Лисьи сумерки

Вырвавшись из цепких лап сновидений, Нил смутно чувствовал, как тяжелая пелена постепенно спадала с его сознания. Глаза с трудом открывались, словно веки были наполнены свинцом. Он попытался сделать глубокий вдох, но грудь сдавило, будто кто-то невидимый крепко обхватил ее железными руками. Воздух с трудом проникал в легкие, каждый глоток был мучительным усилием. Его разум был наполнен тревогой и неопределенностью. Все смешалось: после странного сна, который походил на давно стертое из памяти воспоминание прошлых лет. Этот сон был таким ярким и таким реальным, что образы разрушенной церкви, кровь на статуе, тени и символы продолжали преследовать его, оставляя ощущение, что он видел их раньше, но не мог вспомнить, когда и где. Люди, встречавшиеся ему во сне, тоже казались ему знакомыми, хотя он не мог припомнить, чтобы когда-либо сталкивался с ними в реальной жизни. И самое главное — он отчетливо ощущал необъяснимую боль, когда Натаниэль отдал свою жизнь в каком-то непонятном ритуале. Нилу казалось, будто этот сон был ключом к чему-то важному, либо к тому, что он давно забыл, или причина могла заключаться вообще в чем-то другом. Возможно, это событие имело решающее значение для его жизни, и теперь оно возвращалось к нему, требуя внимания. Нил начал сомневаться в своем здравомыслии. Мысли крутились в голове, и от этого головная боль начала нарастать. Он провел рукой по лбу, пытаясь стряхнуть навязчивые воспоминания. Но вместо этого пальцы коснулись шеи, и он почувствовал жжение. Он обнаружил небольшую отметину, которая пульсировала, словно живое существо. Паника начала подниматься внутри него, вытесняя остатки тумана из головы. Нил поднялся и решил подойти к зеркалу, как бы ему оно ни нравилось, посмотреть на свое отражение пришлось. Каждое движение давалось с трудом, мышцы напряглись, как натянутые струны, готовые порваться от любого усилия. Но любопытство и страх заставляли двигаться вперед. Когда он наконец добрался до зеркала, то замер, глядя на свое отражение. Лицо, которое он увидел, было искаженным, будто принадлежавшим кому-то другому. Его голубые глаза были усталыми, окруженными темными кругами, а кожа бледная, почти сероватая. Губы пересохли и потрескались, а темно-рыжие волосы, обычно аккуратно уложенные, были спутаны. Но самым жутким было выражение лица – смесь страха, растерянности и боли, которая читалась в каждой черте. На шее отчетливо выделялась та самая отметина, похожая на ожог, но с каким-то нездоровым блеском. Она не была похожа ни на одну из обычных ран, которые он получал ранее. Напротив, она напоминала татуировку, сделанную кем-то другим, без его ведома. Неожиданно Нил вспомнил, как такую же отметину видел во сне на шее Натаниэля, когда тот разделся. Теперь такая же метка была на его шее и светилась, притягивая взгляд и вызывая новый приступ тревоги. Что это значит? Почему она появилась и как связана с его сном? — Что со мной происходит? — прошептал он, чувствуя, как внутри нарастает тревога. Кроме того, ему казалось, что что-то внутри него пробуждается, что тело перестраивается, готовясь к чему-то новому. Но к чему? Он снова взглянул на своё отражение в зеркале. Лицо его было бледным, глаза — усталыми. Впервые за долгое время Нил почувствовал себя уязвимым. Этот сон нарушил его привычное спокойствие, оставив его в состоянии неуверенности и страха. Что, если это действительно не просто сон, а предвестник чего-то большего? Что, если его подсознание пытается сообщить ему о скрытой угрозе? Нил отвел взгляд от зеркала и вернулся к кровати. Ему нужно было собраться с мыслями. Школа начиналась через час, и он не мог позволить себе пропустить занятия. Нил понимал, что ему необходимо разобраться в происходящем. Он не мог позволить себе оставаться в неведении. Возможно, ответ на все его вопросы кроется где-то глубоко внутри него самого. Нужно только найти ключ к этим тайнам и попытаться понять, что именно пытается сказать ему его собственное подсознание. Он сел на край кровати и сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь вернуть себе внутреннее равновесие. В голове роились мысли, но одна из них выделялась особенно ярко: «Что, если всё это лишь плод моего воображения?» Эта мысль немного утешила его, хотя и не полностью избавила от тревоги. Ведь даже если это всего лишь игра ума, она уже успела нарушить его покой. Однако, несмотря на сомнения, Нил чувствовал, что игнорировать происходящее нельзя. Он знал, что его внутренний голос редко ошибался, и решил, что после школы найдет время для того, чтобы обдумать всё еще раз. Возможно, ответы придут сами собой, стоит только дать им шанс.

