Лисьи сумерки

Прошёл месяц после автокатастрофы, и последний период был наполнен тревогой и беспокойством. Нил жил в постоянном напряжении, постоянно размышлял о случившемся, анализируя мельчайшие детали аварии, пытаясь найти хоть какой-то смысл в этом хаосе. Каждое утро начиналось с тяжёлых мыслей о том, что могло бы произойти, если бы события развернулись иначе. Новые вопросы, возникающие в его голове, оставались без ответов, усугубляя чувство неопределённости. Теперь, после катастрофы, Нил оказался в центре всеобщего внимания, и это вовсе не радовало его. Несмотря на то, что многие выражали сочувствие и предлагали поддержку, он ощущал себя неловко и мечтал лишь об одном — вернуть всё обратно. Но реальность была иной: целую неделю Тайлер Кроули неотступно следовал за ним, стараясь заслужить прощение и предлагая свою помощь. Нила это сильно раздражало, и он старался игнорировать все его попытки наладить контакт. Сколько бы он ни пытался избавиться от навязчивого внимания, Тайлер не сдавался, становясь всё более назойливым. Он преследовал Нила повсюду: на переменах, а во время ланча садился за тот же столик, где собирались Мэтт, Дэн и Робин. Про Эндрю говорить никому не хотелось. Дэн и Мэтт, обычно дружелюбные и открытые, внезапно становились странно отстранёнными всякий раз, когда речь заходила об Эндрю. Казалось, они знали о катастрофе даже больше, чем Нил. Хотя Нил и поделился с ними тем, что Эндрю вёл себя героически, заслонив его от приближающегося фургона, они словно стремились поскорее сменить тему. По их поведению можно было догадаться, что они стараются избегать любых упоминаний о катастрофе, как будто хотят, чтобы эта страница осталась перевернутой. Нил чувствовал, как его нервы натягиваются до предела. Каждый день приносит новые вопросы, на которые у него нет ответов. Он не может избавиться от чувства, что кто-то пытается манипулировать им, используя катастрофу как повод для чрезмерного внимания. Больше всех повезло Эндрю: за ним не ходили толпами и не просили рассказать, как всё произошло. Из-за своей репутации многие студенты избегали и боялись подходить к нему. Его семья сидела за тем же столиком, но не ела, а тихо переговаривалась между собой. Эндрю не смотрел в сторону Нила. Напротив, он был словно не здесь, погруженный в собственные мысли. Несмотря на то, что Эндрю избегал прямого контакта с Нилом, тот ловил на себе его внимательные взгляды, когда поворачивался к столу. Однако, когда Нил пытался поймать его взгляд, Эндрю мгновенно отводил глаза, словно не желая фиксироваться на чём-то конкретном. На биологии Эндрю сидел на самом краю стола, словно опасаясь малейшего загрязнения. Нил внимательно наблюдал за каждым его движением, пытаясь уловить любую подсказку, что Эндрю что-то скрывает. Его уверенность в том, что Эндрю что-то заминает, только усиливалась с каждым его жестом. Даже после их разговора в больнице Нил продолжал изучать Эндрю, считая, что тот скрывает что-то важное. Каждый раз, когда Нил пытался завести разговор, Эндрю либо отмахивался, либо резко обрывал его, оставляя Нила с чувством неудовлетворённости. Хотя Эндрю уверял его, что всё прошло нормально, Нил не верил ему, считая, что он мог лгать или преувеличивать свою роль в происшествии. Но, несмотря на всё это, Нил испытывал благодарность за спасение. Хотя сначала его переполняли злость и недоверие, со временем он начал осознавать, что без вмешательства Эндрю ситуация могла обернуться гораздо хуже.

