глаз, он уже добрую минуту держал и смотрел на ботинок Айзавы. — Итак, вот где ты был, — сказал Айзава, и Изуку вздрогнул от сдержанного спокойного голоса. Его щеки покраснели от смущения, и он быстро выпустил ботинок своего опекуна, чтобы он мог сделать шаг назад и присесть, дабы посмотреть на Изуку. Он, в свою очередь, старался не смотреть своему опекуну в глаза, а вместо этого возился со своими рукавами. Айзава вздохнул и оперся рукой о стол. — Ты все еще уверен, что хочешь встретиться с мамой? Мы можем перенести… — НЕТ! Изуку вздрогнул от собственного внезапного крика и услышал, как Снайп где-то в другом конце комнаты жалуется на сердечный приступ. Теперь, когда Изуку как следует проснулся, он понял, сколько учителей уже вернулось! Тяжелые шаги Цементоса остановились, прежде чем он отошел от своего стола, Яги нервно постукивал ногами по другую сторону стола Изуку, а Ямада ругался на кофеварку в углу комнаты. Это означало, что все слышали его внезапный взрыв. Его щеки покраснели. — Извини, — сказал он громко, чтобы остальные тоже могли его слышать. Снайп ворчал из-за прерывания его сна и неудобных диванов, выходя из учительского кабинета за спиной Айзавы. Изуку проследил взглядом за его кожаными сапогами, пока они не исчезли из поля его зрения. — Извини… — пробормотал он только для того, чтобы его услышал Айзава, и скрестил руки на груди под его равнодушным взглядом. — Нет, это не из-за мамы. Я все еще хочу ее увидеть, просто... — Эй, осторожнее с зубами, — внезапно сказал Айзава, и Изуку удержался от того, чтобы слишком сильно прикусить нижнюю губу. Он не стал лезть под стол, чтобы шлепнуть или ткнуть его, за что Изуку был благодарен. — Ну, это связано с тем фактом, что ты избегаешь моих учеников, несмотря на их попытки поговорить с тобой? Изуку очень-очень осторожно посмотрел на него, мужчина не выглядел так, будто что-то узнал. После этого его рот издал странный «Псш-ваах?» звук, и одна рука нервно шевельнула в воздухе. Айзава хмыкнул, а затем покосился на своего приемного ребенка. — И это тоже случайно не связано с тем, что произошло вчера, о чем ты не хочешь мне рассказывать? Теперь Изуку снова начал потеть, но придерживался своей странной тактики выглядеть идиотом и отклонился еще одним более высоким «ваа?». Прищур Айзавы усилился, и Изуку уже был готов столкнуть мужчину с дороги и убежать, но тут взрослый только вздохнул, откинулся назад и потер переносицу. Измученно. — Хорошо, ты пока можешь остаться здесь. Но как только выйдешь, расскажешь мне, понял? Никаких обходных путей. Извиваясь на месте, Изуку неубедительно пробормотал что-то похожее на соглашение, и он почувствовал, как смертоносный взгляд Айзавы пробежал по его лицу в ответ. — Боже, да, я приду к тебе, обещаю и все такое! — сказал он и немного отвернулся от него, чтобы бросить нервный взгляд на исписанную заднюю часть стола Айзавы. — Хорошо, — только и сказал он и снова встал. Изуку фыркнул и ждал в упрямом молчании, пока его опекун что-то сортировал на его столе, отошел, чтобы оттолкнуть Ямаду от кофеварки, а затем вышел из офиса. Только тогда Изуку осторожно выглянул из своего укрытия и увидел с Ямадой и его преданным взглядом поражения. Он указал вслед своему другу. — Это был мой кофе... Изуку был почти готов подтолкнуть Айзаву вперед, чтобы заставить его быстрее пройти через коридоры и выйти из дверей. Вторую половину дня он продержался без особых конфликтов — вероятно, потому, что прятался под столом Айзавы, пока его нервы держались, — а затем много раз уклонялся от рыжеволосого и его окружения, отступая с их пути. Да, он рассказал Айзаве, но он не соглашался просто следовать его странному способу пересечения путей 1-А без боя. Изуку почти преуспел . Но теперь Айзава не мог двигаться быстрее. Весь этот проклятый день он работал против Изуку, вероятно, думая, что ему будет полезно поговорить со студентами или взаимодействовать с ними, или еще какую-нибудь педагогическую чушь, которая, по его мнению, пойдет на пользу развитию Изуку. Класс 1-А уже закончил свой последний урок с Каямой и, вероятно, вылетит из здания в любую секунду. В большом открытом кампусе