Цена свободы

Завороженно наблюдая за горящей свечой, Тау обреченно вздохнул, отодвинув листы с нотами. Мысли о захворавшей госпоже не давали ему покоя. Ее болезнь обострилась, управляющая артели сделалась смертельно бледна и слаба, часто кашляла, практически ничего не ела и едва могла подняться с постели, чтобы выпить немного воды. -Моя госпожа, прошу, съешьте хоть еще ложечку супа. Он очень полезен для вашего организма. -Прости, я не голодна, Тау... -Госпожа... Карауливший у ее покоев срез слышал, как она, бедная, ворочалась, с криком просыпалась от мучительных кошмаров и как ее, дрожащую и ознобленную, успокаивал Дотторе. Порой не отходя от больной по несколько часов кряду, Доктор укутывал девушку в плед, сидя у изголовья кровати, держал ее исхудалую руку в своей. Через запертые двери срез чувствовал всю ее боль, но не мог познать мучительных сомнений. Сегмент все не находил себе места от беспокойства. Годы, проведенные вместе с ней, ни для кого не прошли бесследно. С начала создания они не знали ни материнского тепла, ни ласки. Ее доброта и внимательность к каждому сегменту не оставляли равнодушным ни одного из них. И Тау невольно замечал, что в нем пробуждался какой-то иной трепет к ней. День ото дня все сложнее становилась подготавливать хазнедар к ночным свиданиям, размыкать пальцы на ее молочном запястье и видеть, как ее стройный силуэт исчезал в полутьме покоев Создателя. Как только дубовые двери за ней захлопывались, бедолага судорожно убегал на верхние ярусы дворца, прячась в церемониальном зале, где наблюдал за репетициями придворного оркестра в попытке заглушить затаенную глубоко горечь. Протяжное пение скрипки в руках музыканта успокаивало, но все равно напоминало ему о госпоже. Тау тайком крал у рассеянного скрипача музыкальный инструмент и ноты и жадно изучал их, желая научиться выражать ту томительную сладкую тоску. Срез, ссылаясь на сбои в системе, слепо надеялся, что все вскоре утихнет, но окончательную точку в его сомнениях поставил день, когда в его тесную тюремную каморку пришла Коллеи, держа в ладонях тонкострунную скрипку. -Госпожа...! Н-но...! Как вы узнали...? -Хи-хи, я уже много раз слышала доносящееся с балкона звучание скрипки. У тебя очень хорошо получается, Тау. Я бы хотела, чтобы ты и дальше развивал свои умения. Эта скрипка теперь принадлежит тебе, а потому, пожалуйста, не кради больше у оркестра, ладно? В груди что-то болезненно сжималось. Сегмент понимал, что возжелал невозможного, смирившись с участью слуги, не роптал на судьбу, вполне довольствуясь тем, что был ее верной кирой. В связи с тем, что Коллеи не могла напрямую контактировать со внешним миром, Тау за пределами дворца вел переговоры с дипломатами и торговцами от ее лица, покупал на рынке нужные для артели продукты и баловал госпожу дорогими тканями, украшениями и лучшей косметикой. Срез заботливо (даже чрезмерно) опекал и оберегал ее, исполнял любой каприз, лишь бы быть с нею рядом, лишь бы лишний раз едва коснуться платья и чуть подольше подержать за руку. Если Коллеи изволила заполучить ядра хаоса, чтобы порадовать Доктора, то через час они, покрытые кровью верного сегмента, уже лежали перед ней на софре, если ласково называла на ухо имя сановника, вставшего на пути Дотторе, и затем вручала срезу шелковый шнур, то этой же ночью неугодного ждала смерть. Все, что делало ее счастливой, вызывало милую улыбку на ее алых устах или заставляло