***

Со дня аварии снег почти не выпадал, и Мэтт убивался из-за того, что поиграть в снежки не удавалось. Лишь предстоящая поездка на пляж грела душу. Немного потеплело, и проливные дожди несколько недель заливали Форбс. Мэтт с воодушевлением говорил о погоде на выходные. Дожди, скорее всего, прекратятся, и он сможет поехать на пляж. Нил поддакивал ему, как мог, чтобы хоть немного загладить своё вчерашнее поведение. Какая разница, пойдёт дождь или нет, ведь тепла всё равно не будет. В первый понедельник марта Нилу позвонила Робин. Оказалось, что весной мэр города Форбс и его семья устраивают бал основателей. Бал основателей был одним из самых ожидаемых событий в городе Форбс. Он проводился ежегодно в первую неделю весны, символизируя возрождение природы и начало нового жизненного цикла. Эта традиция зародилась ещё в те времена, когда город только начинал свою историю, и первые поселенцы решили отметить свой вклад в развитие общины грандиозным праздником. — Алло, — голос Нила прозвучал сухо. — Привет, Нил, — сказала Робин, пытаясь скрыть волнение. — Это я… Робин. — Я знаю, кто ты, — ответил Нил, бросив взгляд на часы. Ему было некогда заниматься пустыми разговорами. — Э-э… ну, дело в том, что… — она замялась, но затем собралась с духом. — Скоро бал основателей, и я подумала, может ты составишь мне пару? — Не думаю, что это хорошая идея, — отрезал Нил, чувствуя, как внутри поднимается волна недовольства. — Я не танцую. Робин на мгновение замолчала, видимо, обдумывая, как продолжить разговор. Затем она тихо произнесла: — Нил, пожалуйста, пойми, для меня это важно. Я знаю, что ты не любишь такие мероприятия, я бы могла пригласить Тайлера, но у него уже есть пара… — Послушай, Робин, — начал он, стараясь говорить спокойно. — Я ценю твоё желание провести время вместе, но балы основателей — это не мой формат. Всё это показуха, фальшь… — Нил, я понимаю твои сомнения, — продолжала Робин, стараясь сохранить спокойствие. — Но иногда нужно делать шаг вперёд, даже если это некомфортно. Ты ведь знаешь, как мало у нас таких возможностей. Пожалуйста, сделай это ради меня. Нил почувствовал, как внутри него разгорается борьба. С одной стороны, он ненавидел подобные мероприятия, считая их пустой тратой времени. С другой стороны, Робин была важной частью его жизни, и он знал, что отказ может расстроить её. — Ладно, — наконец произнёс он, сдаваясь. — Я приду. Но только ради тебя, понятно? Не жди от меня радости и веселья. — Спасибо, Нил, — ответила Робин, и в её голосе вновь появилась радость. — Ты не пожалеешь. После разговора Нил откинулся на спинку кресла, чувствуя себя усталым. Что ж, похоже, придётся смириться с этим. Бал основателей… Как бы он хотел избежать всего этого, но, видимо, судьба распорядилась иначе.

***

На следующий день Мэтт молча проводил Нила на биологию, но было заметно, что он буквально излучает счастье — ну, по крайней мере, именно таким он казался Нилу. Сегодня Мэтт был слишком уж радостен, и это вызывало у Нила лёгкое недоумение. Он даже начал коситься на друга с подозрением. Мэтт наконец заговорил, когда уселся на край парты. Но Нилу всё равно было не по себе — присутствие Эндрю напрягало его, словно невидимая нить натягивалась между ними. — Представляешь, — начал Мэтт, разглядывая носки своих ботинок, — Дэн предложила мне сходить с ней на бал основателей. Нил посмотрел на Мэтта и слегка улыбнулся. Он был рад, хотя бы