Frontier Dawn: Sinners' Garden

Ламенто проснулся. Земля под ним шаталась. Оглянувшись, он увидел Сиэля, Куро, и незнакомого мужчину в красном. – "Где я?" — этот вопрос волновал его больше всего. – "А? Ты не помнишь?" — удивился Сиэль. – "Это неудивительно. Он бы вряд-ли что-то помнил, после того, как испил крови." — Куро хоть немного, но прояснила ситуацию. Однако Ламенто был озадачен ещё больше: – "Что ты имеешь ввиду?" – "В тот момент ты поддался своему инстинкту Неживого. Если ты не заметил, то все, кого-то встречал, были немного не в себе. Так же и ты, можно сказать, на миг потерял рассудок. Можешь сравнить это с превращением в Чёрного Зверя. Кстати, ты ведь использовал его против того монстра из деревни?" – "Ага." — Ламенто говорил с явной досадой. – "Хе-е?! Спятил?! Разобрался бы без него, тебе не надо было бы высасывать из меня столько крови!" — Куро надулась. Ламенто только сейчас заметил, что всё это время она ела торт. Её шея была заклеена пластырем. – "Ну, на самом деле, Куро тогда была без сознания, поэтому больше она тебе не прояснит. После битвы с той паучихой мы пошли как можно дальше от этой деревни, в ту сторону, где мог бы проезжать караван компании Рэдфилда, и сопровождавший его Валентино любезно позволил нам проехаться с ним." — Сиэль говорил это лёжа на полу и разглядывая карту. – "Валентино — это я." — незнакомец в красном наконец подал голос. – "В тот миг нам не довелось даже толком познакомиться. Вы упали без сил ровно тогда, когда вошли в караван. Знаете ли, было крайне тяжело перетащить вас сюда!" – "Простите за это, и спасибо за вашу доброту. Рад знакомству, я — Ламенто." – "Что вы, вы ведь когда-то спасли жизнь господину Рэдфилду! Это меньшее что я могу для вас сделать! Понимаете, он для меня не просто начальник, скорее друг, или наставник." — Сиэль отводил взгляд. О том, что изначально он собирался ограбить Рэдфилда, и что в его спасении он поучавствовал лишь косвенно, Валентино он не рассказал. – "Но всё же, позвольте, вы представились как... Ламенто? Но господин Сиэль называл вас Рэй!" — Валентино недоумевал. – "Это... Очень запутанная история." — у Ламенто не было никакого желания объяснять то, что он и сам то едва-ли понимает, да и к тому же, Валентино уже знал о том, что он - Неживой. О своей потере памяти и контракте с Куро ему знать было вовсе необязательно. – "И как же мне вас называть?" – "Да как вам угодно." – "Хорошо, тогда я буду называть вас бамбино." — Валентино подмигнул. Ламенто молча вышел на край каравана, выглянув из двери. У него было несколько вопросов к Куро, но он не знал, как с ней разговаривать после вчерашнего. Тем более что она, по всей видимости, обиделась. Они проезжали вдоль лесной тропы. Ламенто подумал, что довольно давно не смотрел на деревья. Вдруг, к нему вышел Валентино. Он был высоким, даже немного выше Ламенто, крепко-сложенным мужчиной средних лет. У него были грязно-светлые вьющиеся волосы, не совсем аккуратно уложенные и поддерживаемые шляпой. Щетину на своём лице он не брил, то ли из-за того, что работа в постоянном пути не позволяла делать это регулярно, то ли ему было просто лень. У него были заметно выпирающие скулы, а брови были приподняты у концов, придавая его лицу несколько насмешливое выражение. Он был одёт в мятую белую рубашку, из-за выцветания отдававшую жёлтым оттенком. Поверх неё был надет замшевый жилет и длинное, ярко-красное пальто. Тот же цвет имели его брюки и шляпа. На его шее была видна подвеска, но она скрывалась под рубашкой. В целом, он производил впечатление не самого опрятного, и довольно ленивого, ветреного человека. Ламенто был готов ставить свою душу, принадлежи она ему, на то, что он холост. Валентино облокотился на перила и закурил крепкую сигару. Его зажигалка зиппо напомнила Ламенто и Рике. Он снова вспомнил чувство тошноты. После пары глубоких затяжек, он наконец заговорил: – "Признаться честно, я многое в жизни повидал, но никогда не думал, что встречу Неживого, не только отказывающегося есть людей, но и добровольно истребляющего себе подобных!" – "Можно сказать, что я