смеяться, незамедлительно исполнялось. "Моя госпожа... Госпожа... Вы для меня целый мир..." Сотканная из языков пламени, она являлась ему во снах. Срез уже не мог противиться манящим словам, жаждущему взгляду и будоражащим прикосновениям, тянул к ней руки, ласкал ее обнаженную кожу, утопал в запретном желании и сгорал. И это вожделение только крепчало. Тау вынул аккуратно сложенный ситцевый платочек, которым Создатель на первом ужине завязал госпоже глаза, вспомнил, как во время уборки обеденного зала незаметно подобрал его с пола, и невольно усмехнулся, когда в памяти всплыло невинное личико рассеяно оборачивающейся по сторонам девушки. То, что ее касалось, стало для него сокровищем, будь то кольцо, соскользнувшее с пальца, фарфоровая чашка с отпечатком ее помады на ободке, перчатка или тонкой резьбы корсет. Хоть стыд и безумно душил его за эти кражи, но он уже совсем не мог совладать с собой. Тау прижал платок к устам и глубоко вдохнул впитавшийся в волокна аромат лаванды и бархатной кожи Коллеи, не замечая доносящихся снизу счастливых голосов клонов. В эту секунду двери широко отворились, и на пороге появилась хазнедар. -Ах, Тау. Извини, я тебя потревожила? -Госпожа!- спрятав платок, залепетал сегмент и, подбежав, поцеловал ей руку и приложил ее ко лбу.- Я наоборот рад вас видеть. Чем могу быть полезен? -Можешь, пожалуйста, подготовить меня ко встречи с Доктором?- порозовев, засияла она. Он, помрачнев, слабо кивнул и вместе с ней спустился по лестнице на первый этаж общего зала. Навстречу с шумом и смехом выбежал Альфа и кинулся на шею хазнедар. -Мама!- завизжал мальчик. -Альфа!- улыбнулась Коллеи, взяв ребенка на руки.- Почему ты не спишь в такой поздний час? -Не хочу-у-у!- вцепившись в платье, закапризничал клон. -Он, госпожа,- фыркнул Дельта,- капризуля у нас. Маленький срез, оттянув нижнее веко, показал клону язык. "Мой львенок,- вздохнув, нежно сказала она,- сегментам нужно хорошо спать, чтобы быть сильными и здоровыми,- и похлопала по спинке беспечно болтающего ножками Альфу.- Обижать Дельту не надо. Он заботится о вас в моем отсутствии". Мальчишечка резво поспешил лечь в постель. Коллеи укрыла его одеялом и устало присела рядом. -Как хорошо, что вы выздоравливаете. А то вы так напугали нас!- начал говорить он, обнимая плюшевого котенка, сшитого заботливой госпожой.- Не болейте больше! -Не буду..., не буду...,- чувствуя, как больно ее душили подступающие рыдания, печально прошептала она. -Мама, вы так грустны сегодня,- заволновался мальчик.- Мы вас чем-то расстроили? -Нет-нет, все в порядке... Просто я еще больна,- прикрыв рот, девушка зашлась надрывным кашлем. -Мы сделаем все возможное, чтобы ваша болезнь отступила. И тогда вы, Папа и я будем как и раньше вместе стрелять из лука на охоте! Нет, лучше играть в манкалу! В этот раз я вас точно обыграю, ха-ха! А еще я так соскучился по Карагезу! Братик Тау так хорошо играет на скрипке во время пьес!- тараторя без остановки, светло заулыбался сегмент.- Вы ведь... больше никуда не уйдете? -Ну что за глупости,- убрав кудрявые волосы со лба Альфы, ответила она.- Откуда такие мысли? Срез крепко прижался к ней. -Мне снился кошмар, что вы внезапно пропали!- цепляясь за шею Коллеи, жалобно захныкал он.- Я искал, но нигде не мог вас найти! Было так страшно и... так одиноко! -Не плачь, мой львенок,- гладя его по голове, утешала она.- Это лишь плохой сон, не бойся. -Только не оставляйте нас, Мама,- сквозь слезы взмолился он, доверчиво заглядывая глубоко в ее остекленевшие глаза.