Frontier Dawn: Sinners' Garden

Форма Чёрного Зверя. Именно так назвала её Куро. Она давала Ламенто огромную силу, но в ней он не мог контролировать себя, становясь таким же неконтролируемым монстром, как и другие Неживые, но если они охотились на людей, то Чёрный Зверь охотился на них. Естественно, за такую огромную силу была своя плата. Ламенто полностью забывал, как он перешёл в неё, как вышел, и обо всём, что он делал в ней. Конечно, сейчас ему не составило труда догадаться, но быть может, именно Чёрный Зверь сожрал его воспоминания. Более того, выходя из этой формы, гроб временно терял свои функционал, становясь обычной коробкой на пару часов, а сам Ламенто оставался без сил. Сейчас он с трудом ковылял обратно в деревню. – "Ламенто!" — Рика окликнула его на входе. Она побежала к нему. – "Я так рада что ты в порядке!" — она пыталась помочь ему идти, но он непереставая падал. – "Ламенто! Ламенто! Ты слышишь меня?" — сознание вновь начало ускользать от него, но он кое-как умудрялся сохранять его. – "Я в порядке. Жаба и твой отец больше не потревожат эту деревню." – "Я даже не знаю, как благодарить тебя!" – "Я делаю это не ради благодарностей. Хотя я знаю одного парня, который только их и хочет. Сиэль так и не вернулся?" — Рика замолчала. – "Рика, где Сиэль?" – "Я не знаю." – "Сиэль не стал бы сбегать. Тем более, что ты сама меня убеждала в том, что ему можно доверять." – "Я не знаю!" – "С ним что-то случилось?" – "Я не знаю!" — Рика продолжала повторять одно и то же, словно проклятая. Когда она успокоилась, Ламенто продолжил: – "Ни жаба, ни шерифф ни могли ничего сделать с ним, они вернулись в деревню уже после того, как он ушёл. Есть что-то, о чём я не знаю?" — на этот раз Рика просто молчала в ответ. – "Рика, скажи мне. Где Сиэль?. И где Куро?" – "Пойдём." Рика молча вела его в неизвестном направлении. Они стали приближаться к ветхому амбару на окраине. Вдруг, она остановилась. Ламенто с трудом пошёл к нему дальше сам. Гнетущее чувство тревоги сжирало его. Он чувствовал, как сердцебиение отдаёт в его ушах. Оно было оглушительно громким. Ему вспомнилось то, как Сиэль упал вместе с люстрой. Даже тот грохот не мог сравниться с этим шумом. В его теле едва оставались хоть какие-то силы. Он навалился на ворота, и чуть не упав, распахнул их. Даже этого не хватало, чтобы рассеять тьму внутри. Луна всё ещё скрывалась за облаками. Ламенто не видел вообще ничего. Он чувствовал присутствие толпы людей, он слышал их переминание с ноги на ногу, их дыхание. Здесь словно бы собрались все жители деревни. Он знал, что они смотрят на него. Рика пошла за ним. Каждый её шаг был отчётливо слышен и давал понять, насколько она близко к нему. Вот сейчас она повернула в сторону, и взяла что-то, поставленное на тюк сена. Теперь она снова шла в сторону Ламенто. Лишь когда она подошла совсем вплотную, он увидел, что взяла она светильник и зажигалку. Это была заметно проржавевшая, старая зажигалка зиппо. Ей не хватило даже пяти попыток, чтобы загореться. Она высекла лишь пару искр. На секунду Ламенто задумался, насколько безопасно включать её в забитом сеном деревянном амбаре. Вот огонь загорелся. Теперь Ламенто мог чётко разглядеть Рику. Её чистое, аккуратное личико, яркие, большие голубые глаза, роскошные, длинные светлые волосы, немного растрёпанные из-за спешки. Она была на две головы ниже него. Её тонкая, изящная рука, державшая зажигалку, медленно подносила её к светильнику, боясь как бы огонь не потух. Ламенто мог ощущать теплоту её дыхания около себя. Он чувствовал приятный, лёгкий цветочный аромат её духов, он чувствовал, как слегка подрагивает от окружающего холода её тело. Почему он был так заворожен ей? Прямо сейчас перед ним могла открыться самая ужасающая тайна, но эта девушка всё сильнее манила его. Он не хотел знать, но хотел остаться с ней в этой темноте навечно. Именно страх раскрытия ужасной тайны заставлял его ценить каждый миг её красоты, ведь