Изуку негде было спрятаться. А рыжий был настойчивым. Когда он услышал – уже знакомый смех и болтовню – позади себя, он отчаянно пробормотал «к черту» и вскинул обе руки в сторону Айзавы, толкая его всерьез. Большой черный комбинезон просто невозмутимо откинулся назад и продолжал свой медленный темп. Он даже имел наглость громко зевать. — Давай, пожалуйста, иди быстрее, ты, большой надоедливый… — Ах, Мидория! Хей! Изуку снова вздрогнул от яркого удивленного голоса и почувствовал, как Айзава замедляется еще сильнее, неподвижный, как кирпичная стена. Находясь в школе, Изуку мог сбежать в любое время, дождаться, пока они уйдут, а затем воссоединиться со своим приемным родителем — но теперь он зависел от него, чтобы добраться до проклятых школьных ворот! Предсказуемый путь побега. — Мой плохой слух что-то улавливает, — сказал Айзава, и Изуку выругался. — Ты все выдумываешь, просто иди… — Айзава-сенсей! — крикнул кто-то еще — Изуку пытался определить, кто это по памяти и догадался, что это ленточный парень, — и его опекун тут же остановился, заставив Изуку бесплодно толкать его с усилием. — Кажется, это было мое имя. — Нет, ты глухой. Старый, плохо слышащий, конец близок, помнишь? — Это определенно было мое имя. — Это было не… Ботинки, спешащие близко, заставили Изуку снова вздрогнуть и повернуться, все еще прислонившись к Айзаве и пытаясь заставить его двигаться. Как он и боялся, рыжий быстро подбежал и тут же улыбнулся, когда их взгляды встретились. Он остановился на достаточном расстоянии, чтобы комфортно разговаривать и одновременно не давить на него. — Эй, Сенсей! Извините, что остановил вас, — сказал он, широко улыбаясь и почти нервно почесывая ярко-рыжие волосы. — Что я могу сделать для тебя? — спросил Айзава, как большой предатель, как будто Изуку в настоящее время не очень старался не быть здесь. Изуку уставился на рыжеволосого, одновременно опасаясь его и пытаясь донести, чтобы его оставили в покое. Сообщение не дошло до получателя, и Изуку окинул взглядом группу других студентов, стоящих вместе и изо всех сил пытающихся не выглядеть так, будто они наблюдают за ними, как ястребы. Ленточный парень был единственным, кто застенчиво махал ему рукой издалека. — Я, э-э, я просто могу поговорить с Мидорией секунду? Изуку снова вздрогнул и сосредоточился на красных глазах, встретившихся с его. — Нет, — процедил он, когда Айзава сказал: «Конечно». Изуку посмотрел на своего опекуна. Очевидно смущенный, рыжий немного неловко усмехнулся и снова почесал затылок. — Ну, я просто хотел сказать, что рад видеть, что ты в порядке. Я имею в виду, после вчерашнего… — Я в порядке! — почти закричал Изуку, чтобы помешать ему сказать больше. Потому что теперь Айзава смотрел на него вопросительным взглядом, полным беспокойства. Изуку сразу же избегал его взгляда и просто снова впивался плечами в бок своего опекуна, чтобы заставить его снова двигаться. — Приятно знать! Я также поговорил с Бакуго, и он, ну, не сожалеет, но и не не сожалеет, я думаю... Трудно сказать, когда он взрывает мне лицо. Изуку проглотил кучу слов, прежде чем остановился на хриплом «Ладно, конечно» и отчаянно пытался донести взглядом, чтобы он перестал говорить… — И я знаю, что не мое дело вмешиваться, потому что у вас двоих, кажется, есть история… — тут Айзава внимательно сказал «ага», — И я сожалею, что вчера пришлось вмешиваться, но, знаете, это выглядело так серьёз- — Да, конечно, как бы там ни было, все равно ничего не случилось! — быстро перебил Изуку, и рыжеволосый оторвался от своего бормотания. Его красные глаза пробежались по его лицу, а затем быстро перескочили на Айзаву, прежде чем встретить болезненную гримасу Изуку. Наконец над рыжеволосым вспыхнула явная яркая лампочка, и мальчик быстро замахал руками, нервно смеясь. — О! Да, ну, я просто хотел сказать, что рад, что ты в порядке. Ну и отлично! —Что случилось вчера? — вмешался Айзава, спрашивая своего нового ученика с почти незаметной ноткой в ​​голосе, но глядя на своего приемного ребенка. Изуку сжался под тяжелым взглядом, задержавшимся на его макушке. Он проглотил несколько слов как раз в тот момент, когда