- Никогда, никогда! Я буду самым хорошим! Только не покидайте... -Тише, тише,- утирая полупрозрачные жемчужинки с его век, говорила Коллеи.- Я здесь, я рядом... Срезы, услыхав пропитанный материнской нежностью девичий голос, замолкли. Хазнедар, качая на руках Альфу, сладко запела: Заснёт ли мой малыш, если я спою ему баю-бай? Окутают ли розы его лепестками? Вырастет ли мой малыш большим-большим? Колыбелька наша из ели, Свалилась, упала с самой верхушки, Папочка наш едет из Царства Ашавана, Баю баюшки баю, мой сладенький. Я моё солнышко укачала, На розовой веточке уложила, А сама надежду совсем потеряла, Баю баюшки баю, мой сладенький. Мальчик, опустив голову ей на плечо, сонно засопел. Коллеи уложила сегмента в кроватку, в последний раз поцеловала в висок, тихонько пожелала спокойного сна остальным срезам. "Прощай, сыночек...,- думала она.- Дельта, Дзета и другие... Прощайте..." Каждый шаг давался с большим трудом. Золотые браслеты на голенях тянули вниз, блестящие кольца сковывали руки, а бриллиантовая диадема до боли сдавливала голову. Цена оказалась слишком высока. Густые клубы банного пара вились в воздухе. Чувствуя, как горячая вода смывала с нее всю тяжесть, Коллеи приспустила полотенце, расправила плечи, позволяя Тау натереть их эфирными маслами. Было как-то непривычно тихо, и хазнедар это очень сильно настораживало. "Давно я не встречалась с Доктором лично. Хочу сделать ему небольшой сюрприз. Как думаешь, ему понравится?"- неловко попыталась разрядить обстановку она. Срез не отвечал, молча продолжал тереть ее разгоряченную спину. Тяжело дыша, он неуверенно провел несколько раз вдоль лопаток и до самой поясницы, но внезапно остановился. Ковш с громким треском выпал у него из рук, влажное полотенце соскользнуло с тонкой талии вниз. Сегмент стыдливо ткнулся лбом в ее оголенный затылок. -Тау, что такое?- осторожно спросила Коллеи. -Моя госпожа... Это… сложно объяснить,- пробормотал он, вдыхая запах ее влажных волос.- Кажется, я... я... Мне очень жаль, госпожа... Девушка ненадолго затихла. -Зачем же ты так со мной, Тау? Зачем так ранишь меня? -Я действительно корю себя...,- произнес он, с замиранием сердца обняв ее,- но перед вами так трудно устоять... Кровь стучала у искушенного Тау в висках, трепетные руки поднимались к груди, блуждали по позвоночнику и бедрам Коллеи, но та, утомленная страстями, оставалась холодна равнодушна к его бережным, полных преданной любовью прикосновениям. Но лишь его дрожащие губы едва коснулись ее шеи, сдержанное благородство в ее манере пропало, и она, остервенев, резко встала со скамьи. Срез, будто очнувшись от пьянящего сна, в исступлении бросился к ее ногам, вымаливая прощения, целовал ступни. "Встань!- крикнула хазнедар.- Встань, я сказала!" Тау покорно поднялся с колен. Девушка с укором посмотрела на сегмента, дала ему пощечину. В ее взгляде читались разочарование и презрение. -Госпожа, послушайте... -Еще один шаг, и я прикажу казнить тебя!- свирепо рявкнула она. Сегмент тут же смиренно замер, не смея поднять на нее глаз. -Что ты натворил...? Я думала, что могу доверять тебе, Тау... -Госпожа... -Хватит,- приказав жестом молчать, скомандовала девушка.