***

В школу страшно не хотелось идти, особенно в пятницу. Все только и говорили про его обморок на уроке биологии. К счастью, у Мэтта и Дэна хватило деликатности умолчать об участии Эндрю. Вопросов у Шины и Робин и без того хватало. Но Нилу было все равно, что о нем говорят, его мысли были далеко. Мэтт и Дэн старались поддерживать его, понимая, насколько тяжело ему сейчас. Их дружба была настоящей опорой, хотя и не могла полностью избавить Нила от тревожных мыслей. Шина продолжала язвительно комментировать произошедшее, наслаждаясь моментом, когда внимание всех было приковано к нему. Но Нил старался игнорировать ее, зная, что ей просто нравится доставлять людям неудобства. – Так зачем тебя позвал Миньярд? – спросила Робин на тригонометрии. – Не знаю, – ответил Нил. – Он так и не объяснил. – У тебя был такой вид!.. – подначила она. – Какой? – спокойно уточнил он. – Растерянный, ну я тебя понимаю! Он ведь никогда не сидел ни с кем, кроме своих родственников! – Да, пожалуй! – согласился Нил. Робин усмехнулась, продолжая подшучивать над ним, но Нил чувствовал себя странно отстраненным. Все его мысли крутились вокруг сна и таинственной метки. Он не мог перестать размышлять о том, что это могло значить. Эндрю тоже занимал его мысли. Что-то в этом парне было странным, и Нил никак не мог понять, что именно. Однако он понимал, что не стоит говорить об этом вслух, особенно в присутствии Шины и Робин. Всю пятницу у него было паршивое настроение, к тому же Эндрю не было на сегодняшних занятиях, хотя Нил продолжал его ждать. Войдя в столовую вместе с Дэн и Мэттом, он не смог не взглянуть на заветный столик, за которым обычно сидел Эндрю. Стол был пуст. Нил почувствовал легкое разочарование, смешанное с облегчением. С одной стороны, он хотел поговорить с Эндрю, попытаться выяснить, что тот скрывает. С другой — встреча с ним вызывала тревогу. — Эй, ты опять задумался, — заметил Мэтт, толкая Нила локтем. — Пойдем, найдем себе места. Нил кивнул, стараясь отбросить мрачные мысли. Они заняли свободный столик неподалёку от окна. Солнечный свет пробивался сквозь облака, создавая иллюзию тепла, хотя день был прохладным. За их столиком обсуждали предстоящую поездку. Мэтт пребывал в отличном настроении: местные метеорологи обещали завтра ясную погоду. Кто знает, вдруг поездка пройдёт неплохо? Друзья болтали о разных мелочах, но Нил лишь притворялся заинтересованным. Его взгляд то и дело возвращался к двери столовой, ожидая появления Эндрю. Однако часы тикали, а он так и не появлялся. Постепенно Нил начал осознавать, что сегодня ему не удастся встретиться с загадочным блондином. Во время ланча он перехватил несколько недружелюбных взглядов Шины, смысл которых дошёл до него, лишь когда они вместе направлялись к выходу. Нил шёл следом за ней, почти касаясь её гладких серебристых волос. – Не понимаю, почему Нил, – насмешливо произнесла его имя Шина, – сидит с нами, а не с семейкой «монстров». Шина уже собиралась продолжить свои колкости, но Нил резко развернулся к ней: — Если тебе так важно знать, Шина, то я сижу с вами потому, что мне нравится компания моих друзей, а не потому, что кто-то из них состоит в какой-то там «семейке». Так что, может, займёшься своими делами? — ответил Нил, едва сдерживая раздражение. — Ого, кажется, наш тихоня наконец-то обрел голос! Только вот твой сарказм мне совсем неинтересен, Нил. Лучше бы ты объяснил, зачем вообще связываешься с теми, кого даже сам не уважаешь, — бросила она с насмешливой улыбкой. — Я уважаю своих друзей, Шина, — произнёс он холодно. — А что касается тебя… Ну, твои взгляды мне давно уже чужды. Так что давай оставим эту тему и перестанем приплетать сюда Эндрю, — добавил он, отводя взгляд. — О, ну конечно, защитничек нашёлся! А ты вообще понимаешь, что люди говорят о нем? Что он… — начала она, но Нил прервал её. — Мне абсолютно наплевать, что говорят люди, — отрезал он, его голос стал жестким, как сталь. — У каждого свои скелеты в шкафу, и Эндрю не исключение. Ты можешь думать все, что хочешь, но держи свои мысли при себе. Это касается только меня и никого больше. — Ой, да ладно тебе! Все знают, что он странный. Никто не хочет иметь с ним дело, — заявила она, пытаясь скрыть замешательство. — Странность — это не преступление, — ответил он, глядя прямо в её глаза. — Может, стоит задуматься, почему ты так