отчасти, за друга. Бал основателей — одно из самых значимых событий года, и каждый мечтал получить приглашение. То, что Дэн выбрала Мэтта своим кавалером, говорило о многом. — Это отличная новость, — ответил Нил. — Ты уже дал ей ответ? — Ну, — протянул Мэтт и слегка улыбнулся, — я сказал ей, что подумаю. Мэтт ощущал, как внутри него кипят противоречивые эмоции. С одной стороны, он был безмерно счастлив, что Дэн, эта удивительная девушка, выбрала его своим спутником на таком важном событии. Её приглашение наполняло его чувством гордости и радости. Однако с другой стороны, его мучили сомнения: достоин ли он стать её партнёром на вечере? Что если он сделает что-то неправильно и испортит этот особенный момент? Эти мысли рождали в нём страх, и он не мог избавиться от ощущения, что может не оправдать ожиданий Дэн. Однако Мэтт понимал, что нужно лишь преодолеть свою неуверенность и дать себе шанс насладиться этим волшебным вечером вместе с той, кто ему так нравится. — Может, тебе стоит просто сказать «да»? — предложил Нил, заметив замешательство своего друга. — Ты ведь хочешь пойти? Мэтт кивнул, но его лицо оставалось серьёзным: — Да, хочу… Просто боюсь, что сделаю что-то не то. Знаешь, я никогда раньше не ходил на такие мероприятия. — Уверен, ты отлично проведёшь время, — ответил Нил, глядя на Мэтта. — Дэн наверняка оценит твоё общество. Эти слова немного успокоили Мэтта. Он вздохнул и решил, что пора перестать сомневаться. Время действовать! — Ладно, — сказал он, поднимая взгляд на Нила. — Я скажу ей «да». Надеюсь, она не передумает. Нил кивнул и слегка похлопал Мэтта по плечу. Тот улыбнулся и направился на своё место. Мистер Баннер начал урок, и Нил попытался сосредоточиться, но из-за того, что Эндрю буквально прожигал его взглядом, ему становилось слегка не по себе. Нил поднял на него глаза, уверенный, что Эндрю отвернётся. Но ничего подобного, он продолжал испытующе смотреть на Нила. — Мистер Миньярд? — спросил учитель, ожидая ответа на вопрос, которого не слышал. — Цикл Кребса, — ответил Эндрю, неохотно переводя взгляд на мистера Баннера. Остальную часть урока Нил старался не обращать внимания на Эндрю, хотя это было выше его сил. Вместо этого он делал всё возможное, чтобы Эндрю не заметил его украдкой брошенных взглядов. Как только прозвенел звонок, Нил отвернулся и стал собирать вещи, надеясь, что Миньярд, как обычно, быстро уйдёт на следующий урок. Но, собирая учебники, Нил вдруг поймал себя на том, что, сам не осознавая этого, смотрит на губы Эндрю. Они были слегка полные и чётко очерченные, и, возможно, именно поэтому его взгляд так часто останавливался на них. Эндрю, заметив, что Нил смотрит на его губы, позволил себе слегка ухмыльнуться, наслаждаясь моментом. Когда Нил осознал, что был замечен, Эндрю решил добавить масла в огонь: — Не могу винить тебя за то, что пялишься, кролик. Но попробуй хоть иногда контролировать себя. — Ты снова со мной разговариваешь? Неужели? — саркастично бросил Нил, хотя внутренне чувствовал, как нервы натянуты до предела. Четко очерченные губы Эндрю задрожали, он пытался сдержать улыбку. — Ну, не совсем… Чтобы немного успокоиться, Нил зажмурился и сделал глубокий вдох. — Тогда чего же ты хочешь? — не открывая глаз, спросил он. Удивительно, но так оказалось проще контролировать свои мысли. — Просто хотел убедиться, что ты ещё жив, — холодно ответил Эндрю. — Видишь, я заботливый. Наконец Нил