- Уходи. Я не хочу видеть тебя. Коллеи, высоко держа голову, грациозно пересекла широкие анфилады залов, держась чуть поодаль от Тау. Как бы ей не хотелось идти одной, она, понимая, что столь ранее возвращение сегмента могло вызвать подозрения, решила лишний раз не рисковать. Большую часть пути они провели в безмолвии. На ней, как и в то ночь, было черное платье с блестящей застежкой на воротничке, на шее сияло колье из агатов. Сегмент с горькой иронией хмыкнул. -Близится день экспедиций срезов. Мне известно, что Омега уже успешно прибыл в Академию. По некоторым сведениям, путешественница, возможно, направится Фонтейн. Твоя задача- любыми способами изъять Гносис у Фокалорс и доставить его Доктору. -Я не могу ехать!- возразил сегмент.- Вы же останетесь совсем одна! -Тау, не усложняй ситуацию,- просила она.- Не видишь, мне и без того тяжело? -Я не брошу вас в Снежной,- схватив ее за запястье, сказал он.- Я готов понести любое ваше наказание, я это заслужил, да! Но только не разлуку с вами! Я клянусь, этого больше не повторится! -Если я действительно что-то значу для тебя,- сдерживая слезы бессилия, полушепотом остановила Коллеи,- ты никогда, слышишь, никогда не ослушаешься меня. Тебе ясно? -Я... понял вас, моя госпожа,- срез, помешкав, медленно отпустил ее ладонь.- Знайте, что я искреннее желаю вам с Доктором только счастья. И мне жаль, что я вас так огорчил... -Что есть, то есть. Если остальные знают, то, боюсь, эта ночь может стать для тебя последней. Лучше продежурь в темнице до рассвета. Им стоит учесть,- строго прибавила хазнедар,- что я братоубийства не допущу. -Госпожа...,- в волнении прошептал он. Дверные петли протяжно скрипнули, и Коллеи, будто позабыв обо всем, помчалась к Дотторе. Девушка звонко засмеялась, когда он, подхватив ее в объятия, закружил вокруг себя, стал покрывать затяжными поцелуями ее губы и чуть румяные щеки. Она с невинной улыбкой ухватилась за плечи Доктора и горячо чмокнула его возле рта. Тау, увидав, что господин жестом приказал оставить их наедине, медленно закрыл двери. Поглощенный горем, он спустился на пол и облокотился о стену. Все внутри больно горело. Не в силах пошевелиться, срез, подперев лоб, слушал, как они мирно беседовали, дурачились и шутили вместе. За разговорами последовали пылкие признания, шорохи платья и лязг портупеи, мокрые звуки и упоительные женские и мужские стоны. Тау, не выдержав, кинулся прочь. Вбежав в тюремную каморку, он в необузданной ярости раскрыл ящик, сжал в кулак гладкий гриф скрипки и разбил ее о край стола. Ужаснувшись себе, сегмент подобрал с пола деревянные детали, глотая немые слезы, прижал их к сердцу, подавляя рвущийся наружу крик. Войдя на порог, Гамма насмешливо цыкнул языком: -Господин Регратор вызывает тебя к себе. Тау, не ощущая конечностей, вяло ввалился в покои Панталоне. Он плохо понимал, что вокруг происходило, в голове стоял туман. Вывести из транса его смог только близкий шепот банкира, положившего руки ему на торс. "Давно ты не заходил ко мне. Я соскучился по тебе, Тау". Срез судорожно дернулся, подняв нервный взгляд на Панталоне. -Ты что, испугался меня? Как-то непохоже на тебя. -Н-нет, я просто... только со смены. -Ты, наверное, сильно устал, да?- обворожительно улыбнулся он, наматывая на палец его волнистые голубые кудри.- Проходи, я помогу тебе расслабиться. Может, вина? Или горячего шоколада? -Простите, господин, я не хочу пить... Регратор подозрительно прищурил глаза. -Вид у тебя совсем невеселый. Что-то стряслось? Ты исхудал... Не заболел ли? -поглаживая его по щеке, поинтересовался банкир. -Со мной все хорошо,- неловко ответил сегмент. -Ах, Тау, Тау,- засмеялся он.