легко веришь слухам вместо того, чтобы узнать человека поближе? Или ты боишься, что под маской чужих мнений прячется твоя собственная неуверенность? — спросил он, слегка наклоняясь ближе. — Да как ты смеешь! Я уверена в себе, и мне нет дела до таких, как он! — воскликнула она, делая шаг назад. — Конечно, уверенная, — усмехнулся он, поднимая бровь. — Только вот почему тогда ты тратишь столько времени на разговоры о других людях? Настоящая уверенность не нуждается в осуждении, — закончил он, поворачиваясь спиной и уходя прочь. Шина стояла на месте, открыв рот, но слова застряли у нее в горле. Она поняла, что попала в ловушку собственных предрассудков. В конце концов, она просто фыркнула и отвернулась, уходя прочь. Нил остался неподвижен, чувствуя одновременно усталость и удовлетворение. Он знал, что этот разговор ничего не изменит, но хоть на миг заставил Шину задуматься. Инстинкты Нила подсказывали ему, что у него были причины защищать Эндрю. Сам Нил пока не мог разобраться в своих чувствах. Их связь была сложной и запутанной, полной тайн и недосказанностей, но именно это и привлекало его. Несмотря на всю свою скрытность и подозрительность, Нил чувствовал, что Эндрю понимает его как никто другой. Возможно, именно поэтому он так упорно защищал его, даже когда сам не до конца осознавал причину этой привязанности.

***

В субботу Нилу хотелось поспать подольше, но яркий свет, лившийся в окно, не давал этого сделать. Он перевернулся на бок, натянув одеяло на голову, надеясь, что солнце уйдёт и позволит ему ещё немного насладиться утренним уютом. Однако лучи продолжали настойчиво проникать сквозь тонкие шторы, словно напоминая, что новый день уже начался и пора вставать. С тяжёлым вздохом Нил сбросил одеяло и открыл глаза, понимая, что дальше откладывать подъём не получится. Затем он поднялся с кровати, потянулся и начал собираться к поездке в Ла-Пуш. Сначала он взял рюкзак и аккуратно сложил туда необходимые вещи: пару сменной одежды, зарядное устройство для телефона, бутылку воды и небольшой перекус. Проверив, всё ли на месте, Нил достал из шкафа тёплую куртку — погода могла поменяться, и лучше быть готовым к любому повороту событий. Наконец, он надел удобные ботинки и проверил карманы, убедившись, что ключи и телефон лежали на своих местах. Готовность к дороге принесла ему некоторое облегчение. Дядя знал о поездке и одобрил её, узнав имена всех, кто поедет с Нилом, а также их родителей, бабушек и дедушек. Видимо, он счел его попутчиков достойными. Нилу казалось, что дядя чувствовал себя виноватым из-за того, что все выходные оставил его одного. Магазин «Олимпийская экипировка Уайлдсов» находился к северу от города. Нил видел его впервые, поэтому никогда не заходил. На стоянке он заметил «Шевроле» Мэтта и «Ниссан» Тайлера. Шина тоже была на месте — с каким-то парнем, которого, насколько он помнил, звали Джек. Пришла и Робин, вместе с Дэн и тремя другими девочками. Одна из них многозначительно посмотрела на Нила и что-то прошептала Робин. Робин рассмеялась, слегка покраснев, и бросила быстрый взгляд на Нила. Её глаза блестели, а улыбка казалась немного смущенной. Затем к Нилу подошел радостный Мэтт. — Ты пришел! — радостно закричал он. — Я ведь говорил, что сегодня будет ясно! — Я же обещал прийти! — Значит, ждем только Ли и Саманту… если ты кого-нибудь не пригласил, — осторожно добавил Мэтт. — Нет, — соврал Нил, не опасаясь, что его уличат во лжи. А может, случится чудо, и Эндрю появится? Ради этого он был даже готов стать обманщиком в глазах Мэтта. Мэтт вздохнул с облегчением. — Поедешь на моей машине? — Конечно. Мэтт взглянул на Нила с благодарностью: — Отлично! Тогда жду тебя в машине. Нил кивнул, наблюдая, как Мэтт поспешил обратно к своему автомобилю. Он чувствовал легкое волнение, смешанное с предвкушением. Сегодняшний день обещал быть интересным, особенно учитывая, что Робин выглядела так, словно хотела что-то сказать. Может быть, это знак? Нил попытался отогнать эти мысли, сосредоточившись на предстоящей поездке. Тем временем остальные начали собираться возле машин. Шина, как всегда, держалась особняком, но Нил заметил, что она периодически бросает взгляды в его сторону. Он предпочел игнорировать её, не желая портить себе настроение перед выездом. Наконец, все разместились по машинам. Нил сел рядом с Дэн, которая была в