Trigger of a gun

— Если нет связи между жертвами, то она должна быть среди убийц… — Рыжий выглядит совсем дико: потускневшие волосы растрепаны и взъерошены, детектив дует на челку, чтобы убрать её с лица, вновь закусывая карандаш. Верхняя пуговица рубашки расстегнута, но не специально, нет. Он явно не из тех, кто будет нарочно привлекать внимание к своим ключицам. Это лишь еще одно доказательство того, что он смотрелся в зеркало в последний раз дай бог на этой неделе. Синяки под глазами видны слишком сильно на белоснежной коже под голубыми радужками. Тремор в руках заставляет мелко волноваться кофейный напиток в его кружке, когда он судорожно отпивает еще и еще. Осаму наблюдает за этим припадком сумасшедшего, сидя в уже полюбившемся кресле и сложив ноги на стол. Он перестает чеканить тетрадкой скомканный клочок бумаги, скрестив руки на груди. — И какая в этом…— В дверь постучали и зашли. Танидзаки Джуничиро, информатор и хакер полиции. Если в этом мире есть какая угодно база данных — поверьте, у этого парня уже есть к ней доступ. — Чуя, я нашел то, на что тебе стоит взглянуть. — Он кивает головой в сторону выхода, отпустив ручку двери и направившись в свой кабинет. Чуя трёт глаза совсем по-ребячески сонно, а затем следует за Танидзаки. Дазая никто не звал, но он идет за ними. — А этот… — Дазай Осаму, младший сержант, напарник Чуи в деле «Кукловода». — Он протягивает ему руку, и Танидзаки натянуто улыбается, пожимая её. — Танидзаки Джуничиро. Очень приятно. Так, вернемся к делу. — Он усаживается в своё кресло за компьютер и складывает руки у подбородка. Осаму и Чуя переводят взгляды на экран. — Мать Лили прописана в Мюнхене, как и её муж. Ни о каких поездках и перелетах я информации не нашел. Но как объяснить тогда это? — Он выводит какую то базу данных на экран, приблизив имя «Мари Гроттенберг». — Домохозяйка с двумя пулевыми ранениями в другой части света от её дома. Приехала к дочке и попала в перестрелку? Звучит не логично. Да и я бы нашел информацию о рейсах. — Танидзаки поправляет галстук, раскручиваясь на стуле туда-сюда и переводя взгляд на слушателей. Чуя внимательно изучает документ, пролистнув страницу колесиком мыши и оперевшись на стол. Осаму незаинтересованно стоит позади него. — Ахринеть. Отправь мне все эти файлы срочно. Ты мозг, Джуничиро. — Чуя выглядит потрясенным, но при этом вновь словно ушел в себя, переворачивая все варианты развития событий в голове. — Спасибо тебе. — Он поднимается, кивнув ему и чуть ли не бегом отправляется в свой кабинет. Осаму плетется за ним. По тому, как часто он закатывает глаза, можно сказать, что он скоро дотянется зрачком до своего мозга. — Это же все меняет, Осаму, мать его, Дазай! — Он залетает в кабинет и начинает перерывать все улики, смахивая с пробковой доски прямо на пол и выстраивая новые цепочки. — Что нам вообще это дает? — Он садится на стол, наблюдая за действиями трудоголика. — Так-так… это надо сюда… — Прицепляет фотографии — это нахуй… — Срывает ненужные, опроверженные доказательства и догадки, — Блять… — Он подпрыгивает, вставая на носочки, но не может дотянуться до самого верхнего листочка с заметкой. — Это ты что-то прикрепил? — Он поворачивается на Дазая, тот лишь усмехается, подойдя к Чуе и снимая высокий листочек, клеит его рыжему на лоб. На нем нарисован человечек, повешанный на виселице. Чуя снимает его одним рывком, слишком занят, чтобы реагировать на дурачества. Наконец он заканчивает и смотрит с гордостью на проделанную работу. Он усаживает Дазая напротив и начинает презентацию. — Смотри, если мои догадки верны, то все жертвы — так или иначе были близкими людьми для тех, кто был на самом деле нужен убийце. — Он указывает на фотографии всех пяти жертв. Дазай невольно залипает на маленькие, по сравнению с его, руки, которые напрягаясь тычат на доску, с усердием на что-то указывая. — Мать Лили явно была важной шишкой в мире криминала. Возможно, её дочь убили чтобы её припугнуть или что-то от неё потребовать. — Чуя нервно стучит пальцем по доске. — Либо же это какое-нибудь заказное убийство, я не знаю… — Слушай, Чуя… — Он вдыхает через зубы, прошипев и почесав затылок. — Знаешь, мне кажется, ты заработался. Когда ты в последний раз смотрелся в зеркало? — Даже как-то заботливо говорит он, расслабив руки и опустив их вдоль тела. — Это ты так нахамить мне хочешь? — Нет, я про то, что такая гипер-трудоголичность не приводит ни к чему, кроме выгораний. Ты буквально спишь в офисе! Может, сходим на обед? Небольшой отдых тебе не навредит. — Осаму подходит к нему, смотря обеспокоенно. — … — Накахара отводит взгляд, слишком устало вздохнув. Он слишком голоден и изнеможен, чтобы отказываться. — Ладно, но не больше часа. Идём.