- Так очаровательно наблюдать за тем, как ты пытаешься мне врать,- и, сняв маску среза, прикоснулся губами к его полуоткрытым устам. Тау, представляя госпожу, зажмурился, скованно и неуверенно отвечая на глубокий поцелуй. -Да...,- выдохнув, прибавил банкир.- Твои уста могут лгать, но тело никогда не скроет правду. -Господин, я... -Т-ш-ш,- прервал его Панталоне.- Не нужно никаких оправданий. Работа надзирателя непроста, а потому самый лучший способ отвлечься- это музыка. И сегодня я хочу, чтобы твой талант звучал только для меня. -Я не играю на скрипке,- категорически ответил Тау.- Я лишь простой смотритель. В покои осторожно вошел слуга и передал Регратору скрипичный футляр. -Не стесняйся,- оскалился он, раскрыв крышку.- Играй. Банкир положил маску на стеклянный журнальный столик и сел в кожаное кресло, положив локти на подлокотники. Смычок плавно заскользил по струнам. Тау играл, играл для нее, играл так, как ни один музыкант не умел. По щекам катились слезы, в груди теснило от тоски, но он, вспоминая ее милый облик, улыбался. -Безупречно,- с ноткой печали вздохнул банкир.- Но жаль, что играл ты мне, а своей госпоже. Сегмент, побледнев, опустил взор к полу. -Оу, все в порядке. Здесь нечего стыдиться,- приблизившись к нему, успокоил Регратор.- Но честно, я не привык делиться. Тау, ты создан служить мне. Коллеи никогда не даст тебе того, чего могу я,- наклонившись к оцепеневшему срезу, сказал он и аккуратно провел большим пальцем по его шраму на подбородке.- Оставайся со мной. Я лучше о тебе позабочусь. -Господин Панталоне, защищать госпожу- это святая обязанность киры. Если вы желаете, я останусь, но... Поймите, я ее... -И слышать не хочу,- резко оборвал его банкир и, вздохнув с досадой, отошел к окну.- Коллеи...! Неужто тебе мало Дотторе? Ты забираешь у меня последнее,- глядя на заснеженную площадь, тихо проговорил он. -Господин, я сожалею... -Хотел бы я, чтобы ты любил меня так же сильно,- набив продолговатую трубку душистым табаком, мрачно произнес Регратор и затянулся.- Но, видимо, не всем моим желаниям суждено сбываться. Возвращайся к своей госпоже. -Вы отпускаете меня?- удивился Тау. -Ты так несчастен, что мне больно смотреть на тебя. Я никогда бы не сделал ничего против твоей воли,- выдыхая, чуть обиженно ответил Панталоне.- Оставь скрипку себе. Играй для той, кто мила твоему сердцу. -Я перед вами в долгу... -Мелочи, Тау,- махнул рукой Регратор.- Ты свободен. Иди и передай Гамме, чтобы он зашел ко мне. Бушующая буря усиливалась, свист ночной метели помогал Коллеи не заснуть. Девушка знала, что Дотторе тоже не спал, а все ждал, пока ее дыхание начнет выравниваться и она сама сонно засопит в его объятиях. Сладостное тепло, обволакивая, так и манило прижаться к Доктору и закрыть глаза, но Коллеи оставалась непреклонной в своем решении. Она приподнялась на кровати и, нагнувшись к мужчине, кротко поцеловала лоб, лицо и пряди его волос. Он, лениво улыбнувшись и потянувшись, нежно обвил ее тонкий стан и притянул девушку к груди. Коллеи, прикрыв рот рукой, закашлялась. -Тебя что-то тревожит, милая? -Ничего серьезного, Доктор. Просто в горле запершило. Я… ненадолго выйду попить воды. -Приходи только ко мне поскорее,- целуя ее пальчики, ответил он.