Trigger of a gun

Чуя садится в машину, копошась и торопливо заводя её. Мысленно благодарит, что рядом есть его чёрная, железная красотка, доставшаяся от отца. Если бы он сейчас действительно ехал до офиса и потом на полицейской, то потерял бы кучу времени. Выезжая со двора, он резко тормозит, молчит с секунду, и рычит отчаянное: — Бля-яяААААТЬ! — Сумку он оставил у мамы. В ней были права, паспорт, удостоверение сотрудника полиции и ключи от дома. Чуя Накахара — самый ответственный человек, которого вы могли когда-либо знать. Но сейчас он мчит по автостраде без прав, поглядывая на время на панели своей «Шкоды». Куникида сказал, что они уже вызвали для Дазая скорую, ему самому и жертве скорая не нужна, их нужно срочно доставить в участок. Чуя переживает все сильнее. Не то, что бы Дазай был ему важен по гроб жизни, но он сам не заметил, как сблизился с младшим сержантом, и как ему стало не все равно.

***

Чуя подбегает к Куникиде, стоящему рядом со скорой помощью, пока кого-то на носилках погружают в машину. Девушка — видимо, потенциальная жертва, — сидит рядом на асфальте. — Куникида! — Накахара запыхается, всматриваясь вглубь скорой машины, пытаясь рассмотреть его лицо. — Насколько сильно он ранен? — Пуля в боку. Потерял много крови. Жизненно важные органы, скорее всего, не повредил. — Куникида помогает девушке подняться, та скромно приветствует Чую. Что-то тяжелое, колюще-режущее поселилось в груди. Стало еще хуже, когда он увидел его. Бледное лицо, закрытые веки. На него надевают маску для ингалляции. Врач оглядывает небольшую толпу. — Кто-нибудь поедет с ним? Чуя хочет выкрикнуть «Я!», но понимает, что он нужен здесь, Куникиде, а Дазаю помогут врачи. — Нет… — Куникида понимает, что сейчас так надо. Машина уехала, Чуя тревожно посмотрел ей вслед. Он пообещал себе навестить Дазая как только сможет. Они сели в машину Чуи. — Ниичи, мы отвезем тебя в полицейский участок, там тебе будет оказана защита от любых нападений. Мы составим протокол и постараемся вернуть тебя домой как можно раньше, но пока придётся переночевать в отеле, хорошо? — Куникида оборачивается к ней, мягко улыбнувшись, чтобы не пугать девушку еще сильнее. Её буквально сегодня попытались убить. Девушка кивает, встревоженно озираясь. Они едут по ночному городу, и Чуя уже позабыл о кое-чем важном… нет, не о Дазае. О нем он думает беспрестанно. Он забыл о том, что прав и документов при нем нет. Мимо проезжает полицеская машина и звучит треск сирены: приказ остановиться. Тут-то Чуя вспоминает… — Бл… блин! — Куникида не терпит мата, поэтому он неловко перефразировывает в последний момент, — У меня нет с собой прав. Куникида окидывает недоумевающим взглядом доселе всегда ответственного коллегу, тяжело вздохнув. Машина останавливается, Чуя опускает окно. — Доброго вечера. Обычная проверка. Ваши права, молодой человек. Чуя поворачивается на Куникиду в молебном молчании. Тот рычит, достав свое удостоверение старшего сержанта и демонстрируя полицейскому. — Мы сотрудники полиции, в связи с ситуацией у него нет при себе документов, мы везем пострадавшую с места приступления в отделение. Прошу, коллеги, не будем создавать друг другу проблем в сложившейся конфузной ситуации. Полицейский недоверчиво хмурится. Если их сейчас еще и арестуют, Чуя взорвется и проклянет этот день, несмотря на то, что это еще и день рождения его любимой сестрёнки. — Почему вы не на полицейской машине? — Так сложились обстоятельства. Прошу, поймите, мы очень торопимся. — Ладно, езжайте. — Он еще раз вчитывается в удостоверение и, убедившись, что оно подлинно, возвращает владельцу, уважительно кивнув коллегам. — Удачи вам.

***

Чуя отвозит Куникиду и девушку в отделение, помогая с фиксацией и составлением протокола, затем отвозит девушку в отель, который предоставляет государственная безопасность для защиты нуждающихся в присмотре граждан, ведь если её отвезти домой, нет никакой гарантии, что убийца не объявится вновь в другом лице. Закончив с развозками, Чуя намеревается ехать к маме, чтобы забрать сумку и переночевать, но что-то его тянет в совсем противоположную часть города — чертов Дазай. Не факт, что он вообще сейчас жив, и Чуя почему-то считает своим «долгом напарника» навестить его. Так он это оправдывает. Они знакомы всего неделю, но его преследует ощущение, что уже всю жизнь. И одна мысль о том, что ему снова придется работать одному, без дурацких шуточек и отрезвляющей встряски плеч бинтованными руками, заставляет глотать ком в горле.