он понимал, что как только свет прольётся на то, что она скрывает, её красота станет искажённой, неправильной, словно букет с обломанным цветком, словно труп прекрасной птицы, подстреленной охотником, словно надкусанное спелое яблоко, в которое прокрался червь. Сердце Ламенто начинало колотиться ещё быстрее. Вскоре оно перебило даже её дыхание и горение зажигалки. Он не мог мыслить трезво. У него просто не было сил на это. Он чувствовал, что вот вот упадёт. Секунды тянулись вечно, и с каждой из них тонкая ткань сознания всё сильнее и сильнее выскальзывала из его пальцев, пока он пытался поймать её ватными, словно во сне руками. Он словно бы находился в совершенно другом мире, и весь этот мир, тёмный мир, за своей тьмой скрывающий лишь уродство, подобное хтоническим тварям, ужас которых человек не может себе даже представить, был занят одной Рикой. Наконец, лампа загорелась. Ламенто поморщился от того, насколько стало светло, но окружающая толпа словно бы и не обратила никакого внимания. Словно пытаясь зацепиться за что-то, Ламенто начал судорожно осматривать всех вокруг. В толпе стояли и Климент, и дед-пианист из салуна. Почти все люди выглядели странно. Их лица не выражали совершенно никаких эмоций. Они не моргали. В полутьме было трудно различить, но Ламенто показалось, будто-бы на глаз одного из них села муха. Они были одеты в чёрти-что: ободранные лохмотья. На телах некоторых из них были заметны раны, старые и никем не обработанные. Чья-то одежда была вся перепачкана в давно застывшей в крови. Он словно был главным героем фильма про зомби, но они странным образом не шевелились. Наконец, Ламенто попытался посмотреть вверх. Его голова была тяжелой, словно бы свинцовая. Шея уже не могла держать её. Ему показалась, что она порвётся, если он сделает это, но он смог, и застыл от ужаса. Вся крыша амбара была окутана огромных размеров паутиной. Не было сомнений, что даже сотня тарантулов не смогли бы сплести нечто настолько огромное. И в центре этой паутины висела Куро. По всей видимости, она была в сознании, и её глаза не были закрыты. Её выражение лица пусть и выказывало недовольство собственным положением, но сохраняло характерную ей ехидность. Заметив на себе взгляд Ламенто, она ухмыльнулась. – "Кья-я~ Щеночек Ламенто, помоги~ Эти злые дяденьки похитили и связали меня! Я даже не знаю, какие ужасные вещи они могут сделать с милой, беззащитной мной~" — даже в такой ситуации, она сохраняла свой издевательский тон. Он не знал, сколько он простоял там. Ему казалось, что прошла целая вечность. Им овладел ужас. Он всегда был холоден, но сейчас ему показалось, что стало ещё холоднее. Ламенто окончательно переставал понимать, что происходит. Наконец, дрожащим голосом, из последних сил он смог выдавить: – "Ч-что... Что всё это значит?" — его глаза теперь были уставлены на Рику. – "Ламенто, позволь я объясню. Ты ведь такой же как и я, верно?" — её рука, державшая зажигалку начала неестественно дёргаться и извиваться. Он услышал хруст, словно бы её кости крошились как печенье сами по себе. Кожа и мясо рвались на лоскуты. Кровь падала на сено. Зажигалка, захлопнувшись, вылетела, и укатилась куда-то в ноги толпы. Через миг, её рука стала полностью белой, словно бы покрытой хитиновым покровом. Так же выглядела рука её отца. Ламенто отшатнулся, и едва сохранил равновесие. Не дождавшись ответп, Рика продолжила. – "Ты страдаешь, Ламенто. Посмотри на себя! Всё твое тело покрыто ранами. У тебя едва и силы стоять остались! А всё почему? Ты отказываешься выживать. Твой принцип не позволяет тебе есть других. Прими себя так же, как приняла себя я. Зачем тебе возвращаться к человеческой жизни? Прими новую жизнь. Жизнь вместе со мной." – "Ты спятила! Ч-что ты сделала с жителями этой деревни?!" — Ламенто кричал от ужаса. – "Ничего. Они всего лишь стали частью моей семьи. Присоединись к нам и ты." — лицо Рики исказилось в жуткой улыбке. – "Мама, подойди ко