хорошем настроении и рассказывала какие-то забавные истории. Машина тронулась, и они отправились в путь. От Форкса до Ла-Пуш всего пятнадцать миль по дороге, вьющейся среди леса вдоль неспешно текущей реки. Нил сидел возле окна, подставляя лицо робким лучам солнца. Вид был потрясающим: тёмные даже в ярком солнечном свете волны с белыми шапками поднимались к каменистому пляжу. Седые воды бухты были усеяны скалистыми островками, поросшими высокими елями. Песка на пляже было совсем немного, только у самой воды, а дальше — камни, которые издалека казались однообразно-серыми, хотя на самом деле поражали богатством оттенков: терракотовые, бирюзовые, лавандовые, цвета кобальта и тускло-золотистые. На берегу валялись огромные, прибитые волнами деревья, выбеленные морской солью. Свежий ветер сильно пах йодом. Над волнами кружили пеликаны, а высоко в небе — одинокий орёл. Туч прибавилось, они потемнели, грозя испортить погоду и настроение, но на нежно-голубом островке храбро светило солнце, зажигая в сердцах надежду. Когда все были на месте, они вышли из машин, и Мэтт, очевидно бывавший здесь не раз, повёл друзей к кострищу, сложенному из сосновых стволов. Судя по всему, местные жители любили приезжать сюда на пикник. Тайлер и Мэтт, и новый парень, которого, кажется, звали Джек, собрали ветки посуше и уложили их над старыми углями в виде конуса. – Ты когда-нибудь видел сплавной лес? – спросил Мэтт. Нил сидел на выбеленной до кремового цвета сосне, а оживлённо хихикающие девушки расположились рядом. Мэтт склонился над кострищем и поджёг небольшую веточку чем-то, похожим на зажигалку. Пламя вспыхнуло ярким огнём, напоминая сварочную горелку! – Тогда тебе будет интересно – смотри на цвета! – Он поджёг вторую ветку и уложил её рядом с первой. Сухой хворост мгновенно занялся. – Пламя синее! – изумился Нил. – Это из-за соли. Здорово, правда? – Мэтт поджёг ещё одну ветку, бросил её в костёр и сел рядом с Нилом. По другую сторону от него тут же возникла Дэн и бойко о чём-то затараторила. Нил тихо сидел, наблюдая, как потрескивает сине-зелёное пламя, а искры взлетают к небу. Поболтав около полутора часов, все решили исследовать местные заводи. Хотелось ли Нилу идти с ними, он точно не знал. Принять решение помогла Робин. Идти пешком ей не хотелось — конечно, на таких каблуках в лесу не погуляешь! Шина и ещё несколько девочек решили остаться с ней у костра. Охранять их поручили Тайлеру и Джеку, а Нил, резво поднявшись, к бесконечной радости Мэтта, присоединился к нему и Дэн. Они пошли к заводям. Идти оказалось недалеко, но, когда высокие деревья заслонили солнце, ему стало не по себе. Такие деревья он видел во сне, когда Эндрю ему приснился. Рассеянный зелёный свет плохо сочетался со смехом и скабрёзными шутками его спутников. Нил шёл не спеша, осторожно перебираясь через торчащие корни. Вскоре они выбрались на опушку леса и снова увидели каменистый пляж. Начался отлив, и ручейки стремительно неслись к морю. В низинах образовались небольшие заливы, в которых кипела жизнь. Памятуя о своей давней жизни в бегах, он вёл себя очень осторожно. А вот его спутники веселились вовсю, перепрыгивая со скалы на скалу. Нил присел на крупный, прочный на вид камень у самой большой заводи и стал наблюдать за тем, что творится в голубоватой воде. Невидимое течение колыхало блестящие полупрозрачные анемоны, по каменистому дну ползали крабы, у берега лепились морские звёзды, среди ярко-зелёных водорослей сновал маленький чёрный угорь с белой полоской на спине… Жизнь естественного аквариума захватила его, и всё же он ни на секунду не забывал об Эндрю, думая, где он и что бы сказал, окажись сейчас рядом. Вернувшись на первый пляж, они обнаружили, что у них гости. Судя по блестящим чёрным и светлым волосам и бронзовой коже, это были люди из резервации. Шина с подругами уже начали раздавать еду, на которую парни набросились так жадно, будто не ели целую неделю. Тем временем Мэтт представил гостям всех сидевших у костра. Нил с Робин пришли последними, и когда Мэтт назвал их имена, один из гостей взглянул на Нила с интересом. Мэтт принёс всем сэндвичи и колу, парень, который смотрел на Нила, оказался Джереми Ноксом. Он также познакомил всех со своими спутниками. Нил запомнил только двоих девушек — Лейлу Дермотт и Каталину Альварес. Все спокойно ели, думая каждый о своём. Нил