***

— Нет, серьезно, ты только выпустился из университета, только получил эту работу, и даже не дал себе время остепениться, сразу взялся за такой пиздец. Зачем тебе это? — Он дует на ложку и ест свой карри с таким аппетитом, что Чуя начинает жалеть, что решил обойтись одним лишь круассаном и кофе. — Я… мх, мне нужны деньги, ясно? — Он говорит это и сразу начинает пить свой эспрессо, закрывая свое лицо за чашкой. — Что-то срочное? — Осаму не выглядит издевающимся, он вообще сегодня какой-то другой, нежели вчера. — Мама болеет. Порок сердца. Не хочу об этом больше. — Он доедает круассан, вытеревшись салфеткой. — Надеюсь, теперь ты понимаешь, почему это задание так важно для меня. Осаму промолчал, доев свой карри и расплатившись за него, поднялся из-за стола.

***

Неделя прошла незаметно: Осаму с каждым днем все сильнее доставал Чую. Детектив уже забыл слово «сон». Он был все ближе к нервному срыву. Когда Осаму в очередной раз выкинул очередную шутку про его рост во время погружения рыжего в рабочий процесс, тот психанул и толкнул Дазая, вследствие чего тот ударился затылком о шкаф и еще день дулся на Накахару. Как бы бинтованный не мешал и не доставал, с ним работа пошла намного быстрее и продуктивнее. Чуя вычислил семейное родство других жертв с нечистыми личностями, и, как ему казалось, уже стоял на пороге раскрытия (как бы далек он на самом деле ни был). Дазай напоминал ему о том, что нужно поесть, отвлекал и заставлял вспомнить, что Чуя, вообще-то, тоже человек. На самом деле, незаметно для Накахары, бинтованный все сильнее проникал в его мозг. Как бы они не собачились днём, их ночные переписки стали традицией:

2:43

«то есть вместо сна, который итак у тебя будет дай бог шесть часов, ты отправляешь мне запрос на трейд в «моей ферме»???» «ты уверен, что правильно расставляешь приоритеты, ебучий сельчанин?»

«Мне просто нужна пшеница… прими трейд, дибил»

«хотя, если представить вместо твоей шляпы соломенную, тебе вполне пойдет»

«Трейд прими»

Чуя вряд ли признает это, но с появлением Дазая, желания вставать на работу почему-то прибавилось. Как бы это его не бесило, с ним было… веселее?

0:17

*Фотография* (мем, на котором супер-хрохотный рыжий котенок с милыми глазами, и подпись «поясните за свою маленькость») «это ты»

«ЭЙ»

«Я не настолько маленький, пошел нахуй»

*Фотография* (То же самое изображение, но Дазай прифотошопил этому котенку черную шляпу и кружку кофе)

«ХАХАХА, ладно, вот так уже очень похоже.»

«:3» Чуя не заметил, в какой момент начал ждать от Дазая сообщения.

2:24

«Че не пишешь?»

«я на работе 😭😭» «в отличие от тебя, у меня не фиксированный рабочий день, я на вызове. Женщина зарезала мужика за то, что он отказался есть её стряпню. Я вахуи» «Куникида её повязал, а она его укусила в плечо так, что у того оно в крови»

«Так ты умеешь РАБОТАТЬ???»

«Вы там в порядке?…»

Логично, Дазай даже не детектив, он ведь сотрудник полиции, но Чую почему-то так удивляет лишь мысль о том, что Дазай может реально заниматься делом, а не сидеть в кабинете Чуи сутки напролет и мешать ему работать. В основном работа Дазая приходилась на ночное время суток, когда преступность в городе расцветает в полную силу.