рыжеволосый сделал несколько впечатляющих джазовых движений и успешно перевел на себя тяжелый взгляд Айзавы. — Ах, э-э, ничего! Я имею в виду, мы просто, э-э- я- э-э- прочее и- Изуку съёжился, и позади нервно вспотевшего рыжеволосого он увидел, как несколько его одноклассников трут себе лица, а девочка с ярко-розовыми волосами даже использовала обе руки. Так что Изуку знал, что ему нужно что-то сказать, прежде чем это превратится из неудобно неловкого в сильное обнажение. — Я упал в мусорное ведро, — выпалил рот Изуку, и другой мальчик выглядел болезненно сбитым с толку ложью, прежде чем он догнал его, улыбнулся и кивнул Айзаве. — Да, да! Больше ничего не произошло. Просто, знаете, я помогаю однокурснику, ха-ха. В этот момент Бакуго пинком открыл дверь в здание и затопал вниз по лестнице, плохое настроение исходило от него, как черное облако. Он посмотрел вверх и зарычал на группу, стоящую у него на пути, затем на рыжеволосого, который махал ему рукой и, наконец, встретился глазами с Изуку. Он выглядел взъерошенным, а волосы еще более взлохмаченными, и, пока рыжеволосый не переставал махать ему, он оскалился в рычании. Он подавил несколько взрывов в своих слабо сжатых кулаках и зашагал прочь. Изуку едва заметил краткий взгляд, который Бакуго бросил на Айзаву — Изуку был занят игнорированием блондина и собственного отвратительного живота. Айзава посмотрел на Бакуго и его учеников, разбросанных по кампусу, и затаил дыхание, чтобы сказать что-то еще, потому что он был авантюристом и, вероятно, увидел свой шанс выпытать больше подсказок, но именно в этот момент девушка с розовыми волосами махнула одной рукой,а другой прикрыла рот ладонью. Спасая этот разговор от крушения машины.  — Хей, Киришима! Мы хотим идти, ты закончил? Рыжеволосый — очевидно, Киришима — вздохнул с облегчением и выстрелил в Изуку пальцами, отступая назад. — Веееерно, отлично, так что мне пора, увидимся завтра, пока! Пока, Сенсей! Он снова улыбнулся, его щеки покраснели, прежде чем поспешно убежать и встретиться со своими одноклассниками. Парень с лентой толкнул его локтем, а розововолосая девушка легонько ударила его по затылку. Изуку услышал шипение «идиот!» когда группа ушла и оставила Изуку наедине с Айзавой. — Ладно… — Изуку слабо вздохнул и тяжело оперся на своего опекуна, который, в свою очередь, издал странный звук горлом. — Итак… Ты упал в мусорное ведро… Изуку заскулил и закрыл лицо обеими руками. — Ты хочешь превратить свою ложь во что-то более правдоподобное сейчас или мне подождать, пока мы не вернемся домой? — Ты ведешь себя грубо, — заскулил Изуку, с трудом анализируя множество эмоций, ворочающихся в его животе. Но одним из самых больших было смущение, абсолютно точно. — Этого можно было бы избежать, если бы ты просто оставил это в покое — почему ты такой злой? Айзава хмыкнул, глубоко задумавшись. — Я не злой. Ты не говоришь мне вещи, которые определенно важны в долгосрочной перспективе. Вовлекая моих учеников. Изуку усмехнулся и посмотрел в лицо Айзавы, нависшее над ним. — Почему ты всегда предполагаешь худшее? У меня все было под контролем. — Конечно, — тихо вздохнул Айзава, глядя вслед болтливым студентам, покидающим кампус, а затем подталкивая Изуку двигаться. Как будто это он задержал их отъезд. — Как бы то ни было, мы поговорим об этом дома, — добавил он своим серьезным голосом, и Изуку, бормоча себе под нос проклятия, побежал за большим черным комбинезоном. — Я сказал, что поговорю с тобой, когда мне нужно, — проворчал он, пиная землю. — А тебе нужно было вчера. — как ни в чем не бывало сказал Айзава, когда они миновали ворота UA и шли по дороге. На самом деле Изуку не протестовал и не всерьез спорил с Айзавой по этому поводу, но все же было странно иметь место и время, подготовленные для серьезного разговора. Важный и нервный, неудобный и уязвимый. Это всегда давало ему одновременно достаточно времени, чтобы разобраться в своих мыслях, и слишком много времени, чтобы загнать себя в тупик. Машина Ямады с визгом вырулила из-за угла, восторженная рука махнула из окна водителя, как сумасшедшая, им двоим. Изуку слабо помахал в ответ, мысли уже метались