***

— Вы его родственник? — Сонная женщина за стойкой регистрации лениво роется в компьютере. — Я сотрудник полиции. Его напарник. — Удостоверение-то есть? — Она приподнимает очки, осматривая мужчину, который выглядит максимум как подвыпивший старшеклассник. — Н-не с собой… Женщина показушно цокает языком, закатив глаза. — Седьмая палата. — Спасибо! — Чуя бежит по коридору, но по пути осекается и переходит на шаг — «Что это со мной…? Просто навещаю коллегу.» Он заходит в палату, забыв как дышать. Осаму подключен к капельнице, весь в бинтах (как и всегда, но теперь видно, насколько их много). Белоснежное одеяло почему-то на полу, открывается вид на его туловище: бинты чуть пропускают розоватые пятна крови, несмотря на то, что их, похоже, заменили совсем недавно. Сам Осаму дремлет, чуть приоткрыв рот. Его веки дрожат, волосы растрепаны, щеки грязные, и вообще он выглядит, как подбитый щеночек. Чуя не хочет его будить. Он лишь слушает успокаивающий звук пульсометра, пищащего умеренно и ровно. Медсестра заходит в палату. — Здравствуйте, где ваш халат? Это стерильное помещение! — Она шипит, стараясь не разбудить пациента. Чуя растерянно оглядывается, взяв халат с вешалки и накинув сверху. — Простите, забыл. Так торопился, только с работы. Вы его лечащий врач? — Да. — Она подходит к спящему Осаму, снимая бинт с его запястья и убирая капельницу из вены. — И как он…? — Неделя минимум. Может дольше. Но жить, конечно же, будет. Рану зашили. У него токсикоз от отравления свинцом. В кровь попало слишком много его концентрации. Выведем свинец, рана заживет и будет как новенький. — Она слабо улыбается, сняв показания с аппаратуры и направившись прочь из палаты. Чуя выдохнул, сев на стул рядом. Ты же уже навестил, узнал как он, иди домой, придурок! Нет, ему хочется еще немного посидеть рядом. Дазай просыпается, хмурясь. Чуя улыбается ему, но тот лишь машет руками, и Нахакара не понимает, что это значит. Бинтованная рука указывает на ведро рядом с кроватью, Чуя быстро соображает и подает его Осаму. Тот поворачивает голову, чуть приподнявшись настолько, насколько ему позволяет рана на брюхе и выворачивается прямо в ведро. Чуя тактично отворачивается. Сзади самый хриплый и болезненный голос, который он когда-либо слышал: — Какая жалость, что я все-таки не сдох. Ты пришел поржать надо мной? — Дазаю явно неприятно, что Чуя наблюдает за ним в таком состоянии. — Нет, как раз-таки убедиться, что ты не сдох. Дазай ставит ведро по другую сторону от кровати, с трудом поворачиваясь, но в таком помощи Чуи он никогда не попросит. Унизительно. — Видишь, меня вырвало, как только я тебя увидел. — Осаму улыбается, положив руки по швам. Чуя усмехается. — Мне уйти? Осаму искренне рассмеялся. Чуя почему-то рад видеть, что Дазай всё тот же придурок. — Как чувствуешь себя? — Ой, прекрати делать вид, что тебе не все равно. — Если бы мне было все равно, я бы не поехал к тебе в такой час. — Чуя обиженно дует губы. — А сколько времени? — Осаму смотрит в окно, понимая, что скорее всего на улице ночь. Чуя смотрит на наручные часы. — Полпервого. Я бы поехал вместе со скорой, но мне нужно было отвезти Куникиду и пострадавшую. — Так ты был там? — Осаму хлопает глазами. Чуя кивает. Осаму хочет что-то сказать, но осекается. Чуя вскидывает подбородок, показывая лицом: «Чего?», но Осаму лишь мотает головой. Накахаре пиздец как интересно, что же он там хотел сказать. Дазай молчит еще несколько секунд, затем резко поворачивается к нему: — Ты на машине? — Ага. Без прав. Забыл их дома у мамы, когда подорвался к вам. А что? — … Так ведь еще интереснее. — Осаму расплывается в хитрожопейшей улыбке. — А? Ты о чем? Без прав-то ездить? Ага, очень интересно, особенно когда тебя так вовремя останавливают менты. — Во-первых я не об этом, а во-вторых ты сам, вообще-то, мент. — Я детектив. А ты мент. — Чуя улыбается. — Так о чем ты? — Так ведь интереснее — кататься по ночному городу без прав со сбежавшим из больницы калекой. — Он звучит так, словно предлагает что-то, от чего Чуя не может отказаться. Тому понадобилось пару секунд, чтобы понять, на что ему намекают, и перемениться в лице. — Ты ебанулся? Категорически нет. — Он скрестил руки на груди. — Ну пожалуйста! Я ненавижу всю эту больничную хрень, я все равно сбегу… — Он начинает подниматься с постели. — Нет. Тогда я буду сидеть здесь и следить за тобой. У тебя рана на пол бочины, ты о чем вообще? — Чуя укладывает его обратно рукой, толкая в плечо, и Осаму, кажется, не ожидал, насколько Чуя сильный, поэтому плюхается обратно. — Боже, тебе-то какое дело до моей раны? Все равно жить буду! — У тебя токсикоз. Тебя будет тошнить на каждом повороте. — Не говори со мной, как с беременной женщиной! — Возмущается бинтованный, вскидывая руки. Чуя закатывает глаза.