решился посмотреть на Эндрю. Его лицо было очень серьёзным. — Не понимаю, о чём ты. — Нам лучше не быть друзьями, — пояснил Эндрю. — Поверь мне. Его глаза презрительно сузились — однажды он ему уже поверил. — Жаль, что это не пришло тебе в голову раньше, — съязвил Нил. — Тогда не пришлось бы ни о чём жалеть. — Жалеть? — Похоже, это слово и резкий тон Нила застали его врасплох. — О чём жалеть? — Что меня не переехала та машина. Эндрю застыл в недоумении, а когда заговорил, его голос звучал хрипло. — Думаешь, я жалею, что спас тебе жизнь? — Не думаю, а знаю! — Ничего ты не знаешь! — разозлился Эндрю. — Но если тебе так хочется, могу устроить реванш. — Реванш? — Нил поднял бровь. — Сомневаюсь, что ты сможешь повторить свой подвиг. — Подвиг? — Эндрю усмехнулся. — Это было скорее вынужденной мерой. Но если ты настаиваешь… — Настаивать? — Нил скрестил руки на груди. — Нет, просто хочу, чтобы ты оставил меня в покое. Или ты вообще не понимаешь, что такое личное пространство? — Оставить тебя в покое? — Эндрю слегка наклонился вперёд. — Боюсь, это невозможно. Мы связаны, Бегунок, хотим мы того или нет. — Связаны? — Нил нахмурился. — Чем именно? — Тем, что я знаю о тебе больше, чем ты сам, — ответил Эндрю, не сводя глаз с Нила. — И это делает нашу связь неразрывной. — Ты ничего не знаешь, — отрезал Нил, пытаясь скрыть своё беспокойство. — Ошибаешься, кролик, — Эндрю ухмыльнулся. — И рано или поздно ты поймёшь это. — Пошёл ты, Миньярд, — зло бросил Нил, поворачиваясь спиной к Эндрю. — Делай что хочешь, но оставь меня в покое. — Увидимся, Джостен, — спокойно ответил Эндрю, наблюдая, как Нил уходит. Звонок, как обычно, принёс огромное облегчение. Нил шёл к школьной стоянке, чувствуя смесь раздражения и беспокойства. Внутри него кипели эмоции: злость на Эндрю за его манипуляции и тревога от мысли, что тот действительно знает о нём что-то важное. Смятение и усталость давили на него, и единственным желанием было поскорее оказаться дома, где можно было бы отвлечься от всего этого хаоса. Естественно, пришлось заменить габаритные огни и подкрасить кузов. А вот фургон Тайлера его родители продали на запчасти. Завернув за угол, Нил увидел тёмную фигуру, застывшую у его пикапа. Он был удивлён, когда через секунду узнал Никки. — Привет, Никки. — Привет, Нил, — поздоровался Никки с яркой улыбкой. — Что случилось? — Лёгкое смущение в голосе Никки поначалу не привлекло внимания Нила. — Я тут подумал… Может, пойдёшь со мной на бал основателей? — Спасибо за приглашение, — ответил Нил. — Но я уже иду с Робин. — Всё нормально, Нил, — весело отозвался Никки, махнув рукой. — Значит, Робин успела первой. Ну тогда, как-нибудь в другой раз. — Конечно! — с натянутой улыбкой произнёс Нил, надеясь, что его обещание Никки не воспримет буквально. Никки побрёл к своей машине, а Нил услышал, как кто-то сзади издал смешок. Повернувшись, он увидел Эндрю Миньярда, который делал вид, что никого вокруг не замечает. Нил сел в машину, захлопнул перед собой дверь и стал осторожно выезжать со своего места. Эндрю, виртуозно выехав со стоянки, обогнал его на два корпуса. Нилу страшно хотелось боднуть его сверкающий «Мазерати», но вокруг было слишком много свидетелей. Он посмотрел в зеркало заднего вида, следом за ним встал Тайлер Кроули на новеньком «Ниссане» и приветственно помахал ему рукой. В таком состоянии общаться с Тайлером не хотелось. Тихо чертыхаясь, Нил поехал домой.