размышлял о том, как странно складывается его жизнь в Форксе. Иногда время бежит быстро, и события сливаются в расплывчатое пятно, а порой стоит на месте, и каждое слово или поступок чётко отпечатываются в памяти. С чем это связано — догадаться несложно, и это его беспокоило. К обеду облака все-таки заволокли небо. Волны сразу потемнели, а от деревьев поползли длинные зловещие тени. Доев сэндвичи, компания разделилась на небольшие группы. Одни спустились к воде, на ходу перескакивая через острые скалы. Другие захотели ещё раз сходить на заводи. Мэтт — естественно, вместе с Дэн — отправился в какой-то магазин в резервацию. Лейла и Каталина пошли с ними, а Тайлер — на заводи. Почти все разошлись, только Нил остался сидеть у костра. Где-то поблизости Джек с Шиной слушали музыку вместе с тремя парнями из резервации, включая самого Джереми. В последний момент Робин решила сходить к заводям, и её место тут же занял Джереми. На вид парню было лет двадцать. Он был со светлыми осветленными волосами, карими глазами и ямочками на щеках. Парень выглядел дружелюбным и улыбчивым. – Ты ведь Нил Джостен? – спросил он, возвращая Нила в тот самый первый день в школе. – Да, – со вздохом ответил Нил. – Я Джереми Нокс, – парень протянул руку. Нил удивленно посмотрел на парня. Что-то в нем действительно напомнило Мэтта, но внешность была совсем другой. Нилу стало любопытно, почему этот парень решил подойти именно к нему. — Приятно познакомиться, Джереми, — сказал Нил, пожимая протянутую руку. — Но скажи-ка мне, почему ты вдруг решил заговорить? Джереми рассмеялся, слегка наклонив голову. — Ну, я слышал о тебе кое-что от брата Мэтта. Он говорил, что ты новенький в городе. Решил сам посмотреть, кто такой этот загадочный Нил Джостен. А потом узнал, что твой дядя купил машину у моего отца. Мир тесен, правда? Нил кивнул, продолжая наблюдать за Джереми. Вдруг у него появилась мысль: — Подожди, но ты вроде бы совсем не похож на Мэтта. У вас даже цвета волос разные... Джереми снова засмеялся, на этот раз чуть громче. — Мы не братья по крови, мы сводные. Мой настоящий отец умер несколько лет назад, когда я был маленьким. Отец Мэтта усыновил меня после этого. Они были друзьями с моим отцом, поэтому решили, что лучше всего будет, чтобы я жил с ним. — Мэтт никогда ничего не говорил об этом, — наконец произнёс Нил. — Да, он редко говорит о семье, — заметил Джереми. — Может, потому что ему тяжело вспоминать прошлое. Но знаешь, несмотря на всё, мы очень близки. Я всегда могу рассчитывать на Мэтта, и он знает, что я тоже буду рядом, если понадобится помощь. Нил почувствовал, что начинает понимать Мэтта немного лучше. Теперь многое становилось на свои места: почему Мэтт иногда казался таким замкнутым, почему он избегал разговоров о своей семье. — Полагаю, вы оба прошли через многое, — тихо сказал Нил. Джереми кивнул, взгляд его стал серьёзным. — Да, жизнь бывает сложной. Но благодаря друг другу мы справляемся. Главное — держаться вместе, верно? Нил молча кивнул, его мысли медленно прокручивались в голове, словно кадры старого фильма. Вспоминая свою мать и те времена, когда казалось, они держались вместе, он чувствовал, как внутри поднимается знакомое чувство боли и горечи. Семь лет в бегах, постоянные переезды, страх перед каждым новым днем — всё это оставило неизгладимый след в его душе. Мать, которую он любил, но боялся, женщина, чья душевная нестабильность превращала каждый день в испытание. Воспоминания о тех временах вызывали у Нила лишь тошнотворное чувство, смешанное с разочарованием и злостью. Поддержка близких… Для Нила это понятие всегда было чем-то абстрактным, недостижимым. Он привык полагаться только на себя, считая, что доверие другим людям — это слабость. Но вот уже несколько месяцев он живет с дядей, человеком, который, несмотря на свою подозрительность и скрытность, пытается заботиться о племяннике. Нил замечал это, хоть и старался не показывать. Отношения между ними оставались натянутыми, но дядя делал всё возможное, чтобы создать для Нила комфортные условия. Нил всегда был один, защищенный своими барьерами и стенами. Но сейчас, впервые за долгие годы, он начал осознавать, что, возможно, ему стоит дать шанс этим людям. Возможно, поддержка близких — это не слабость, а сила, способная изменить жизнь к лучшему. В глубине души он чувствовал, что