уникален." — Ламенто чувствовал, что Валентино пытаеться залезть ему под кожу. Делал ли он это с какой-то целью? Но ведь такое действительно могло вызвать неподдельный интерес, тем более что и сам Валентино явно был не самым простым человеком. – "Судя по тому, сколько была на вас крови вчера, и по вашему спокойствию, вы убили явно не в первый раз." – "Верно. Но я не убиваю людей. Только Неживых." — Ламенто заметил, что на нём не его одежда. Он был одет в простую белую рубашку и брюки. Рубашка, была довольно чистой, поэтому по всей видимости, была одним из товаров, перевозимых караваном. – "Занятно. Я слышал, что они далеко не бездумные монстры. Конечно, их поступки всё ещё непростительны, но ведь в корне своего естества они всё ещё люди." – "Вы клоните к тому, что меня должны грызть муки совести за их убийство?" – "Нет конечно, но мне действительно интересна ваша точка зрения, вы ведь всё таки тоже Неживой." – "Я не могу простить тех, кто убивает невиновных." – "Знаете, скажу вам по секрету, и мне, к сожалению, приходилось отнимать жизни других. Как бы вы ни оправдывали себя, я знаю, что переступить эту черту не так-то просто. Но вы холодны. Вы холодны как сталь, отнимающая жизни." — Валентино бросил взгляд из под шляпы, ожидая ответа, но Ламенто лишь молча смотрел на него. – "Скажу честно, вы меня даже немного пугаете. Не спасите вы жизнь господина Рэдфилда, я бы думал, что вы какой-то монстр!" — Валентино произнёс посмеиваясь. Он достал флягу и глотнул из неё. – "О, где же мои манеры. Вы пьёте?" — неужели Валентино рассчитывал вытрясти что-то из Ламенто споив его. От этого он почувствовал лёгкое раздражение. – "Интересный факт о Неживых: мы не можем опьянеть. Наши тела мертвы, они не меняются." – "О-о, вот как." – "К тому же, абсолютно любая человеческая пища, будь то приготовленное мясо или алкоголь для нас совершенно отвратительна на вкус." – "Что-ж, тогда простите." — Валентино словно бы запил своё предложение ещё парой глотков. Ламенто задумался. Пусть он не мог вспомнить ничего, что было с ним до смерти, своё первое убийство он помнил отчётливо. ... Он только что умер. Его тело было разорвано в клочья. Он до сих пор помнил каждую секунду той боли. Но почему он всё ещё был жив? Попытки оглянуться не приводили ни к какому результату: вокруг было настолько темно, что сказать наверняка, повёрнута ли твоя голова, не удавалось, и почему он не ощущал собственных движений? Всё было словно в тумане. Каждая мысль звучала в голове волной, медленно уплывая вдаль рябью. Чувство времени полностью пропало. Казалось, что он провёл в этой тьме вечность, пролетевшую за секунду. Он не мог даже увидеть себя. И видел ли он что-то вообще? Ни одно из чувств не было в порядке. Даже тишина имеет свой звук, но сейчас он не слышал и его. Не мог он вспомнить и кем он являлся. Должно быть, так выглядела загробная жизнь. Вдруг, он услышал чей-то голос: – "Твоя жизнь была несправедливо отнята у тебя, не так-ли?" — тихий, нежный женский голос звучал совершенно из ниоткуда. По всей видимости, у него не было даже чувства пространства, если то, где он находился, вообще можно было назвать так. – "Я могу дать тебе шанс вернуть её." — голос незнакомки был одновременно пугающим, но в то же время манящим. Слушая его, он чувствовал себя мотыльком, летящим на свет лампы. – "Но у всего есть твоя цена. Ты потеряешь свою душу, став моим верным слугой, цепным псом. Протяни же руку ко мне, если не боишься пройти через ад." — предложение девушки было безумным. Но должно ли это волновать мертвеца. Гнев, печаль, непонимание, после смерти это было всем, что осталось у него. Он не знал, вытягивает ли он свою руку, и была ли у него рука вообще, но вся жестокость бурливших в нём эмоций словно бы разом выплеснулась. Она начала вытекать за пределы собственного сосуда. Вспышка света ослепила его. Он смог вырваться из темноты. Должно быть, так же чувствуют себя младенцы при рождении. Его глаза с трудом привыкали к свету. Всё, что он увидел - неброские пятна. Все чувства разом вернулись, и насколько юе непривычно было для него