мне." Толпа расступилась. Со странным звуками, будто что-то волочут по земле, вышла женщина средних лет. Её руки были опущены и все запачканы кровью. Глаза закатились. Шея была свёрнута и порвана, из-за чего голова скорее висела. Её рот тоже был в крови. При каждом шаге она почти спотыкалась и неестественно дёргалась. Из её рта доносилось бурление, будто бы соки внутренностей перемешивались с кровью. Рика подошла к ней и легко положила руку на её плечо, а другой взяла её за подбородок. – "Мама, поздоровайся с Ламенто." Женщина произнесла нечто нечленораздельное, выплюнув алеющую гущу из своего рта. Хрипящие звуки доносились откуда-то из небольшой дырки в её сломанной шее. – "Старая сука! Ты можешь хоть что-нибудь в этой жизни сделать нормально?!" — Рика завопила и швырнула свою мать на землю, после чего принялась топтать её ногами. Ошмётки внутренностей и мяса разлетались во все стороны, пачкая голубой сарафан и белые туфли Рики. Изуродавнное тело продолжало издавать хрипящий звук. Окружающая толпа никак не реагировала на происходящее, продолжая пялиться на Ламенто не моргая. – "Прости её, она такая капуша." — Рика успокоилась. Её тон звучал совершенно неправильно сладким и милым. Человек не мог говорить такое, забив живой труп собственной матери ногами. Вся Рика была в её крови. Не обращая внимания на ужас Ламенто, она продолжила. – "Моя мама, Петра, стала первым членом моей семьи." — говоря это, Рика подошла к Ламенто и обняла его за шею. Он чувствовал, как хитин паучьей лапы рвёт его кожу, но он оставался неподвижным. – "До того как вступить в семью, она была ужасным человеком. Мама постоянно била меня, даже просто так. Однажды, когда у неё было плохое настроение, она разбила бутылку о мою голову. Естественно, я заплакала. Но она не хотела слышать, как я плачу, поэтому она продолжила бить меня. Я слышала, как носы её туфель крошат мои маленькие рёбрышки. Она била меня до тех пор, пока я не отключилась, и не перестала плакать." — Ламенто вспомнил чувство рвоты. – "Но чудесным образом мои раны всегда заживали. Может быть поэтому моя мама продолжала бить меня, ведь любой вред мне был нипочём. Но мне было больно. Ей всё спускали с рук, ведь она была женой старосты деревни. Папочка тоже не любил меня. Он начал считать меня монстром после того, как я съела голубя. Скажи, разве я в чем-то виновата? Я просто была голодна! Меня тошнило от их еды! Но тот день был для меня самым лучшим. Я до сих пор помню, как перья липли к крови на моих руках. Скажи, Ламенто, разве я заслужила это." — Ламенто даже не пытался издавать каких-либо звуков. Это привело Рику в ярость. Своей паучьей лапой она схватила его за плечо, и с силой вырвала здоровый кусок трапеции. Его рука тут же упала. Она швырнула кусок куда-то в толпу. – "Прости меня! Прости! Прости пожалуйста! Я слишком погорячилась! Ты ведь слишком напуган, чтобы мне отвечать, верно? Тебе очень больно?." — ярость Рики сменилась на сочувствие, но уже через миг она продолжила. – "Однажды я решила, что убью маму, и тогда моё тело изменилось." — Рика сказала это, смотря на свою руку, покрытую кровью Ламенто. – "Когда она вернулась домой, я набросилась на неё. Она завопила, и пыталась отбиться от меня своей сумкой, но я не поддалась! Я прокусила её шею своими клыками! Но на удивление, она не умерла, а стала совершенно полсушной мне! Она стала такой мамой, о которой я всегда мечтала! Каждый день мама готовила мне то, что я захочу!" — лицо Рики расплылось в довольной улыбке. Такое же выражение лица делают люди, вспоминая своё детство, но она сейчас рассказывала об убийстве родной матери, и о том, как она превратила её в бездушную куклу, охотящуюся на голубей. – "И тогда я решила, что все в деревне должны стать моей семьёй! Вторым стал папа, третьим стал дядюшка Климент, третьим стал дедушка Сэм... Каждую ночь я выходила на охоту, чтобы моя семья стала больше! А когда еды в деревне перестало хватать на всю семью, мы