***

Нил возвращался домой после школы, чувствуя себя усталым и немного рассеянным. Ему было ещё непривычно осознавать, что у него вообще есть какое-то постоянное место, которое можно назвать домом. Всю свою жизнь он привык к постоянному движению, к тому, что ночлег мог оказаться где угодно — от дешевых гостиниц до старых заброшенных зданий. Теперь же, когда он проходил через дверь этого нового места, ему приходилось заново учиться понимать, что значит иметь крышу над головой, которая не меняется каждую неделю. Когда Нил свернул на нужную улицу, он заметил, что возле дома стояла знакомая полицейская машина дяди Стюарта. Отогнав мысли, Нил начал подходить ближе к дому. Затем он увидел дядю, склонившегося над капотом машины. Инструменты были разбросаны вокруг, а запах машинного масла витал в воздухе, вызывая знакомые ощущения. Нил остановился на мгновение, собираясь с мыслями, прежде чем подойти ближе. Дядя Стюарт, похоже, был полностью поглощен работой. — Привет, дядя, — сказал Нил, подходя ближе. Стюарт поднял голову и улыбнулся племяннику. Его руки были слегка испачканы машинным маслом, а на лице виднелись следы усталости. — Здравствуй, Нил. Как дела в школе? — Всё нормально, — ответил Нил, пожимая плечами. — А что случилось с машиной? — Да, старая рухлядь опять решила подвести меня, — усмехнулся Стюарт. — Но ничего, скоро всё починю. Дядя Стюарт вытер руки тряпкой и кивнул в сторону гаража: — Слушай, Нил, мне нужно кое-что достать из кладовки. Ты не мог бы сходить туда? Там на полке лежит набор гаечных ключей, возьми их, пожалуйста. Нил молча кивнул и направился к двери кладовой. В помещении было темно, и ему пришлось включить свет. Осмотревшись, он заметил, что комната была наполнена запахом пыли и машинного масла. Полки были забиты старыми инструментами, банками с краской и старыми газетами. Найти нужную полку с инструментами оказалось сложнее, чем он ожидал. Пока он копался среди вещей, его внимание привлек старый фотоальбом, лежащий на нижней полке. Он был покрыт толстым слоем пыли, и Нил машинально взял его в руки, осторожно открыв первую страницу. Затем он замер, увидев на фотографии свою покойную мать, которая часто появлялась в его кошмарах после того, как он закопал её останки на пляже. На первой странице альбома находилась единственная фотография. На ней были запечатлены его покойная мать и священник. Они стояли бок о бок, улыбаясь в камеру. Лицо матери казалось таким молодым и счастливым, что Нил на мгновение замер, вспоминая те редкие моменты, когда она была рядом. Под фотографией отсутствовали какие-либо подписи или даты, лишь пустое пространство, словно кто-то намеренно оставил его чистым. Остальные страницы альбома были абсолютно пустыми. Ни фотографий, ни надписей — ничего. Это показалось Нилу странным. Почему альбом, который явно хранился давно, содержал всего одну фотографию? И почему остальные страницы остались нетронутыми? Его взгляд вновь обратился к единственной фотографии. Внезапно он заметил, что на обороте снимка была едва различима надпись, выполненная на незнакомом языке. Буквы переплетались друг с другом, образуя сложные узоры. Нил не мог понять, что означали эти символы, но чувствовал, что они имеют огромное значение. Эти строки, похоже, были написаны специально для того, чтобы остаться незамеченными. В памяти всплыли слова той странной женщины, которая несколько дней назад подошла к нему утром и сказала: «Запомни, мальчик. Тени сгущаются быстрее, чем ты думаешь. Даже самые близкие люди порой исчезают без следа». Возможно, эти слова имели прямое отношение к тому, что происходило сейчас? Или, может быть, к тому, что должно было произойти? Теперь эти слова звучали в его голове, как предостережение, и он почувствовал беспокойство. Что-то подсказывало Нилу, что эта фотография и загадочная надпись могут стать ключом к разгадке некоторых событий, с которыми ему предстоит столкнуться. Вдруг он услышал шаги дяди Стюарта, приближающегося по коридору. Быстро закрыв альбом, Нил сунул фотографию себе в карман, затем положил альбом обратно на полку и схватил нужные инструменты. Когда он вышел из кладовки, дядя уже ждал его у двери. — Нашёл то, что нужно? — спросил Стюарт, принимая инструменты. Нил кивнул, стараясь не выдать своего волнения. Он бросил последний взгляд на закрытую дверь кладовой, словно убеждая себя, что никто не видел, что он делал. Дядя, казалось, ничего не заметил, но Нил чувствовал, что теперь между ними возникла тонкая нить недоверия, тянущаяся от его тайн. — Давай займёмся делом, — сказал Стюарт, ведя его к гаражу. — У нас ещё много работы впереди. Нил последовал за ним, чувствуя, как сердце колотится в груди. Фотография и загадочные символы на обороте продолжали вертеться в его сознании, словно зловещий шёпот, обещающий раскрыться позже. Что-то подсказывало ему, что эти находки станут началом долгого пути, полного мрачных открытий и опасностей, которых он пока даже не мог представить.