начинает меняться, пусть и медленно, но уверенно. Может быть, однажды он сможет довериться кому-то настолько, чтобы почувствовать настоящую поддержку и тепло. Джереми заметил, как Нил ушел в свои мысли, и решил перевести тему. — Как тебе пикап? — неожиданно спросил Джереми, возвращаясь к разговору о машине. — Отлично! Машина — зверь! — искренне ответил Нил. — Да уж, особенно мотор! — засмеялся Джереми. — Я так обрадовался, когда Стюарт его купил! Папа не разрешал мне собирать новую машину, пока у нас был этот пикап! — Рычит, как зверь, — пошутил Нил, пытаясь вернуться в привычное состояние. — Зато очень надежная! — Этот монстр и танком не раздавить! — усмехнулся Джереми. — Ты собираешь машины? — удивился Нил. — Да, в свободное время. Кстати, случайно не знаешь, где достать блок цилиндров для «Фольксвагена» сборки 1986 года? — в шутку спросил он приятным низким голосом. — Случайно не знаю! — засмеялся Нил. — Но если узнаю, обязательно тебе сообщу. Джереми улыбнулся, обнажая ровные белые зубы. Он разглядывал Нила с явным интересом, и, казалось, это заметила не только Шина. — Ты знаешь Нила, Джереми? — язвительно поинтересовалась Шина. — На самом деле нет, мы только что познакомились, — ответил Джереми, слегка смущенно взглянув на Нила. — Кажется, у нас много общего. — Как мило, — процедила Шина, и её светлые глаза презрительно сузились. — Нил, мы с Джеком как раз жалели, что семья Ваймака сегодня с нами не поехала. Почему их никто не пригласил? — На её красивом лице отразилось притворное удивление. — Ты имеешь в виду семью доктора Дэвида Ваймака? — вмешался другой парень, примерно ровесник Джереми. — Да, ты их знаешь? — снисходительно спросила Шина. — Этой семьи здесь не бывает, — отрезал парень, не обратив внимания на её вопрос. Джек попытался вернуть себе внимание девушки, спросив, какой диск она хотела бы послушать. Шина выглядела сильно разочарованной. «Этой семьи здесь не бывает»... Сказано таким тоном, словно им запрещено сюда приезжать. Нилу показалось, что воздух вокруг них стал тяжёлым от недосказанности. Его заинтересовало, почему тот парень так резко отреагировал на упоминание семьи Эндрю. — Что, Форкс сводит тебя с ума? — Мягко сказано, — скривился Нил, а парень понимающе улыбнулся. — Хочешь прогуляться по пляжу? — предложил Нил, глядя на Джереми. Тот с готовностью вскочил на ноги — эффект мог бы быть и сильнее. Пока они шли по разноцветным камням к устью лесной реки, облака превратились в тёмные тучи, и температура заметно упала. — А кто тот парень, что разговаривал с Шиной? — произнёс Нил с интересом. — Его зовут Сэм, ему девятнадцать, — ответил Джереми, слегка опустив глаза. — А что он имел в виду, говоря про семью доктора? — спросил Нил, немного нахмурившись. — Про Ваймаков? Ну, им запрещено приезжать в нашу резервацию, — неуверенно произнёс Джереми, подтверждая худшие опасения Нила. — А почему? — Нил пристально посмотрел на него. — Вообще-то мне нельзя об этом говорить, — проговорил парень, кусая губы и избегая прямого взгляда. — Да ладно, я никому не расскажу. Джереми изогнул левую бровь, и его голос зазвучал ещё глубже. — Любишь страшные истории? — зловеще спросил он. — Почему бы и нет? — пожал плечами Нил, стараясь сохранять спокойствие. — Мне всегда было любопытно узнать больше о том, что происходит вокруг. — Ты слышал историю про реку Квилиет? Наше племя когда-то жило на её берегах… — задумчиво начал он. — Вообще-то нет, — признался Нил. — Легенд очень много, — продолжил Джереми. — В некоторых рассказывается, как во время великого потопа древние квилеты, так называли себя члены племени, привязывали свои каноэ к вершинам самых высоких сосен, чтобы спастись самим и спасти своих детей. Прямо как Ной! — криво улыбнулся Джереми. — В других говорится, что мы якобы произошли от волков. Наше племя до сих пор считает их братьями, и убить волка — преступление. Есть также истории про «белых», — чуть слышно добавил Джереми, и Нил понял, что он имеет в виду не просто представителей европеоидной расы. — Про «белых»? — переспросил Нил уже с искренним интересом. — Ну да, их ещё называют «холодными». Некоторые рассказы о них очень древние, а некоторые появились сравнительно недавно. По одной из легенд, мои и Мэтта прапрадеды тоже были «белыми». Они запретили своим соплеменникам появляться на нашей территории. — Ваши прапрадеды