ощущать собственное тело, насколько непривычны были запахи, звуки. Он не мог точно определить, что он чувствовал. Всё смешивалось в безобразную кашу, голова ходила кругом. Всё тело пронизывал холод. Он заметил отсутствие одной вещи, которая была настолько привычной, что обычно её просто не замечаешь: прикосновение ткани к коже. Он был полностью нагим. Но это не было причиной, почему он чувствовал себя таким холодным. Холод шёл изнутри, от его собственного тела. Ещё он заметил, что был насквозь мокрым. Всё его тело покрывала некая склизкая жидкость. Пропитанные ей волосы тяжелели, налипая на лицо и шею. Он забыл как дышать. Его отчаянные попытки поймать воздух ртом, со стороны, должно быть, выглядели жалко. Эта же странная жидкость забила и его нос. Должно быть, именно она в том числе мешала ему видеть. Он неуклюже пытался оттереть своё лицо руками. Картина перед его глазами начинала медленно проясняться. Он сидел на полу в небольшом тёмном помешении, которое освещала лишь пара свеч, хаотично расставленных на полу. Под ним было нечто тонкое и странное, на ощупь напоминавшее лепестки цветка. Обладательница того голоса, что зазывал его из тьмы, стояла прямо перед ним, сложив руки со спиной и согнувшись. Она с любопытством разглядывала его полузакрытыми глазами, ухмыляясь. Его накатила волна стыда. Действительно, ситуация была немного странной. Липкость и нагота напомнили ему о мыльных банях, а стоявшая перед ним девушка, совершенно не обращающая внимание на отсутствие на нём какой-либо одежды, к тому же одетая крайне открыто, лишь усугубляла положение. Если лишь немного опустить взгляд от её глаз, то отчётливо виднелось глубокое декольте её чёрного платья. Должно быть, до своей смерти он был ужасным человеком, раз первым, что пришло ему в голову после возвращения с того света, было это. – "С добрым утром!" — она сказала это, продолжая улыбаться. Он растерялся. С чего вообще стоило начать? Бесчисленные мириады вопросов крутились в его голове, борясь за право попасть на язык. – "К-кто я?" — наконец смог выдавить из себя он. – "Ты — Ламенто, солдат скорби. Ты несёшь на своих плечах миссию. Твои руки должны освободить эту землю от греха." — девушка сказала это, ставя свою ногу на его грудь. – "Но в первую, очередь, ты мой слуга. Цепной пёс. Не забывай, что твоя душа теперь принадлежит мне. Моё слово - закон для тебя. Если я захочу, то всегда смогу порвать контракт, и ты тут же упадёшь, как марионетка, которой обрезали нитки. Позволь мне продемонстрировать." — девушка взяла сосуд, стоявший на полу. Она приподняла полы своего платья, полностью открыв бедро. Пальцы её стопы оказалась на губах Ламенто. Он не мог пошевелиться. В его голову пришла сцена одного из фильмов Тарантино. Она начала лить содержимое сосуда по своей ноге. Тёмно-красная жидкость потекла по ней, затекая в рот Ламенто. Он почувствовал солёный вкус, с лёгким железным привкусом. Это была кровь. Девушка закончила извращённый ритуал, и, убрав ногу от лица Ламенто, вернула её в туфлю, после чего медленным шагом направилась к лестнице на выходе из комнаты. У неё, она обернулась: – "Ну же, пойдём." Ламенто молча поднялся. Он был совершенно голым, с ног до головы покрытым липкой жидкостью, а теперь и кровью. Когда девушка поставила на него свою ногу, его тело оцепенело. Это было идентичным тому, что он чувствовал в темноте. Сколько он ни пытайся, ни один член тела его не слушался, отказываясь совершать хоть малейшее движение. Ему казалось, что даже его сердце переставало биться. Поднимаясь по лестнице, он шёл прямо за ней. Полы её юбки были достаточно коротки, поэтому он смотрел вниз. Конечно, смущаться в такой ситуации было действительно странно, но он чувствовал, что так будет чувствовать себя хуже. Лестница не была высокой, но больше света не становилось. Должно быть, была ночь.  