***

— Прив-е-е-т, кто тут у нас уже семнадцатилетний? — Чуя обнимает свою сестрёнку, вручив ей букет цветов и подарочный пакетик. — Ты пришел! — Изуми ростом пошла в брата, но в силу возраста и пола, ей даже чтобы обнять его приходится встать на носочки. — Конечно, я же говорила, что он придет. — Коё выходит к ним, опираясь на костыль. Чуя выпускает сестру из объятий, улыбаясь теперь маме. В груди что-то сжимается, но Чуя понимает, что так будет лучше: он ведь и сам пошел в мать в том плане, чтобы до последнего не выглядеть жалким, и Озаки до последнего сопротивлялась пользованию костылями. Сегодня она просто не может сидеть на месте, и, видимо, смирилась со своей участью. Несмотря на это, она выглядит также чудесно: синий свитер и юбка карандаш подчеркивают женскую фигуру. Правда, сложно не заметить, что женщина сильно исхудала. — Привет, мам. — Чуя подходит к ней и осторожно обнимает, осматриваясь: за столом сидит дядя Хироцу, совсем постаревший, но все так же мягко улыбающийся и приветственно кивающий Чуе, вместе со своей дочкой — двоюродной сестрой Кёки и Чуи — Люси. Тетушка Мисо и её сын тоже приехали поздравить, что не может не радовать: полный дом родственников. В голову тут же приходит мысль о том, что его мать на костылях возится вокруг них, лишний раз перенапрягаясь. Чуя здоровается со всеми, пока Кёка рассматривает его подарки, визжа от восторга. Он подходит к маме. — Мам, садись отдохни. Чем тебе помочь? — Да я насиделась уже, мне не сложно. Ничем не надо помогать, давай иди к столу скорее. Будешь курочку или пирог? Мисо ещё привезла… — Мам. — А? — Я все сам. Успокойся. Я дома, а не в гостях. Лучше скажи, как ты? Только честно. Коё измученно улыбается, садясь на кресло и смотря на сына. — Не хочу я с костылём ходить. Я же не инвалид… — Я понимаю тебя, но так нужно, пока мы не сделаем операцию. Из-за большой нагрузки на сердце ноги наоборот будут опухать сильнее, так что лучше пока так. — Он садится на корточки рядом, положив руку на колено матери. — Эй… Она переводит на него тоскливый взгляд. — Ты не выглядишь жалко. Я почти раскрыл то дело… скоро мы сможем оплатить операцию. — Он поддерживающе улыбается. — Ты же знаешь, что мысли о том, что мой сын работает как не в себя, забывая о своей жизни, чтобы вылечить больную мать, меня ни капли не утешают. — Мам, а как бы ты поступила на моем месте? Кое вздыхает, погладив сына по голове. — Спасибо тебе, сыночек… — Она вот-вот расплачется от того, какая она жалкая и того, как Чуя о ней заботится, но Кёка подбегает к ней и показывает, какие серёжки ей подарил старший брат. — Очень красиво, тебе невероятно идёт. Так они ещё и серебряные…? — Мать переводит взгляд на сына. Тот смущенно улыбается. — Не беспокойся, это не так дорого. — На самом деле, капец как дорого, и Чуя не знает, на какие «ши-ши» ему жить до зарплаты. Праздник идет весело, кто-то даже пропустил по бокальчику шампанского, даже Кёке предлагали, но та смущенно отказалась. Чуя давно не отдыхал с семьей и впервые за долгое время позволил себе расслабиться, беседуя с именинницей. Время подходило к одиннадцати вечера, как вдруг — звонок. На экране мобильный номер Куникиды, что очень странно: тот если и звонил, то только с рабочего телефона и только в рабочее время. Чуя выходит из-за стола и выходит на балкон, отвечая на звонок. — Куникида? Что-то случилось? — Извини, что звоню в такое время, но… нам срочно нужна твоя помощь. — Он старается звучать вежливо, но его запыхавшийся и тревожный голос не оставляет надежд на то, что ничего не произошло. — Эм… — Он оглядывается, через стекло смотря на застолье и сестру, с которой он итак проводит мало времени, но поворачивается обратно, взяв себя в руки. — Да, конечно, выкладывай. — Мы только что предотвратили убийство, вероятно, опять Кукловод. Преступники скрылись, жертву удалось спасти, но она ранена, Дазая тоже сильно ранили, он тоже здесь, но без сознания. Бензобак на нашей машине подстрелили, мне нужно, чтобы ты нас забрал. В офисе сейчас никого нет, никто кроме тебя не ответил на звонок. Возьми машину в отделении. Мы находимся на… — Чуя уже не слушает. Он приносит извинения всем гостям, поцеловав в щеку Кёку и еще раз поздравив, мчит на улицу. «Дазая тоже ранили, он здесь, но без сознания.» «Дазай ранен.» «Дазай без сознания.» «Блять, почему моё сердце так колотится???»