были «белыми»? — переспросил Нил, рассчитывая на продолжение. — Да, и при этом они были вождями, как и отец Мэтта. Видишь ли, «белые» — единственные враги волков. Ну, не настоящих волков, а тех, что могут превращаться в людей, как наши предки. Вы называете их оборотнями. — У оборотней есть враги? — Только одни. Нил смотрел на Джереми во все глаза, надеясь, что его нетерпение не слишком заметно. — Видишь ли, — продолжал Джереми, — «белые» — наши исконные враги. Но те, что пришли сюда во времена наших с Мэттом прапрадедов, были совсем другими. В отличие от своих предшественников, они не охотились и, на первый взгляд, никакой опасности не представляли. Тогда мой прапрадед заключил с ними перемирие. Если они не станут вторгаться на нашу землю, мы не выдадим их бледнолицым. — Зачем тогда заключать сделку, если они не были опасны? — недоумевала Нил, показывая, что внимательно слушает рассказ Джереми. — Жить среди «белых» очень опасно, даже если они кажутся цивилизованными. В любой момент можно ожидать подвоха — они проголодаются и поднимут бунт. — Что значит «кажутся цивилизованными»? — Они утверждали, что на людей не охотятся. Якобы им достаточно животных. — При чём тут семья доктора? Они что, похожи на «белых» времён твоего прапрадеда? — Да, они и есть те самые «белые»! Наверное, потому что Нил был слегка растерян, Джереми довольно улыбнулся и продолжил свой рассказ. — Сейчас «белых» стало больше на две особы, а остальные живут здесь с незапамятных времён. Их главаря, Ваймака, знал ещё мой прапрадед. Он пришёл в эти места задолго до бледнолицых. — Джереми подавил ухмылку. — Но кто они? — недоумённо спросил Нил. — Кто такие эти «белые»? Парень зловеще улыбнулся. — Кровопийцы! — леденящим душу голосом проговорил он. — Твой народ называет их вампирами. Когда Джереми закончил свой рассказ, тишина повисла между ним и Нилом. Парни стояли на берегу реки, и ветер, казалось, шептался с ними, рассказывая о древних тайнах леса. — Ты хочешь сказать, что Дэвид Ваймак и его семья — это вампиры? — наконец вырвалось у Нила, который до последнего пытался найти рациональное объяснение словам Джереми. — Ну, не прямо так, конечно, — Джереми нервно усмехнулся. — Но легенды гласят, что их род действительно древний и связан с теми самыми «белыми», которых твой народ называет вампирами. Правда, ходят слухи, что они изменили свою природу, отказались от охоты на людей, но кто знает, насколько это правда... Нилу показалось, что земля уходит у него из-под ног. Всё, что он слышал ранее, внезапно обрело новый смысл. Он вспомнил случайные разговоры, недосказанные истории, которым раньше не придавал значения. Теперь всё складывалось в единую картину. — А что насчёт оборотней? — осторожно спросил Нил, чувствуя, как сердце начинает колотиться быстрее. Джереми глубоко вздохнул, прежде чем продолжить: — Оборотни... Это отдельная история. Наши предки верили, что мы связаны с волками, что духи предков иногда возвращаются в виде этих зверей, чтобы охранять нас. Но в старых сказаниях упоминается ещё одна группа — те, кого прокляли боги. Эти существа не оборотни, они — меченые охотники, чья судьба связана с борьбой против тёмных сил. Говорят, что они тоже имеют дело с «белыми». — Меченые охотники? — повторил Нил, пытаясь осмыслить услышанное. — Да, — кивнул Джереми. — Те, кому даны особые силы и способности, чтобы противостоять силам зла. Они — хранители равновесия, защитники мира живых. Но их проклятие заключается в том, что они вечно скитаются, не зная покоя, ведь их миссия — вечная борьба. Среди таких есть и те, от кого отвернулись боги, их называют отверженными. — Отверженные? — Нил едва сдержал дрожь в голосе. — Что это значит? — Отверженные... — медленно проговорил Джереми, внимательно наблюдая за реакцией Нила. — Они отличаются от остальных меченых охотников. Их сила исходит из самой тьмы, и они редко находят покой. Такие охотники рождаются с особым даром, который проявляется лишь при определённых условиях. Этот дар зависит от силы их рода, и каждый из них уникален. Однако этот дар имеет свою цену — такие люди часто становятся орудиями хаоса, и их существование сопровождается страданием и одиночеством. Так же они отличаются от других охотников. — А как выглядят эти метки? — осторожно спросил Нил, стараясь скрыть волнение. — Они разные. Иногда это может быть