- Я тебя согрею, и твоя бессонница отступит. Она отбросила одеяло, накинула полупрозрачный шелковый халат, тихонько выскользнула в коридор и незаметно свернула в свои покои. Каждая секунда была на счету. Пробравшись внутрь, Коллеи быстро метнулась к сундуку, достала царские украшения, форму лесного дозорного, утепленный плащ с меховой оторочкой, украденные с оружейного склада колчан со стрелами, небольшой кортик и изъятый Глаз Бога. Некоторое время этот артефакт крайне интересовал Доктора, но из-за того, что в ходе опытов он не проявлял никакой реакции на внешние воздействия, стал ученному без надобности. В лезвии сверкнуло ее отражение, она, закрыв глаза, в надежде приложила рукоять к дрожащим губам, сделала глубокий вдох, загнала кортик обратно в ножны и накрыла голову капюшоном. До цистерн ей оставалось пройти совсем немного. Стараясь не издать ни звука, Коллеи едва ступала по плитам и часто оглядывалась по сторонам. Девушка, уловив посторонний шум, ускорила шаг, и тут же ее резко дернула назад чья-то жилистая рука. Она хотела закричать, но сегмент рывком припечатал ее к колонне, зажал рот рукой и мерзко оскалился. "Так, так, так,- рассмеялся Гамма.- Похоже, в артели завелась крыса". Срез схватил ее за горло, и Коллеи, задыхаясь, обмякла. -Г-Гамма... Я подозревала, что это окажешься именно ты,- горько ухмыльнулась девушка.- А я ведь выступала против твоей ликвидации. И вот чем ты мне отплатил? Неблагодарный. -Заткнись, дрянь!- ударив ее затылком об стену, рявкнул он.- Господин Панталоне хочет твоего краха, и я ему это предоставлю. -Надо было послушать Доктора и убить тебя раньше,- прошипела она. -Ох, не делай такое злое личико,- зловеще протянул срез.- Это только сильнее меня заводит. Девушка, готовая нанести удар, обнажила кортик, но реакция Гаммы оказалась намного быстрее. Он больно завернул ей руку за спину, сдернул плащ и, повернув спиной к себе, нагнул. Холодное оружие, задев тонкую кожу на запястье, отлетело в сторону. Коллеи повержено уперлась предплечьем о гладкое мраморное покрытие, чувствуя, как срез, зажимая ее, резко спустил с нее черные шорты. -Гамма, остановись! И, может, я сохраню тебе жизнь. -Поздно, куколка. Твоей эпохе конец. После такого Прайм даже притрагиваться к тебе не захочет. Панталоне будет вне себя от счастья. Срез против ее воли грубым движением пропихнул в рот два пальца. Она, дернувшись, боязливо заскулила от скользнувшей между ее ног свободной ладони. "Ты еще мягкая и влажная там. Тау бы обзавидовался". Сознание заволокла слепая ненависть. Коллеи стиснула зубы до железного привкуса на языке. Сегмент, отдёрнув руку, взвыл, и девушка толкнула его на землю. Подобрав кортик, она напрыгнула на Гамму, сорвала клювоподобную маску и стала наносить удары. Брызжущая кровь покрыла форму дозорного и залила белоснежный халат. В припадке Коллеи не замечала, что срез тянул к кому-то руку, и даже когда он перестал захлебываться и хрипеть, продолжала полосовать лезвием кровавое месиво на месте кибер-глаза. "Сдохни! Сдохни! Сдохни! Ненавижу! Будь ты проклят! Ты и твой чертов Создатель!" Сквозь чавкающие звуки истерзанной плоти до ушей долетел мелодичный звон тонкой цепочки для очков. Девушка повернула голову к Панталоне. Регратор отступил назад и показал пустые руки. Сейчас он был больше обеспокоен не бездыханным телом, а напуганной до смерти дикаркой, предупредительно наставившей на него оружие. Со стороны цистерн эхом донеслись крики стражи. "У тебя ровно пять минут",- сказал он. Коллеи, поднявшись, одарила банкира коротким, но уважительным кивком. В ушах грохотали приказные вопли застрельщиков Фатуи, к горлу