И верно, поднявшись, он смог увидеть на небе голубоватый полумесяц. Тем помещением, в котором он пребывал, был склеп. Сейчас он был на кладбище. Это был целый лес из самых разных надгробий: от простых прямоугольных табличек, до изысканно украшенных гравюрами крестов. Вдалеке виднелись иссушенные чёрные деревья. Девушка подошла к окутанному цепями гробу, лежавшему  неподалёку. Распечатав его, она достала компект одежды. Ламенто едва успел его поймать. – "Одевайся. Или же тебе нравится ходить голым, особенно рядом с девушкой?" — Ламенто недолго разглядывал выданное ему одеяние. – "И шляпу не забудь." — действительно, там была и чёрная ковбойская шляпа. Хоть Ламенто и не был от этого в восторге, выбора у него не было. Пока он одевался, она начала рассказывать. – "Меня зовут Неро Апокалипсис. Простые смертные величают меня Чёрная Ведьма, Убийца Святых, Чёрное Солнце, Принцесса Ночи, Чёрная Русалка Рейна... Но ты можешь называть меня просто Куро. Ты должен будешь убить сотню Неживых, и тогда полностью вернёшься к жизни, став свободным от меня." – "Неживых?" – "Да. Так люди прозвали монстров, охотящихся на них по ночам. Неживые бессмертны до тех пор, пока пожирают тела и души, но их может убить другой Неживой - в том числе и ты." – "Так я один из них?" – "Именно. Но ты не являешься завершённым Неживым. А, и просто убить их мало. Когда противник ослабнет, ты должен будешь запечатать его этим гробом. Иначе совершенно другой человек станет этим Неживым через какое-то время." — каждое предложение затмевало предыдущее по абсурдности. Он не мог вспомнить ни секунды, кроме своей смерти, но охота на монстров-людоедов - не слишком-ли сюрреалистично? Впрочем, если он действительно хотел полноценно вернуться к жизни, то выбора не оставалось. – "Не переживай. Твоя первая жертва - настоящий подонок. Джо МакГилл, он же Неживой-Кобра. Ещё до того, как он стал монстром, он был серийным убийцей-насильником, охотившимся на молодых девушек. Его казнили через повешение, но он, как и ты, вернулся к жизни. Впрочем, не забывай, что ты так смог только благодаря мне~. – "Раз он действительно настолько плох, совесть меня точно не замучает. И где же мне искать этого ублюдка?" – "О, этот вопрос я тоже уже решила. Видишь-ли, это кладбище тут не само по себе стоит. Совсем неподалёку находится поселение, где он залёг на дно. Я выманю его, а ты расправишься с ним." – "Постой. Ты уверена, что хочешь рисковать своей жизнью? У тебя нет никаких гарантий, что я справлюсь!" – "О, это так мило, что ты заботишься о моей жизни! Но не бойся, есть определённые причины, по которым я выбрала для этой работы именно тебя." – "Что ж, если ты настолько уверена..." – "А, вот твое оружие." — Куро кинула в него пару длинных чёрных пистолетов с выгравированным крестом. – "Ну, давай, я пойду вперёд, а ты скроешься и устроишь на него западню. И возьми гроб." — несмотря на скепсис Ламенто, ему не составило никаких проблем поднять его и понести на своей спине. Вряд-ли сам гроб был лёгким. Скорее он был настолько силён. Дорога до поселения была действительно короткой. Ламенто шёл за метров десять от Куро, скрываясь в переулках, пока она шествовала под светом фонарей. Вдруг, из подворотни засияла пара алых глаз. – "Девушка, вы знаете, что в одиночку гулять в такой поздний час совсе-ем не безопасно." — произнёс посмеиваясь мерзким, высоким, словно бы скрипящим голосом совершенно безобразный мужчина. Ламенто затаил дыхание. – "И без тебя знаю!" — Куро показала ему язык, потянув себя за нижнее веко и закрыв один глаз, явно издеваясь над ним. Ламенто был ошарашен. Выманивать его настолько открыто? Она, должно быть, была не в себе. – "Ах ты... ты! Мерзкая шлюха! Я преподам тебе урок!" — брови МакГилла надвинулись на его выпученные, косые глаза. Он оскалил свои гнилые зубы в злобной гримасе. – "Аха-ха-ха! Ха-ха-ха-ха!" — истерический смех МакГилла заполнил всю улицу. Он откинулся назад, неестественно скривив спину. Вдруг, его тело начало меняться. Волокна тканей вырывались из под кожи, словно нити, переплетаяст в нечто совершенно иное. Наблюдавший из-за угла Ламенто почувствовал одновременно отвращение и страх. Его тело окаменело, пока тело Джо переплеталось в ужасающую фигуру, и вот он уже стал монстром: полностью белая человеческая фигура, с худыми, длинными конечностями, словно бы