шрам, татуировка или даже родимое пятно. Но чаще всего это что-то незаметное, скрытое от глаз большинства. Лишь избранные могут увидеть эту метку и понять её значение. Обычно она появляется внезапно, без предупреждения, и сопровождает своего носителя всю оставшуюся жизнь. — А как они получают эти метки? — Нил старался говорить спокойно, но его голос предательски дрогнул. — Обычно это происходит через контакт с тёмными силами или участие в каком-то важном событии, которое меняет судьбу человека. Боги или духи отмечают таких людей, передавая им силу и ответственность. А вот с отверженными всё иначе... Джереми остановился, словно осознавая, что сказал уже слишком много. Он сделал глубокий вдох и посмотрел на Нила с ноткой сожаления. — Прости, но я не могу рассказать больше. Это слишком опасно... для всех нас. Лучше забудь обо всём этом, — прошептал он, отводя взгляд. — Ладно, — коротко ответил Нил, стараясь скрыть своё разочарование. — Если ты считаешь, что так будет лучше, то я не стану настаивать. Джереми кивнул, слегка расслабившись. — Спасибо, Нил. Знаешь, иногда лучше оставить некоторые вещи за кадром. Надеюсь, ты поймёшь меня правильно. Нил медленно выдохнул, понимая, что дальнейшее давление бесполезно. — Конечно, понимаю. Забудем об этом. — Что, теперь ты считаешь нас суеверными дикарями? — якобы в шутку спросил Джереми, но его голос предательски дрогнул. — Нет, скорее отличными рассказчиками. Гусиная кожа ещё не исчезла, — проговорил Нил, показывая свою руку. — Здорово! — лучезарно улыбнулся Джереми. Заметив лёгкую улыбку на лице Нила, Джереми тоже попытался расслабиться, несмотря на тяжесть, которая ещё оставалась в воздухе между ними. — Ну ладно, пойду я тогда, — сказал Джереми, делая шаг назад. — Надо кое-кому позвонить. Увидимся позже, хорошо? — Да, конечно, увидимся, — ответил Нил, подавляя желание снова задать важный вопрос. Когда Джереми ушёл, Нил остался стоять на берегу реки, чувствуя, как ледяной ветер пробирается сквозь его одежду, но его мысли были далеки от холода. После разговора с Джереми он чувствовал, что его мир перевернулся. Слова о «меченых охотниках», «отверженных» и «белых» наполняли его мозг новыми вопросами и подозрениями. Внутри него что-то сжалось. Джереми явно что-то скрывал, но почему? Что такого страшного он узнал, что заставило его остановиться на середине рассказа? Нил понимал, что ему предстоит многое выяснить самостоятельно, но теперь он был уверен, что его поиски ответов станут ещё более сложными и опасными. Казалось, что вся его жизнь — это огромная головоломка, в центре которой находится какая-то древняя тайна, связанная с его семьёй. Нил оглядел берега реки, словно надеялся найти подтверждение своим догадкам. Вода плавно текла мимо скал, но ничто не нарушало эту идиллию, кроме мыслей, которые роились в его голове. Он вспомнил тот сон, в котором старая церковь стояла в тумане, и тени, похожие на людей, кружили вокруг неё. Он вспомнил, как проснулся с ощущением, что на его коже появилась метка. Этот узор, который Джереми описал как признак особого дара, сейчас был неотъемлемой частью его тела. — Проклятье, — тихо произнёс Нил, прикоснувшись к метке. — Почему я так странно себя чувствую? Как будто что-то пытается вырваться наружу. Нил провёл рукой по тому месту, где вчера ещё была чётко видимая отметина. Теперь кожа была гладкой, без единого следа того, что совсем недавно казалось вечным клеймом. Метка исчезла, словно её никогда и не было. Эта странность заставила Нила задуматься, и он не мог не обратить внимания на эту неожиданность. Он стоял у воды, пытаясь понять, что же произошло. Его разум начали заполнять тревожные мысли. «Неужели я начинаю сходить с ума? – думал Нил. – Или я действительно имею дело с чем-то сверхъестественным?» Он внимательно осмотрел воду, но ничего необычного там не заметил. Вода оставалась такой же спокойной и прозрачной, как всегда. Натянув капюшон, Нил направился к машине, осторожно переступая через древесные корни. Уже падали первые капли дождя, и на скалах появлялись тёмные пятна. Когда он добрался до «Шевроле», все уже расселись по местам. Нил плюхнулся на заднее сиденье между Робин и Тайлером. Дэн смотрела в окно на разбушевавшуюся непогоду, Джек увлечённо беседовал с Шиной, поэтому, откинувшись на заднее сиденье, Нил закрыл глаза и попытался ни о чём не думать.