подкатывала тошнота, ноги не хотели ее слушаться, но Коллеи, даже с трудом ориентируясь в кромешной тьме, и не думала останавливаться, все мчалась вперед по одинаковым коридорам до изнеможения. Она ворвалась в церемониальный зал, где ее поджидал второй отряд солдат. Сзади ее уже настигла погоня, бежать было некуда, и потому девушка, не имея особого выбора, раскрыла окно и ступила на подоконник. Мощная лапа ухватила ее за лодыжку. Коллеи, пронзительно взвизгнув, мгновенно ударила Гидро бомбардира каблуком по маске и, оттолкнувшись, принялась судорожно карабкаться наверх. Площадь стремительно заполнялась бойцами. Беглянка, сплевывая кровь и летевший в лицо снег, обогнула полукруглый купол. Отчаяние поглотило ее, как только под ней раскинулась разверстая пропасть, скалы и берег моря. Она повернулась к настигшим ее солдатам, поняв, что терять уже ей нечего, сорвала металлическую пластину с воротника и подставила к голому горлу кортик. "Не подходите! Не подходите, или я убью себя!" Агенты засуетились, сразу расступились перед вышедшем вперед Дотторе. Коллеи поджала губы и надавила сильнее. Из раны потекла тонкая красная струйка, свирепый взгляд из-под залитых чужой кровью век помутился. Глаз Бога на ее поясе ежесекундно загорался вспышками в темноте, окружая ее элементальной энергией. -Коллеи... -Еще шаг, и я перережу себе глотку! -Тише, милая,- старался утихомирить Дотторе.- Опусти нож. Давай вернемся во дворец и все спокойно обсудим,- прибавил он и озабоченно посмотрел на багровый рукав. -Никуда я с тобой не пойду, мразь! Отойди! -Моя роза, у тебя идет кровь. Отдай это мне,- протянул он к ней руку. Девушка заколебалась, ладонь, держащая оружие, судорожно задрожала. Доктор сделал один осторожный шаг к ней. "Я понимаю, ты сильно напугана. Но не стоит переживать. Гамма получил по заслугам. А Тау и все, кто причинил тебе боль, понесут наказание. Ну же, пойдем со мной. Альфа и другие будут сильно волноваться за тебя. Что же я им скажу, если их Мама исчезнет?" Она, всхлипнув, вздрогнула, опустила кортик. "Коллеи, дорогая, я знаю, ты скучаешь. Но ни Тигнари, ни Сайно и ни Эмбер никогда не будут ценить тебя так, как я. Ты достойна куда большего, чем жить в забытой всеми глуши. Уверена ли ты, что хочешь вернуться туда?- видя, как настораживающее зеленое свечение тускнело, он медленно приближался.- Твой дом теперь здесь, с нами. Мы теперь семья". Теплые воспоминания о прожитых годах нахлынули на бедняжку Коллеи. И если бы память о мертвой матери не отогнала грезы о фантомном счастье, она бы, рыдая, кинулась к нему обратно. -Мой дом всегда был в Сумеру! Рядом с Наставником и генералом махаматрой! И ты отнял его у меня!- огрызнулась она, ощутив, как в ее ладони элементальная энергия обрела очертания бумеранга.- Мне не передать, насколько сильно я тебя ненавижу, Дотторе...! Нет, уж лучше умереть, чем быть вместе с таким чудовищем, как ты! Девушка бросила цветочное кольцо в Доктора, потеряв равновесие, поскользнулась. Ледяной выступ треснул, и она, сорвавшись, полетела вниз. Дотторе, оттолкнув защищающего его солдата, устремился к ней, хотел поймать ее за руку, но не успел, лишь едва дотронулся до кончиков пальцев. Ослепительный зеленый свет застелил звёздное небо. Перед глазами пронеслась вся жизнь в Снежной: первое прикосновение Доктора, совместные ночи, чистый смех Альфы, утренние подъемы сегментов, их объятия и сонные, но счастливые улыбки, их робкое "Мама".