покрытая чешуёй. На его голове красовалось некое подобие капюшона, точно у настоящей кобры. Вдруг, его глаза засияли, пасть открылась, показав ряд из множества острых зубов, длинный язык вытянулся и извился, слюна полетела во все стороны, и он набросился на Куро. Ламенто знал, что действовать нужно сейчас, но страх окончательно сковал его тело. Вдруг, он снова потерял над ним контроль, и оно само вылетело из-за угла. Теперь, когда отступать было некуда, он быстро достал пистолеты из кобуры на поясе и начал палить по монстру. — "Гаааах! Так это была ловушка! Сука, сука, сука! Ты поплатишься за это!" — МакГилл пропустил пару пуль, но это было некритично, и только разозлило его. Ламенто явно недостовало меткости. Он метнулся ему навстречу, а Куро одним махом запрыгнула на ближайший фонарь. МакГилл попытался укусить его, но он перекрыл его пасть стволом, и прострелил его живот. Монстр отшатнулся в сторону, и воспользовавшись шансом, Ламенто пнул его в стену ближайшего дома. Ещё до того как тот успел прийти в себя, он покрыл его градом пуль. – "Ааааа!" — МакГилл упал на землю и неестественно быстро пополз в сторону, извиваясь. Ламенто пытался преследовать его пальбой, но ни один выстрел не мог достигнуть своей цели. Тогда он решил взять его умом. Стрельба взяла курс вправо, и паникующий МакГилл не заметил, что пытаясь сбежать, он начал делать круг. Он пополз по опавшим на пол гильзам, и они начали рвать его чешую, из-за чего тот с криком вскочил, но как только он поднялся, несколько десятков летящих быстрее звука свинцовых клыка вонзились в его тело. Его крик был нечеловеческим, но Ламенто палил не прекращая, делая из его туши решето. – "Стой! Ты должен запечатать его!" — окликнула его Куро." Пока израненный МакГилл из последних сил извивался на полу, точно рыба, выброшенная на сушу, Ламенто снял гроб со своей спины, после чего снял цепи с крышки, и распахнул крышку. Его оттолкнуло ударной волной. Толпа чёрных костяных рук устремилась к телу Макгила и начала утягивать его. Он отчаянно пытался ухватиться за что-то, но всё без толку. Чешуя с его тела безжалостно срывалась, пока ему и вовсе не оторвало правую руку. Он снова взвыл от боли, но руки всё никаки не могли утащить его за собой. – "Ну же, прикончи его!" — приказ Куро был слышен чётко. На этот раз она не контролировала его, но он поднял руку, направив дуло своего орудия прямо в голову МакГилла. – "Постой! Пожалуйста! Пощади меня! Умоляю тебя! Я больше никогда не буду убивать, только пощади меня! Я не хочу снова умирать!" — МакГилл пытался откупиться от смерти молитвой. Ламенто замешкался. Его рука дрожала, а прицел уже не был таким точным. Ну почему, почему он мешкался? Перед ним был даже не человек, а гротескный монстр. Сколько жизней он успел отнять! Избавив мир от него, Ламенто сделает только лучше, никто не будет горевать по смерти отброса, но рука не слушалась и не хотела стрелять! Вдруг, Куро спрыгнула со столба и подошла к нему вплотную. Она прижалась к нему, и он почувствовал тепло её тела. Её рука потянулась к его руке, она положила палец на его палец. – "Давай, добей его. Даже если бы ты сейчас отпустил его, он бы не выжил, не пожирая других. Так чего ты медлишь?" — Куро могла в любой момент заставить его выстрелить, но вместо этого она сама подталкивала его. Если бы она его заставила, то вся вина за убийство лежала бы на ней — в таком случае, Ламенто был бы всего лишь инструментом. Ну почему, почему она просто не заставила его выстрелить? Верно, она хотела посмотреть, как он мучается. Людям не дано решать судьбы других, какими-бы прогнившими они ни были. На этом строится сама идея правосудия. Лиши жизни убийцу, и в чём будет разница? Убийство было той чертой, которую нельзя переступать. Но сейчас пути назад уже не было. Ламенто лишь оттягивал неминуемое. Он наконец, собрав всю свою волю, нажал на курок. Со свистом, пуля вылетела, и пронзила голову МакГилла. Руки продолжили утягивать его в никуда. Он продолжал издавать нечленораздельные звуки, через миг стихнувшие бесконечно далеко отсюда. Внутри гроба снова было пусто.