начали забирать её в караванах. Однажды я даже нашла себе питомца - ну ту жабу, которую ты завалил. Но я не сержусь на тебя за это! Я ведь сама попросила тебя это сделать. По правде говоря, я изначально разыграла весь этот небольшой спектакль про монстра и шериффа чтобы заманить тебя в свою семью. Я всё это придумала тогда, когда ты зашёл в салун." — Рика кокетливо засмеялась. – "Я ведь и не собиралась показывать тебе это всё, и знакомить со своей семьёй на первом свидании, но знаешь, тебе же надо было всё испортить! Сукин ты сын! Заладил со своим "Где Куро? Где Сиэль?", на кой чёрт они тебе сдались?! — Рика снова пришла в ярость, и, взмахом своей паучьей руки, рассекла грудь Ламенто. Он упал, кое-как приземлившись полусидя. – "Прости пожалуйста! Я сегодня сама не своя! Я просто... просто я так нервничаю! Я ещё никогда не принимала в семью кого-то извне, и у меня ещё не было отношений!" — говоря это, Рика лезла на Ламенто, она дальше разорвала его рубашку. – "Сиэль должен быть мёртв. Когда он отправился искать Куро, я приказала десятке членов моей семьи устроить ему западню. Даже если он силён, он всего лишь простой человек, и с ними ему не справиться." — Рика продолжала лезть к Ламенто. – "Знаешь, он был тем ещё ублюдком! Не переставая клеился ко мне! Я даже не стала принимать его в свою семью! Но не ты, Ламенто... Ты такой добрый, честный, сильный. Я знаю, что из-за этого ты и отказывешься есть людей, но поверь, больше тебе не нужно будет об этом беспокоиться!" — Рика сбросила лямки сарафана со своих плеч, почти полностью обнажив грудь. Её щёки покрылись здоровым румянцем. Пышные формы розовеющих словно пара персиков грудей контрастировали с полностью монструозной, белой рукой паука. Рика гладила ей Ламенто, не замечая, как сдирает с него кожу. – "И чем тебе так дорога эта Куро? Она же просто использует тебя, чтобы истреблять таких как мы! Может Сиэлю и стоило бы убить её! Пойми, Ламенто, ты такой же как я! Ты тоже прошёл через боль! Присоединись к моей семье! Я смогу вылечить твои раны! Стань только моим!" — говоря это, Рика закончила раздеваться, сев прямо на пах Ламенто. Он почувствовал её влагу. – "Но даже если она действительно наш враг, сама по себе она слаба. Я знаю, что ты не хочешь отнимать её жизнь. Я готова отпустить её, но только если ты станешь только моим!" — с этими словами она легла на Ламенто. Её лицо упиралось в него сбоку в ожидании ответа. Он чувствовал его дыхание на своей коже. – "АААААААААААААА!" — внезапно, Ламенто услышал крик до ужаса знакомого голоса. Он, Рика, и её семья синхронно повернули голову. – "Что здесь мать вашу происходит?!" — негодующий Сиэль стоял прямо на входе в амбар. Он был с ног до головы покрыт кровью, но на нём почти не было ран. Очевидно, что кровь была не его. – "Н-но как?! Как ты выжил?! Ты должен был сдохнуть! Тебя должны были убить!" – "Тц. Ты действительно думала, что десятки жалких пауко-зомби хватит, чтобы справиться с великим и неповторимым, абсолютно неотразимым Сиэлем Азуром, самым известным призрачным вором Фронтира?" – "Ублюдок! Чтоб тебя!" — Рика снова пришла в ярость. Она начала колотить всё вокруг, даже не замечая, что ударяет и Ламенто. – "Ладно, милочка, я предложу тебе выгодную сделку. Ты отпускаешь моего друга и мелкую ведьму, убираешь эту стрёмную лаптю и даёшь мнё, а я оставляю тебя и твоих ручных зомби в живых, идёт?" – "Ты совсем из ума выжил?! Гори в аду, тва-аарь!" — Рика набросилась на Сиэля. Вся толпа резко задёргалась, искривилась, и превратилась в паукоподобных монстров, побежав за своей хозякой. Сиэль умело отбивался от всех атак. Его стиль боя был похож на танец, элегантен и резок. Ламенто заметил, что в его обуви есть стволы, выстреливающие, когда он пинает противников. Однако даже он не мог справится со всеми. Рика искривилась, и через миг её тело разорвалось. Она окончательно превратилась в монстра. Ламенто попытался подняться. Повернувшись на бок, он