в голове о том, что сказать и что скрыть, и сможет ли он вообще скрыть что-то от Айзавы на этот раз. Что ему нужно было держать в себе, что он должен был сказать — и хотел ли он вообще что-то скрывать? Он был так сосредоточен на этой задаче, что едва поздоровался с Ямадой, забравшись на заднее сиденье на автопилоте и пристегнув ремень безопасности. Хмурясь и смотря на колени. — Здравствуй, юный Мидория, — раздалось мягкое и счастливое приветствие спереди, и он снова вздрогнул, все еще пристегивая ремень безопасности в одной руке. Яги улыбнулся через плечо, сгорбившись и несмотря на то, что его худощавое тело заполнило переднее сиденье своими длинными конечностями. Автомобиль Ямады был маленьким, неприметно темно-зеленым снаружи, вызывающе красочным внутри и определенно не созданным для больших людей. Даже самому Ямаде пришлось немного пригнуться; обычные прямые волосы прижались к потолку. Изуку моргнул, глядя на Яги в замешательстве, взглянув на равнодушного Айзаву, также сидевшего на заднем сиденье машины, прежде чем кивнуть в знак приветствия. — Я думал, ты уже уехал? — вслух спросил Изуку, и пока Ямада подбадривал свою старую набитую машину, Яги повернулся на своем сиденье. Он широко улыбался, колени подпрыгивали под его руками, а наклоненная голова шевелила волосами. — Что ж, неожиданная встреча задержала меня, и Ямада был так любезен, что предложил меня подвезти, — объяснил он, и Изуку определенно услышал волнение в его голосе. Он нервно потер ладони друг о друга. Яги был милым, по-настоящему хорошим парнем — по крайней мере, таким, которого Изуку видел до сих пор, — но он нервировал его своими пронзительными голубыми глазами, впалой фигурой и иногда слишком замкнутым характером. Взрослый был склонен слишком много вмешиваться и неловко предлагать утешение, о котором Изуку никогда не просил намеренно. Айзава казался непринужденным рядом с ним — возможно, немного раздраженным, но это относилось ко всем — и, поскольку у Яги была хорошая связь с самим героем номер один, он также был довольно популярен среди учителей и директора. Изуку чувствовал себя немного тесно из-за большого тощего парня и его неоправданной эмоциональной вовлеченности. — Окей, круто, эм… — сорвалось с его губ, а Яги продолжал улыбаться в ожидании. Когда Изуку нервно замолчал, его улыбка потускнела до чего-то более мягкого, успокаивающего. — Могу я сказать… твоя мама была очень рада, когда узнала, что ты хочешь с ней встретиться. Она не может дождаться, чтобы увидеть тебя. Правильно. Его мать. Изуку напрягся и уставился на маленький брелок Всемогущего, свисавший с зеркала заднего вида. Теперь, когда проблема с рыжей головой и острыми зубами была отложена до особого распоряжения, его нервы по поводу встречи с мамой вернулись в полную силу. Он ерзал на месте, поглядывая на проходящие мимо улицы. Яги все еще улыбался ему. — Эээ... хорошо? Хизаши посигналил кому-то перед ними, прежде чем встретиться взглядом с Изуку над задним зеркалом и широко ухмыльнуться. — Это то, что мы делаем? Прекрасно! Айзава наклонился вперед и легонько шлепнул Хизаши за ухом, в то время как Изуку провел ладонями по коленям, избавляясь от нервного пота. — Сосредоточься на дороге. И нет, тебе не разрешено идти с нами. При этом Ямада громко заскулил и слишком быстро повернул. Все внутри машины ухватились за что-то, и Айзава ущипнул своего друга за ухо, как только смог. — Упс, извините. Я был взволнован. — рассмеялся Ямада и ухмыльнулся, глядя на три невпечатленных лица, смотревших на него в ответ. Яги даже не отпускал дверную ручку. Ямада пожал плечами и показал Изуку большой палец через плечо, только чтобы тихо прокричать: — Круто! — и чуть не поехал на красный свет. На этот раз Айзава сильнее ущипнул его за щеку, глядя на другого взрослого и поворачивая голову к дороге. — Ой! Это не правильное отношение к водителю! Я единственный с правами! — Сосредоточься на дороге! Ты нас убьешь. — Я отличный водитель! Я мог бы водить машину с закрытыми глазами! — Пожалуйста, не надо, — в ужасе прошептал Яги. Обычно Ямада не был таким плохим водителем, по крайней мере, не до того уровня, когда Изуку