***

Они препирались ещё полчаса, пока Чуя не психанул, вызвав в палату интерна, заплатив ему и заставив следить за Дазаем, пока тот не уснёт. Он решил оставить машину у больницы, так как рисковать правами без Куникиды, который решит все твои проблемы, под рукой, он не хотел. Он идёт пешком до дома, так как денег уже совсем мало и такси вызывать он не решился. Придется сегодня идти в свою старую квартиру и ночевать там, так как пешком до мамы он не дойдет. Слишком устал. На улице сумрак, огни города и осенний ветер, несущий пожелтевшие листья, создают какую-то особую романтику. На телефоне двадцать процентов и столько же пропущенных от мамы. Уже почти три часа ночи, перезванивать ей наверное будет бессмысленно… Но тут она сама звонит. — Алло, мам? Извини, я только хотел перезвонить, но подумал, что ты уже спишь. — Господи, милый, где ты был? Мы так перепугались… — Оу, надеюсь, не испортил вам праздник… — Не переживай, Кёка ушла к Люси на ночь, а мы сидели допоздна с тётей и дядей. — Мне жаль, что не смог побыть с вами. — Ничего, мы все понимаем. Ты сейчас где? Чуя мнется, но он взрослый человек, и врать маме бессмысленно. — Иду домой. Все в порядке. — Почему пешком? — Пришлось оставить машину в отделении. Я оставил у тебя сумку, там права. — Говорит все честно, кроме того, что ездил в больницу: мать бы явно испереживалась за его коллегу, которого она знать не знает. — Ох, ладно… — Завтра чё у нас… — Он убирает телефон от уха, посмотрев день недели, затем прикладывает его обратно, — Как раз воскресенье, ещё отдыхаю. Утром зайду к вам, заберу сумку. — Ну хорошо, ждем. Давай тогда, спокойной ночи, сыночек. Люблю тебя. — И я тебя мам, сладких снов. — Он завершает звонок, убрав телефон в карман и вдохнув свежего воздуха. Улицы совсем тихие, он встретил лишь пару человек по дороге. Идти ещё где-то километр, усталость бьет по ногам. Захотелось курить. Он достает сигареты из внутреннего кармана пиджака и закуривает одну, погружаясь в свои мысли. «Давно я не ходил пешком вот так…» «Дазай такой придурок. Почему я так переживаю из-за него?» «Но в целом, я бы хотел проводить с ним побольше времени…» «Черт, вместо мыслей о работе меня начинают заполнять мысли о Дазае. Какого хуя?» «И эта девушка… если мои догадки верны, то она явно не простая-бедная-несчастная жертва. Может, стоило проследить за тем, чтобы она не сбежала из отеля…» На телефон приходит сообщение. Чуя тушит окурок, выкинув в урну и берет телефон. Уже в строке уведомлений он видит сообщение от Дазая: «МУА-ХА-ХА-ХАААА». Ничего хорошего не предвещает. От открывает диалог и видит прикрепленную фотографию: интерн, которому Чуя заплатил, спокойно спит, сидя на стуле у стены в палате Дазая.

3:12

«БЛЯТЬ, РАЗБУДИ ЕГО»

«и не подумаю~~~»

«Я заплатил ему!»

«твои проблемы)))»

«😭😭😭»

«Что ж, буду надеяться, что ты ещё не все мозги растерял и не пойдёшь никуда один.»

«АХАВЗХШПВХХА» «ты дома?» Почему-то тепло разливается по груди от этого сообщения, но Чуя неосознанно подавляет и игнорирует это чувство.

«Я же сегодня пешеход нахер. Только иду.»

«ну капец (Т_Т)»

«Кто вообще юзает текстовые смайлики? А еще меня колхозником называл, что я с большой буквы пишу.»

«но это реально так по-старперски…»

«Пф.»

Диалог на пару минут остановился, но Чуя не выходит из чата. Дазай, видимо, тоже. «ты придёшь ко мне ещё?» Да что ж такое, бинтованный ты уебок, почему ты такой милый???

«Конечно. Принесу апельсинов в сумке-вязанке, чтобы ты ещё сильнее чувствовал себя инвалидом.»

«жестоко((»

«Ахахахахах»

«Приду я.»

«холосо» Чуя лайкает сообщение и убирает телефон в карман, достав ключи и заходя к себе домой. Такой паршивый день, казалось бы, но настроение почему-то хорошее. Он принимает душ, меняет постельное и почти сразу погружается в сон. Последней мыслью на сегодня было: «Надеюсь, Дазай так хочет, чтобы я приходил, не потому, что больше некому его навещать… у него вообще есть семья? Нужно будет узнать как-нибудь…»