увидел, что брошенная Рикой лампа разожгла огонь в амбаре. Ему надо было срочно спасать Куро. Он метнул гроб на цепи, словно абордажный крюк, и тот, перелетев через паутину, устремился вниз, а Ламенто, ухватившийся за цепь единственной рабочей рукой, взмыл ввысь. Он схватился за Куро, и в падении вырвал её из паутины. К счастью, находившееся под ним сено смягчило падение. Куро же безопасно приземлилась прямо на него. – "Ну наконец-то. Я уж думала ты подождёшь, пока я сгорю заживо, или чего хуже вступить в семейку этой сумасшедшей паучихи." – "Я видел, как ты улыбалась, пока она меня пыталась изнасиловать, так что заткнись. И я просто не могу поверить, что ты дала им себя поймать не намеренно. Тебе небось просто нравится, когда тебя связывают." – "Щеночек-Ламенто, молодец, догадался. Хочешь я дам тебе себя связать, когда ты спасёшь меня от этой толпы страшных пауков зомби~" – "Ублю-док! Я не прощу! Не прощу! Не прощу! Ты тоже должен сдохнуть вместе с ними!" — Рика пришла в ярость от увиденного, за что тут же поплатилась. Пока она отвернулась. Сиэль отправил её в полёт пинком в голову. – "Знаешь, ты мне нравилась куда больше в своём человеческом виде." — он подметил не без досады, продолжив отбиваться от полчищ чудищ. Ламенто мог нормально шевелить всего одной рукой. Но наблюдая за Сиэлем, его тело двигалось будто бы само. Мышечная память сама воспроизводила движения, отточенные, словно сталь клинка. Монстры рвали плоть на его теле своими ужасными лапами. Он разбивал кости вдребезги ударами об их тела, но сдаваться точно не собирался. Сиэль кружился, словно бы в брейкдансе, поливая монстров градом пуль. Вскоре, благодаря их усилиям и горящему амбару, их ряды заметно поредели, сократившись всего до пары штук и самой Рики. От ярости, она уже даже не могла выговаривать слова, выкрикивая лишь нечленораздельные возгласы. – "Рэй, это наш шанс! Грохнем суку, сдохнут и зомби!" — Сиэль сказал это с горящими глазами. В отвел, Ламенто лишь молча кивнул.  Она пустила в них свою паутину, но свинцовый дождь мгновенно пустил её на нитки. Вдруг, Сиэль начал двигаться, вычерчивая в воздухе символ. Ламенто инстинктивно повторял за ним, и в воздухе около них появились две пентаграммы. Выстрел произвёл два луча света, порвавших тело Рики. Она, взвыв от боли, убежала прямо в сарай. Горящая балка обрушилась на неё, прибив к земле. Её лапки ломались: боль от ожогов заставляла их сгибаться в неестественных направлениях, и она по зверски вопила. Лицо Ламенто вернулась к привычному холодному выражению. Он, уже по обыденному распечатывал крышку гроба. – "Прости, Рика." — с этими словами, обугленное, продолжающее орать тело паучихи начала утаскивать мириада тёмных рук, и он закончил дело последним выстрелом. Врата ада захлопнулись обратно. Он увидел своё отражение в стали пистолета. На его теле не было ни одного живого места. Одежда была изодрана в клочья. Сил уже не осталось. Это был его последний бой. Он упал, но почувствовал необычайную мягкость: его поймала Куро. – "Знаешь, Ламенто, тебе вовсе не обязательно есть людей целиком, чтобы выжить." — он не понимал, о чём она. Куро подняла его голову. – "Выпей мою кровь. Ну же, укуси мою шею!" — Ламенто незамедлительно впился своими клыками в мягкую плоть Куро. Её тонкая, белая шейка, словно бы лебединая, вмиг окрасилась красными пятнами. Кровь потекла вниз, затекая ей на грудь. Она протяжно вздохнула, словно бы пытаясь сдержать стон. Её спина изогнулась, и Ламенто схватил её, прижав к себе. Вероятно, он держал её так крепко, что ей было тяжело дышать. Схватившись, он впился ногтями в её кожу, разорвав. Он чувствовал кровь и на своих пальцах. Что-то не давало ему остановиться. Он жадно глотал кровь Куро, словно бы щенок, пьющий молоко своей матери, но жажда всё не усыхала. Наконец закончив, он увидел, что она потеряла сознание. Ламенто поднялся. Его рука была цела, и он аккуратно взял Куро на руки. – "Пойдём, Сиэль."