приходилось хвататься за ручку двери и серьезно размышлять, не лучше ли выпрыгнуть из машины, чем оставаться внутри. Он либо был очень взволнован Изуку, либо отвлекался на что-то, связанное с работой. Айзава ворчал и ругал своего друга всю оставшуюся часть пути, чтобы Изуку мог просто держаться за дверь и на какое-то время погрузиться в свои мысли. Этот день был таким... странным. Все, что было со вчерашнего дня, было странным, и вдруг беспокойство в его кишках снова переросло в настоящий страх. Что-то, что происходило только тогда, когда он думал о своей матери. Голос, говорящий ему, что он не должен заглядывать в эти мысли, что лучше игнорировать их, они просто огорчают, снова вернулся. Говоря и шепчась, осторожно танцуя и уворачиваясь от правды. Он смог избавиться от него на какое-то время, не обращая внимания на ужас, который он причинял каждой клетке его тела. Она не была настоящей, это ложь, она не может быть здесь, потому что она мертва, мертвец не может быть здесь, не глупи, послушай своего отца... Внезапно машина остановилась, и Изуку моргнул, чтобы посмотреть на сиденье перед ним. — Мы здесь! — заорал Ямада и махнул кулаком в воздух — только для того, чтобы ударить им по крыше машины. Яги вздохнул с облегчением и открыл дверь, когда Айзава в последний раз ущипнул своего друга за щеку, прежде чем повернуться и посмотреть на Изуку. — Ты готов? — спросил он своим монотонным спокойным голосом, и Изуку обнаружил, что не знает ответа. Еще одна глубокая темная бездна разверзлась прямо посреди его груди, и ему было трудно дышать вокруг нее. Но он зашел так далеко, он сделал это до сих пор, и он хотел, чтобы все изменилось. Он почувствовал, как замок в его челюсти встал на место в ответ на его бегущие мысли, как всегда, и встретился с ожидающим взглядом Айзавы. Ему потребовалась добрая пара секунд, чтобы шевельнуть ртом, чтобы выдавить короткое, грубое «да». — Хорошо, — ответил его опекун и двигаясь к выходу из машины. Ямада повернулся на своем месте и легонько постучал Изуку по колену. Он вздрогнул в ответ, но поднял глаза. Профессиональный герой улыбнулся и взглянул поверх своих очков, чтобы Изуку увидел в них искренние эмоции. — Не волнуйся слишком сильно. Все будет хорошо. Извиваясь на месте, Изуку поморщился и выглянул наружу, где Яги сделал несколько джазовых движений руками в сторону Айзавы и указал на машину. Несмотря на его пепельное лицо из-за дикого драйва, он казался очень взволнованным и, увидев, что Изуку пристально смотрит на него, помахал ему еще одной улыбкой. Айзава только повернулся и посмотрел на него долгим выжидающим взглядом. — Э-э… — Изуку удалось выдавить его губы, и он едва мог подавить желание просто опуститься и спрятаться с глаз долой. Вместо этого он повернул голову и посмотрел на Ямаду. — Може… гм… ты можешь… я знаю, что Айзава сказал нет, знаешь, тому, чтобы ты шел с нами, но… Теперь взрослый наклонился еще больше и запрокинул голову, чтобы показать свою внимательность. Он даже немного приподнял очки и ободряюще улыбнулся. Изуку почувствовал себя тупым из-за того, что собирался спросить, трусливым и маленьким, но... — Ты можешь... можешь подождать здесь...? Просто, знаешь, какое-то время... Ямада снова хлопнул его по колену, и на этот раз Изуку не дрогнул. — Of course, little listener. I’ll be your getaway driver! Неловко улыбаясь, потому что он не очень хорошо понимал Ямаду, когда тот говорил по-английски, Изуку просто предположил, что ответил положительно, и кивнул в знак благодарности. Он схватился за ручку двери с решимостью только для того, чтобы снова поколебаться. — Спасибо, эм… thank you. Ухх, see ya. Улыбка Ямады сияла до самых кончиков волос, когда Изуку произносил небольшое английское прощание, и он мог чувствовать два сдержанных поднятых вверх больших пальца и очень громкий крик радости, исходящий от мужчины. Но он промолчал и вместо этого кивнул немного сильнее, чем это было необходимо для человеческой шеи. — Anytime! С этими словами Изуку повернулся, чтобы посмотреть на ручку двери, и выдохнул нервы так сильно, как только мог. Это была просто встреча с его мамой. Что может пойти не так?